Осуждение эксклюзивизма

С учением о единстве Бога[1], общим для трех авраамических религий (иудаизма, христианства и ислама), сопряжена концепция о единстве человечества. Подобно Библии, Коран провозглашает метафизическое единство/равенство людей как творений единого Бога, призванных служить Ему. Как и Библия, Коран проповедует этническое единство человечества, ибо все люди составляют одну семью, будучи сыновьями общих прародителей – Адама и Евы. Но именно в Священном Писании мусульман универсалистское понимание монотеизма впервые дополняется двумя новыми измерениями – ревелятивистским (или профетологическим)[2] и сотериологическим[3].

Божье водительство (прежде всего выражающееся в воздвижении пророков и даровании им откровения, обеспечивающего возможность духовного совершенства и вечного спасения) больше не замыкается одним, богоизбранным народом, как это имело место в иудаизме. Спасительная благодать Божья также перестает быть привязанной к определенному (достаточно позднему) моменту истории – к приходу небесного Спасителя, своим самопожертвованием снявшего грех прародителей, как учит христианство[4]. Согласно Корану, для человечества – с самого начала его истории – были открыты врата духовного совершенства, и всем народам были даны пророки. Более того, все люди осенены Божьей любовью/милостью, а значит, удостоены вечного спасения, обитания в Раю. Впервые в истории монотеистической традиции Коран объявляет многообразие в верованиях людей вполне соответствующим Его воле и предначертанию.

Увы, такая широта исламского послания восторжествовала ненадолго. Возобладавшая впоследствии среди мусульман доктрина все более склонялась к характерному для традиционных религий конфессиональному эксклюзивизму, против которого и выступал Коран. Мусульманские богословы пошли по пути теологов других конфессий, декларирующих свою религию истинной, а все остальные – ложными. Нетерпимость к инаковерию еще с большей жестокостью обнаруживала себя в отношении к разнообразию внутри самого ислама. В уста Пророка были вложены слова о разделении мусульманской общины на семьдесят три «секты» (фирак), из которых семьдесят две обречены на Ад, и только одной суждено вступить в Рай. Такфир (обвинение в неверии, предание анафеме), от которого так предостерегал наш Пророк, стал широкораспространенной болезнью. Некоторые мусульманские группы дерзают навешивать ярлык «кяфир» (неверный) на всех других мусульман, кто не разделяет их взгляды.

Подобная узость в толковании ислама не только религиозно ошибочна (ибо идет вразрез с установками Корана и Сунны), но и социально опасна. С убеждением, что «только я следую верной стезе, а все остальные заблуждаются», что «лишь моя секта/конфессия спасена, остальное же человечество будет гореть вечным пламенем», – с таким убеждением невозможно полноценное сосуществование людей, подлинно уважительное отношение к последователям иных религий. Эксклюзивизм губителен и для самих его приверженцев, поскольку может воспитывать в них чувство самоуспокоения, когда вместо прилежных трудов на пути духовного совершенствования человек уповает исключительно на конфессиональную принадлежность.

Все возрастающее в современном мире стремление к преодолению этнической и конфессиональной замкнутости, осознанию единства человечества и сотрудничеству всех народов для решения глобальных проблем делает еще более актуальным возвращение к подлинным, универсалистско-плюралистическим ценностям коранического послания.

Как явствует из Корана, крайне эксклюзивистскими притязаниями отличались современные пророку Мухаммаду иудеи и христиане, объединенные здесь под общим именем «люди Писания/Библии». Каждая из двух конфессий кичилась своим Божьим избранничеством: и те, и другие горделиво заявляли, что только они – сыны и любимцы Божии (5:18), единственно ведомые Богом, а посему лишь следование им гарантирует выход на путь истины (2:135).

Свой эксклюзивизм иудеи и христиане проявляли не только в отношении к новой религии, исламу. Во взаимной полемике они опускались до дискредитации друг друга, за что их укоряет Коран:

Иудеи говорят:

«Христиане ничего под собой не имеют»,

А христиане рекут:

«Это иудеи ничего не имеют под собой».

При том, что читают они [единое] Писание!

(2:113)

Логическим завершением монополизации истины в земной жизни явились претензии на исключительность и в жизни будущей:

«Никто не войдет в Рай, разве только иудеи»,

«Никто не войдет в Рай, разве только христиане» –

Так [каждый] тешит себя надеждами!

(2:111)

Отвергая такой эксклюзивизм, Бог в последующем айате четко определяет два критерия, по которым даруется вечное спасение:

Нет же!

Всякий, кто предался (асляма) Богу и творит добро,

Получит награду от Господа;

За таковых тревожиться нечего,

И не знать им печали.

(2:112)

Видимо, эксклюзивистские мысли еще во времена Пророка приходили в голову кому-то из приверженцев новой веры, ислама. В увещевание таковым Писание подчеркивает:

Не как вы, [уверовавшие в Коран], то себе мните

И не как то себе мнят люди Библии;

Нет же –

Кто содеет зло, получит за это…,

А кто, будь то мужчина или женщина,

Творит добро при вере [в Бога],

Войдет в Рай…

(4:123–124)

Однако звучащее в этих и многих других айатах Корана осуждение эксклюзивизма не было услышано подобающим образом. Более того, большинство мусульманских богословов, ссылаясь на само Писание, говорят об исламе как о единственной религии, гарантирующей вечное спасение.