НИЖЕГОРОДЧИНА В ЭПОХУ ЗОЛОТОЙ ОРДЫ

Золотоордынское проникновение на территории между Сурой и Окой (хозяйственного, а не военного характера) началось в кон. XIII – нач. XIV вв. Именно тогда осваивались многие из земель в пределах Волжско-Сурского бассейна. В ордынский период земли запада и юго-запада современной Нижегородской области входили в юрт Мухша с центром в Наровчате, который одно время использовался в качестве ханской ставки.

Булгария, Русь и Золотая Орда. XIII–XIV вв.

Ордынский фактор явился вторым (после булгарско-буртасского) мощным фактором исламского воздействия на нижегородские земли, известным сегодняшней науке. Тюрки из состава полиэтничного населения Золотой Орды начали селиться на юге Нижегородского края с конца XIII века. Возможно, «…одним из первых поселений стал город Сараклыч между речек Сарова и Сатис».

Ордынское влияние осуществлялось через Мещерский Юрт – государственное образование, возникшее в 1298 г. в результате столкновения в Орде между ханом Тохта и темником Ногаем и последовавшего за ним ухода части ордынцев во главе с Бахметом Ширинским в Мещеру. Существует легенда об основании Сараклыча в 1298 г. татарским князем Бахметом. Пребывание на этой территории тюрок-мусульман – вполне реальный исторический факт.

Началось влияние ордынцев на людей, живших на интересующих нас территориях. Это влияние могло проявляться в результате переселения части жителей Волжской Булгарии, разгромленной Ордой, на Нижегородчину. Например, согласно устной традиции, три семьи из Волжской Булгарии после нападения на нее монгольского войска ушли с родных мест и основали в начале XIV в. селение Урга.

Мурзицы

Совместной экспедицией Института истории им. Ш. Марджани и исторического факультета Нижегородского государственного университета в 2007–2008 гг. на левом берегу р. Суры были обследованы два крупных средневековых памятника. Площадь каждого из них сравнима с размерами Нижегородского или Казанского кремлей. Одно из них – поселение Мурзицы. Оно располагается на территории одноимённого села в Сеченовском районе Нижегородской области. Согласно местной устной традиции современное село Мурзицы берёт начало от Грозной крепости, построенной ордынским военачальником Секиз-беем. В предании говорится о том, что в XVI в. жители крепости, не желая подчиниться царской власти, отчаянно сопротивлялись воинам Ивана Грозного и почти все были перебиты. Возможно, с этими трагическими событиями связаны следы обширного пожара, которые найдены в культурном слое почти на всей территории исторического центра современного села. Осколки наиболее поздних извлечённых из «пожарной» прослойки керамических сосудов позволяют датировать это событие XVI столетием. Археологическое обследование подтвердило существование поселения и в более ранний период – во второй половине XIV века. Собранная коллекция керамики этого времени свидетельствует о полиэтничном составе местных насельников. Кроме выходцев из Золотой Орды среди них было много русских и мордвы.

Предметы, найденные при раскопках Курмышского городища, 2009 г.

Булгарская пломба, найденная при раскопках в Мурзицах, 2008 г.

Холм в Мурзицах, где производились раскопки. 2008 г.

Курмыш

В ходе экспедиционных работ 2006 г. совершенно неожиданно было установлено, что известные ранее небольшие памятники в районе Курмыша есть не что иное, как участки одного очень крупного средневекового поселения, близкого по размерам к небольшим булгарским или золотоордынским городам. Его размеры были установлены в пределах 16,5 гектар. При этом в 2009 г. ученые нашли на месте поселения булгарскую пломбу, которую можно датировать домонгольским периодом.

Уже первое знакомство с археологическими материалами данного поселения позволило сделать вывод о разнородном этническом составе местных жителей. Обширная керамическая коллекция включает в себя образцы гончарного ремесла четырех основных этнокультурных традиций. Здесь преобладает керамическая посуда с использованием совершенно чуждого для русского гончарного ремесла рецепта – с примесью толчёной раковины. Подобная посуда хорошо известна в отдельных областях Золотой Орды (в Болгаре, на Торецком селище вблизи г. Биляра, в бассейне р. Вятки и в некоторых других местах). Предположительно, ее оставили предки черемисов (марийцев). Разные культурные традиции прочитываются и в вещевой коллекции, собранной на территории памятника. Среди индивидуальных находок преобладают фрагменты массивных чугунных котлов, столь обычных для поселений Золотой Орды и столь редких для памятников русского средневековья. Чугунолитейное производство, зародившееся на Дальнем Востоке, только в эпоху Золотой Орды проникло в Европу, на Среднюю Волгу. По обилию осколков чугуна Курмыш резко выделяется среди средневековых памятников Нижегородского Поволжья. Большое количество находок таких изделий отчётливо свидетельствует о том, что основная часть местных насельников была хорошо знакома с бытовыми традициями жителей городов Золотой Орды, и, очевидно, была переселена на берега Суры из какого-то ордынского улуса. Большой интерес вызывают обнаруженные на территории памятника монеты. Все они – золотоордынской чеканки.

Предположительно, это поселение существовало до 1530-х годов. Следовательно, именно здесь могла располагаться ставка бывшего сарайского хана Улуг-Мухаммеда (1390–1445) – осторожные предположения об этом позволяет сделать найденный в 2009 г. фрагмент тимуридского кашина. Согласно письменным источникам, Улуг-Мухаммед именно в Курмыше держал в плену московского великого князя Василия Темного, проигравшего Суздальскую битву в 1445 г. и отпущенного на свободу на условиях выплаты регулярной дани в пользу сыновей хана в Казани и Касимове.

Осада Нижнего Новгорода ногайцами. Рис. Г. Мальцева

Однако сначала пленного московита ханские сыновья привезли в Нижний Новгород, где и проживал тогда Улуг-Мухаммед. Как это может быть объяснено? В 1439 г. хан, мстя московскому князю Василию II за вероломство последнего в Белеве (куда хан был вынужден бежать из Сарая и где против него в 1437 г. выступили москвичи), взял приступом Нижний Новгород. В 1442 г. он выдал ярлык на Нижегородское княжение Даниилу Борисовичу (сын последнего правителя независимого Нижегородского великого княжества, который уже предпринимал попытку восстановления суверенитета своей вотчины при помощи хана Джелал ад-Дина в 1412 г.). Через два года хан снова взял Нижний Новгород, и засел в Старом городке «как дома» (цитата согласно русской летописи; есть веские основания полагать, что этот Старый городок соответствовал Ибрагимову городку времен Волжской Булгарии), совершая оттуда вылазки на Русь и посылая туда своих сыновей. Вернувшись из похода на Муром, хан «укрепился здесь окончательно, так что хотел сделать Нижний своей столицей» (И. А. Милотворский). Очевидно, что если бы это произошло, история Татарстана выглядела бы сегодня совершенно иначе. Более того, профессор В. Вельяминов-Зернов, и вслед за ним современный ученый С. Алишев, считают, что Улуг-Мухаммед вовсе не «ходил до Казани», а избрал себе постоянным местоприбыванием Нижний Новгород, где и жил до 1445 г. включительно; ханство же в Казани было основано его сыном Махмудом.

Эпоха Золотой Орды – единственная, во время которой Нижний Новгород выступает в качестве независимого государства (1341–1392). Этому предшествовало политико-экономическое возвышение Городца с его торговой базой и таможенной заставой, который. как и позднее Нижний, являлся признанным центром торговли с Востоком, о чем свидетельствуют многочисленные находки ордынских монет и свинцовых таможенных пломб и печатей. Через Городец и Нижний Новгород шли на Русь и в Золотую Орду дипломатические посольства, и княжеские «эскорты». Как образно пишет Е. Арсюхин, «Андрея Константиновича [великий князь Нижегородский в 1355–1365 гг.] можно видеть в Орде чаще, чем дома. Он так дорожил дружбой с Ордой, что в 1360 году взял на себя компенсацию убытков Булгарии, пострадавшей от нападения новгородских ушкуйников, к которым князь вообще не имел никакого отношения. Он был с Ордой в радости и беде». Во время княжения Андрея «Нижний достиг апогея своего …могущества» (Гациский). Он окружил себя пышным двором…, построил каменный собор Архангела Михаила [на месте деревянного]» (Милотворский). Собор этот интересен еще и тем, что уже в наше время археологи обнаружили в нем остатки пола XIV в. – красные керамические плитки с орнаментом из заполненных белым гипсом шестиконечных звезд. Нигде в древней Руси, ни в окружающих ее христианских странах нет ничего, что бы близко напоминало этот пол. Между тем, такой орнамент является традиционным для золотоордынской культуры.

Нижегородское великое княжество XIV века было слишком своеобразно, суверенно, и общалось с Золотой Ордой напрямую, без посредников в лице Москвы. Поэтому во времена независимости в Нижегородском кремле располагалось собственное Ордынское посольство. Данные археологических раскопок, проводившихся в Нижегородском кремле в 2001–2005 гг., свидетельствуют о том, что «все местное население находилось в очень тесных культурных и политических отношениях с золотоордынцами, не носивших конфликтного характера», как отмечает директор нижегородской археологической службы Т. В. Гусева. Многочисленные предметы XIV в., найденные здесь, были характерны для мусульманских народов. Среди них – уникальный калям (чернильная ручка для письма, сделанная из кости); дамаскское стекло; кольцо для натяжения тетивы лука, характерное для тюрков и монголов; встречающиеся в большом количестве осколки дорогой ордынской керамики из кашина; ордынские монеты азакского чекана. Такое обилие артефактов восточного происхождения, не характерное даже для Царицынского городища (Сарай-Берке), делает необходимым сделать особый упор на изучении истории Ордынского посольства. Судя по духовной грамоте великого князя Московского Ивана III от 1504 г., это посольство продолжало играть важную роль во взаимоотношениях Москвы и пост-ордынских государств.

Встреча  нижегородцами  царя Ивана Грозного после взятия Казани, 1552 г. Рис. А. Александрова (нач. XX в.)

Примерные границы мещерских княжеств в Мещере в XV–XVI вв.

Саконское княжество

Одним из таких постордынских гособразований является Саконское княжество, история которого почти не изучена. Это удельное владение татарских князей на рубеже XV–XVI вв. с центром в г. Саконы располагалось в западной части современной Нижегородчины. О существовании княжества свидетельствуют косвенные указания. Впервые Саконы упоминаются в сообщении муромского воеводы Федора Хованского как промежуточный пункт в маршруте движения ногайского посольства в сентябре 1489 г. Из летописного описания казанского похода Ивана IV в 1552 г. следует, что город был покинут или разрушен, поскольку назван «Саканьскым городищем». С именем князя Чегодая Саконского созвучно сообщение итальянского путешественника И. Барбаро, который в конце XV в. писал, что Казань получала меха из областей Zagatai Moxia (Мокши), а владели этими странами татары и мордва. В XVII в. князья Чегодаевы владели поместьями в Арзамасском и Алатырском уездах.

Известны также княжества татарских мурз Бутаковых и Мансыревых, располагавшихся на землях современной Нижегородчины. Первое лежало севернее г. Саров по водоразделу речки Вичкинзы, и фиксируется с начала XVI в. В 1558 г. это княжество было пожаловано брату Исенея Бутакова князю Дивею мурзе Мокшеву сыну Бутакову, с именем которого связано название с. Дивеево. Впоследствии мурзы Дивеевы отмечены в XVII в. среди жителей с. Бутаково, ныне в Вознесенском р-не Нижегородчины. В том же районе лежало и княжество Мансыревых–Аганиных в начале XVI – середине XVII вв.