1.1. Евразийские тюрки до рождения исламской цивилизации

Рассмотрение российского политического тюркизма нельзя свести только к политическим реалиям начала XX столетия. Без рассмотрения глубинной основы этого явления невозможно его понимание.  В свою очередь, глубинные основы следует искать в более раннем по времени историческом процессе. Историческая основа российского политического тюркизма заложена конкретным развитием мирового сообщества, представляющим собой не только совокупность меняющихся и взаимовлияющих друг на друга цивилизаций, но и постоянное взаимодействие  групп людей, изменяющих свои этнические признаки[1].

Сравнивая такие общности людей, как цивилизации и этносы, можно утверждать, что цивилизация имеет более высокий  уровень системности, нежели  этнос[2]. Этнорасовые и ментальные особенности людей диктуются природой и закрепляются в разнообразных природно-географических условиях существования человека и приспособления его к этим условиям. Этногенез на ранних стадиях развития человечества (в доцивилизационный период), имеет специфику, которая впоследствии в той или иной степени повторяется, но не копируется при более поздних этногенезах новых общностей.

Что касается цивилизаций, то они представляют собой  явления,  имеющие условные точки отсчета[3], связанные с обретением общностями цивилизационных параметров. Они, так же как и этносы, рождаются по мере расселения человека на планете Земля и его биологической и социально-экономической адаптации к условиям бытия. С точки зрения СЕИ, природный фактор не является по отношению к этносам и цивилизациям только внешней средой[4]. Поэтому цивилизации (а  с ними этносы) могут проходить в своем развитии не просто через социальные критические точки, что неизбежно происходит, но через социоестественные кризисы, которые определяют судьбы как этносов, так и  цивилизаций в целом.

Соотношение между этносами и цивилизациями неоднозначно и может быть представлено следующими вариациями.

1.Те или иные этносы, возникнув в доцивилизационный период, создают цивилизации.

2.Этносы включаются в рамки формирующихся или уже существующих цивилизаций и составляют совокупность этнорасового (в большинстве регионов этнического) наполнения цивилизаций как социальных организмов. 

3.Этносы формируются вне цивилизаций на этапе цивилизационного периода мировой истории и существуют какое-то время рядом с цивилизациями или в отдалении от них.

Эти процессы, которые представляют собой во времени длительные общественные движения, могут иметь «выходом» сформировавшиеся устойчивые, самодостаточные (в основе своей), самовоспроизводящиеся,  реально существующие в пространстве и времени структуры — цивилизации. Однозначной последовательности взаимодействия этносов и цивилизаций во времени и пространстве[5], по-видимому, не существует[6] .

Люди разной этнической принадлежности, участвующие в процессе создания цивилизации, находят наиболее оптимальные варианты взаимодействий с естественно-природной  и социальной средой, вырабатывают единственно возможные для сохранения и выживания модули поведения с целью дальнейшего развития социума. История убеждает нас в том, что не может быть единой схемы рождения этносов. И опять-таки: нет единого механизма взаимодействий динамично существующих внутри цивилизаций этносов.

Организация этноса, так же как и цивилизации, определяется ценностными установками, но — этнического характера. Существует сложное  взаимодействие  в рамках цивилизационного организма, представляющего собой совокупность этносов: ценностей, цивилизационных и ценностей этнических, они могут совпадать или отличаться друг от друга.  Критерием определения сходства или различия может служить, на наш взгляд, самоидентификация носителя этих ценностей.

К тому же недопустимо переносить  схемы развития наций–государств внутри европейской цивилизации на другие цивилизационные единицы. В частности, нельзя проводить аналог между историческим развитием татар, живших в Российской империи, с тем, как развивались, например, французы как этнос в рамках Европы или англичане в рамках того же европейского сообщества. Тем самым делается «подгон» под единую схему европоцентрического характера, то есть татары, исходя из этой логики, необходимо должны следовать по пути Запада, освобождаясь от российского государственного фактора, являющегося  для них помехой.

У этноса существует некое пространство его зарождения — прародина (регион формирования праязыка) и некое движущееся, меняющееся в большей или меньшей степени пространство его существования. М.З.Закиев, поставив вопрос «Где была прародина тюрков и когда?»[7], перечисляет многочисленные точки зрения по этому поводу. Среди них в качестве прародины тюрок называются: Алтайские горы[8], Центральная Азия, Передняя Азия, Малая  Азия, Южная Сибирь, Прибайкалье, район Тянь-Шаньских гор, Урало-Поволжье. В конечном итоге ученый пришел к выводу, что «первоначальную прародину тюрков определить сейчас вряд ли возможно», условно назвав прародиной тюрок Среднюю Азию и Урало-Поволжье[9]. Тем не менее, поиск прародины тюрок продолжается[10].

Связывая этнические истоки тюрок с природными условиями жизни, некоторые исследователи, чтобы не усложнять изложение вопроса, кратко определяют, что «та часть Азии, которую называют “Великая степь” — родина тюрков»[11].

Потомки этноса, находящиеся в процессе этнической истории под воздействием факторов различного характера, могут обитать в совершенно далеких от места первоначального этногенеза местах. Этническое дерево ветвится — и в значительной степени ветви его могут изменяться под влиянием соседних этносов.  В ходе этнической парциации различные группы тюрок обретали собственные специфические черты. Условия и обстоятельства этногенеза различных тюркских этносов значительно отличаются и серьезно отдалены друг от друга по времени, хотя и имеют один общий древний исток.

Тем самым на территории Евразии в течение длительного периода времени тюркизм существовал на уровне отдельных тюркских этнических единиц, существовавших самостоятельно и имевших отличия друг от друга по языку, историческому пути, традициям. Долгий период времени единство тюрок не осознавалось отдельными тюркоязычными народами. Например, вплоть до XX века турки-османы не ощущали своего родства не только с якутами, но даже с волжскими татарами.

Казанские татары, как этнос, имели местом своего формирования регион Среднего Поволжья. Причем, по времени процесс этногенеза казанцев (в условиях существования Волжской Булгарии и Золотой Орды) был значительно отдален от раннего этногенеза тюрок в Великой Степи. Азербайджанцы как этнос формировались в Закавказском регионе — и это пространство также находилось в значительном отдалении от мест, называемых учеными в качестве прародины тюрок. Крымские татары имеют свое изначальное, жизненное пространство, закрепленное с топонимической помощью и служащее моментом идентичности именно этой группы татар[12] .

До определенного момента, принятия ислама тем или иным тюркским народом (процесс, растянутый во времени так и не охватил всех тюрок[13]), этнического единства в сознании тюркоязычных людей не существовало. Языческие доисламские представления о мире составляли основу духовной жизни слабо взаимодействующих тюрок. Сближение большинства тюрок осуществлялось через осознание исламских норм жизни. Мусульманская идентичность была первой исторической формой осознания своего единства тюрками, проживавшими в различных регионах Евразии. Но, не будем сбрасывать со счета то, что и сам исламский мир рождался на базе достижений завоеванных арабами народов и их культур, то есть исламские ценностные ориентации, которые усваивались тюрками, в свою очередь, были результатом многих культурных синтезов. 

Кочевой образ жизни большинства тюрок долгое время не требовал существования государства, то есть политического механизма единения этносов. Только природные катаклизмы вынудили часть тюркских племен участвовать в формировании политических государственных единиц.

Вхождение в Российское государство тюрок тех или иных регионов создавало основу для политического их единения как подданных одного немусульманского государства. Появилась основа для пантюркизма на уровне Российской империи. На параллелях в Османском государстве формируется тюркизм, выраженный туркизмом. Глобализация[14]  предопределяет возможность пантюркизма в мировом измерении, логически приводящая тюрок к идее единого тюркского государства.

Рассмотрение самой по себе этнической истории в доцивилизационный период вполне целесообразно, что и делается учеными. Однако в цивилизационный период мировой истории понимание этноса без учета его существования внутри той или иной цивилизации (или в ее орбите) фактически ведет к непониманию его как исторического явления. На примере рассмотрения истории казанских татар можно убедиться в этом.

Для казанских татар моментом исторической памяти являются их волжские  предки: булгары-мусульмане — создатели Волжской Булгарии как государства, расположенного на окраине исламского мира, не входящего в политическую структуру халифата, но находящегося под его покровительством. Отсюда булгаризм в части казанской историографии. Половцы-кипчаки — также элемент исторической памяти казанских татар с их ранними догосударственными образованиями. Самоидентификация казанских татар тесным образом связана с историей народа в условиях сложной по этническому составу Золотой Орды в течение XIV-XV вв. Золотая Орда с момента официального принятия ислама стала неотъемлемой частью исламской цивилизации. С середины XVI века казанские татары надолго включены в орбиту российской цивилизации.

Три мощные цивилизации[15], определявшие жизнь тюрок, родились приблизительно в одном временном пласте, том, что историки закрепили  понятием «раннее средневековье»: христианская западноевропейская средневековая (в V веке), исламская (в VII веке), российская (в IX веке[16]). Две  названных, исламская и российская, в нашем понимании, существуют и поныне. Одна цивилизационная единица — христианская западноевропейская средневековая — дала основу для трансформации в индустриальную, а затем постиндустриальную западную цивилизацию.

Сближению людей в одну формирующуюся  цивилизацию способствует ряд факторов: сходные расово-антропологические типы[17], сходный культурный уровень развития, сходный социально-экономический уровень[18]. Цивилизационно-маркирующим признаком можно считать: длительность существования, масштабы пространства, многоэтничность, эффективные механизмы существования социума во взаимодействии с природой.

Этнический фундамент каждой из трех названных цивилизаций имел свою специфику. Для исламского мира — это арабский, иранский, сирийский, греческий, тюркский этнокомпоненты. Для российского – восточнославянский, угро-финский, тюркский, германский, балтский. Для западно-европейского, средневекового — германский, романский, частично тюркский (гунны) элементы. Из этого перечня ясно, что тюрки, как активный этнокомпонент, являлись, наряду с другими народами, этнической составляющей базиса всех трех названных  цивилизаций. Этнорасовая, этническая гетерогенность рождающихся цивилизаций — скорее правило, чем исключение[19]. Эта изначальная гетерогенность не может не влиять на закладывавшуюся внутреннюю вариативность.  

На этапе древности рождавшиеся цивилизации имели  большую степень закрытости и меньшую степень выраженности движения вовне — через внешние межцивилизационные контакты, что и придавало им устойчивость и безопасность существования. По мере развития и углубления межцивилизационных взаимодействий внешнее воздействие окружающих миров становилось менее опасным. В этих условиях на рождение новых цивилизаций оказывали все большее влияние уже сформировавшиеся ранее сильные сообщества, находившиеся в соседствующем жизненном пространстве.

Внутренняя вариативность в условиях существования цивилизации на этапе расцвета, то есть в условиях прочного «здорового» существования, не является признаком недостаточной цельности цивилизационного организма, напротив, это показатель уникальности, вызывающий к конкретному сообществу интерес соседствующих.

Закономерность возникновения российского политического тюркизма на рубеже XIX-XX вв. коренится в особенностях развития тюркоязычной общности, так и не консолидировавшейся к концу XIX века в единый этнос. Это было связано со спецификой развития цивилизационных образований: часть тюрок была исламизирована и вошла в исламский мир, политически организованный в Арабский халифат, часть тюрок  представляла неотъемлемую составляющую российской цивилизации, часть продолжала развиваться на доцивилизационном уровне.  К формам политического тюркизма того времени можно отнести: организацию тюрок в племена и союзы племен, а также тюркские каганаты[20]

О силе влияния этнического фактора на жизнь цивилизаций можно судить по многим историческим ситуациям. Например, появление тюркских военачальников в составе элиты исламской цивилизации на этапе правления Аббасидов, приводит (среди прочих причин) к распаду Арабского халифата и политическому ослаблению исламской цивилизации [21]

Две истории: история этносов  и история цивилизаций, как правило, не совпадают, так как этносы меняются, исчезают, появляются. Цивилизации, как более прочные образования, включают в себя разные этносы, история которых переплетается.

Автор не ставит перед собой специальную задачу рассмотрения этногенеза и этнической истории тюрок, которая создается многими исследователями на базе палеонтологии, антропологии, археологии и лингвистики. Материалы тюркской истории необходимы нам лишь для того, чтобы уяснить уровень этнической консолидации (внутреннего сплочения тюрок) на разных этапах их существования, что, в свою очередь, дает возможность глубже понять тюркизм как явление политической жизни. В своих рассуждениях мы будем опираться на исторические сочинения о тюрках, дающие богатую конкретную основу для исторического анализа.

Как уже отмечалось ранее, прародина тюрок в территориальном смысле  — это пространство, условно названное Л.Н. Гумилевым «Великой Степью». По мысли Э.С. Кульпина,  «народы одного вмещающего ландшафта обречены на создание единого хозяйственного и идеологического пространства»[22]. Эту мысль на материале энеолита (V начало - IV тыс. до н.э.) подтвердил  А.Нечитайло[23], показав, что группы памятников европейской степной общности, оставленные населением разных культур, имеют ярко выраженные  общие традиции.  Более того, как утверждает ученый, «если считать главной идеологической парадигмой нормы погребального ритуала, то они были едиными по всей евразийской степи в этот период»[24]].

Существует мнение, что «с VIII-VII вв. до н.э. сложилась огромная евроазиатская культурно-историческая общность, охватывающая территорию от Северного Причерноморья на западе до Ордоса  (территория хуннов — авт.) на востоке»[25]. Утверждается, что археологические памятники от Монголии до Кавказа «показывают на тюркское население эпохи палеолита, неолита, бронзы и железа»[26].

«Можно считать неоспоримым, — пишет Р.Фахрутдинов, — тот исторический факт, что весь огромный степной мир кочевников от Причерноморья до Алтая был в основном тюркским не только в I тысячелетии и до середины  II тысячелетия н.э., в чем уже давно убеждены историки, но и в I тысячелетии до н.э., когда, по меньшей мере, Алтайско-Центрально-Азиатский мир точно был тюркским — именно там еще до нашей эры проживали и гунны, и кипчаки»[27].

К 155-158 гг. н. э. относят время обоснования тюркоязычных гуннов  в Волго-Уральском регионе[28].

Тем самым современные ученые начинают историю тюрок задолго до возникновения Великого Тюркского каганата (первое государственное образование тюрок VI в. н.э.)[29]. 

Тюркская культура иногда напрямую связывается с шумерской культурой – эта идея находит отражение, как в научных, так и в историко-публицистических сочинениях[30]. Например, тюркское письмо рассматривается в тесной связи с шумерийским и как более древнее по отношению к  финикийской письменности[31]. Доказывается тюркоязычность предков этрусков[32].  Утверждается, что «среди древних киммерийцев, скифов, сарматов тюрков было значительно больше, чем предков славян, финно-угров»[33]. По предположению турецкого ученого Османа Недима Туны, возраст тюркского языка насчитывает 11 тысяч лет[34].

Этногенетические родственные взаимосвязи тюркских племен ученые подтверждают мифологией и фольклором, а также данными лингвистики[35].

Политические процессы  в тюркоязычной среде протекали, не составляя единого потока, а являясь прерывистыми движениями. В догосударственный период у тюрок, как и у других народов, существовали племена и союзы племен[36].

Некоторые демонстрировали более высокий уровень политической организации, создавая государства. Обычно государственность тюрок историки прослеживают, начиная с Тюркского каганата (начало VI века). Территория этого государства первоначально занимала Центральную Азию к северу от Китая и Восточный Туркестан (Алтай), затем простиралась от Манчжурии до Крыма и Днепра. Из Тюркской империи выделились Уйгурское, Китаньское (Киданьское) государства. Тюркоязычные народы, будучи северными соседями китайцев, испытали на себе их давление и вынуждены были продвигаться еще севернее, а также на запад от ранее занимаемой территории[37].

Для нас (в цивилизационном раскладе) этот факт важен тем, что мощное воздействие китайской цивилизации привело в движение массы тюркоязычных племен и послужило, в конечном итоге, толчком к Великому переселению народов V-X вв., в значительной степени повлиявшему на судьбу европейского мира.

На территории  Средней Азии пришли в тесное соприкосновение тюркские племена и персы — создатели древнеиранской цивилизации. Во II тысячелетии до н.э. (по одной из версий) индоиранцы стали называть среднеазиатские тюркские племена этнонимом тур (ту-эр>тур «горные люди»), а место их обитания — Тураном[38]. В 571 году граница между историческими областями — Ираном и Тураном установилась по реке Аму-Дарье. Огромная область Центральной Азии, населенная ираноязычными и тюркскими народами, разделилась на Иран и Туран. Первые обитали на иранском нагорье. Это, в основном, мидийцы, к которым возводят свое происхождение современные курды, а также  персы. С созданием исламской цивилизации, лидирующую роль в которой играли арабы, иранцы вошли в ее состав, будучи завоеванными правоверными (мусульманами). Вторые — туранцы — занимали необозримые пространства степей к северу от Кавказского хребта и Аму-Дарьи. Религия служила индикатором разделения: зороастризм отделил Иран от Турана.

Действовавший более полувека Тюркский каганат распался на две части: Восточную (прекратила существование в 734 году) и Западную (просуществовавшую до 740 года). Распад в силу внутренних причин подтверждает низкий уровень политической консолидации тюркских племен, усиление племенных и языковых различий[39]. До прихода монголов (и вместе с ними татар) отличавшиеся друг от друга тюрки на территории бывшего каганата вновь жили племенами и племенными союзами. В наиболее близкое взаимодействие с восточными славянами в домонгольский период вступали хазары[40], печенеги и половцы.

Впервые к проблеме этногенеза тюрок обратился Махмуд ал-Кашгари, обследовавший огромные территории от Восточного побережья Каспия до меридиана озера Лобнор, охарактеризовал Тянь-Шань и Семиречье, разделив всех тюрок на две группы: северных и южных[41]. 

Ранние татары (то есть татары домонгольского времени), по свидетельству везиря Хулагуидского государства, персидского историка  Рашид-ад-Дина (начало XIV века),  являлись тюркоязычными[42]. Термин «татары», распространялся все шире и шире на многочисленные тюркские племена. По свидетельству Рашид-ад-Дина, «все тюркские племена называют татарами» (в Северном Китае, Индии, Восточном, Центральном и Южном Китае, а также «в стране киргизов, келаров и башкир, в Дешт-и-Кипчаке, в северных от него районах, у арабских племен, в Сирии, Египте и Марокко»)[43]. Между Северным Китаем и Восточным Туркестаном располагался «Дешт-и-Татар», как свидетельствует Махмуд ал-Кашгари.

Наследниками Западного Тюркского каганата считаются Великая Булгария и Хазарский каганат[44]. У хазар[45] государство просуществовало с середины VII по конец  X века — в его ослаблении сыграл роль не только поход киевского князя Святослава Игоревича (965 г.), но и нападавшие на каганат печенеги (конец IX в.) и тюрко-огузы, предки сельджуков (начало X в.).

Государство Великая Болгария (в Прикубанье) было разгромлено хазарами, в результате чего произошло переселение значительной части болгар на Запад (Дунай) и в дальнейшем другой части — в Поволжье. Археологически установлен факт большого количества болгар, продолжавших жить и хозяйничать в крымских и таманских степях: поселения их не были разрушены, а погребения попадаются много чаще хазарских[46]. Государство волжских булгар существовало с VII до XIII в. Тюркские государства укреплялись  разными религиозными ценностными установками: Хазарский каганат — официальным иудаизмом, Волжская Булгария — исламом.

Что касается башкир как этнической единицы, то ряд ученых рассматривает их как самостоятельный этнос, сформировавшийся в первой половине I тыс. н.э., создававший союзы племен. «Они жили по соседству или в составе Тюркского каганата, Хазарского каганата, Дешт-и-Кыпчак, Булгарского ханства, Золотой Орды, что негативно повлияло на их политическую консолидацию и заставляло искать, наряду с борьбой против них, другие формы сохранения этнической и территориальной целостности»[47]. 

Тюркские духовные ценности нашли отражение в языческой Сибири (до ислама) в доордынский и ордынский периоды, а также у тюрок Поволжья до принятия ислама Ордой. Широкое расселение племен, именуемых общим названием «татары», привело к усилению отличий между ними, заметных в  хозяйственных и иных сферах деятельностях.

Как полагает тюрколог С.Г. Кляшторный[48], между народами, говорящими на разных тюркских языках, существуют ментальные, культурные и антропологические различия. Вместе с тем, нельзя отрицать сопряженность их этнической истории в рамках общей истории Евразии и относительную общность исторических судеб большинства тюркских племен и народов на протяжении не менее чем двух тысячелетий.

Исторические судьбы тюрок нашли свое отражение в длительном процессе вхождения этих народов в российскую цивилизацию, которая изначально являлась многоэтничной.  Восточно-Европейская равнина, на которой обитали разные племена, долгие века располагалась в стороне от существовавших цивилизаций древности: китайской, индийской, античной европейской и др. Эта «окраинность» существования была нарушена  с созданием государственного объединения — Русь. Политические ценностные ориентации формировались в первоначальных структурах, которыми являлись племена и союзы племен. Развитие догосударственных племенных союзов полян, славян ильменских, других восточнославянских племенных структур (формы уже не первобытные, но еще и не государственные) дало основу призванным варягам создать политическую структуру формирующейся российской цивилизации — Киевскую Русь.

Как писал С.М. Соловьев, «издавна, когда еще русский славянин не начинал строить на Оке церквей христианских, не занимал еще этих мест во имя европейской гражданственности, болгарин слушал уже Коран на берегах Волги и Камы. Здесь впервые в Северо-Восточной Европе христианство столкнулось с басурманством»[49]. До X века «хотя бы о каком-нибудь знакомстве восточных славян с булгарами  предыдущих исторических эпох» говорить невозможно, — заключает А.В.Комар на основании исследования русских летописей X в. и отсутствия в них исторической ретроспекции по рассматриваемому сюжету[50].

В ядре формирующейся российской цивилизации постепенно укреплялись вытесняющие язычество христианские ценностные ориентации. Принятое из рук византийцев христианство сделало российский мир в духовном смысле тесно соприкасающимся с византийским.

Следуя имеющейся научной квалификации этногенетических процессов[51], произошедшее на Восточно-Европейской равнине слияние восточнославянских племен в древнерусский этнос можно назвать этнической фузией. Тюркские племена (хазары, печенеги, половцы) переплели свою историю с людьми Руси. Этнически иные, они частично переживали этнотрансформационные процессы как объект ассимиляции. Кроме того, с точки зрения рассмотрения цивилизации, важен факт межэтнической миграции различных народов, проживавших на Восточно-Европейской равнине, в ходе которой складывалась межэтническая общность, не обязательно идущая к слиянию в единый народ,  укреплялся этнический фундамент цивилизации. Смешения происходили постоянно и в течение длительного времени. Например, угры растворялись в тюркской среде.

На первом этапе развития российской цивилизации рельеф местности, наличие рек создавали возможность сближения тюрок и славян, но действовали и факторы отчуждения: стиль жизни (оседлость или кочевья), разный тип хозяйственной деятельности (земледелие или  скотоводство) и др. Особенно сильным фактором, разделяющим исторические судьбы этносов, выступил  религиозный фактор. Разделяющим моментом явилось и то, что в качестве государственных закреплялись разные религии: ислам, иудаизм, византийский образец христианства. Жесткое разделение этнических историй (истории русских и истории татар, в частности) — это лишь игра человеческого воображения. Оно невозможно в силу реально существующих взаимопереплетений групп людей[52].

На Восточно-Европейской равнине сложились возможности и сближения, и отторжения отдельных этносов. Сближение самих тюрок стало происходить в процессе принятия ислама. Ислам сближал отдельные тюркоязычные  группы[53]. Но нельзя утверждать, что цементирование тюрок, принявших мусульманскую веру, было определяющим их земную жизнь. Как и ранее, происходили столкновения между тюрками на политической основе. Различные представители тюркской общности вели очень отличающийся друг от друга образ жизни и были по-разному организованы.

Неотъемлемой частью жизни многих тюрок, перемещавшихся в пределах Великой Степи, оставалось кочевничество. Например, тюрки-огузы (туркмены), которые вели кочевой образ жизни, усилились в XI веке, создали свою державу, приняли ислам. В 1071 году войска турок-сельджуков разбили близ Манцикерта, крепости в Малой Азии (севернее озера Ван), армию императора Византии. Византия утратила Малую Азию, на территории которой сельджуки создали свой эмират с центром в Конье. Тюркская (турецкая) династия Сельджукидов утвердилась с XI века и в Иране[54]. Пришедшие из Средней Азии с династией Сельджукидов тюрки стали селиться на территории Азербайджана и, как писал В.В.Бартольд, «постепенно эта область была совершенно отуречена»[55]. В конце века Сельджукская держава распалась на ряд мелких государств.

В XII веке почти всю Среднюю Азию объединили под своей властью Хорезм-шахи. К концу столетия они поставили в вассальную зависимость северный и восточный Иран.

История тюрок следующего столетия теснейшим образом переплелась с историей монголов со времени образования державы Чингисхана (1206). В ходе завоевательных походов часть тюрок участвует в завоеваниях вместе с Чингисханом, часть оказывается объектом его завоевательной политики. Если говорить о тех тюрках, которым было суждено быть завоеванными монголами (а также их союзниками — иными тюрками), то следует перечислить некоторые факты. До 1211 года монголами были завоеваны Южная Сибирь и Восточный Туркестан. В 1219-1221 гг. они подчинили себе Среднюю Азию. В 1223 году в составе войска Чингисхана на реке Калке тюрки вместе с монголами  разбивают тюрок-половцев, пытавшихся объединиться с русскими дружинами. Дешт-и Кипчак оказывается под контролем завоевателей.

В результате значительных этнических перемещений XIII-XV вв. население Казахстана приобретает монголоидный облик. В 1258 году монголы завоевали Багдад, покончив с арабским приоритетом в исламской цивилизации. Династия Хулагидов правила до середины XIV века в государстве, включавшем территории Ирана, большую часть современного Афганистана, Туркмении, Закавказья, Ирака, восточной части Малой Азии.

Монгольское завоевание привело к тому, что тюркские языки все больше и больше распространяются, как языки значительной части населения на огромных территориях. Постепенно отстраиваются разрушенные в  ходе войн города, базары, караванные пути.

Наступивший XIV век внес свои коррективы в этническую историю тюрок.  Например, мангуты растворились в восточных кипчаках, те приняли их имя – в первой половине XIV в. появились мангыты (тюркизированные мангуты) «Подобная трансформация произошла с кипчаками, оказавшимися в юрте монголов-хонкиратов: «получились тюрки-кунграты»; то же с кереями (от монголов-кереитов); нойманами и т.п.»[56].

Судьбы многих и многих тюрок XIV столетия были определены деятельностью Тимур-ленга (Тамерлана). Великий полководец Тимур (1336–1405) из отуреченного племени барлас, начал свой жизненный путь тогда, когда Чагатайский улус фактически развалился. На территории бывшего государства  шла борьба за власть. В ходе завоевательных походов Тимур объединил Среднюю Азию и создал сильную державу, которая получила дальнейшее расширение в ходе последующих военных походов. Держава Тимуридов включила в себя, кроме Средней Азии, Афганистан, Иран, Месопотамию, Азербайджан и Кавказ.  Большинство воинов являлись среднеазиатскими кочевниками – тюрками[57]. И среди завоеванных также было достаточно много тюрок. После смерти Тимура османы и другие правители тюркского происхождения вернули свои утраченные владения.

Этнические движения с ослаблением одних тюркских государств и усилением других не прекратились. Например, узбекские миграции рубежа XV-XVI вв. влияли на соседние с ними племена. На пространстве от Яика до Иртыша образовалось ханство кочевых узбеков — держава Абу-л-Хайра. И на земле этой державы вновь шли столкновения тюрок с тюрками: узбеков с Тимуридами.

Миграции в условиях слабеющих Орд происходили часто из-за политической борьбы в верхах. Особенно масштабными они стали после смерти хана Джанибека б. Узбека. Тем самым политический фактор на определенных этапах тюркской этнической истории становился определяющим для  жизни племен.

«Хотя в улусах Джучи и Чагатая проживало несколько тюркских народов (огузы, карлуки, алтайцы, киргизы и др.), — пишет В.В.Трепавлов, — главным «инструментом» тюркизации монголов в степях выступили все-таки кипчаки как самый многочисленный народ»[58]. Принадлежность  многих тюркских языков к кипчакской группе подтверждает значимость кипчаков в истории других тюрок. Этногенез кумыков включает в себя смешение аборигенов Северо-Восточного Дагестана и кипчаков. На карачаево-балкарском языке, принадлежащем к кипчакской  группе тюркских языков, говорят балкарцы и карачаевцы.

Глубинные причины большей политической активности казанских тюрок по сравнению с другими тюрками коренятся в жизни Золотой Орды XIV века[59].

Во второй половине XIV века система отношений между центром и провинциями расстроилась. Ханы левого крыла (Кок-Орды) успешно претендовали на джучидский престол, заяицкие кочевья отделились от метрополии, на политическую арену вышло кочевое население Дешт-и Кипчака, отделились Молдавия и Хорезм. Центральный чиновничий аппарат был свернут за ненадобностью[60].

Было основано Казахское ханство в результате слабости власти Узбекского ханства. Джанибек и Гирей увели свои улусы совершенно безнаказанно.

«Татарская народность сформировалась в период политического и экономического могущества Золотой Орды и расцвета ее культуры в 14 веке как результат общности языка, территории, экономики и культуры», — утверждает Р.Фахрутдинов. Действительно, следует согласиться, что Золотая Орда, имевшая единую, огромную территорию от западных предгорий Алтая до Крыма, от Казани до Каспия и Северного Кавказа, создала условия для унификации жизни людей. Тем не менее, известно, что дальнейшие тенденции развития государства  представляли собой децентрализацию и образование ряда «политических сколов» в виде ханств и орд. Единство татарского народа в золотоордынский период было весьма недолгим.

Как справедливо писал Э.С.Кульпин: «Из всех разноплеменных удельных властителей Золотой Орды лишь одни  — московские князья неспешно, но целенаправленно собирали удельные лоскутки пока еще только русских земель под свою власть. Они начали успешное собирание земель «под игом» и закончили после распада империи. Русь должна была собирать заново не только земли, но и создавать новую государственную культуру…»[61].

История российской цивилизации, имеющей в ядре в качестве основной ценностной ориентации «государство» — это история, берущая начало (в нашем видении) с создания Киевской Руси до сегодняшнего дня. История русского народа — это история, развертывающаяся с XIV столетия до сегодняшнего дня в русле истории российской цивилизации, но не только. Тем самым у русских — в их этнической истории политическое единство можно начинать с Московии, в цивилизационном плане — с Киевской Руси.

Межцивилизационные взаимодействия также выступают фактором, влияющим на зарождение российского политического тюркизма. Тюркизм как историческое явление менял формы существования в зависимости от смены состояний цивилизаций и межцивилизационных взаимодействий. Чтобы представить уровень развития межцивилизационных взаимодействий интересующего нас этапа рубежа XIX-XX вв., вспомним, в каком состоянии пребывали цивилизации: западноевропейская, российская и исламская.

К концу XIX века Западная Европа, пройдя через античный, средневековый (христианский) цивилизационные витки, вступила в стадию расцвета индустриального мира (индустриальной цивилизации). Национальная модель Запада представляла собой структуру: нация — государство. Для западноевропейской цивилизации в политическом смысле было характерно существование совокупности национальных государств. Граждане этих государств демонстрировали движение к все более значительному разрыву религиозного и светского знаний, заданному  установками эпохи Возрождения.

Соседствующий с западноевропейской цивилизацией исламский мир традиционно признавал   подчиненность этнического начала религиозному. Синкретичность религиозного и светского знания была также традиционно органична для исламской цивилизации. Глубинные истоки появления трудов таких ученых, как Ш.Марджани лежат в цивилизационной традиции исламского  мира (тяга к знанию) и европейском влиянии на исламский мир (светское начало, признание светского знания как обязательного).  Османская империя на рубеже XIX-XX вв., во многом вследствие влияния сильного Запада, переживала серьезный кризис.

Российская цивилизация в полной мере ощутила пробуждение национализма в условиях самодержавного монархического режима  конца XIX века. Начало XX века знаменовалось для России кризисом  ценностных ориентаций. Вследствие европеизации в российском мире бурно развивались науки, укреплявшие светское знание. Терявшая позиции Русская православная церковь стремилась удержаться, усиливая давление на самодержавную монархию.

В ходе такого развития отдельных миров в евро-азиатско-африканском пространстве все более усиливались межцивили-зационные взаимодействия, в которые, естественно, были втянуты тюрки.

Задавшись вопросом, почему именно в условиях Российской империи закладываются предпосылки тюркизма, мы необходимо должны обратить внимание на то, как шел процесс усвоения российских и западных ценностей представителями тюркоязычного сообщества, и признать, что без этого усвоения не было бы политического тюркизма[62] . Тюркизм в определенном смысле  — результат объективных и субъективных процессов общественного развития на основе взаимодействия этнического и цивилизационного начал.