Издательский дом «Медина»
Поиск rss Написать нам
Главная » Исламская теология и коранические науки
Коранические чтения II. «В милость всем людям» /Тауфик Ибрагим/
22.01.2009

«Все подлежат прощению, кроме грешивших в открытую»

Предписывая джальд как кару прелюбодеям, айат 24:2 скорее подразумевает закоренелых грешников, а не любое лицо, уличенное в незаконной половой связи. Сходным образом повеление отсечь руку вору и воровке, фигурирующее в айате 5:38, скорее касается не любого лица, совершившего кражу, пусть и случайно, а только заядлого преступника или вора. И в пользу такого толкования айата 24:2 отчасти свидетельствует последующий айат (24:3), по которому

Прелюбодей соединяется только с прелюбодейкой…,

А прелюбодейка – только с прелюбодеем.

 Здесь, как справедливо отмечают комментаторы[1], «прелюбодей»/ «прелюбодейка» означает мужчину/женщину, которым свойственно заниматься прелюбодейством.

Далее, фигурирующая в айате 24:2/5:38 кара скорее выступает высшей мерой наказания за прелюбодеяние/кражу, когда грешник упорствует в своем проступке и когда все прочие методы увещевания и пресечения (включая, например, заключение) оказываются недейственными. Да и сам Коран дает понять о необходимой градации в мерах наказания. В частности, для хирабы (вооруженного разбоя на большой дороге) айат 5:33 определяет низшую меру – изгнание (нафи)[2], среднюю – отсечение конечностей, высшую – смертную казнь. И если в случае с прелюбодеянием или воровством употребляется только одна мера наказания, то, надо полагать, она служит именно предельной, наиболее суровой мерой.

Предписания о наказании за прелюбодеяние (айат 24:2) и за воровство (айат 5:38) следует понимать в свете гуманных наставлений Корана, данных, в частности, в связи с преднамеренным убийством. Как до него и Библия, Коран устанавливает талион (кысас), или равное возмездие, отдавая виновника во власть родственников убитого, которые могут лишить его жизни. Но Коран принципиально смягчает этот закон, неоднократно заповедует мусульманам проявлять великодушие и прощать[3] (2:178; 5:45; 16:126; 42:40). А раз в отношении тяжелейшего преступления – убийства – Бог призывает нас не пользоваться своим правом карать, то неужто Он станет настаивать на применении соответствующей меры наказания в случае с прелюбодеянием и воровством?!

Коранические наставления касательно условий наказания за прелюбодеяние примечательны еще тем, что если во всех прочих проступках достаточно свидетельства двух лиц, то для подтверждения факта прелюбодейства Писание требует показаний со стороны четырех свидетелей (4:15; 24:4)[4]. При этом свидетели не могут ссылаться на косвенные улики и подозрения, но должны заявлять, что своими глазами видели акт прелюбодеяния во всех его деталях – как мужчина проникал в женщину, «наподобие карандаша для сурьмления в сосуд для сурьмы» [Д 4452; Абу-Йусуф, 2001, с. 283][5].

Такие требования и к качеству свидетельства, и к количеству свидетелей наводят на мысль, что суровость коранической меры наказания направлена на искоренение именно публичного разврата. В этой связи примечательно, что в комментариях к словам айата 7:31 – «О сыны Адамовы, / Наряжайтесь при посещении любого храма» – обычно упоминают о распространившейся среди аравийских язычников доисламских времен практике шествовать обнаженными вокруг Каабы (так же передают и хадисы: Б 1665; М 1219, 3029; Н 2956). Возможно, что имел хождение и своего рода сакральный блуд/проституция. Согласно еще одному свидетельству, люди прелюбодействовали совершенно открыто, «наподобие скотины» (тасафуд аль-хумур) [аль-Аскаляни, 1990, к Б 6829] [6].

С другой стороны, строгость этих требований вполне соответствует характерному для Корана и Сунне снисходительному отношению к человеческой слабости, прегрешениям людей.

Разделяя установку, выраженную в знаменитых словах Иисуса – «Кто из вас без греха, первый брось на нее камень», – пророк Мухаммад заповедовал своим последователям закрывать глаза на недостатки мусульман, осуждая слежку и подозрительность (см. айат 49:12; хадисы Б 6064–6065; М 2563–2564). Сохранились и такие его увещевания:

«Кто покроет [грехи] мусульманина, того Бог покроет в День воскресения» (Б 2442; М 2580);

«Кто покроет мусульманина, того Бог покроет и в этой жизни, и в иной» (М 2699; Д 4946; Ж 2544; Х 7379);

«Кто покроет слабость (‘аура) своего брата-мусульманина, слабость того Бог покроет в День воскресения; а кто раскроет слабость своего брата-мусульманина, слабость того Бог раскроет, разоблачая [грехи] самой семьи его» (Ж 2546);

«Кто, увидев слабость, покроет ее, тот словно спас кому-то (мав’уда) жизнь» (Д 4891; Х 16994).

К сокрытию собственных грехов от чужих глаз он, конечно, призывал и самих лиц, впавших в порок: «Все [члены] моей общины подлежат прощению (му‘афа), кроме [грешивших] в открытую (муджахирун)» (Б 6069; М 2990).

Остерегая однажды мусульман от воровства, прелюбодейства и подобных поступков, Пророк заметил: «Тому, кто совершит что-либо из этих [грехов] и будет наказан в настоящем мире, наказание сие послужит искуплением. Если кто совершит что-либо из этих [грехов], но Бог покроет его [грех], то за Ним и [последующее решение] – коли пожелает, Он простит его, а коли пожелает, Он накажет его» (Б 18).

Другой хадис гласит: «Кто совершил заслуживающий Божьего наказания поступок (хадд), но Бог покрыл его, [этим] простив ему, то великодушный Бог превыше того, чтобы возвращаться к [наказанию за] вещь, которую Он уже простил» (Ж 2604; Т 2626; Х 777).

Еще один хадис передает, как после наказания бичеванием человека, признавшегося в прелюбодействе, Пророк воскликнул: «О люди, не пора ли вам остерегаться заслуживающих Божьего наказания поступков (хадд)? Кто совершит что-либо из этих гадостей, пусть покроет себя покрытием Божьим, ибо кто напоказ выставит там содеянное им, тому мы и воздадим согласно Писанию Божьему» [Малик, 1985, № 1562].

Примечательны и слова Пророка, обращенные к некоему Хаззалю из племени аслям, который склонил своего соплеменника Маиза, уличенного в прелюбодеянии, явиться к Пророку и признаться ему в содеянном: «Было бы для тебя лучше, если бы ты покрыл его (Маиза) собственным платьем!» [Д 4377; Х 21383; Малик, 1985, № 1553][7].

Рассказывают также, что когда к нему привели вора, требуя наказать его отсечением руки, Пророк изменился в лице.

– Что с тобой, о Посланник Божий? – недоумевали те. – Тебе это не по нраву?

– Как же иначе, раз вы поспешествуете Сатане против брата вашего?! Ведь Бог милостив и любит помилование, – ответил Пророк, процитировав айат 22 суры 24: «Прощайте и извиняйте – / Разве не желаете [вы сами], / Чтобы Бог простил вас? / Всепрощающ Он и всемилосерд» [Х 3967, 4157; см. также Х 3703; Абу-Ханифа, 1995, с. 263].

Своим последователям, особенно судьям, Пророк завещал относительно применения хадда – предписанного Божьим законом наказания: «Насколько возможно, устраняйте хадд (версия: устраняйте хадд сомнениями), ибо ошибка в помиловании лучше ошибки в наказании» [Ж 2545; Т 1424; Абу-Йусуф, 2001, с. 264].

И сам он являл в этом подобающий пример. В частности, вышеупомянутого Маиза Пророк все склонял к отказу от признания: «Может быть, ты только ее поцеловал, только обнял?» (Б 6824). В том же духе он подсказывал приведенному к нему вору: «Не думаю, что ты украл!» – дважды или трижды повторил Пророк (Д 4380; Ж 2597; Н 4877; Х 22002).

Подавляющее большинство богословов-факихов надлежащим образом руководствовались этим толерантным наставлением Пророка, в уголовных делах рекомендуя истолковывать в пользу подсудимого всякие сомнения и для этого подсказывать подсудимому возможные пути ухода от наказания[8]. Однако многие из них не до конца осознали всю широту гуманной заповеди Корана и Сунны об искупительной силе раскаяния (тауба). Что касается интересующего нас здесь вопроса – о прелюбоедянии, то отношение Пророка к раскаявшимся грешникам хорошо иллюстрируют следующие истории.

Как-то к Пророку пришел человек, заявив: «Я совершил поступок, заслуживающий наказания (хадд), – исполни же его по отношению ко мне!» Пророк пропустил его слова мимо ушей, ничего не спрашивая о содеянном. Вскоре наступило время ритуальной молитвы, и этот человек сотворил ее вместе с Пророком. По ее окончании он вновь подошел к Пророку, повторив свое заявление.

– Разве ты не молился с нами? – спросил его Пророк.

– Да.

– Так Бог простил тебе грех твой (Б 68323; М 2764–2765)[9].

Повествуют и об одном мединце, прибывшем к Пророку и признавшемся ему в интимной близости с недозволенной ему женщиной (в одной версии уточняется: не дошедшей до проникновения). Пророк оставил незамеченным его признание, а присутствовавший при этом Умар наставил того: «Бог покрыл бы твой [грех], если бы ты сам его покрыл». Когда тот вновь обратился к Пророку, последний процитировал ему айат 114 суры 11, где сказано: «Воистину деяния добрые устраняют деяния дурные».

– Это касается только меня или распространяется на всех людей? – спросил мединец.

– На всех без исключения, – ответил Пророк (М 2763; Ж 1398; Т 3112; см. также: Б 526; М 2763).

Также в одной версии вышеупомянутого предания о Маизе говорится, как при исполнении наказания над ним (раджм) тот убежал, но его догнали и прикончили. Когда об этом доложили Пророку, он воскликнул: «Почему не оставили его в покое?! Быть может, он бы раскаялся и Бог простил ему» (Д 4419; Х 21383).

Не уделяя должного внимания ни такого рода свидетельствам, ни кораническим откровениям, дарующим амнистию раскаявшимся лицам даже из числа воевавших против мусульман язычников (9:11) и из числа участников вооруженного разбоя-хирабы (5:34), факихи-ригористы не считают раскаяние снимающим уголовное наказание в случае прелюбодеяния (а также кражи и употребления вина).

Об этом хорошо сказал еще Ибн-аль-Каййим (ум. 1350), комментируя следующую историю. Одна женщина была изнасилована, схватили некоего мужчину, подозреваемого в этом, и было подвергли его раджму. Тогда кто-то из присутствующих встал и признался, что это он – настоящий виновник. И Пророк обратился к тому с добрыми словами. «Не надо ли исполнить раджм над мужчиной, который признался?!» – вмешался Умар. «Нет, ибо он раскаялся перед Богом (версия: он пошел на такое раскаяние, которого бы хватило на всех мединцев)», – возразил ему Пророк [ан-Насаи, 1991, № 7311; Х 26698]. По словам богослова, «если даже душа повелителя правоверных [Умара] оказалась неспособной вместить покаяние как снимающее кару, то тем более не стоит ожидать такой широты от многих факихов!»[Ибн-аль-Каййим, 1973, т. 3, с. 9–10] [10].

 К противоречию фундаментальной толерантной ориентации Корана и Сунны, а с ней и здравому смыслу ригористов привело именно некритическое принятие некоторых хадисов, приписывающих Пророку суровые приговоры в отношении раскаявшихся грешников. Вместо того чтобы в свете этой толерантной ориентации разглядеть неподлинность таких хадисов или хотя бы отнести их к «отмененным» (мансух), факихи, водимые такими хадисами, пошли в обратную сторону, существенно сужая коранический/пророческий гуманизм!

 


[1]     В частности, авторы «аль-Мунтахаба» (с. 691, араб. текст). А в комменнтариях ат-Табари к данному айату указывается, что здесь подразумываются публичные проститутки.

[2]     Абу-Ханифа понимает нафи как «заключение в тюрьму».

[3]     На основе соответствующих хадисов богословы толкуют это в смысле согласия на виру или, что еще лучше, прощения убийцы и без уплаты виры.

[4]     Рассказывают, как кто-то из мусульман, услышав про четырех свидетелей, воскликнул:

– О Посланник Божий! Неужто, если застану жену с любовником, то я должен дать ему время, пока не соберу четырех свидетелей?!

– Именно так! – подтвердил Пророк (М 1498; Д 4533).

[5]     Более того, если против прелюбодеев выступит менее четырех свидетелей или если впоследствии один из четырех откажется от своего показания, то, как гласит правовая традиция, приговор отменяется и все эти свидетели подвергаются наказанию в качестве клеветников. Обвинение снимается и в случае исчезновения (в частности, при смерти) кого-либо из свидетелей.

[6]     См. также примеч. 53 (комментарий ат-Табари).

[7]     Версия: «Ну, и дурно же поступил ты, Хаззаль, со своей сиротой – нет, чтобы покрыть его краем своего плаща!» [Ибн-Сад, 1968, т. 4, с. 423; по этой версии, Хаззаль опекал осиротевшего Маиза].

[8]     Например: «Может быть, ты не вознамерился сделать это?», «Может быть, ты не знал, что сие запрещено?» и т. п.

[9]     В ригористическом духе ан-Навави пишет в комментариях к хадису, что совершенный этим человеком проступок относится к малым грехам, а не к тяжким (куда входит прелюбодеяние), ибо «все ученые единогласны в том, что …наказание за такие [тяжкие] грехи не снимается совершением молитвы-салята». Удивительно, что комментатор никак не замечает всего обнаруживающегося здесь раскаяния.

[10]    По-видимому, такую широту души не показал и хадисовед Абу-Дауд, который, приводя данное предание (Д 4379), от себя вставил, что те добрые слова были адресованы первому мужчине и что признавшегося Пророк приговорил к раджму. А в версии от ат-Тирмизи этот вставленный текст выглядит как исходящий от самого рассказчика! [О критике последней версии см.: Ибн-аль-Каййим, с. 86–88; впрочем, здесь сказано, что версия Абу-Дауда такая же, как изложенная выше версия от ан-Насаи и Ибн-Ханбаля].



Контактная информация

Об издательстве

Условия копирования

Информационные партнеры

www.dumrf.ru | Мусульмане России Ислам в Российской Федерации islamsng.com www.miu.su | Московский исламский институт
При использовании материалов ссылка на сайт www.idmedina.ru обязательна
© 2024 Издательский дом «Медина»
закрыть

Уважаемые читатели!

В связи с плановыми техническими работами наш сайт будет недоступен с 16:00 20 мая до 16:00 21 мая. Приносим свои извинения за временные неудобства.