ГЛАВА II

Татарское общественное движение в эпоху Фаизхани: к постановке проблемы

Татарское общественное движение в российском сообществе охватывает период конца XVIII – начало XX веков. В это время общественное движение татар формирует единую нацию, создает общенациональные институты и группы национальной элиты. Параллельно оно стремится наладить диалог с государством и сообществом доминирующей этнической группы – русских. Это время начинается с эпохи Великой Французской революции 1789 г. и европейской «Весны наций» XIX века. Основную роль в общественном движении наций играет деятельность элиты, направленная на создание политических, экономических, образовательных и культурных институтов. Формирование нации неразрывно связано с началом Нового времени, когда буржуазия сменила класс феодалов, духовенство и государственный аппарат в качестве основной силы общественного развития.

Для татарского народа периодом формирования общественного движения стала вторая половина и особенно последняя четверть XVIII века. В 1552 г. в Поволжье перестала существовать мусульманская государственность в лице Казанского ханства. Это обозначало уничтожение таких привилегированных групп мусульманского населения, как государственный аппарат и духовенство. Кампания государственной христианизации была нацелена прежде всего на класс светских феодалов-мурз, выделенных в сословие служилых татар. Поэтому именно они зачастую выступали инициаторами восстаний за восстановление мусульманской государственности в крае. В начале XVIII века в Поволжье перестал существовать класс татарских мусульманских феодалов — было уничтожено сословие служилых татар. В результате среди мусульман региона возникло состояние вакуума власти, но не была решена проблема стабилизации в Волго-Уральском регионе. Восстания в этом регионе продолжались вплоть до Пугачевщины в 1773–1775 гг.

Екатерина II, взошедшая на престол в 1762 г., стремилась упрочить стабильность российского общества, сократить размах народных выступлений, поставить под контроль все группы, обладающие реальным влиянием. Ее реформы в 1764–1789 гг. были нацелены на подчинение татарского общества государству. Картину требований татарского народа она получает во время пребывания в Казани в 1767 г., а также из наказов татар и выступлений их депутатов в Уложенной Комиссии. Они основывались на признании гражданского и экономического равноправия мусульман и православных и обеспечении свободы вероисповедания. Позиция мусульман концентрировалась на следующих пунктах: «дозволить свободную торговлю всем мусульманам, не препятствовать открытию их культа, постройке мечетей, открытию школ, устроить для мусульман специальные мусульманские суды по шариату, разрешить иметь собственную администрацию и пользоваться в делопроизводстве татарским языком».

До восстания Пугачева в 1773–1775 гг. Екатерина II уничтожает Контору новокрещенских дел (1764 г.), разрешает вновь строительство ограниченного числа мечетей (1767 г.), в том числе двух каменных мечетей в Казани. Восстание Пугачева встречается Указом Святейшего Синода о свободе вероисповедания (1773 г.). Убедившись в лояльности татарской элиты, переведя противоречия между государством и мусульманами из религиозной в социальную сферу, Екатерина II переходит к прямым уступкам татарской элите. Купечество получает право торговли по всей империи (1776 г.) и орган самоуправления – Казанскую татарскую ратушу (1782 г.). Мурзы уравниваются в правах с русским дворянством (1784 г.). Духовенство получает признанный государством статус указных мулл и сословный орган – Духовное собрание (1788 г.). Таким образом, элита добивается функционирования сети религиозных и образовательных учреждений, права торговли, создания Духовного собрания — Махкама-и-Шаргыя (буквально Шариатского суда) с татароязычным делопроизводством. Однако уравнения в правах православных и мусульман не произошло. Только буржуазия обладала необходимыми финансовыми возможностями и структурами для руководства жизнью нации в лице органов самоуправления в Казани и Каргале.

Следует отметить, что вплоть до начала XX века «татары» как самоназвание не было общепринятым для предков большинства будущих членов татарской нации. Поэтому российское государство и общество в этот периода «татарами» называли большую часть нынешней нации.

В этот период татары могут рассматриваться как группа, обладающая двойной идентичностью. Они признавали себя подданными немусульманского российского государства и в то же время продолжали оставаться частью мусульманской уммы. Российские императоры сменили османского султана и халифа в качестве политического, а муфтии – в качестве религиозного лидера. Высоким оставался и догматический авторитет правителей (эмиров) и улемов Бухары.

Права и обязанности мусульман округа Оренбургского духовного собрания отличались от прав и обязанностей православного населения. Мусульманская и христианская общины наряду с религиозными отличиями продолжали сохранять собственные обычаи и правовые нормы, группы элиты, образовательную систему и фактически не смешивались в сфере семейно-брачных отношений. Неслучайно, что все исследователи даже характеризовали изолированные мусульманские общины как своеобразные мини-государства. Однако наряду с тенденциями изоляции и обособления существовали стабильно усиливавшиеся тенденции интеграции в отношении российского государства и общества. До создания единой системы земских и городских учреждений в Волго-Уральском регионе в 1860–1870-е гг. мы можем говорить о взаимодействии, прежде всего, российского государства и татарского общества. Однако, начиная с этого периода, мы можем говорить и о взаимодействии российского и татарского общества. Нельзя забывать, что именно в период великих реформ Александра II Россия оказалась последним из европейских государств, не имеющих ни парламента, ни конституции, ни политических свобод, ни системы политических партий. Поэтому взаимодействие могло вестись либо на уровне местного самоуправления (сформированного во многом после смерти Фаизханова), либо на уровне научной и образовательной элиты. Этот диалог русских ученых и татарских улемов, начатый Марджани и Фаизхани, получил свое самое яркое проявление в дни революции 1905–1907 гг. На его основе во многом выросло сотрудничество русских либералов-кадетов и мусульманских либералов из партии «Иттифак аль-муслимин» («Союз мусульман»), наиболее явно проявившее себя во время выборов в I Государственную думу в 1906 г.

Основной целью татарского общества в рассматриваемый период было сохранение религиозной и национальной идентичности при одновременной интеграции в структуры российского государства и общества. Именно существование стабильного и развивающегося миллета — нации — рассматривалось как основное условие мирного сосуществования в рамках российской среды обитания. На протяжении этого периода татары – мусульмане региона составляли достаточно замкнутую общественную систему, ориентированную, прежде всего, на решение своих внутренних проблем.

В последней трети XVIII — начала XX веков миллет мусульман Внутренней России и Сибири прошел путь общенационального развития от формирования городских общин до создания структур национально-культурной автономии. Он характеризуется последовательной деятельностью по ряду направлений (система национального образования, религиозных учреждений, мутаваллиатов (попечительств), структуры рыночной экономики), наличием собственных целей и методов их осуществления, квалифицированных национальных кадров.

Выделяются четыре основных этапа формирования и развития татарского общественного движения:

– создание миллета мусульман Внутренней России и Сибири и формирование групп его элиты в конце XVIII — первой половине XIX веков;

– традиционалистское мусульманское движение татарского этноса вследствие реформ Александра II и контрреформ Александра III во второй половине XIX века;

– общественное движение тюрок-мусульман России на рубеже XIX–XX веков;

– формирование татарского общественного движения и национальных структур в 1910-е гг.

Мы воспользуемся теорией формирования наций, не имеющих собственной государственности (недоминирующих этнических групп) чешского историка Мирослава Гроха. Согласно этой теории, «нация — это большая социальная группа, характеризующаяся комбинацией нескольких типов отношений (экономических, территориальных, религиозных, культурных, языковых и тому подобных), возникающих, с одной стороны, из решения фундаментального антагонизма между человеком и природой на компактной специфической территории, с другой стороны, от отражения этих отношений в сознании людей».

По М. Гроху, существуют три стадии создания нации:

Фаза А – период научного интереса к языку, истории, культуре нации, где ведущую роль играет группа интеллектуалов.

Фаза Б – период патриотической агитации, когда группа активистов занимается распространением национального самосознания путем агитации.

Фаза В – подъем массового национального движения, когда национальное самосознание становится заботой широких масс и национальное движение имеет стабильную организационную структуру, распространяющуюся на всю территорию (или нацию).

Именно на последнем этапе складывается массовое общественное движение, так как «национализм в своей основе, это массовое чувство, к которому апеллируют элиты, а не создание интеллигенции». Применительно к татарам фаза А начинается с 1820-х гг. (деятельность Хальфиных и Г. Утыза-Имяни по опубликованию памятников истории и литературы) и особенно с 1870-х гг. (деятельность
Ш.  Марджани, Х.  Фаизхани, К.  Насыри, начало деятельности И. Гаспринского). Фаза Б совпадает с периодом
1900–1905 гг. Фаза В охватывает период Российской революции 1905–1907 гг., однако реакция разрушает либеральные структуры в лице партии «Иттифак», партийной прессы и всероссийских мусульманских съездов. Происходит возвращение к преимущественно просветительским формам. Создание общественного движения, имеющего стабильную организационную структуру, распространяющуюся на всю территорию (или нацию), у татар происходит с формированием Милли Идарэ в июле 1917 г.

На первоначальном этапе развития мусульманское татарское общество Европейской России и Сибири было выделено Российским государством в форму Духовного собрания, близкую к миллету. По определению Ури Раанана, «миллет – это форма церковного и религиозного самоуправления, применяющая обычное право, особенно по отношению таких факторов личного статуса, как брак, развод и наследование». Ш. Марджани сравнивал институт Духовного собрания с Шейх-уль-Исламами и казыями Румелии и Анатолии в Оттоманской империи.

Среди татар существовали две основные модели развития нации, которые обозначаются, как западная концепция гражданской нации и восточная концепция этнической нации. Первая модель предусматривала создание религиозной автономии с шариатским судом и поддерживалась, начиная с 1767–1769 гг. с требований депутатов–татар в Уложенной Комиссии. В 1788 г. контуры татарской нации были определены миллетом Оренбургского духовного собрания. Концептуально модель гражданской нации берет начало в идеях Ш. Марджани о религиозной автономии и равноправии мусульман с христианами. Она продолжается в доктрине либералов: в идее И. Гаспринского о нации российских мусульман и в концепции Милли Идарэ и Миллет Меджлисе у С. Максуди. Используя терминологию Эрика Хобсбаума, можно отметить, что, начиная с Ш. Марджани, у татар закладывались традиции первого типа, которые «устанавливали или символизировали социальную связь, членство в группах, подлинных или искусственных общинах». У татар не существовало местных законов, и юрисдикция Духовного собрания распространялась на всех членов общин одинаково. Высшим апелляционным судом было Духовное собрание. Муфтий и казыи имели право на издание фетв — законодательных актов в пределах компетенции Собрания. Организация татарского общества строилась по законам шариата, утверждавшим равенство всех мужчин. Теоретическим выразителем этого равенства у богословов являлась идея Шуро (Совета), то есть собрания всех мусульман. Для светских лидеров идея демократии основывалась на принципе тюрко-монгольского Курултая. Нарушение равенства внутри общины рассматривалось как отход от норм шариата. Например, наличие крепостных-мусульман (коллар-рабов) у Тевкелевых рассматривалось как факт нарушения норм ислама. Татары стремились превратить Собрание в автономный орган, то есть центр общенационального политического развития. Окончательно эта идея была реализована в мае 1917 г.

Восточная концепция этнической нации берет начало в творчестве К. Насыри с его ориентацией на средние и низшие слои, разработкой  разговорного языка, этнографическим описанием татарских обычаев и традиций и продолжается прежде всего татарскими социалистами и/или татаристами. Ее предпосылками были идеи об общем этническом происхождении мусульман Волго-Уральского региона. В XVIII–XIX веках это булгарское происхождение у абызов, Х. Муслими и ваисовцев. В XX веке она находит отражение в социалистических идеях вначале у Р. Ибрагима (исламизм), Г. Исхаки и «тангчылар» (татаризм), затем кружка «Татар учагы» и группы Г. Ибрагимова (татаризм). Эта идея лежит в основе концепции Идель-Урала как наследника Казанского и Астраханского ханств. Наиболее совершенное воплощение идея этнического национализма у татар нашла в концепции государства тюркской расы – Турана у Ю. Акчуры и М. Султан-Галиева.

Таким образом, общественное движение мусульманских народов России на рубеже XIX–XX веков рассматривалось его теоретиками как движение, направленное на создание единой нации мусульман России. При этом в качестве образца мусульманской элитой был выбран европейский вариант национализма, то есть гражданский национализм. Татары, начиная с Ш. Марджани, ориентировались именно на гражданскую, а не этническую модель национализма. Однако идея этнического национализма, усугубленная гражданским неравноправием мусульман и религиозными различиями с основной частью российского населения, также имела основы среди средних и низших слоев населения.

Изучение особенностей становления татарской элиты основывается на теории борьбы за владение и перераспределение различных видов капитала французского социолога Пьера Бурдье. Необходимо отметить, что для мусульманских этносов России эту теорию впервые применил американский социолог турецкого происхождения Адиб Халид. Он рассмотрел противостояние джадидов (модернизаторов) и кадимистов (сторонников косервативно-охранительного направления) в Средней Азии на рубеже XIX–XX вв. за владение и перераспределение «культурного капитала» в соответствии с концепцией П. Бурдье. Центральной чертой джадидской реформы он назвал соревнование за социальное существование мусульманской элиты. Вопрос о ее существовании как таковой встал особенно остро в условиях создания индустриального общества. Но проблему создания мусульманской элиты Нового времени поставил именно Х. Фаизханов. Для татарского общества в конце XVIII – начале XX веков можно выделить четыре группы традиционной национальной элиты – улемов (духовенство), дворянство (мурз), буржуазию и светскую интеллигенцию.

Цель этой книги заключается в том, чтобы понять какое место в татарском общественном движении занял Хусаин Фаизхани и насколько актуальны были его концепции создания российской мусульманской  элиты и выработанные с этой целью планы реформы образования.