Глава 3. Социальные переломы в российской жизни XX века и их отражение в деятельности религиозных мусульманских школ в татарских районах Нижегородчины

1.Развитие системы религиозного образования на Нижегородчине в начале XX века

В новом, XX столетии, мусульмане татарских деревень Нижегородчины продолжали заботиться о развитии религиозного образования и укреплять его материальную базу. Это было возможным постольку, поскольку улучшилось материальное положение исламских общин Нижегородчины, а также наметились тенденции увеличения числа мечетей160.

Многие имамы посвящали свое время обучению детей в мектебе. В Петряксах161 этой работой занимались Садретдин Аллямов, Бядретдин Саберов (первая соборная мечеть), Гиязетдин Закеров, Сабер Алимов (вторая соборная мечеть), Атаулла и Летфулла Якуповы (третья соборная мечеть), Феткулла Альмушев, Абдул Гани Хафисов (четвертая)162. Имам пятой соборной мечети Арифулла Незаметдинов не был в то время мугаллимом163.

В 1904 и 1905 годах жители Ключищ построили одно за другим два здания для приходских религиозных школ164.

Преподавательской деятельностью в Медяне занимались имамы всех четырех соборных мечетей: Ахметжан Аляутдинов (первая мечеть), Кябер Вахитов и Арифулла Салехов (вторая), Хасян Хутбиходжин (3-я) и Хасян и Хусеин Жамалетдиновы (4-ая). Благодаря пожертвованиям, медянцам в 1907 году удалось открыть ещё одно мектебе в родной деревне165. В 1913 году, как отмечал статистический справочник, «в деревне Медяне при речке Медянке – население татарское; 4 мечети, 2 медресе»165.

В начале XX века кадомский приход возглавил сын прежнего имама и внук первого служителя культа Зейгуль (Зейнус) Бяшар Минажетдинов (1859–1937). Он стал инициатором сбора пожертвований среди членов общины на возведение нового здания религиозной школы166.

Преподаванию посвятили себя новомочалеевцы-имамы: Мухамет Сафа Хутбихотжин (первая соборная мечеть), Шарафетдин Сайдашев (вторая соборная мечеть), Зиядетдин Алимов, Абдул Гани Зиядетдинов (третья) и Абдул Деян Нафеков Керимов и его сын Фазлаулла (четвертая)167.

Специально для мектебе были выстроены в Ендовищах в 1902 и 1909 годах два здания.

В деревне Большое Рыбушкино преподавательской деятельностью успешно занимались (данные за 1904 год) Тажетдин Мухаметшин, Гиязетдин Мухетдинов (первая соборная мечеть), Ахметжан Рамазанов, Арибжан Ахметжанов (вторая соборная мечеть), Хаким и Ярулла Вяллемеевы (третья соборная), Саляхетдин Мухетдинов (четвертая соборная)168. Три имама обучали детей в Малом Рыбушкино: Бядретдин Идрисов (имам первой соборной мечети), Хаммет Ибрагимов (второй соборной) и Исмаил Юсипов (третьей)169.

В 1907 году Мухсинят Хабибуллин, о котором шла речь выше, построил новое двухэтажное школьное здание для 8-классного учебного заведения. Согласно сведениям С.В.Сабирова, мальчики и юноши, которые учились в этой школе, занимались не только вопросы исламского вероучения, но и постигали татарский, русский языки, арифметику, географию, естествознание. В том же медресе, кроме Мухсинята Хабибуллина, преподавали его братья – Малик, Няжип, Абдулбяр Хабибуллины и Ибрагим Тагиров170. «В этом медресе, – пишет С.В.Сабиров, - впервые в наших краях классные комнаты оборудовали партами, хотя и низкими (шакирты сидели на полу на корточках, а перед ними низкая парта, напоминающая скамейку), классными досками. В школу завезли глобус, географические карты, микроскоп и т. д.»171.

В 1909 году мусульмане Актуково специально построили под религиозную школу новое деревянное одноэтажное здание с железной крышей172. Махалля могла себе позволить строительство мектебе. Могла потому, что многие крестьяне деревни занимались бакалейной и мануфактурной торговлей. Актуковцам (деревня тогда насчитывала 488 домов, общее количеством населения 3330 человек) принадлежали 398 лошадей, стадо крупного рогатого скота достигало 440 голов173.

В 1911 году община Уразовки выстроила ещё одно здание для религиозной школы.

Вместо умершего имама-мударриса пятой соборной мечети Красного Острова Фахретдина Абдул-Мязитова образовательной и воспитательной деятельностью в деревне занялся его сын – Мухесиня Фехретдинов. Он имел к тому все основания, так как обучался в Бухаре у указного муллы и мударриса Зейнульбашера Сябитова. Русский язык изучал у частных учителей174.

В начале XX века в Базлово действовала частная школа Феттахетдина Сатдарова, обучавшая детей религиозным и светским знаниям до 1917 года175. Согласно «Списку татарских школ Васильского уезда, получающих пособие от Васильского Уездного Земства за 1914 год» за подписью председателя управы, князя А.В.Мустафина, частная школа Сатдарова получила 30 рублей. По 30 рублей на 1914 год было ассигновано и двум базловским мектебе. Заведующий мектебе Алимжан Абдул Жаббаров сразу получил 30 рублей, а в 1915 году ещё 30 – в счет 1914 года176.

Сходная ситуация сложилась и в деревне Парше (ныне Тукай). Там тоже действовала частная школа под руководством Хайруллы Рафиажанова. И мектебе было два. Ими руководили Камалетдин Эксянов (мектебе при первой соборной мечети) и Хайрулла Рафиажанов (при второй)177. Все три мектебе получили финансовую поддержку земства.

В тех же суммах (30 рублей в 1914 году) осуществилось ассигнование мектебе деревни Андреевки. Ими заведовали Саляхетдин Искаков (при 1-й мечети), Мустафа Юсипов (при 2-й мечети), Искак Мусеев (при 3-й мечети), Масум Шарипжанов (при 4-й мечети). Также по 30 рублей получили мектебе деревни Ишеевой, руководителями которых являлись Желялетдин Муртяхетдинов (мектебе при первой мечети), Миняжетдин Муртяхетдинов (при второй мечети) и Фатих Жалялетдинов (при третей мечети).

В деревне Татарское Моклоково действовало 6 мектебе. Ими руководили Закер Ярмухамятов (при первой мечети), Шакер Ильясов (при второй), Камалетдин Ильясов (при третей), Идрис Сафеев (при четвертой), Жалялетдин (при пятой) и Хайретдинов Фузыльжан Мухорямов (при шестой)178. И все 6 мектебе получили по 30 рублей. Такие же суммы были выплачены ургинским мектебе, которыми заведовали: Аксян Шаряфетдинов (первое мектебе при первой мечети), Хусеин Аксянов (второе мектебе при первой мечети), Ниазбай Мухарямов (мектебе при второй мечети) и Якуб Саберов (мектебе при тоетей мечети)179. Таким образом, 23 татарские школы Васильского уезда получили в общей сложности 690 рублей: 540 – в 1914 году и остальные 150 – в 1915 году в счет 1914-го180.

Не всегда гладко происходило назначение на должности. Иллюстрацией тому может служить инцидент в Ключищах. 23 марта 1910 года прихожане первой соборной мечети (согласно протоколу 115 человек181 из 160 домохозяев этого прихода) собрались для того, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Скончался имам-хатыб и мугаллим Саляхетдин Губейдулин, при обязанностях имама в первой мечети остался лишь Абдулла Нурмухамятов, которому одному приходилось трудно. Решили избрать на должность муллы сына умершего Саляхетдина – Летфуллу. Это был 39-летний мужчина, «хорошего поведения, жизни трезвой, судим не был»182. В апреле 1910 года Сергачское уездное полицейское управление направило решение собрания прихожан первой соборной мечети деревни Ключищи в Нижегородское губернское правление с просьбой его утвердить. Кроме решения, в НГП препровождались ещё два документа: свидетельство от Симбирского городского трехклассного училища, датированное 29 апреля 1900 года, в котором отмечалось, что Летфулла Саляхетдинов успешно «выдержал испытания в знании русского языка, установленное для кандидатов на должность сельского муллы» и свидетельство ОМДС от 9 июля 1909 года, утверждающее, что «он оказался способным быть имамом-хатыбом и мугаллимом»183. Последний документ носил рекомендательный характер и был не действителен без утверждения НГП. В июне 1910 года в журнале присутствия НГП появилась запись об утверждении Летфуллы Саляхетдинова муллой первой соборной мечети деревни Ключищи184. Уведомление о его утверждении было направлено в ОМДС, а Л.Саляхетдинов дал, как положено, клятвенное обещание достойно выполнять свои обязанности185.

Когда умирал имам-мугаллим, приход решал, кому занять вакантное место. Например, Башар Садеков, имам пятой соборной мечети Ключищ, умер в 1912 году186. Естественно, встал вопрос о том, кто может заменить умершего. Учитывая количество прихожан – 124 человека, одного имама, Мянежетдина Бедретдинова, было недостаточно: он нуждался в помощнике. Мусульмане пятого прихода остановили свой выбор на фигуре Мухомята Башарова, устраивавшего правоверных по многим соображениям. Он был молод (24 года) и энергичен, воинскую повинность уже отбыл в 1909 году, «хорошего поведения», «жизни трезвой», «не судим». Прихожане добавили к характеристике М.Башарова: «всеми нами уважаемый»187. К тому же, в то время он занимался изучением русского языка, проживая в Казани на Московской улице в доме Юнисова, что было необходимо для выполнения обязанностей имама в России. За плечами у него было полученное в медресе при Азимовской мечети в той же Казани приличное богословское образование188. Власти проверили правильность составленного приходом так называемого приговора, который был признан оформленным правильно. Кроме того, необходимо было утверждение кандидатуры, предложенной прихожанами, в должности в соответствии с существующим порядком в ОМДС. На основании циркуляра МВД о каждой подобной кандидатуре делался запрос местному исправнику о политической благонадежности претендующего на должность имама, о причастности или непричастности его к нежелательным религиозным мусульманским течениям тогдашней России. По сообщению сергачского исправника, за Башаровым никаких «политических грехов» не значилось189. После прохождения им испытаний по русскому языку (он сдал соответствующий экзамен в Княгининском высшем начальном училище) Башаров был утвержден в статусе «имама-хатыба и меодарриса» вторым муллой пятого прихода деревни Ключищи190. Как было положено в те времена, за этим последовало его клятвенное обещание на имя императора о достойном несении обязанностей в будущем191.

В начале XX столетия в деревне Овечий Овраг произошла смена духовных предводителей деревни. Имамом первой соборной мечети стал Хасян Шакеров Юнусов192. Продолжало работать мектебе. В специально отстроенном здании («из двух больших покоев») шло изучение соответствующих предметов. В народе это училище прозвали «академией» за его высокий авторитет и известность. В начале XX века учебным процессом в овечеовражском мектебе руководили имамы Абдулжелил (Овечий Враг) и Фейзулла Абубякеров (Ключищи), преподавателями для 92 обучаемых работали четыре учителя, «татары из разных деревень». Бытовые условия для обеспечения обучения были созданы хорошие: здание мектебе хорошо освещалось и отапливалось. Обучение было бесплатным, мектебе существовало на пожертвования верующих. Перечень дисциплин, помимо теологических, включал в себя турецкий, арабский, персидский (фарси) языки, а также арифметику193.

Способность овечеовражцев содержать собственное учебное заведение указывало не только на их крепкие мусульманские традиции, но и на определенный уровень зажиточности. В начале XX века в этой деревне имелось достаточно состоятельных уроженцев. Один из них, уехавший тогда в Эстонию на заработки, часто (как водится среди нижегородских татар-мишарей) приезжал на родину. Земляки, шутя, подначивали его: «У тебя есть деньги, но нет достойного дома на родной земле». Приличный и просторный дом он все-таки выстроил, но до революции в нем так никто и не жил. Однако после 1917 года в нем разместилась светская школа. В 1979 году рядом со старым зданием выстроили ещё одно, для другой школы, работающей до сих пор.

В 1908 году к руководству второй соборной мечети пришел Абдул-Азим Юсупов Юнусов. Его отец просил избрать 32-летнего сына Абдул-Азима имамом, поскольку «он религию знает, человек уважаемый и звания муллы достойный»194. Помощником Абдул-Азима являлся Саляхетдин Бедретдинов Алимов. Сельский учитель, сын имама Саляхетдина – Умяр - пытался начать преподавание русского языка, однако власти воспрепятствовали его усилиям. Он был вынужден уехать в деревню Пицу, где открыл учебное заведение с преподаванием русского языка.

Имамом шестой мечети Пицы в 1913 году стал её устроитель Хамза Абдул Жаббаров (1883–1938). «Избрали муллой к этой мечети однодеревенца нашего, всеми уважаемого Хамзю Абдул Жаббарова, 26 лет, отбывшего воинскую повинность и не состоящего под следствием и судом ни за какие преступления или даже проступки». Получив четырехклассное образование в Княгининском городском училище и выдержав испытание на знание русского языка, установленное для кандидатов на должность сельского муллы (26 апреля 1911 года), Жаббаров, имея к тому же богословские знания, полученные у пензенского губернского ахуна Патеева, был утвержден в должности имама Нижегородским губернским правлением. К присяге его приводил мулла первой соборной мечети деревни Кочко-Пожарки Юнис Фейсханов195.

В 1914 году имамом первой соборной мечети прихожане избрали Дистиангера Сейтбаталлова — человека «благонадежного», весьма сведущего в обрядах. Его отцом был мулла этого же прихода Сейтбаталл Велиулин. С. Велиулин был уже в преклонном возрасте и поэтому не возражал против прихода сына на эту должность. ОМДС была проведена соответствующая проверка знаний Дистиангера и в Нижегородское губернское правление отправлена информация, помеченная октябрем 1911 года, что «он оказался способен быть имамом и мугаллимом». После заявления «о непринадлежности к нелегализированным партиям» и успешно пройденного им испытания на знание русского языка, Сейтбаталлов был утвержден в должности и приведен к присяге196.

Мектебе продолжали действовать и в условиях войны, а количество их варьировалось от одного (как, например, в Урге имелось при мечети одно мектебе197) до десяти.

Вопросы о том, каким должно быть образование в татарской среде российского сообщества и каковы политические взгляды учителей инородческих школ, начали активно обсуждаться представителями разных общественных слоев с конца XIX века, но в нижегородских местах интерес к проблемам развития просвещения в нерусских слоях населения пробудился только в начале столетия.

Так, в начале XX века в деревне Ендовищи активно обсуждались вопросы обучения в мектебе. Некоторые настаивали на необходимости изучения русского языка, другие противились этому, ссылаясь на имеющиеся случаи христианизации и русификации. Один из мулл, ратовавший за введение русского языка в учебные планы мектебе, получил даже прозвище Кзыл-мулла (Красный мулла). В конечном итоге, в результате споров остановились на необходимости введения в учебный процесс некоторых элементов методики Гаспринского.

Увлечение новыми методиками преподавания в рамках мусульманских учебных заведений рассматриваемых селений Нижегородчины не было характерным. Такая практика в духе джадидизма выражалась единичными фактами: например, по сведениям из истории Чембилея, известно, что новометодником был мулла Хасан Салаватов198. Он начал преподавать в одном из мектебе деревни, которое действовало с 1907 года. Это было самое молодое из всех чембилеевских мектебе, которое было организовано при шестой соборной мечети, построенной в 1903 году. Х.Салаватов смело вводил в обучение элементы светского образования. Привлекая грамотных учителей со стороны и обеспечивая обучение среди девочек, он пригласил на преподавательскую работу из Уфы учительницу Хадичу, известную своими идеями в деле обновления процесса преподавания. В 1914 году один из состоятельных чембилеевцев – некий купец из Петербурга – создал на собственные средства школу для чембилеевских девочек. В школу проникали новометодные идеи и настроения. Ими заражались и некоторые из родителей учащихся. Так, татары того же Чембилея, а также Камкино получили газеты «обновленцев: «Вакт» (Оренбург), «Юлдуз» (Казань). В Грибаново в распоряжении местного учителя А.Шукурова уже в 1901 году имелись издания И.Гаспринского: новый учебник по преподаванию татарского чтения (издан в 1898 году) и номера газеты «Терджуман» (на русском и татарском языках)199.

Всего на территории Нижегородчины, по сведениям полиции, новометодная (джадидистская) практика развивалась на базе мектебе и медресе семи деревень: Актуково (две школы), Андреевке (две школы), Грибаново, Кочко-Пожарок, Парши, Сафаджая, Чембилея200.

В тех же Чембилеях большинство учителей-мугаллимов преподавали по-старому: Мухамет Абдряхимов, Аймалетдин Юнисов (первая соборная мечеть), Арибжан Курбан-Галеев, Халилулла Мухамет-Закер (вторая соборная мечеть), Искандяр Незаметдинов (третья соборная), Абдулла Сафиуллов (четвертая соборная), Абдряхим Курбан-Галеев (пятая соборная )201 и другие. Это было связано с их собственными возможностями и настроениями. Отметим, что большинство имамов-мударрисов получали образование в кадимистских учебных заведениях. Например, из 56 имамов Курмышского уезда Симбирской губернии 38 человек получили образование в традиционных медресе Казани и Касимова и 18 – в сельских духовных учебных заведениях202.

Тем не менее, и те имамы, которые обладали традиционными знаниями, не были чужды новым веяниям. Один из образованных мусульман в начале XX века заметил, что «в мусульманском мире желают научиться русскому языку, но при этом ни за что не оставляют родного и арабского. В мектебе в деревнях русскому языку совсем не учат (за очень редким исключением) и преподавание идет на татарском языке. Преподают Коран по-арабски и татарскую грамотность по звуковому методу»203. Татарская молодежь постоянно проявляла любознательность и жажду к новым знаниям.

Оценивая деятельность новометодных школ, краевед М.З.Хафизов писал, что «эти нового типа учебные заведения давали своим выпускникам не только религиозное, но и основательное светское образование, а также психолого-педагогическую и методическую подготовку. Эти молодые кадры, начавшие свою педагогическую деятельность в предоктябрьские годы, составили впоследствии основной костяк работников советской татарской школы в первое десятилетие её развития и работали в просвещении до конца 50-х годов»204.

В условиях нарастающей революционной волны правительство внимательно следило за настроениями своих подданных и, не в последнюю очередь, за политическими взглядами служителей культа, особенно за теми, кто преподавал в религиозных школах. 16 февраля 1912 года симбирские правоохранительные органы составили список всех «мулл, при существующих в Курмышском уезде мечетях и молитвенных домах»205, в котором, между прочими, имамы семи чембилеевских мечетей были представлены следующим образом.

Первая мечеть: имам-хатыб, мугаллим Мухаммед Абдрахимов, окончил Азымовское училище, ни в чем предосудительном замечен не был. Имам-мугаллим Аймалетдин Юнисов, окончил медресе в Красном Острове, ни в чем предосудительном замечен не был.

Вторая мечеть: имам Халимулла Закеров, окончил Якуповское медресе в Казани. В 1907-1909 годах позволял себе критиковать действия должностных лиц. Имам Арипжан Курбангалеев, окончил Ахунское училище в Казани, состоит под особым надзором полиции.

Третья мечеть: имам Искандер Низаметдинов, окончил Якуповское училище, в 1907 – 1909 годах позволял себе на сельских сходах критиковать действия должностных лиц. Имам Мухунисят Искандаров, окончил Якуповское училище, ни в чем предосудительном не замечен, к мусульманскому движению не причастен.

Четвертая мечеть: имам Абдулла Сейфулов, окончил Якуповское училище, ни в чем предосудительном не замечен. Имам Искандяр Желалетдинов, окончил Казанское Ахунское училище, ни в чем предосудительном замечен не был.

Пятая мечеть: имам Абдряхим Курбангалеев, окончил Казанское Ахунское училище, ни в чем предосудительном замечен не был.

Шестая мечеть: имам Хасян Айнетдинович Салаватов, окончил Казанское Галеевское училище, ни в чем предосудительном замечен не был.

Седьмая мечеть: имам Махмут Камаев, окончил Казанское Ахунское училище, ни в чем предосудительном замечен не был206.

Немногочисленные крещены, жившие в татарских деревнях Нижегородского Поволжья, продолжали отправлять мусульманские обряды и так же как и мусульмане, могли получить исламское образование. Современники отмечали, что «получить образование для отступника не трудно: двери всех мусульманских учебных заведений, несмотря на циркуляр Министерства, ему открыты, как и обыкновенному мусульманину»207. К тому же, в мусульманских школах тогда не было письменной регистрации, что также облегчало получение образования крещенам.

Многие преподаватели начала XX века были родом из семей сельских имамов Нижегородчины. Фактически складывались династии мугаллимов. Например, в овечеовражском мектебе на смену А.Биккинину в качестве мударриса в 1828 году пришел его сын – Мухамят Юнус Абдулзямилов, затем учителями в том же мектебе стали его внуки – Сабер (имам первой соборной мечети с 1852 года) и Мухамет (имам второй соборной мечети с 1861 года). Далее – в начале XX столетия – правнуки Абдулжелила - имамы и мударрисы Саляхетдин, Хасян, Абдул-Азим. Один из внуков Абдулжелила Биккинина, организатора и первого преподавателя Овечевражского мектебе, хаджи Садек, слыл среди татар Овечьего Врага и соседних деревень богословом с философским типом мышления

Складывались династии имамов-мударрисов, среди основателей которых можно назвать Абубекяра Сейфуллина (Ендовищи), Ильяса Камилова (Парша, ныне Тукай), Хамита Бигилдина (Ключищи), Хабибуллу-хазрата (Сафаджай) и др. Некоторые из нижегородских имамов получали образование в казанских учебных заведениях, часть училась на Нижегородчине. Из династий мударрисов вышли в XX веке светские учителя, способные продолжить процесс обучения в изменившихся условиях жизни татарских общин.