Мы делаем все возможное, чтобы повысить качество образования. После преобразования Исламского университета им. Термези в Исламский институт им. имама Абу Ханифы прошло больше четырех лет. Институт расширился, открыл новые специальности, но по­прежнему остается единственным религиозным вузом в стране. О том, что сейчас представляет собой институт, в интервью рассказал ректор института Умарали НАЗАРОВ.

— Стало ли для вас назначение на должность ректора Исламского института неожиданным, и почему именно вы?

— Я был одним из первых выпускников Исламского университета имени имама ат­Термези. Здесь же после окончания начал работать ответственным секретарем. В 2007 году был назначен проректором университета по воспитательной части. В тот же год университет был преобразован в Государственный институт им. имама Абу Ханифы. С бывшим ректором университета, а потом уже института, я начал работать с 1997 года. И позже, в 2010 году, по воле судьбы я был назначен на пост ректора.

— Что­то изменилось после того, как вуз стал государственным?

— Да, мы смогли увеличить число кафедр и специальностей, а в 2011 году открыли новый факультет — восточной филологии, где основной специальностью является арабский язык и литература. Раньше тоже было два факультета — исламских наук и исламского шариата, но при перерегистрации вуза факультеты были объединены. За время существования Исламского института, то есть с момента его перерегистрации, были открыты восемь кафедр: арабского языка и литературы; языков; Ислама и истории религии; философии и теологии; естествознания; исламского шариата; наук Корана; хадисов Пророка. Сейчас студенты обучаются в вузе по пяти специальностям: «арабский язык и литература», «философия религии», «история Ислама», «познание религии» и «науки Корана».

— И значит, с открытием новых специальностей желающих поступить стало больше?

— Да, но для этого нам также пришлось поработать, чтобы собрать лучших выпускников школ. Мы провели разъяснительные работы с выпускниками школ в Раштской долине, Согдийской и Хатлонской областях, распространили свои буклеты. В итоге 490 абитуриентов смогли стать нашими студентами. Причем 25 из них пришли с отличными аттестатами, такого в предыдущие годы не было. Еще двух студентов мы приняли после собеседования по рекомендации Минобразования, это юноша из Согдийской и девушка из Хатлонской области. Эти ребята показали высокие знания. Всего сегодня у нас обучаются 1838 студентов, из них 1411 на очном отделении.

— У вас, по­моему, полностью платное обучение?

— Нет, у нас есть и бюджетные, и договорные группы.

— А сколько стоит обучение в год?

— Все зависит от того, по какой специальности студент обучается, и от формы обучения: заочной или очной. Студенты, которые обучаются на заочном отделении, платят 1800 сомони за год. На очном по таким близким друг к другу специальностям, как «Ислам и история религии», «философия и теология», обучение стоит 2700 сомони в год. Самое дорогое обучение — по специальности «арабский язык и литература» — 3 тыс. Здесь очень большой конкурс, и выпускники этой специальности могут в школах преподавать арабский язык наравне с другими иностранными языками.

— Эксперты считают, что в стране нет институтов, способных обеспечить всестороннее исламское образование. Как вы полагаете, может ли ваш институт дать хорошее религиозное образование?

— Я думаю, что в каждом учебном заведении могут быть недостатки; надо также учитывать, что наш вуз еще молодой. Но мы делаем все возможное, чтобы повысить качество даваемого образования. Мы постепенно стараемся привлечь в наш институт самых талантливых преподавателей. Кроме того, для обучения студентов арабскому языку мы пригласили работать к нам пять преподавателей из Египта. Плюс у нас есть свои хорошие преподаватели. Кстати, наш преподавательский состав также обучал тех имам­хатыбов, для которых были организованы Комитетом по делам религии курсы повышения квалификации.

— Ежегодно стены вашего института покидают до 400 молодых специалистов. Как они трудоустраиваются?

— Институт готовит в основном преподавателей, выпускники же по таким специальностям, как «исламские науки» и «науки Корана», могут работать в религиозных организациях, к примеру имам­хатыбами. Я думаю, что имам­хатыбы, которые будут иметь диплом о высшем образовании, будут отвечать высоким стандартам, так как у них будет больше навыков и знаний, в том числе по светским наукам.

— В год институт в среднем выпускает по 400 студентов. Через 3-4 года потребность в образованных имамах исчезнет. Что дальше?

— Я думаю, что это от нас не зависит. Наша задача — готовить квалифицированные кадры. Ваш вопрос лучше адресовать Министерству труда или Комитету по делам религии.

— В исламских странах в высших учебных заведениях готовят не просто мулл, там готовят и инженеров, и финансистов. У нас же все зациклено на том, что мы познаем религию, изучаем философию религии и языки. Это максимум, что мы сейчас даем.

— Вы забываете, что Исламский институт, по сути, функционирует только четвертый год. В перспективе у нас есть намерение открыть новые специальности, которые будут востребованы. Но ведь и сейчас мы не готовим только имам­хатыбов, мы готовим также преподавателей.

— Но даже если только и богословов, в стране все равно ощущается большая нехватка именно образованных мулл. С чем это связано: вы не даете хороших навыков своим студентам или они не идут работать в мечети?

— Вы ведь знаете, что в Таджикистане функционирует более 3 тыс. мечетей. И в течение двух лет специальности, по которым выпускники могут пойти работать в религиозные организации, получили 400 студентов, но не каждый из них пойдет именно в мечеть, кто­то поедет на заработки, кто­то в магистратуру поступит. Бюджетников отправляют в школы. Например, в прошлом году четверо наших студентов по распределению были направлены работать в школы Балджувана. Да и сам наш институт пока нуждается в квалифицированных кадрах, поэтому самым талантливым мы предложили остаться работать в нашем вузе.

— То есть вы не знаете конкретно о дальнейшей судьбе своих выпускников?

— Почему? Мы знаем, кто и куда направляется, особенно бюджетники. Наши выпускники, кстати, очень востребованы в школах и лицеях, в этом году мы получили несколько благодарственных писем от дирекции тех школ, куда пошли работать наши студенты.

— А что насчет госструктур, туда идут ваши выпускники работать?

— Диплом, который выдается нашим институтом, признается наравне с дипломами других вузов. Поэтому наши выпускники­преподаватели могут работать где хотят.

— А девушки, их ведь у вас сейчас 219, они ходят в хиджабах?

— У нас есть гимназия, где они могут остаться преподавать, могут остаться и в самом институте.

— Есть ли в вашем институте те, кто исповедует исмаилизм, ведь в Таджикистане проживает большое количество приверженцев этого направления Ислама? Не планируете ли вы открыть какое­то определенное отделение для них?

— В соответствии с уставом Исламского института обучение в нашем вузе проводится согласно ханафитскому мазхабу. Но для общей осведомленности студентов им даются знания по разным течениям и толкам Ислама, то есть все для развития кругозора студентов.

— Из общего количества студентов, которые были возвращены из зарубежных исламских вузов на родину, только 3 % смогли продолжить учебу в Исламском институте. Вы уверяете, что большинство из них не имеют на руках подтверждающих документов об учебе в исламских образовательных центрах за рубежом. Но ведь идея возвращения студентов заключалась в том, чтобы там они не попали под влияние радикальных групп. На месте же оказалось, что учиться они продолжить не могут, работы нет, это не будет способствовать росту радикализма среди молодежи уже внутри страны?

— Но мы не можем без наличия документов брать их в институт. Их возвращали по решению властей, и Министерство образования передает нам документы тех ребят, у которых таковые были, чтобы определить их в наш институт. Я лично за то, чтобы все учились, изучали религию, служили своему народу и государству и не были брошены на произвол судьбы, но ведь некоторые не пошли учиться, занялись торговлей или другой работой.

Подготовила Мехрангез ТУРСУНЗОДА,
www.islamnews.tj