Территория нынешнего Китая исторически связана с судьбой многих тюркских народов. Здесь они жили, здесь возникали их государства. Особенно долгой традицией независимого и автономного существования обладают уйгуры, чьи территории сейчас входят в Синьцзян-Уйгурский автономный район (СУАР) Китая.

В позапрошлом веке российские разведчики, путешественники и купцы регулярно посещали Синьцзян, Маньчжурию и Монголию (тогда целиком китайскую), где по мере нарастания внутреннего кризиса ослабевала роль центрального китайского правительства. Однако татарские купцы и коммерсанты, которые появились в Синьцзяне в середине XIX века, не участвовали в политической борьбе. К концу XIX века в крупных уйгурских городах существовали татарские торговые кварталы. Размежевание границ было тогда процессом сложным, экономические связи между Синьцзяном (по-тюркски Восточным Туркестаном) и собственно Средней Азией весьма обширными. Поэтому татарские торговые общины на западе Китая были тесно связаны прежде всего с городским общинами нынешнего Восточного Казахстана и Северного Кыргызстана.

Татары преимущественно проживали в городах Урумчи, Кульджа, Чугучак. Кроме торговли, основными видами занятий были ремесла (скорняжное дело и выделка кож). Они развернули здесь торговлю, открыли швейную фабрику, кожевенный завод, маслозавод, различные мастерские. Татары занимались также земледелием. Было организовано выращивание урожайных сортов саженцев плодовых деревьев и т. д.

Конец XIX – начало XX века стали «золотым веком» для татарской городской культуры, оказавшей влияние на многие тюркские народы Северного Кавказа, Средней Азии, а также на уйгур. Основатель джадидизма Исмаил бей Гаспринский писал, что тюркский литературный язык («тюрки») должен быть понятен от стамбульского лодочника на Босфоре до погонщика верблюда в уйгурском Кашгаре. В реальности наибольшее влияние получил не «тюрки» Гаспринского, слишком близкий к османскому турецкому, а литературный язык тюрок Поволжья, берущий начало в официальном языке эпохи «Золотой Орды».

Центром культурной интеграции тюркских народов края был близкий к российской границе город Кульджа (Гольджа). В городе Кульдже существовал обособленный район города – «Ногай-город». Здесь действовали татарская школа, типография, мечеть, работал татарский самодеятельный театр, музыкальный, танцевальный и изобразительный кружки, национальные общественные движения. Татарская диаспора считалась наиболее образованным, организованным и предприимчивым сословием. Позже в Кульдже была открыта русская школа, в которой преподавали татарские учителя. Татары создали и первую джадидскую (новометодную) школу в Кульдже, которая впоследствии стала предтечей казахской, киргизской и уйгурской школ.

В 1913–1917 годы учителем в Кульдже работал Габдулла Буби – выдающийся улем и просветитель. Ирония судьбы заключалась в том, что его медресе в ауле Иж-Буби ныне Агрызского района Татарстана было закрыто в результате доносов. На последовавшем судебном процессе, где братьев Буби и их педагогов защищали лучшие адвокаты России, не удалось доказать ничего серьезного. Ему запретили преподавать в России, но дали возможность нести российскую мусульманскую культуру в регионе, который входил в сферу влияния империи. В Кульдже его выдающимся достижением стало открытие восьмилетней женской учительской школы (дар уль-муаллимат). В 1916 году в ней учились 110 девушек, а в мектебе – 130 юношей. Европейский и вместе с тем мусульманский облик дар уль-муаллимат лучше всего проявил себя в праздновании дня 1 мая в 1917 году. Ученицы школы не только вышли на митинг с открытыми лицами (но с головными уборами), четверо из них выступили с речами в защиту свободы и политического равноправия женщин. Вот в этом проявились истинные традиции российских мусульман, их способность адаптировать современные политические институты к исламским основам.

Габдулла Буби сразу после приезда в Кульджу начал вести собрания для взрослых, где объяснял современную реальность, используя аяты Корана и хадисы. С 1 января 1915 года он приступил к урокам тафсира, то есть толкования Корана. С 15 мая 1916 года каждую пятницу перед общей молитвой Г. Буби читал тафсир. Он постоянно проводил мысль о необходимости получения мусульманами не только религиозного, но и светского образования, обучения их ремеслам и профессии. Он призывал к пожертвованиям (закят) в пользу мектебе и медресе. Такая фетва в июне 1917 года была дана от имени Оренбургского духовного собрания и подписана муфтием Галимджаном Баруди, казыями и рядом выдающихся мударрисов. В мае 1917 года после Февральской революции Г. Буби вернулся на Родину.

В 1927 году, после начала гражданской войны в Китае, начались преследования представителей некитайской национальности. Многие татарские предприниматели разорились. В ходе Второй мировой войны в Синьцзяне возник вакуум власти. 12 ноября 1944 года была провозглашена Восточно-Туркестанская Республика (ВТР). В январе 1946 года китайские власти предоставляли широкую автономию и демократические права и свободы всем национальностям Синьцзяна. Однако позднее начались преследования. В 1953 году школа в Кульдже была закрыта, и татары лишились возможности обучаться на родном языке. В 1954 году по соглашению советского и китайского правительств началась репатриация татар из Синьцзяна в СССР, где они селились в основном в Казахстане и Киргизии. Многие из тех, кто не выехал в Советский Союз, в годы «культурной революции» были репрессированы. Среди них был и выдающийся государственный деятель КНР Бурхан Шахиди, уроженец деревни Аксу Буинского района Татарстана. С 1946 года он работал в администрации Синьцзяна и вскоре возглавил ее. В 1955 году был переведен на работу в правительство КНР в Пекин. Он занимал ряд ответственных государственных, политических и общественных постов в Госсовете, ЦК КПК, Президиуме Великого народного хурала. Вплоть до своей смерти в 1989 году Бурхан Шахиди работал мэром столицы СУАР г. Урумчи. Недавно его именем названа улица в центре Казани.

В настоящее время в СУАР Китая, согласно официальной статистике (1998 год), проживают 4873 татар. В городах Кульдже и Урумчи существуют татарские национальные центры. В столичном университете СУАР работают 8 профессоров-татар.

В другой части страны – Маньчжурии татары стали селиться с 1898 года – начала строительства Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД). В начале ХХ столетия в Харбине, Хайларе, Мукдене и других городах стали создаваться мусульманские общины. Здесь ключевую роль также сыграла буржуазия, связанная с торговлей и сферой общественного питания. Второй период роста общины охватывает время с начала революции 1917-го до 1933–1935 годов. В 1935 году татарских эмигрантов в Маньчжурии и Китае насчитывалось около 7000 человек (около 1500 в Маньчжурии).

В 1930-е годы татары Маньчжурии проявили довольно высокую политическую активность, правда, их организации официально носили культурный характер. Основное внимание сосредотачивалось на содержании мечетей и мектебов, сохранении национальных и религиозных традиций. У многих существовала надежда о достаточно скором национальном возрождении после падения коммунистического режима. В феврале 1935 года в Мукдене (Маньчжурия) состоялся первый объединительный съезд тюрко-татар Дальнего Востока. В соответствии с резолюциями съезда с 1935 года (по 1945-й) начала выходить еженедельная газета «Милли Байрак».

С началом Второй мировой войны начался массовый отток татар в Европу, США и Австралию. Лидеры татарских общин Маньчжурии, как и русских общин, после капитуляции Японии в 1945 году были арестованы органами советской контрразведки. Татарские общины в регионе прекратили свое существование.

Таким образом, стабильное татарское мусульманское присутствие в Китае сохранилось только в нескольких городах Синьцзян-Уйгурского автономного района. По мере улучшения отношений России с Китаем молодежь отсюда начала обучаться в казанских вузах. Татарские студенты Казани, в частности через программы Института Конфуция, все чаще посещают Поднебесную. Именное новое поколение татар России и Китая, знающее язык и культуру своих государств и обладающее традициями и религией своих предков, может выстроить контакты между нашим странами.

Айдар Хабутдинов,
доктор исторических наук