Издательский дом «Медина»
Поиск rss Написать нам
Главная » Краеведение и региональные исследования
Полумесяц над Волгой / Е. В. Арсюхин
18.01.2012

Приложение I

Тюркские государства в глубинной Руси

Феномен Касимовского ханства, подробно разобранный на страницах этой книги, не был единственным на протяжении нашей истории. Быть может, читателю будет интересно познакомиться с другими государственными (или квазигосударственными) образованиями, составленными по схеме «вассальный тюркский правитель — российская территория». Это, по крайней мере, очень поучительно. Ведь, если Касимовское ханство было уступкой, то не были вынужденной уступкой другие «ханства» среди сосен и дубрав. Опыт Хан-Кермана пришелся по душе. Не претендуя на полноту, расскажем о некоторых опытах.

1. Ногайское ханство в Романове-Борисоглебске

Начало ногайскому присутствию в Романове-Борисоглебске (ныне город называется, по имени какого-то революционера, Тутаевым) положил Иван Грозный. Он побывал в Романове проездом в 1553 году, по дороге из Кирилловского монастыря. У царя осталось какое-то личное впечатление от города, не нам судить, положительное или отрицательное. Факт, что вскоре Иван Грозный совершает шаг, обычный для политики его и его предшественников, но столь болезненный для национальной гордости великороссов. Он отдает Романов и округу в кормление ногайским мурзам, перешедшим на русскую службу.

Зачем это понадобилось царю? В 1554 году в Ногайской орде произошел переворот, спровоцированный агентами Москвы. Мирза Исмаил сверг и убил своего брата Юсуфа и узурпировал верховную власть, объявил себя бием (ханов в Ногайской орде, за исключением приглашенных чингизидов, не было). Родственники Юсуфа под руководством Юнуса развернули борьбу. В 1558 году Юнус потерпел поражение от Исмаила, явился в Астрахань и объявил о желании служить Москве. В том же году Юнус оказывается в столице. Исмаил сам просил московского царя удержать Юнуса в России, чтобы тот не мешался в Ногайской орде. Но Иван Грозный пошел дальше: несмотря на то, что Исмаил проводил промосковскую политику, Иван объявил Юнуса бием, наряду с Исмаилом. Вероятно, чтобы Исмаил помнил, что замена ему найдется. Но стать реальным правителем Юнусу было не суждено: в 1561 году он умер.

Его братья, Ибрагим и Эль, продолжали партизанить против Исмаила. После того, как они попали в плен к Исмаилу, он выслал их в Москву (1564). В том же году (или по крайней мере до июля 1565) царь нарекает Ибрагима бием взамен умершего Юнуса и дает ему в кормление, как “князю ногайскому”, город Романов. Но Ибрагим оказался плохой марионеткой. Поссорившись с опричником Романом Пивовым (уж не наследным ли владетелем города Романова, которому не понравилось, что к нему приехали какие-то ногаи?), Ибрагим, боясь царского гнева (тем более что Роман настрочил Ивану донос), бежал к польскому королю (1570), а оттуда к крымскому хану (1571). Но не удержался и при тамошнем дворе: около 1576 года источники видят его в Малой Ногайской орде, куда стекались все, кто не мог жить в Большой. Кстати блестящий историк В.Трепавлов не исключает, что в конце жизни Ибрагим вернулся в Романов; во всяком случае в 1593 году источники видят в Романове какого-то помещика Ибрагима Юсупова.

В отличие от брата, Эль, поначалу бывший в тени Ибрагима, верно служил Москве и после бегства Ибрагима в Польшу стал наследником “ногайского княжества” в Романове. Эль, а затем его сын Сююш (другой сын Эля, Бай, погиб в Смуту), были правителями этого своеобразного княжества. В 1595 году к отцу присоединился третий сын, Чин, который до этого помогал разбитому Кучуму и партизанил вместе с ним. Полномочия Эля и его наследников, после смерти Ивана Грозного, подтвердил Федор Иванович, а потом и оба Лжедмитрия. Так, Иван Грозный в своем завещании особо просил сына Федора: “А держи Романов, сын мой, за ногайскими мурзами; а отъедут или изведутся, ино Романов сыну моему”, то есть самому Федору. Федор выполнил наказ, только несколько раз писал ногайцам, прося не оскорблять религиозных чувств православного населения. Что это были за “оскорбления”? Например, много позже один знатный ногаец в пост съел вместе с православным священником гуся. Об этом узнал сам царь. Ногайцу (а не священнику, заметим) грозила такая опала, что тот поспешил креститься.

Зачем России понадобился Ногайский анклав? Отношения с Ногайской Ордой были приоритетом тогдашней политики России. Орда, располагавшаяся восточнее современной Астрахани, была или фактором русского влияния на юге, или источником опасности — в зависимости от обстановки. В Орде приходили к власти то лояльные Москве силы, то агрессивные, а иногда двое стоявших во главе Орды правителей придерживались противоположных взглядов на отношения с Россией. В 1552 году пала Казань. Завоевание ханства не могло бы осуществиться без поддержки, хотя бы и молчаливой, Ногайской орды. Это хорошо видно по тому, что, когда в Орде скрывался изгнанный из Казани, враждебно настроенный к Москве Сафа Гирей, это создало колоссальные проблемы для русской политики в Поволжье. Когда вскоре после Казани пала и Астрахань, границы России сомкнулись с границами Орды. Теперь важно было обеспечить лояльность покоренных территорий, сотрясаемых восстаниями, что вряд ли получилось бы, если не задобрить Ногайскую орду. К тому же Россия и Орда одно время затевали совместную интригу против Крыма. Короче, Москва была заинтересована в том, чтобы люди из Орды, зашедшие в дружбе с Россией настолько далеко, что вовсе перебазировались в ее пределы, нашли бы здесь хороший прием. Статус владельца Романова, как мы видели — это статус “резервного” правителя Ногайской орды. Наконец, не будем сбрасывать со счетов и то, что служилые ногайцы были прекрасными воинами, и достаточно вспомнить, что одного из Лжедмитриев убил именно ногаец Урус.

Однако “Ногайского княжества” в его “касимовском” варианте в Романове никогда не было. Во-первых, они появились на карте России совершенно по-разному. Если Касимов был вырван татарами у русских после того, как они заполучили в плен Василия Темного, то Романов отдали ногайцам добровольно, из соображений высшей политики. Во-вторых, даже у самой Ногайской Орды во главе не было хана. Орда управлялась чем-то вроде совета старейшин, среди которых двое главных стояли во главе государства. Орда иногда приглашала к себе ханов со стороны, из числа чингизидов, но быстро отказалась от этой практики, а, поскольку, кроме потомков Чингизхана занимать ханский трон никто не мог, то Орда обходилась без хана вообще. Отсюда — более низкий статус и Романовского владения по сравнению с Касимовским ханством.

Как была устроена внутренняя жизнь этого анклава азиатских степей в русской глубинке? К Элю и его сыновьям постепенно стали подъезжать другие ногайцы, не связанные с ними родством. Эти люди поступали в услужение своим более знатным сородичам. Ногайцам выделили для поселения территорию возле города, где они создали свою, отдельную слободу. По другим источникам, Эль и его мурзы, владея землями в окрестностях города, в самом городе имели по “дворцу”. Официально Эль имел право “управлять” своим “княжеством”, а также брать с него “ясак” (то есть налоги). Фактически Эля держали в Романове, как в золотой клетке. В 1606 году с ним разговаривал один шведский дипломат. Эль жаловался, что он, “прибывший сюда добровольно лет 40 назад, вряд ли увидит свою отчизну”. Его жалобы прервал русский пристав, который, видимо, постоянно сопровождал этого “бия” как соглядатай. Такова была цена за призрачную возможность когда-нибудь отправиться на трон в Ногайской орде.

Эль умер в 1611 или в 1612 году. Ему наследовал сын, мирза Сююш, право которого подтвердили сначала вожди Ополчения, а потом и царь Михаил Романов. Стало быть, даже власть единственного наследника должны были подтвердить в Москве. В 1620 году посадские люди нажаловались на “мирз”, и Москва отняла у ногайцев право самостоятельно распоряжаться “ясаком” (налогами). Отныне “ясак” поступал в Посольский приказ, а уж оттуда фиксированная сумма жалованья передавалась ногайцам Романова.

В 1656 году Сююш, так и не крестившись, умирает. О том, чтобы он передал владение сыну (а у него было пять сыновей, из которых трое дожили до зрелого возраста), мне ничего не известно. Вероятно, со смертью Сююша прекращается недолговечная “романовская” династия ногайцев, а вся власть в городе переходит к воеводе. Ногайская орда теряет свое значение, а потом и вовсе прекращает существование. Теперь “запасной бий” больше не нужен России.

Ногайцы, конечно, остаются в Романове, но уже на голом окладе, как обычные служилые эмигранты. Впрочем, некоторым из них нипочем была политика, раз богатство позволяло безбедно жить. Как, например, Афанасию Шейдяку, как видим, крестившемуся, который в Романовском, да еще в Звенигородском уездах владел 60-ю деревнями и 2268 десятинами пашни. Вообще потомки Сююша основали знаменитый род Юсуповых — да, тот самый. Удачно выслужившись уже на придворной службе, Юсуповы стали к середине XVIII  века более влиятельны, и уж точно, более богаты, чем их прародители в Ногайской Орде.

Менее знатных ногайцев постепенно ассимилировали, вынуждая креститься. Сначала чисто экономическими мерами. Так, Алексей Михайлович запретил под любым предлогом передавать или продавать “татарам” наделы русских помещиков или крестьян. Сын Алексея, Петр, применил уже и насильственные меры: земли ногайцев, не пожелавших креститься, забирали в казну. Но лишь в 1760 году Екатерина разрушила последние остатки Романовского “улуса”, переселив “татар” в особую слободу в Костроме и закрыв мечеть в Романове. Жаль, что я не знаю, где она находилась и сохранился ли от нее хотя бы фундамент.

Но романовский “улус” не прошел бесследно для России. Именно отсюда вышел ряд родов служилых “татар”, которые составили ее славу. Помимо Юсуповых, это Сабанеевы, Алаевы, род адмирала Ушакова. Кстати, турки, страшно боявшиеся Ушакова, прозвали адмирала на свой лад “Ушак-паша”, как, вероятно, и звали его предка. Была от ногайцев и практическая польза. На всю Россию прославилась знаменитая романовская овца, шубы из которой были легкие, но жаркие, “как три печи”. Эту породу привезли ногайцы из степей и подарили романовцам вместе с искусством ухаживать за животными и выделывать “правильные” шубы. Сколько Россия тратила на покупку хороших мехов и кож, которые умели выделывать поначалу только кочевники, и сколько заработала на том, что в Москве кожевенное дело поставили жители Татарской слободы, а в Романове меховое — обитатели Ногайской, пусть подсчитают историки экономики.

2. Звенигород

Мало кто знает, что городок Звенигород под Москвой, который посещают туристы ради прославленного монастыря, долго был настоящим «карманным ханством», но это так. Последнего удельного князя Звенигорода, Андрея, великий князь Иван III схватил на пиру и заковал в оковы, и в том же 1492 году отдал Звенигород крымскому чингизиду Абдул Летифу, который и владел им спокойно до 1497 года. Уж не затем ли схватили сына покойного монарха (а ведь Андрей был сыном великого князя Василия), чтобы очистить территорию для крымца? Что за нужда —
привечать чингизида из далекого Крыма?

Начнем, однако, с предыстории, поскольку Абдул-Летиф не был первым потомком Чингиза, владевшим Звенигородом. В 1445 году Василий Васильевич, отец убиенного Андрея, потерпел поражение в Суздале и был пленен ханом Улу-Мухаммадом. Как одно из условий освобождения, Василий пообещал хану выделить для его людей на территории Руси княжество, независимое от Москвы. Видимо, сначала речь шла именно о Звенигороде, где, возможно, еще жили тюрки-касоги. Во всяком случае, прибывший в Москву сын Мухаммада Касим в 1446 году поселяется именно здесь. Но в итоге постоянной резиденцией Касима стал все-таки Хан-Керман.

Теперь о Крыме. В XV веке Крым и Московия дружили. Обоим не нравились ханы Большой Орды. С основателем династии Гиреев, Хаджи, Иван III обменялся с 1462 года любовными письмами, в 1472 году — заключил военный союз, который подтвердил сын Хаджи, Менгли, в 1474-м. Правда, в тот же год, когда большеордынский хан Ахмат завоевывает Крым, Менгли выручает не Москва, а другой союзник Гиреев — Порта; турецкий султан в обмен на вассалитет и уступку части территории Крыма очищает полуостров в 1475 году от большеордынцев. На Южном берегу и на Тамани до XVIII века реет османский полумесяц. В 1480 году, накануне схватки с Ахматом, Иван снова подписывает с Менгли-Гиреем союз, и Менгли, выполняя договор, в 1482 году с удовольствием разграбил литовский Киев (Литва была союзником Большой Орды). В 1484-1489 годах, когда Крым и Турция воевали с Литвой, сын большеордынского хана Ахмата, Муртоза, блокировал Перекоп, и тут помощь Москвы пришлась кстати: Иван послал своих головорезов под Сарай. То же повторилось в 1491 году с большеордынцами Сеид-Ахмадом и Ших-Ахматом. В 1492 году Иван заключает договор о торговле непосредственно с турецким султаном, позволявший Москве торговать непосредственно с Каффой и зарабатывать миллионы.

В год заключения торгового союза с Портой и появился в Москве Абдул-Летиф. Очевидно, Крым надо было как-то отблагодарить. Абдул-Летиф был лишь одним из царевичей, без перспектив занять трон, вот и попросил папа Менгли его пристроить. Как отказать? Услуга крымцев по заключению договора “весила” не одну тонну золота. Что тут какой-то Андрей с его Звенигородом? Так и правил крымский царевич в Звенигороде до 1497 года, пока не надоело или не умер — молчат источники.

И вот ведь как повторяется история! Иван III оставил Звенигород своему сыну Юрию в 1504 году. Тот им и владел, пока в декабре 1533 года его не арестовали; он умер в тюрьме. А Звенигород снова отходит к «татарину», правда, куда позже, и прямой связи между убийством Юрия и воцарением в Звенигороде в 1552 году астраханского хана Дервиш-Али вроде как нет. Есть косвенная. 1533-й — это время обострения борьбы за Казань и Астрахань. В 1530 году Москва достигла очередного военно-дипломатического успеха в Казани. Но там назревал переворот, действительно случившийся в 1534 году. Нужен был “аэродром” для приземления возможных ценных беглецов, и Звенигород был идеальным местом.

Итак, в Звенигороде — Дервиш-Али (1552-1554). Этот чингизид сидел на престоле Хаджи-Тархана (Астрахани) с 1537 по 1540 год, потом его выгнали. Мечтая вернуть себе престол, он сделал ставку на Москву. Мне неизвестно, где он был до 1551 года, когда объявился в столице, но объявился кстати: в 1552 г. Москва расправилась с Казанью, и завоевание Хажди-Тархана стало реальностью. В 1553 г. договорились с ногайцами, что те помогут свергнуть хана Ямгурчи, правившего в Астрахани на тот момент; Ямгурчи — ставленник Крыма, что не нравилось ни ногайцам, ни Москве (Крым к тому моменту перешел из друзей в заклятых врагов). В 1554 году русские с 30-тысячным отрядом при поддержке ногайцев пошли вниз по Волге. Формальным поводом к войне было возвращение Тмутараканского княжества, которое, вообще-то, находилось на Тамани, но — тем нелепей и для врага ужасней. Быстрая победа. Ямгурчи бежит в турецкий Азак. Дервиш-Али на престоле.

Но звенигородский князь плохо кончил. Москва обложила Астрахань таким налогом, что народ забунтовал. Дервиш-Али решил не спорить с народом и перекинулся на сторону крымцев, запросив у них людей и оружие. Пришли тысяча турок с пушками. В 1556 году Москва собирает поход, и в несколько дней захватывает Астрахань, на сей раз прямо присоединяя ханство к России. Дервиш-Али убит.

Но вернемся в 1554 год, когда Дервиш-Али отправился от Звенигорода в последний свой поход на юг. В том же году в Звенигороде поселяется новый владелец — казанский хан Едигер, свергнутый с престола Иваном Грозным в 1552 году. В Казани, разрушенной до последнего камня, убито около ста тысяч человек, но Едигер-Мухаммеда (правил с марта по сентябрь 1552) пощадили; он крещен под именем Симеона Касаевича и поселен в Звенигороде, где и умер в 1565 году. Почему его не убили? На следующий год после присоединения ханства в нем вспыхнуло народное восстание. В ханы выбран ногаец Али-Акрам, предводителем стал Мамыш-Бирди. В 1553-1556 годах вокруг Казани шла настоящая война, но даже после русские не чувствовали себя твердо. Столь трепетное отношение к свергнутому Едигер-Мухаммеду можно расценить как то, что Москва до последнего не исключала: придется Казанскому ханству вернуть независимость, поставив туда Едигера.

По смерти Едигера, Иван Грозный, стремясь ущемить своего двоюродного брата Владимира Старицкого, отнял у него Верею и дал Звенигород, но потом в 1569 г. убил его вместе со всей семьей. Чтобы посадить нового татарского правителя: в том же 1569-м сюда приезжает астраханский царевич Муртаза-Али, крещеный под именем Михаила Кайбуловича. Астраханское ханство, как мы помним, давно захвачено Москвой. Муртаза-Али был потомком некогда правившего дома, но где он жил до появления в Звенигороде, нам установить не удалось. Как и в случае с казанцем, Муртазу держали на случай возврата Астрахани. Еще в 1571 году крымский хан Девлет-Гирей сжигает Москву и требует возврата себе Астрахани. Иван близок к согласию, но в 1572 году, когда Девлет снова идет на Москву, он терпит неожиданное поражение в битве при Молодях. После этого о реванше не могло быть речи. Очевидно, Муртаза-Али жил в Звенигороде или до своей смерти, или до событий 1572 года, когда он стал не нужен.

На этом заканчивается жизнь Звенигородского улуса. Но — был еще эпизод. В 1693 году игуменья Саввино-Сторожевского монастыря Юлия дарит монастырскую деревню Акулово сибирскому царевичу Василию Алексеевичу, а тот в тот же год передаривает его брату, царевичу Дмитрию. Дмитрий умирает в 1719, село получает его вдова Ксения, девичья фамилия —
Долгорукова. Сибирские царевичи — потомки Кучума (чингизид, разгромлен русскими в 1598 году; последний сибирский царь Али ибн Кучум пленен в 1604, умер в остроге в 1618); они пользовались при русском дворе большим уважением, но у Петра Великого попали в опалу.

Звенигород стал “упрощенной версией” Касимовского ханства. Отличия: Касимовское ханство было более независимо, устои татарские —
крепче, владетели Касимова сформировали нечто вроде династии. Звенигород же был полностью зависимым татарским уделом. И если в Касимове татарского царя всегда сменял татарский же царь, в Звенигороде мог и русский появиться, но все почему-то плохо кончали. И если в Касимове жил действительно царь, то тут — не более, как уважаемый человек, которому дали земли.

Наверное, внешне организация жизни и быта выглядела в Звенигороде так же, как и в Касимове. Наверняка был дворец для татарских царевичей. При нем непременно гарем, мечеть, медресе. Татарам выделяли, наверное, деревни в окрестностях. На место таких пунктов претендуют следующие села.

1. Деревня Татарки, о которой имеется прямое свидетельство от 1504 года, что она “за татары”. Интересно, что к тому моменту Абдул-Летиф уже умер, а иного татарина в это время наши летописи не знают. Значит, он, тем не менее, был! Отсюда следует: даже в те годы, когда Звенигород числится за русским, здесь скорее всего сидел и татарин. Так, Едигер-Мухаммед владел всем уделом. Несчастный Владимир Старицкий — только частью, очевидно, столицей; сменивший его Муртаза-Али — опять всем уделом. Видимо, некое татарское “ядро” всегда оставалось за татарами, а вот права на столицу удела получали то татары, то русские. В 1529 году Татарки уходят Саввино-Сторожевскому монастырю.

2. Гигирево, Гирево или правильнее Гиреево — явно от родовой фамилии крымских владетелей Гиреев. В Звенигороде из Гиреев был лишь Абдул-Летиф.

3. Сареево, вероятно, от “сарай”=”дворец”. Впервые упоминается в самом начале XV века как деревня Сарыевское (что еще ближе к прототипу), значит, еще ранее, в XIV веке, она могла быть прямым доменом ордынского хана, как Ханский двор в московском Кремле, или Тула. Еще в 1890 г. народ называл село Царево.

4. Шихово (первое упоминание — 1558 год). “Ших” — так в русских устах искажалось “шах”, каковая приставка была распространенным элементом имени татарских династов; например, Ших-Али, царь касимовский (первая половина XVI века).

5. Кораллово, правильнее — Караулово. Имя получила от фамилии Караулова, посла хана Ахмата, Ямгурчи Караула, который в 1480 году привез от господина грамоту, да так и остался в России, крестившись под именем Симеона.

6. Солослово, где жили купцы-сурожане. Дмитрий, направляясь на битву с Мамаем, взял с собой купцов, чтобы они были свидетелями его победы; среди них были и жители этого села. Не все сурожане были крымцами, но и не все — русскими, как нас пытаются убедить. Все эти деревни, коли нанести их на карту, образуют три компактных района: возле самого Звенигорода, на юг от него, и на восток, уже почти у самой нынешней Москвы. Это и есть — центр территории Звенигородского татарского княжества, зависимого от Москвы, и два надела, данных в разное время татарам.

3. Серпухов

После поражения от Улу-Мухаммада Василий Темный, жестоко нуждаясь в деньгах, ликвидирует Серпуховское княжество, а ценности его династов присваивает себе. В целях, которые мы разобрали при описании Звенигорода, здесь с  1496 года несколько лет «правил» бывший казанский хан Мухаммад-Эмин, потомок Улу-Мухаммада. История «Серпуховского ханства» в деталях не изучена — были какие-то правители у него и до Эмина, были и после. Известно, что в городе существовала особая, Татарская слобода, но на самом деле следы присутствия татар попадаются в самых неожиданных местах.

В отдалении от городского ядра стоит церковь Николы Белого (построена в белом камне до 1649 года, в нынешнем виде — в XIX веке). Историкам непонятно, зачем в XV веке, так далеко от городской черты, понадобилось строить монументальный храм, мне вдобавок неясно, почему Никола стал Белым. Мокрым Никола бывает — у воды, а вот  белым? Из-за белого камня? Быть может, стоит вспомнить сакральность белого (как у русских — красного) у тюрок, в том числе у татар. Вероятно, у храма располагалась еще одна татарская слобода, причем, может быть, она состояла из крещеных татар. В этой связи интересна местная былина, в которой царь московский — Иван Грозный — хватился серпуховского воина (очевидно, изначально князя) Михаила Краснощекова, и ему сказали, что он передался татарам, “изменил царю белому”. Но воин сыскивается, и оказалось, что он взял в плен дочерей крымского хана. Если вспомнить, что Иван Грозный стал называться “белым царем” как потомок Мамая, то нельзя не увидеть в легенде игру символами, впрочем, перепутанную. Среди серпуховских князей Михаилов не было. Очевидно, легенда маркирует в зеркальной форме попытку последнего князя Серпухова Василия призвать татар для борьбы с Москвой.

4. Кашира

История Каширского удела еще ждет своих исследователей. Известно, что Кашира была уделом бывших казанских царей Мухаммад-Эммина, Абдул-Летифа и Шах-Али, однако, поскольку перечисленные персоны владели также и другими городами под Москвой, а Шах-Али и вовсе был ханом касимовским, можно предположить, что Кашира давалась им лишь для «кормления», то есть для сбора налогов, и что постоянной резиденции в городе никто из них не имел. Впрочем, новые исследования, вероятно, могут изменить эту точку зрения.



Контактная информация

Об издательстве

Условия копирования

Информационные партнеры

www.dumrf.ru | Мусульмане России Ислам в Российской Федерации islamsng.com www.miu.su | Московский исламский институт
При использовании материалов ссылка на сайт www.idmedina.ru обязательна
© 2024 Издательский дом «Медина»
закрыть

Уважаемые читатели!

В связи с плановыми техническими работами наш сайт будет недоступен с 16:00 20 мая до 16:00 21 мая. Приносим свои извинения за временные неудобства.