Всероссийский съезд мусульманок

В течение полутора месяцев активисткам женского движения из Москвы и Казани удалось подготовить представительный Общероссийский съезд сторонниц эмансипации. Он работал в Казани с 24 по 27 апреля. Приехавшие из многих регионов России (включая Крым, Кавказ, Казахстан, Литву, Сибирь и Туркестан) делегатки заседали в украшенном революционными лозунгами здании «Нового клуба»¹. «Среди них были и почтенного возраста женщины, и интеллигентки-учительницы, и студентки авторитетных учебных заведений, и выпускницы учебных заведений, и познавшие опыт жизни представительницы трудящихся женщин»².Кроме делегаток в зале присутствовали более 300 женщин-гостей. Открыла съезд Хадича Таначева, председатель Центрального временного (организационного. – С.Ф.) бюро. «В предшествующее время прежнее государство не позволяло нам обсуждать наше бесправное и угнетенное положение. Теперь прежней власти нет, революция дала нам свободу. От имени Центрального бюро хочу поделиться с вами этой радостью и поздравить съезд от чистого сердца… Съезд ставит своей задачей обсудить лишь наиболее важные проблемы, те, которые будут представлены рассмотрению Всеобщего мусульманского съезда в Москве»³. В президиум вошли Зейнаб Алиева, Фатима Алкина, Сара Ахмерова, Мариам Губайдуллина, Хадича Мустафина, Зухра Салихова, Хадича Таначева. Съезд почтил минутой молчания светлую память Зухры-ханум Гаспринской и Фатимы-Фариды Наурузовой, посвятивших свою жизнь служению мусульманкам России (последние слова – повторение формулировки отчета Я. Халили). Прозвучали приветственные речи и телеграммы. От имени съезда учителей, работавшего в те же дни в Казани, женщин приветствовал Газиз Губайдуллин. После утверждения регламента и повестки дня Марварид Туктарова прочитала доклад «Шариат и правовое положение женщин», Мариам Муштариева — «Участие женщины в политических и общественных делах», Хатима Камалова — «О положении женщин в семье», Мариам Муштариева и Захида Бурнашева — «О национальном вопросе». Было избрано Центральное бюро мусульманок России, в которое вошли Гульсум Асфандиярова, Диляра Булгакова, Захида Бурнашева, Рауза Чанышева-Султангалиева, Салима Якубова. Они и еще четыре женщины: Криницкая (из литовских татар), Фатима Кулахметова, Хадича Таначева, Ильгамия Туктарова, — были избраны представительницами казанского на московском общемусульманском съезде⁴.

Основные казанские решения, принятые после напряженных дискуссий, должны были быть вынесены на рассмотрение московского съезда. Вся совокупность решений была разбита на пять блоков. Важнейший – «О равноправии мужчин и женщин в исламе» (который условно следовало бы именовать «шариатским» в силу упоминания шариата в каждом из пунктов ) — состоял из трех пунктов. В первом утверждалось: «По условиям шариата мужчина и женщина одно». (Слова «право» или «равноправие» в нем отсутствовали.) Во втором: «По шариату у женщин есть право участвовать в политической и общественной деятельности. Поэтому женщины на основе шариата могут участвовать в выборах». В третьем: «В шариате нет предписания о ношении хиджаба женщинами и о укрывании лиц»⁵. Второй блок решений включал в себя организационные вопросы. В нем предусматривалось: объединить все женские организации России в одну и утвердить принцип подчинения местных организаций районным, районных – центральным; избираемый всероссийский Центральный комитет учреждается как временный; место его пребывания — в Москве; состав его должен быть не менее 5 человек; на нужды комитета проводится сбор денег из расчета: от российских мусульманок – по 300 рублей, от членов мужских обществ – по их усмотрению, делегатки по возвращении на места должны изыскивать средства где возможно; Центральному комитету целесообразно издавать журнал для исполнения его миссии⁶.

Третий блок декларировал различные социальные проекты, отвечающие интересам женщин, и равенство политических прав женщин и мужчин⁷. Четвертый предусматривал участие женщин в выборах депутатов Учредительного собрания. Пятый объединял требования гражданско-правового характера в области семейно-брачных отношений⁸. На рассмотрение московского всеобщего съезда казанская делегация вынесла все три пункта «шариатского» блока, основные формулировки, касающиеся политических и, в первую очередь, избирательных прав женщин, требования гражданско-правового характера, из волеизъявительных формулировок социальной направленности в московский «пакет» включили требование об аннулировании законов о проституции и публичных домах.

Съезд работал и завершился в целом успешно, хотя у мусульманок не было никакого опыта в проведении подобных форумов. Первый съезд мусульманок осуществил свою особую, очень трудную миссию. Он был призван аккумулировать в своих решениях умонастроения и позиции различных групп женщин, которые ранее никогда не сталкивались лицом к лицу и знали друг о друге лишь по публикациям и понаслышке. Партийная или идейно-политическая классификация участниц съезда очень сложна вследствие недостаточности источников. Небольшое число делегаток, вероятно, разделяло взгляды решительной либералки Фатимы Девлеткилдеевой. Из более или менее известных в то время феминисток социалистической ориентации здесь были представлены Амина Мухитдинова, Зулейха Pахманкулова и Амина Терегулова, из умеренно-консервативной группы выделялись своей активностью Лябиба Хусаинова и Фатима Латыйфия⁹. Большинство же делегаток должны быть признаны сторонницами умеренных реформаторских взглядов, и именно их голос был решающим при вотировании резолюций. (Соответственно, съезд решается отменить хиджаб, но воздерживается от категорического осуждения многоженства¹⁰, провозглашает равенство политических прав женщины и мужчины, равенство супругов в семье, но воздерживается от формулы равенства в ключевом, первом пункте «шариатского» блока.). Не характерным для умонастроений умеренно-реформаторского большинства являлось уклонение от какого-либо решения по вопросу, который активно дискутировался в печати накануне съезда и который в дальнейшем будет дискутироваться – о праве женщин посещать общественные намазы. Обсуждался он и на съезде, но позиция большинства (за право посещения) не получила процессуального следствия: сказалась обоюдная заинтересованность социалисток и умеренно-консервативной группы в том, чтобы закамуфлировать эту позицию клаузулами общего характера. (Мотивация одной и той же линии поведения у этих двух групп была прямо противоположной: социалистки хотели максимально снизить религиозную составляющую решений, их оппонентки опасались покушения на благочестие вследствие резкой, как им казалось, модернизации норм религиозной жизни.)

Гаяз Исхаки и Захида Бурнашева спустя месяц отметили (и осудили) в газете «Ил» размежевание женщин на казанском съезде и после него. Г. Исхаки: «Они собрали в Казани большой съезд мусульманок, но не сумели объединиться вокруг своих решений»¹¹. З. Бурнашева: «Те, кто возглавлял казанский съезд, полагали, что за исключением вопроса о правах, имеющих мусульманскую специфику, другие проблемы должны быть оставлены на усмотрение Учредительного собрания. Поэтому они рассчитывали не поднимать их на всеобщем съезде. Но по предложению женской фракции (московского майского форума мусульман. – С.Ф.) эти проблемы стали предметом обсуждения на съезде»¹². Статья Г. Исхаки свидетельствует также о том, что разногласия среди ведущих персон в женском движении начались еще в период подготовки апрельского съезда и приобрели столь серьезный характер, что несколько женщин отказались ехать в Казань и объединились «под своим… флагом»¹³.

Более эмансипированная часть делегации казанского съезда нашла в Москве значительную поддержку среди тех, кто прибыл на московский курултай с самостоятельными мандатами и не был связан обязательствами с казанским съездом. Наиболее последовательные союзницы диссиденток из Казани приехали из Петрограда (Махфуза Максудова и другие).

Примечания: