Е. А. Григорьева

Вспоминая Сергея Борисовича...

Профессиональный педагог и незаурядный преподаватель – это, как правило, человек, обладающий искренним интересом к людям, любовью к своему делу, актерскими и режиссерскими способностями, чувством юмора..... Таков был С.Б. Сенюткин. Сейчас, имея за плечами собственный опыт преподавания, понимаешь, что во многом именно эти качества позволяли ему пользоваться той любовью, уважением и каким-то априорным пиететом, которые он очень легко умел вселять в своих учеников. Как и всякий талант, этот дар проявлялся у него постоянно и «проскакивал» в мелочах: интонации, жестах, метком словце, улыбке...

Мало было преподавателей, которые, так умели «нагнать страху» (нарочитой строгостью, суровым видом, колкими замечаниями) во время семестра и так лояльно относились к студентам в пору сессии. В студенческие годы казалось, что полностью выучить ИСАА: запомнить длинные, непривычные русскому уху имена, повторить труднопроизносимые названия территорий, периодов правления, династий, да еще правильно соотнести все это с вереницей дат – практически невозможно. Только самые умные и самые ленивые ходили на его экзамены без шпаргалок. Студенческая молва, наблюдения предшественников, да и часто появлявшаяся в его руках пачка «Примы» оставляли надежду, что он обязательно должен выйти покурить. И вот тогда... Сколько поколений истфака «обжигалось» на этом незатейливом приеме Сергея Борисовича. Выходил из аудитории, минуту-полторы стоял возле дверей, доставая сигарету или ища спички, а потом невзначай, будто вспомнив что-то, приоткрывал дверь, бросал острый и лукавый взгляд на перепуганных до дрожи студентов, мгновенно и безошибочно определял шпаргальщиков и спокойно шел курить. Казалось экзамен загублен бесповоротно, и следующая встреча с преподавателем состоится теперь уже только на пересдаче с комиссией. Но С.Б. никогда и никого не «валил», скорее наоборот, «вытягивал» до последней возможности. «Ну, так кто из Великих Моголов воздвиг Тадж-Махал: Аурангзеб или Шахджахан?». «А-а-Аурангзеб, ...кажется». Взгляд чуть искоса, слегка приподнятые брови, едва уловимая улыбка в усы и спасительное: «Н-да?! Еще попытка».

Пожалуй, наиболее ярко его педагогический, а возможно, и исследовательский талант, его актерские и режиссерские способности проявлялись во время так называемых «деловых игр», в проведении которых ему не было равных. Одним из самых ярких впечатлений студенческой жизни для многих выпускников исторического факультета стало знаменитое «сенюткинское» путешествие в Африку. Потом, спустя много лет, мне, тогда студентке II курса, стало понятно, что игра построена на материалах кандидатской диссертации С.Б. Сенюткина, и это, отчасти, объясняло  совершенно виртуозное владение материалом. Но в то время мы были ошеломлены блестящей преподавательской эрудицией, умопомрачительной осведомленностью в экзотических вопросах африканской истории. Суть самой игровой идеи, с точки зрения методики преподавания, была замечательна: осуществить освоение и покорение африканского Межьозерья, используя знания и технические достижения, доступные людям XIX века. Студентам предлагалось самостоятельно выбрать маршрут, составить экспедицию, заготовить список необходимого багажа (до мелочей, включая количество вьючных животных и т.п.). Затем, «добравшись до места» и разведав социально-экономическую и политическую ситуацию среди народов боньоро, поставить их в зависимость от Британской империи.

Сейчас можно констатировать: самый сильный страх перед самым трудным экзаменом не заставил бы нас выучить то огромное количество информации, которая очень легко и, как показали годы, намертво запомнилась в ходе самой игры и подготовке к ней. Сам же Сергей Борисович играл поочередно: то роль ненастной погоды, не позволяющей передвигаться в сезон дождей, то роль прожорливых крокодилов, которые беспощадно уничтожали чернокожих носильщиков экспедиции, то роль правителя – кабареги Мванги или оппозиционеров-заговорщиков. В ходе игры не просто давались знания. Сергей Борисович доносил живое ощущение истории, ощущение, дающее много больше, чем объемные учебники и умные слова.

Спустя много лет, стало приходить понимание, что сам С.Б., наверное, тоже постигал тогда какие-то вещи вместе с нами, делал для себя свои открытия. Возможно, именно тогда, показывая нам через игру разницу миропонимания африканцев и европейцев он отрабатывал, «выкристаллизовывал» свое понимание цивилизационного подхода, о котором в начале 90-х только начинали говорить, и что это такое, даже среди гуманитариев, толком знали далеко не все. Однако с уверенностью можно сказать, что свою задачу, задачу преподавателя, «поводыря», как сам он любил говорить, он выполнял. Сергей Борисович умел делать своих подопечных больше, умнее, свободнее, показывать самому человеку, насколько тот способен и талантлив, а в этом, наверное, и заключается цель настоящего Учителя.