|
Политическая власть согласно Корану и Сунне[1]
Близкое знакомство с мусульманским Священным Писанием (Кораном) и Священным Преданием (Сунной, хадисами) обнаруживает их фактическую политическую аморфность. Более того, трактовка в них соотношения духовной и светской властей далеко не согласуется с широко распространенным стереотипом о безусловно теократическом характере исламского политического идеала[2].
О принципах политической организации
На фоне объявления Корана «конституцией» в некоторых современных мусульманских странах и в свете представления о Коране как регуляторе социально-политической жизни возглавляемой Мухаммадом мусульманской общины-государства в Медине неожиданным выглядит факт отсутствия в Коране собственно политической компоненты. Священное Писание практически не содержит никаких конкретных правовых норм, упорядочивающих властные отношения. Нет в нем и явных наставлений о форме правления – монархической или республиканской, деспотической или демократической; ни о соотношении властей – духовной и светской или законодательной, исполнительной и судебной; ни о способах учреждения власти – избрании правителя, назначении его предыдущим правителем или передаче ему власти по наследству; ни о легитимности власти – смещении тирана или узурпатора и т. п.[3]
В Коране имеется всего два или три айата-стиха, которые более или менее допускают интерпретацию в смысле определенных политических принципов. Первый из них гласит:
О верующие,
Повинуйтесь Богу, Посланнику
И людям повеления.
(4:59)
Из этого айата выводят принцип повиновения «людям повеления» (улю аль-амр), под которыми понимаются «держатели власти», «должностные лица». Вместе с тем в классических тафсирах-комментариях[4] одинаково правомерным (если не приоритетным) считается толкование улю аль-амр как «понимающие в делах», т. е. ученые мужи. Согласно последней интерпретации, слово «повиновение» (та‘а) в данном айате означает «следование наставлениям» (а не политическое подчинение)[5].
Во втором из «политических» айатов Всевышний наставляет Мухаммада такими словами:
Милостью Божьей, ты мягок с ними;
Был бы ты грубым или жестокосердным,
Они непременно отринулись бы от тебя;
Так прости же им;
Моли Бога за них
И советуйся с ними о делах (амр).
(3:159)
К этому айату примыкает айат 42:38, обещающий Божье воздаяние тем,
Кои вняли [заповедям] Господа,
Творят молитву,
А дела коих [решаются] советом меж ними.
Ссылаясь на данные айаты, некоторые современные мусульманские мыслители обосновывают принцип консультации-шура правителя с подданными как коранический императив. Однако коранические откровения относительно шуры обычно воспринимались как носящие скорее нравственно-рекомендательный, нежели обязательно-нормативный характер. Не случайно поэтому, что ни классическая политическая теория, разработанная средневековыми факихами-правоведами, ни традиционная мусульманская государственная практика не предусматривают шуру как необходимый институт, тем более с неукоснительными для исполнения решениями.
Указанные выше коранические ориентиры[6] получают определенное развитие в пророческой традиции, хотя и здесь в целом сохраняется отмеченная выше политическая аморфность.
Более обстоятельно, чем в Коране, Сунна утверждает принцип повиновения должностным лицам. Как учил Пророк, «слушаться и повиноваться есть обязанность мусульманина – в том, что ему нравится или не нравится»[7]; «если кому-нибудь что-то не по нраву в [решениях] эмира, пусть потерпит»[8]; «слушайтесь и повинуйтесь, даже если над вами поставят чернокожего раба»[9]. А еще в одном хадисе говорится, что повиновение правителю есть повиновение Богу[10].
Вместе с тем подчеркиваемое в Сунне повиновение должностным лицам вовсе не является абсолютным и безусловным. В своей речи во время Прощального паломничества Пророк, завещая мусульманам повиноваться правителю, добавляет: «коли он будет руководить вами согласно Книге Божьей»[11]. Известно также, что мединцы, присягнувшие Пророку накануне Хиджры, обязались повиноваться назначенным лицам, но только если не увидят от них явного нечестия (исм) или отступления от истинной веры (куфр)[12].
Знаменита и «история с костром», когда начальник отряда мусульман в шутку (или в гневе, по другой версии) приказал воинам прыгнуть в костер, ссылаясь на их обязанность ему повиноватся. Когда об этом рассказали Пророку, тот воскликнул: «Нет повиновения в непослушании Богу; повиноваться [можно лишь] в добром!»[13]. Впоследствии данное изречение Пророка переросло в максиму: «Нет повиновения тварному в ослушании Творцу» (ла та‘а ли махлюк фи ма‘сыйат аль-Халик).
Ответственность правителя перед подданными Пророк выразил в таких словах: «Каждый из вас – пастырь, и каждый из вас ответствен за паству. Имам – пастырь, и отвечает за паству; мужчина в доме – пастырь, и отвечает за паству…»[14]. Начальные слова этого хадиса порой толкуют и в пользу идеи о всеобщности политического участия[15].
Конкретные наставления относительно круга лиц, имеющих право на верховную власть, содержатся в двух группах хадисов. Согласно первой из них, халиф (имам) должен принадлежать к племени курайшитов. Из второй же группы хадисов следует, что правителем подобает быть мужчине, а не женщине. Такое истолкование данных хадисов, характерное для средневековой мусульманской политической теории (сформулированной, в частности, в классическом трактате аль-Маварди «аль-Ахкам ас-султаниййа»), оспаривается многими современными мусульманскими авторами, которые, среди прочего, ссылаются на иные хадисы, противоречащие указанным, а также на общий, «демократический», дух Корана и Сунны, провозглашающих равенство всех верующих[16].
Светское и духовное
Приверженцы представления о теократии как о политическом императиве Корана часто ссылаются на айат 3:26, который в их толковании звучит следующим образом:
Скажи: «О Боже,
Держатель власти (малик аль-мульк)!
Даруешь Ты власть, кому пожелаешь,
И отнимаешь Ты власть, у кого пожелаешь… »
Но даже при такой, сугубо политизированной интерпретации слова мульк[17], этот и подобные ему айаты[18] сами по себе не дают основания для сакрализации власти. Достаточно вспомнить о политико-теологических дискуссиях вокруг подобных новозаветных сентенций, и особенно об их исторической перспективе[19].
Более веские аргументы в пользу тезиса о теократическом характере исламского политического идеала обычно черпают из Сунны. С этой точки зрения, Пророк предстоит как глава общины-государства, объединивший в себе духовную (религиозную) и светскую (политическую) власти, которые в первоначальном исламе не только едины, но и неразличимы[20]. Но так ли однозначно свидетельствуют об этом Коран и Сунна?
Начать с того, что Коран не только не запрещает разделения религии и политики, но и дает определенные основания для легализации такого разделения. Прецедентом тому может служить сосуществование духовной власти, представленной пророком Самуилом, и светской власти, олицетворенной царем Саулом (см.: 2:246–251).
Сам же Пророк – вопреки сложившемуся стереотипу! – четко различал духовную и светскую сферы[21]. Более того, он считал себя авторитетом лишь в первой. Как повествует предание, по прибытии в Медину Пророк однажды наблюдал, как мединцы опыляют пальмы. Поинтересовавшись, в чем состоит смысл их действий, он сказал: «Если бы вы и не делали этого, урожай был бы таким же». К его мнению послушались, но на следующий год урожай был совсем плох. И тогда Пророк изрек: «Я лишь простой смертный (башар). Если я повелеваю что-нибудь касательно религии (дин), то прислушайтесь к моим словам; а если я повелеваю что-нибудь по собственному усмотрению, то я – лишь человек» или, согласно другой версии: «Если дело касается земной жизни (дунйа), то это вам решать, а если дело касается религии, то – мне». И тут же добавил слова, ставшие впоследствии знаменитыми: «Вы лучше посвящены в делах земной жизни (антум а‘лям би-амр дунйакум)»[22].
В сферу религиозного, духовного (дин) входили вопросы, связанные с передачей и разъяснением божественного откровения относительно веры и культа. Остальные же области жизни относились к сфере светского, земного (дунйа). В этой, последней сфере Пророк и осознавал себя простым смертным и таковым призвал считать себя своих последователей. Как светскую Пророк, видимо, рассматривал и политику – область, где он часто держал совет (шура) с мусульманами, следуя повелению Всевышнего: «Советуйся с ними о делах их»[23]. И само обращение к последователям за советом в данной области дополнительно свидетельствует о ее светской природе – ведь Пророку не подобало решать духовные, религиозные вопросы с советом-шурой.
По-видимому, в сферу «светского» Пророк включал и судопроизводство. Только при таком соотнесении можно понять его слова: «Ведь я – простой смертный (башар). Вы приходите ко мне со своими тяжбами. И бывает так, что кто-нибудь из вас более красноречив в доводах, и я решу в его пользу соответственно услышанному от него. Так знайте: кому я присужу то, что по праву принадлежит другому мусульманину, то это – от пламени Ада, и пусть он сам [думает], принять его или оставить»[24].
Отметим наконец, что стереотип об исламской теократии отчасти связан с гипертрофированным представлением о масштабах «политической» деятельности Пророка. В действительности же Пророк практически не вмешивался в традиционную административно-политическую организацию как населения Медины, так и других племен и областей Аравии, принявших ислам. Ряд знаковых «фактов», включенных в государственно-политическую биографию Пророка, не выдерживает суровой исторической критики – они не прошли даже менее строгий экзамен самой классической мусульманской традиции, которая отказала им в праве быть помещенными в шести канонических сборниках хадисов. Достаточно назвать здесь знаменитое предание о политической хартии («Мединской конституции»), составленной вскоре после прибытия Пророка в Медину и заложившей основу новой государственности.
Как бы там ни было, после смерти Пророка никто из мусульман не обладал духовной властью, а значит, не может претендовать на роль теократического лидера, а только светского[25].
[1] Доклад на ежегодной конференции арабистов Института Востоковедения (2001); впоследствии опубликован в сборнике: Арабские страны Западной Азии и Северной Африке. Вып. 5. М., 2002.
[2] В нашей статье речь идет прежде всего о «мажоритарном», суннитском исламе. Для шиитской же традиции, конечно, характерна теократическая (а точнее, иерократическая) ориентация. Шесть канонических сборников хадисов, составленных аль-Бухари, Муслимом, Абу-Даудом, Ибн-Маджей, ан-Насаи и ат-Тирмизи, мы будем цитировать по номеру хадиса, перед которым ставится буква, обозначающая имя автора (соответственно: Б, М, Д, Ж, Н, Т). Мы будем цитировать также авторитетный сборник хадисов Ибн-Ханбаля, который соответственно будем обозначать как «Х». Биография пророка Мухаммада, составленная Ибн-Хишамом, будет цитироваться нами по изданию: «Ас-Сира ан-набавиййа ли Ибн-Хишам» (изд. М. ас-Сакка и др. – Бейрут/Джадда, б. г., четыре части в двух томах).Поскольку в мусульманской традиции высшим авторитетом пользуются первые два из указанных выше сборников хадисов, то при наличии какого-либо хадиса у обоих, мы ограничимся ссылками только на них.
[3] Ряд современных мусульманских авторов усматривает факт отсутствия в Коране (и в Сунне) конкретных норм регуляции деятельности государства, выражение Божьей мудрости и благодати, ибо таким образом Всевышний (и Пророк) не возжелал связывать мусульман жесткими, раз и навсегда установленными рамками, но оставил им самим выбрать по собственному усмотрению формы организации политической жизни, соответствующей конкретным историческим условиям (см.: История политических и правовых учений. Средние века и Возрождение. М., 1986, с. 173). Такие заявления могут иметь идеолого-педагогическую и реформаторско-модернистическую направленность, но они могут преследовать и чисто апологетические цели.
[4] См., например, тафсиры ат-Табари и Ибн-Касира.
[5] Заслуживают внимания последующие слова айата 4:59 – «А коли [возникнет] спор меж вами о чем-либо, обращайтесь [для его разрешения] к Богу и Посланнику». Как явствует, Коран достаточно четко отличает повиновение Богу и Посланнику от повиновения правителям.
[6] К отмеченным выше кораническим идеям об авторитете (повиновению правителю) и консультации порой добавляют идею справедливости (‘адль), сформулированную в айате:
Воистину Бог повелевает вам
Судить по [всей] справедливости,
Если вы призваны судить.
(4:58)
Эти три идеи, понимаемые в смысле принципов дисциплины, демократии и равенства, рассматриваются современными мусульманскими мыслителями как три краеугольных камня коранической (исламской) политической теории (см.: A. Bouhdiba. Penser le politique// Les differents aspects de la culture islamique. Paris: UNESCO, 1994, pp. 286–287).
[7] Б 7144; М 1839.
[8] Б 7053; М 1849.
[9] Б 693, 696, 7142; М 1838.
[10] «Кто мне повинуется, – сказал Пророк, – тот повинуется Богу, а кто меня ослушается, тот ослушается Бога; кто повинуется моему эмиру (по одной версии, просто: эмиру), тот повинуется мне, а кто ослушается его, тот ослушается меня» (Б 7137; М 1835).
[11] М 1838; Ж 2861; Н 4192; Т 1706; Х 16213.
[12] Куфр фигурирует в хадисах Б 7056, М 1709; исм – в Х 22229.
[13] Б 7145; М 1740; близкую версию передает Ибн-Хишам (ч. III–IV, с. 640). По версии Б 7144, М 1839, Пророк сказал: «Если мусульманину повелевают [то, что ведет к] ослушанию [Бога], то он не обязан слушаться и повиноваться».
[14] Б 7138; М 1829.
[15] В обоснование принципа всеобщности политического участия порой приводятся и айаты, в которых говорится о мусульманах как о людях, «повелевающих хорошее и запрещающих плохое» (3:104, 110, 114; 9:71, 112; 22:41).
[16] Хадис со словами Пророка «Имамы – из курайша» встречается у Ибн-Ханбаля (NN 11898, 12489), но не в канонических сборниках. В последних, правда, имеются хадисы, которые можно интерпретировать в этом духе: «Будет двенадцать эмиров..., и все они – из курайша» (Б 7223); «Ислам останется при своем могуществе до двенадцати халифов…, и все они – из курайша» (М 1821; Д 4280); «Люди следуют (тубба‘) за курайшем в этом деле (амр)» (Б 3496; М 1818); «Это дело (амр) пребудет в [руках] курайша, пока из людей останется хотя бы двое» (Б3501; М 1820); «Это дело (амр) пребудет в [руках] курайша, и покуда они следуют религии, всякого враждующего с ними Бог разобьет лицом о землю» (Б 3500). Эти хадисы, очевидно, допускают толкование не только в нормативно-обязательном смысле, но и в пророческо-предсказательном. Более того, с данной группой хадисов не согласуются хадисы, в которых, в частности, говорится о периоде халифства в тридцать лет, после которого наступит царское правление-мульк (Д 2646–2647; Т 2226; Х 21412, 21421); хадисы с наставлением Пророка повиноваться даже «чернокожему рабу» (Б 7142; М 1838; Ж 2861; Н 4192); а также слова Пророка об Абдаллахе ибн Масуде (не из курайшитов): «Если бы я сам назначил, не советуясь, кого-либо преемником своим, я бы назначил Абдаллаха ибн Масуда» (Ж 137; Т 3809; Х 567, 741). Можно также сослаться на известные факты из жизни Пророка, который при выступлении в поход своими наместниками в Медине нередко назначал представителей других племен – ауситов, хазраджитов, гифаритов и др. Показательно также, что сразу же после знаменитого третейского суда (тахким) между Али и Муавией в 37/658 г. хариджиты назначили имамом не курайшита, а расибита – Абдаллаха ибн Вахба. Еще более весомый довод против аутентичности хадисов об экслюзивизме курайшитов представляет известный спор о преемнике Пророка, разгоревшийся между ансаритами и мухаджиритами еще до предания его тела земле (см.: Ибн-Хишакм, Сира, ч. III–IV, с. 656–660; Б 3670, 6830). Ансариты, вознамерившиеся назначить преемником своего вождя Сада ибн Убаду, не знали, выходит, о таких хадисах или запамятовали их! Не «напомнили» о подобных заповедях Пророка и соперники ансаритов – Абу-Бакр, Умар и другие курайшиты, настаивавшие на преемнике-курайшите. Что же касается отказа женщине в праве на политическую власть, то в этом смысле истолковываются следующие слова Пророка: «Не преуспеют те, кто доверил свое дело (амр) женщине» (Б 4425; Н 5388; Т 2262; Х 19889; версия Х 19942 добавляет: «Мужчины погибнут, если будут повиноваться женщинам»). Согласно данным хадисам, Пророк такими словами откликнулся на весть о смерти персидского Хосроя и назначении на престол его дочери. Однако указанное изречение можно проинтерпретировать и просто как предсказание о судьбе Персидской империи, а не как общее наставление о женщинах-правительницах. Кроме того, все эти хадисы – версии одного и того же предания, восходящего к одному-единственнмоу лицу (служителю Пророка Абу-Бакре), а такие, «единичные» хадисы (ахад), согласно доминирующему правилу хадисоведения, не могут служить основой для нормативных выводов.
[17] Арабское мульк можно понимать и в более широком смысле – как «владение», «имущество». Примечательно, что в выражении малик аль-мульк фигурирует малик (а – буква), «владелец», «хозяин», а не малик (а – огласовка), «царь».
[18] Близко к айату 3:26 звучит айат 2:247, в котором пророк (Самуил) в ответ израильской знати, возроптавшей против назначения царем Саула, говорит: «Воистину, Бог дарует власть (мульк), кому пожелает». Согласно еще ряду айатов, хукм («судейство», «принятие решений», «правление») принадлежит Богу (6:62; 28:70, 88; 40:12) и только Ему (6:57; 12:40, 67).
[19] К этим сентенциям относятся, в частности, слова Иисуса: «Дана Мне всякая власть на небе и на земле» (Мф., 28:18) и высказывание св. Павла: «Нет власти не от Бога» (Рим., 13:1).
[20] Выражая доминирующую в литературе точку зрения, М. Б. Пиотровский пишет: «Общеизвестно, что ислам не различает политику и религию, не делит мир на светский и духовный»; «Идея слияния власти, несомненно, соответствуют духу и букве Корана»; «Все, что предпринималось пророком для управления общины, было делом веры»; а хадис (внеканонический) «Дин (религия) и мульк (царство) – близнецы», на основе которого впоследствии богословы стали рассуждать о светской и духовной сферах, о светской и духовной власти как о чем-то раздельном, исследователь считает «безусловно противоречащим духу раннего ислама и реальности жизни в Медине эпохи пророка» (см. его статью: «Светское и духовное в теории и практике средневекового ислама»// Ислам: религия, общество, государство. М., 1984, с. 176, 177, 178).
[21] Наш подход развивает установки, выраженные маликитом аль-Карафи (ум. 1285) в трактате «аль-Ихкам фи тамииз аль-фатави `ан аль-ахкам ва тасарруфат аль-кади ва-ль-имам»; ханифитом Валиаллахом ад-Дахляви (ум. 1762) в книге «Худжат Аллах аль-балига», а также современным египетским мыслителем Мухаммадом Амарой (в книгах «аль-Ислам ва-фальсафат аль-хукм», ч. I–III, Бейрут, 1977; «L’islam et les droits de l’homme». ISESCO, 1995, Rabat). Радикальный вариант указанных установок представлял египетский богослов Али Абдарразик в своей книге «аль-Ислам ва-усуль аль-хукм» (Каир, 1925).
[22] М 2361–2363; Ж 2770–2771; Х 1398, 12135, 24399.
[23] Сподвижник Пророка Абу-Хурайра засвидетельствовал: «Я не знал никого, кто бы так [часто] держал совет с окружающими, как Посланник Божий» (Т 1714). Биография Пророка и канонические сборники хадисов представляют большое количество примеров подобного совета-шуры. Здесь мы ограничимся двумя фактами, когда Пророк в результате совета даже поменял свое первоначальное решение. Перед Бадрской битвой (на втором году хиджры) Пророк выбрал место расположения мусульманского войска, но ансарит аль-Хубаб ибн аль-Мунзир отсоветовал ему, указав на другое, и Пророк с ним согласился (Ибн-Хишам, Сира, ч. I–II, с. 620). В другой раз, при осаде Медины язычниками (на пятом году хиджры), Пророк, желая склонить гатафанитов к отказу от союза с курайшитами и снять осаду, договорился с их вождями об уступке трети годового урожая фиников Медины. Но после совета с главами ансаритов (Садом ибн Муазом и Садом ибн Убадой) Пророк отказался от своего намерения и аннулировал свою, еще не подписанную, грамоту (Там же, ч. III–IV, с. 223). Примечательно, что в обоих случаях у Пророка спросили: «Твое решение следует откровению Божьему, или это военное дело, которое решается собственным усмотрением?» И Пророк указал на второе.
[24] Б 2458, 6967, 7169; М 1713.
[25] Как сказал Пророк, «сынами Израилевыми правили пророки – умрет один пророк, ему наследует другой; после меня же не будет пророка, а будут халифы» (Б 3455; М 1842). По некоторым хадисам (Д 2646–2647; Т 2226; Х 21412, 21421), Пророк предсказал, что эпоха халифства продлится тридцать лет, а потом наступит царское правление – мульк.
Трибуна ислама —
Всероссийская газета мусульман
Газета мусульман Евразии
Серия энциклопедических словарей
Ежеквартальный евразийский журнал мусульманской общественной мысли
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
