Один из великих принципов ислама — сложность объявления кого-то неверным. Наверное, нет в исламском мире более трудного процесса, как вывод мусульманина из ислама. Никому не дается права обвинить в неверии человека, который противоречит или думает как-то иначе. Ученые ислама вывели правило: «Если о неверие кого-то есть 99 доводов, а на ислам 1 довод, то следует принять его и не обращать внимание на 99 доводов». Очевидно, насколько сложно в исламе приписать людям неверие. Нет в мире такой религии, которая давала бы людям такую свободу мысли, какую дает ислам. Это исламское правило открыло для своих последователей широкие возможности для философских и научных изысканий. Если бы те, кто день-ночь занят выведением людей из ислама, обладали чуточку зрением, то без проблем увидели бы это правило. Иначе как можно объяснить то, что они имеют смелость бросить под ноги и топтать это шариатское правило. А если не видели, то, как могут позволить себе вести разговор о религии?!

Привели ли эти люди, называющие из-за личной неприязни неверными тех верующих, которые не удосужились проявить к ним почет, хотя бы одного неверующего в ислам? Было бы неплохо, если бы они служили делу возвышения слова Аллаха, вместо того, чтобы заниматься изничтожением ислама и обвинением в неверии мусульман, у которых более-менее прояснилась голова и раскрылись глаза. Везде, особенно в селах, мусульмане очень плохо знают ислам. С каждым днем все более и более погружаются в болото грехов и унижения. Наши «такфиристы» должны были проявить усердие в исправлении этой беды и считать это своей обязанностью. Они должны были со стыда сгореть, увидев, как сильно стараются миссионеры остальных религий, и брать с них пример. Деревенский поп, насколько позволяет ему образование, старается милосердно и с любовью служить своему народу и своей религии. Конечно же, это не так легко, как обвинение в неверии тех, кто не подхалимничает перед тобой или не нравится тебе, как клевета и ложь на ислам, мол, это не я вывожу его в неверие, а шариат так считает!

Те, кто с минбаров и в михрабах обвиняет мусульман в неверии, никак не служители религии, а те, кто запятнал их. Среди мусульман распространяется ересь, с экономической стороны с каждым днем они все больше попадают в зависимость от других. Нрав испорчен, спиртное и разврат распространяются поразительным образом. Европейские и американские миссионеры проникают в самые глухие мусульманские деревушки и пленят их своим хорошим отношением и красивым поведением. В противовес всему этому наше духовенство, придираясь к разным мелочам, обвиняет этих несчастных и притесненных в неверии и обзывает их кяфирами. Какая пропасть, горе и несчастье!

Когда один ученый — шейх Мухаммад Абдо (верховный муфтий Египта в 1899–1905 гг. — прим. переводчика) вышел против Аното (министр иностранных дел Франции в 1896–1898 гг. — прим. переводчика) с защитой ислама и опровержением ереси, способствующей вырождению мусульман, то клерикалы, как один, стали называть этого великого человека неверным. Такое положение существует не только в Египте, но и в Иране, в Индии, на Яве, в Африке, в России, в Афганистане.

Задача ученых ислама — не выводить верующих из ислама и не внушать им страх, а взращивать в их сердцах свет и просвещение, а при обнаружении у них ошибок и недостатков исправлять это таким образом, как требуют предписания ислама. Называть людей, которые считают своей задачей обвинение мусульман в неверии «учеными», «наследниками пророков» — это принижение ислама и настоящих ученых. В то время как христианские миссионеры денно-нощно прилагают усилия с целью возвеличить по-своему слово Аллаха, наше духовенство занимается тем, что раздает мусульманам клеймо неверных, и это главная причина того, что наша религия отстала, а мусульмане притеснены и унижены.

На Кипре у мусульман была одна единственная начальная школа. Однажды я отправился в главную мечеть для поклонения и обнаружил, как имам, сидя на минбаре, пытается отвратить народ от этой школы, ее учителей и учеников. Своими ушами я слышал те все небылицы, которые он рассказывал. Имам-эфенди много раз повторил: «Школа выпускает безбожников!»

И в то время, когда этот хазрат занимался обвинением в неверии нашей молодежи, которая изучала всевозможные науки, надеясь избежать участи быть затоптанной остальными народами, в дальних, забытых мусульманских селениях, прилагая все свои силы, ходили попы, заставляя бросить живущих там свою религию и язык и желая превратить их в восточных христиан.

Не прошло так много времени, как эти молодые люди, обвиненные в неверии хазратом с минбара, закончили школу и разъехались по тем селам и, открыв там школы, начали распространять слово Аллаха. И по сей день, несмотря на усилия греков-христиан, на Кипре защитниками ислама и мусульман продолжают быть те молодые люди и их ученики, которых когда-то от имени религии обвинил в неверии ученый-проповедник. Несмотря на получаемые обвинения в неверии, они смогли сделать сильными мусульман и спасти жителей сел от воздействия греческих миссионеров, о которых наши религиозные улемы, заискивающие перед англичанами (Кипр находился в руках англичан — прим. переводчика) в надежде получить лакомый кусочек от вакуфного имущества и выносящие шариатские фетвы в соответствии с их пожеланиями, даже и не вспоминали. Ученые из числа праведных предшественников не только не обвиняли мусульман в неверии, а наоборот, служили религии, претерпевая трудности долгих путешествий для ее распространения, мягко и милостиво обучая исламу живущих рядом. После того как завершилась эпоха ученых прошлых веков и их место заняли байгуши и невежды, мир ислама остался открытой площадкой для миссионеров. Куда бы они ни пришли, в отличие от наших, действуют очень хитро, показывают себя в высшей степени нравственными и завоевывают любовь людей. Открывают школы, учреждают больницы, обучают, терпят плохое отношение, дают людям полезные советы. Естественно, в то же самое время распространяют среди местного населения переведенные экземпляры ветхого и нового Заветов. А наши мусульманские ученые из-за ерунды выгоняют мусульман из религии, хотя их прямая обязанность — защищать мусульман, распространять среди мусульман братство и нравственность. А они при этом и Аллаха не страшатся, и людей не стыдятся — имеют смелость распространять это еще и в средствах массовой информации. Таким образом, их деятельность сводится лишь к тому, чтобы оказывать содействие миссионерам и сотрудничать с ними ради общей цели.

Стремление миссионеров распространять свою религию среди диких племен, в голоде, не обращая внимания на трудности и болезни, заслуживает всяческой похвалы. Что же касается отношения наших улемов к своей религии, то трудно найти слова, чтобы описать их лень и беспечность к ней.

Чтобы ислам возродился и мусульмане воспряли от спячки, требуется, чтобы организация, состоящая из ученых и духовенства, без устали трудилась во имя этой цели. Пусть члены этой организации знают, что работа ради религии — это самое почетное деяние, пусть не щадят живота своего ради возрождения мусульманства, и пусть вдохнут в умму, нравственность которой испортило фанатичное духовенство, знания и духовную жизнь.

Настало время сказать хазратам, которые бездельничают и по любому поводу обвиняют в неверии мусульман: «Эфенди! Ваши медвежьи услуги перешли все границы! Освободите свои места для достойных людей, а сами уходите. Нам от вас ничего не нужно, и мы у вас ничего не просим!», — и начать искать настоящих исламских ученых.

Шура. — 1914. — № 11. — С. 339–340.

Перевод с татарского Фатих ХАБИБУЛЛИН