«И являйте очищение…»

Как известно, два из пяти столпов Ислама связаны с материальным достатком человека (закят, хадж). Другими словами, для того чтобы исполнить хотя бы канонизированный минимум религиозных требований, необходимо быть обеспеченным человеком. Побуждение Ислама к материальному достатку понятно, ведь «рука сверху, — учил Пророк, — лучше руки снизу». Аскетизм по Исламу осуждается, но не одобряется и стяжательство. Девиз исламского идеала примерно таков: «Деньги — хороший слуга, но плохой хозяин».

Обеспеченному человеку в обязанность вменяется три вещи: закят (ежегодный благотворительный налог), садака аль-фитр («скоромная милостыня» по случаю окончания месяца поста Рамадана) и курбан (жертвоприношение по случаю окончания хаджа). Первое предписание носит строго обязательный характер (фард), исполнение двух последних требуется с чуть меньшей категоричностью (ваджиб).

Цель подобных предписаний, с одной стороны, пробуждать в наших сердцах сострадание к ближнему, с другой — оказывать последнему реальную помощь. Однако при бездумном отношении к исламским формам благотворительности исполнение Шариатского предписания может превратиться в формальный ритуал, лишенный всякого смысла. Поэтому задача богословия заключается в том, чтобы вскрыть эту противоречащую Корану формализованность, дабы не быть ее заложником.

***

Исторически скоромная милостыня, или милостыня разговения, определялась теми продуктами питания, в которых нуждались бедняки, и в соответствии с принятыми тогда мерами веса. Эту милостыню измеряли через единицу измерения под названием са[1]. На заре Ислама в качестве милостыни разговения раздавались, как правило, пшеница, пшеничная мука, крупа, изюм, финики и ячмень. «Во времена Божьего Посланника, — говорил Саид аль-Худри, — в праздник Разговения мы раздавали один са еды, а едой нашей были ячмень, изюм, сыр и финики» (Сб. Аль-Бухари). Таким образом, характер милостыни определяли не конкретные виды продуктов сами по себе, а то обстоятельство, что они являлись тогда привычной едой.

В зависимости от ценности раздаваемых продуктов определялся и их минимальный объем. «Раздавайте скоромную милостыню, — говорил Пророк, — за каждого свободного и раба, малого и взрослого в размере половины са  пшеницы[2], или одного са фиников или одного са ячменя» (Сб. Абу-Дауда). Таким образом, пшеница ценилась вдвое выше фиников и ячменя, и поначалу не все имели возможность ее раздавать. «Во времена Божьего Посланника, — говорил Ибн-Умар, — люди раздавали скоромную милостыню в размере одного са ячменя, фиников, пшеницы или изюма. А когда Умар стал [халифом], в изобилии появилась пшеница, и он приравнял половину са пшеницы одному са тех продуктов» (Сб. Абу-Дауда).

Вместе с тем и после Умара экономическая жизнь мусульман продолжала развиваться. Поэтому уже первый Верховный судья в истории Ислама Абу-Юсуф стал рассуждать о том, что в качестве скоромной милостыни перемолотая мука предпочтительнее необработанной пшеницы, а деньги — предпочтительнее муки, ибо «деньги удовлетворяют нужды [бедняков] наиболее полным образом»[3].

Как видно из вышеизложенного, первые мусульмане относились к предписанию касательно скоромной милостыни разумно, исходя из понимания ее истинного предназначения. В этом они полностью следовали духу Корана, где Всевышний предписывает нам «кормить… бедняков средним из того, чем вы кормите свои семьи» (5:89), т. е. Господь дает нам в этом отношении лишь общий ориентир, а конкретное наполнение — Пророк, а вслед за ним и мусульманские богословы уточняли предписания исходя из реалий своего времени. В наши же дни не всегда раздача скоромной милостыни в виде натурального продукта является полностью уместной. Однако по сей день есть мусульмане, которые, даже став жителями мегаполисов, продолжают раздавать беднякам необработанное пшеничное зерно, чем в определенном смысле оглупляют идею мусульманской благотворительности и сводят ее практическую значимость до минимума. И все же, пожалуй, большинство мусульман понимают, что в современных (по крайней мере в городских) условиях скоромную милостыню необходимо раздавать деньгами, привязывая ее в соответствии с аятом к уровню своего достатка. Однако на этом рационализм в отношении благотворительной помощи исчерпывается.

Во-первых, остается непонятным, почему раздается денежный эквивалент лишь суточного пропитания человека? Современные экономисты сформулировали такое понятие, как «минимальная потребительская корзина». Именно она имелась в виду под скоромной милостыней, ибо накормить бедняка в древней Аравии — это действительно был тот минимум, который обеспечивал его выживание. Сегодня же (по крайней мере в России), чтобы выжить, необходимо не только поесть, но и одеться, а также заплатить за жилье, тепло и свет. Но неужели к минимальной потребительской корзине Ислам, религия знания и науки, не должен относить расходы на образование и другие важнейшие потребности современного человека?

Во-вторых, не совсем ясно, почему логика, примененная к скоромной милостыне, осталась невостребованной в применении к курбану и закяту? Садака аль-фитр в виде пшеницы выглядит насмехательством над современными городскими бедняками лишь потому, что она не помогает, а лишь вызывает дополнительные трудности: ведь обратить пшеницу себе на пользу городскому жителю теоретически возможно, но весьма сложно. Но разве курбан порой не вызывает в городских условиях те же трудности, что и раздача милостыни разговения в виде натурального продукта? Многие современные бизнесмены каждый год ломают голову, где взять живого барана, как его транспортировать и кто будет его резать. Им легче купить нужный объем мяса и раздать его беднякам, однако правилами это не предусмотрено. Да и нуждающиеся люди с гораздо большей благодарностью приняли бы денежную помощь, ведь Абу-Юсуф был абсолютно прав: «деньги удовлетворяют нужды наиболее полным образом». Конечно, скажем, склад сиротского приюта можно битком забить мясом, но разве только в этом нуждаются обездоленные дети? Словно курбан — это некая самоцель. А ведь Всевышний однозначно выразил Свое отношение к жертвенным животным: «До Бога не дойдет ни их мясо, ни их кровь, но доходит до Него богобоязненность ваша» (22:37).

Конечно же, курбан в отличие от денежных выплат, не только призван помочь бедным, но и выступает в качестве символа, преисполненного глубочайшего религиозного смысла. Однако в том и состоит особенность символа как способа коммуникации, что он не обязательно должен быть растиражирован, а может наличествовать и в единичном экземпляре (на всю страну, город или мечеть). Да и потом, наряду с курбаном можно найти и другие не менее яркие символы, напоминающие о подвиге Исмаила и подтверждающие нашу готовность к самопожертвованию, например праздничная акция донорства (ставшего возможным только в условиях развитой медицины).

Для полноты картины приведем один пример. Допустим, некий человек, обеспеченный, но не слишком богатый, имеет около ста евро, которые он в праздник Жертвоприношения должен потратить на покупку жертвенного барашка. Одновременно с этим один из его близких родственников ложится в больницу на дорогостоящую операцию (или, например, отправляется в дальний путь для обучения религиозным наукам). Как известно, мусульмане должны оказывать помощь в первую очередь своим близким. Как в таком случае поступить ему, если, купив барана, он уже не сможет в нужном объеме помочь спасению (или обучению) человека, а именно от его денег зависит решение вопроса? Представляется, что ответ очевиден. Остается полученный вывод спроецировать на все общество: ведь в лечении, обучении и т.д. постоянно нуждается огромное множество людей — и применять его в масштабах всей мусульманской уммы.

***

Закят, подобно скоромной милостыне, предусматривает не только пожертвование домашним скотом и сельскохозяйственными продуктами, но и денежные выплаты, равные 2,5% (1/40) от накоплений или оборота. Однако мало кто задумывается, почему во всех случаях упоминания закята Всевышний ни разу (!) не оговаривает в Коране его точный размер. Разве может это быть случайным, если речь идет об одном из столпов Ислама, от исполнения которого зависит спасение человека в вечной жизни?

Согласно фикху, закят — это налог. Налог, взимаемый в благотворительных целях. Это отнюдь не добровольное подаяние, как садака («милостыня»), а императив государства, для исполнения которого, как принято считать, халиф Абу-Бакр даже направлял вооруженные войска, ибо отказ от выплаты закята рассматривался как мятеж (по сей день в ряде мусульманских государств закят изымается и распределяется налоговыми органами). Но кто сегодня и на основе каких расчетов определил, что именно 2,5%, а не 0,25% и не 25% максимально эффективно позволяют справиться с благотворительными задачами мусульманского сообщества?

По легенде, нобелевский лауреат Артур Лаффер встретил на фуршете кандидата в президенты Рейгана и нарисовал на салфетке налоговый доход как колоколообразную кривую, высшая точка которой находилась на уровне ставки в 30% — дескать, после этой ставки уклонистов становится столько, что денег при повышении ставки будет становиться не больше, а меньше. Рейган проникся и учинил налоговую реформу, понизив зашкаливавшую прежде ставку налогообложения. Выводы Лаффера уточнялись, пересматривались и опровергались. Другими словами, экономическая теория налогообложения на Западе не стоит не месте. Его ученые неустанно ищут оптимальные способы налогового регулирования. И только в налоговых канонах Ислама «тишь и благодать» — 2,5%, и ни гроша больше/меньше!

Обоснованность поставленного вопроса легче всего понять на примере одной общины. Предположим, в некотором городе община составляет тысячу человек, из которых, допустим, сто являются закятоплательщиками, а триста — бедняками. Зная нужды конкретных людей, нетрудно подсчитать объем необходимой помощи и соответственно тех пожертвований, которые должен оказать каждый закятоплательщик пропорционально своим доходам. То же самое можно посчитать и применительно ко всей стране. Только здесь масштаб выплат будет многократно больше и будет носить статистический характер.

В полном объеме с подобными задачами сбора и распределения закята можно справиться только силами государства. А если оно светское, то отчасти — усилиями централизованной мусульманской организации, имеющей влияние в масштабах всей страны. За отсутствием же таковой, подобные задачи в какой-то степени можно осуществлять и в рамках отдельных общин. Как бы то ни было, сбором и распределением благотворительной помощи должны заниматься специальные люди — «мытари» (амилюна алай-ха), статус которых подтвержден на уровне Св. Корана (9:60).

В рамках данной темы нельзя не сказать и о другом. Возможно, что понятия закята в его привычной для нас строго нормированной форме не существовало вообще во времена Пророка. И у нас нет веских оснований считать, что часто встречаемое в Коране предписание «являть очищение (закят)» подразумевает обязательные отчисления с имущества[4]. Отсутствие однозначных указаний в Коране по данному вопросу лишний раз подчеркивает общий характер Божественных предписаний, оставляющих практически все вопросы их конкретизации на усмотрение самих людей[5]. Ведь гораздо разумней самим определить формы благотворительности в соответствии с потребностями эпохи, нежели цепляться за старые интерпретации, порой полностью оглупляя их.