Поздно вечером 16 августа во Владикавказе двумя неизвестными был убит заместитель муфтия Республики Северная Осетия — Алания, имам-хатыб Соборной мечети Владикавказа Расул Гамзатов. По данным СМИ, он стал 39-м по счету религиозным деятелем, убитым на Северном Кавказе в период с 2009 по 2014 год. Напомним, в декабре 2012 года во Владикавказе был убит предыдущий заместитель муфтия Северной Осетии — Ибрагим Дударов. Это преступление до сих пор не раскрыто. Интернет-издание Hohag.com подготовило интервью с муфтием Северной Осетии Хаджимуратом Гацаловым, наша газета публикует сокращенный вариант беседы.
Глава Северной Осетии Таймураз Мамсуров потребовал от руководителей силовых ведомств направить все силы на расследование убийства заместителя муфтия Северной Осетии Расула Гамзатова.
Министр внутренних дел РСО-А Артур Ахметханов и начальник УФСБ России по РСО-А Олег Яцков ежедневно докладывают главе республики о ходе следствия резонансного преступления.
«Убийство имама владикавказской мечети Расула Гамзатова — провокация, направленная на то, чтобы посеять в республике неуверенность и нестабильность. Для нас это недопустимо. Возмутительно, что до сих пор не раскрыто убийство предшественника Гамзатова на посту заместителя муфтия — Ибрагима Дударова. Правоохранительные органы должны сосредоточить свои усилия на раскрытии этих преступлений и добиться результатов. Мы можем строить какие угодно версии, но ответы на все наши вопросы появятся только после того, как оба убийства будут раскрыты», — отметил Таймураз Мамсуров.
— Расул Гамзатов — второй заместитель муфтия, убитый за последние полтора года. Вопрос, который уже не раз был задан в последние дни, почему убивают замов и не трогают Хаджимурата?
— Самое страшное в этом вопросе то, что люди не задумываются, почему убивают имамов? Почему и за что можно убивать людей, творящих благое? Кто дал право убивать? И почему эти убийства не расследуются и не пресекаются? Многих интересует лишь то, почему не убивают муфтия? Что будет, если это случится: они успокоятся или возмутятся? Общество, которое позволяет убивать людей религиозных, — больно в моральном отношении и не имеет перспективы. Поистине, «сон разума порождает чудовище».
То, что убивают заместителей муфтия, говорит о войне против Духовного управления. Убивают имамов, потому что это люди с четко выраженным отношением к происходящему, это знающие люди, имеющие высшее богословское и светское образование, которые могут применить полученные знания к той обстановке, в которой они находятся. Это люди, которые рассматривают любой непонятный момент, любое недоразумение в религиозном аспекте и могут эту ситуацию разрешить. И их присутствие в республике, в мечети города, в Духовном управлении всегда сказывалось на обстановке как фактор умиротворения. Они полностью поддерживали то, что делаю я, я полностью поддерживал то, что делали они, у нас не было различия старший — младший, начальник — подчиненный, между нами высшим законом был закон Аллаха, и я всегда с ними советовался, как и они советовались со мной. И все свои действия в качестве муфтия республики я всегда согласовывал с ними, так как наша деятельность всегда должна соответствовать рамкам, установленным для нас религией.
Почему убили не меня, а их, мне трудно сказать, очень трудно. У меня есть информация и в отношении меня, которую мне передавали на очень высоком уровне, но все эти слова к делу не пришьешь. Люди, которые приносят зло, — без совести и чести, люди циничные, меня им убить ничего не стоит, но просто убить муфтия — это дело довольно резонансное. Я не только муфтий республики, я член Совета муфтиев России, член Общественного совета и, наверно, это тоже сказывается. Я не знаю, не могу объяснить это. Очень странно искать объяснения, почему меня не убивают. Мы живем в очень плохое время, когда людей интересует не «почему убивают имамов», а «почему не убивают меня». Есть такой «интересный» человек, которого зовут Роман Силантьев, который года два-три назад сказал: «Интересно, почему в Осетии не убивают ни муфтиев, ни замов, как в других республиках Северного Кавказа?» После убийства Ибрагима я его поздравил с этим событием, сегодня убивают второго, и вновь его поздравляю. И отвечаю ему: пусть он задумается о Судном дне.
— Можно ли рассматривать убийства имамов как общую тенденцию на устранение авторитетных людей в обществе, тех людей, которые могут на что-то влиять, формировать мнение, сплачивать людей вокруг себя?
— Я считаю, что да, их убирают именно потому, что они являлись авторитетами, что люди их слушали, что они возвращали нас к традиционному образу и укладу жизни, к традициям осетин, и один, и второй. Они говорили о том, что мы должны вести себя в соответствии с нормами морали, в соответствии с аегъдау, они не только это говорили, что самое главное. Они это делали и практиковали, и было видно, что это искренне, и что, конечно, придавало им авторитет. Люди им верили, а это дорогого стоит.
— Часть людей, которых принято называть экспертами, ищут мотивы в противостоянии так называемого традиционного ислама и так называемого радикального ислама. Такое противостояние в Осетии есть? Не те люди, которые в каких-то интернетах что-то комментируют и постят, а течение, группа людей, о которых можно сказать, что они есть, они существуют.
— Меня удивляют заявления этих экспертов и вообще меня удивляют сами эти эксперты. Я их регулярно спрашиваю, где проявления этого радикализма? И ни один из них не может показать ни проявления радикализма, ни проявления экстремизма в исламской общине. Более того, они признают, что в Осетии среди мусульман полное единомыслие. У нас нет оппозиции, у нас нет противостояния, у нас нет разделения в общинах и нет общины, которая проповедует другое течение. Ничего такого в Осетии нет. Поэтому я хочу знать, кто убивает наших имамов. В единстве мусульман, которое у нас сегодня есть, в стабильности общин и один имам, и второй приняли очень большое участие.
— Кто будет следующим имамом во Владикавказе?
— Это очень серьезный вопрос и чем дальше, тем более серьезным он становится, ради этого и совершаются эти преступления. Вчера я беседовал с нашими имамами, и они говорят мне, если это общество нас не защищает, если этому обществу мы не нужны, то зачем нам работать. И я их понимаю... Хотя я не заметил ни следа сомнения или страха в их глазах. Я пока не решил, что делать, потому что беспокоюсь за жизни этих людей.
— У вас нет боязни за свою жизнь?
— И я, и имамы прекрасно понимаем, насколько опасна наша деятельность. Разве есть такие, кто не переживает за свою судьбу и за свою жизнь? Но мы при этом четко осознаем наше предназначение и необходимость быть вместе с общиной. Люди нуждаются в имамах. Это не фатализм, а ответственность перед Всевышним Аллахом и старание заслужить Его довольство. Человек нерелигиозный — не поймет.
Расул мог уехать после убийства Ибрагима, но не позволил себе этого. Он более других осознавал, насколько это опасно. Но и тени сомнений в его выборе не было.
Сегодня есть люди, которые злорадствуют в социальных сетях, я просматриваю и, к сожалению, не удивляюсь. Уровень человечности и мораль этих людей лишь подтверждает нашу национальную деградацию. Радоваться смерти человека?! Радоваться положению сирот?! Они не думают и не размышляют над откровениями Всевышнего Господа.
«Всякая душа вкусит смерть...» И мерилом жизни человека будет то, как он подойдет к этому моменту. С чем и как? Смело и достойно или с ужасом перед расплатой? Каждая мелкая душонка в последний миг с отчаянием осознает, что Судный день — это не миф. Судный день — это истина, такая же, как жизнь, такая же, как смерть.