Издательский дом «Медина»
Поиск rss Написать нам
Главная » Краеведение и региональные исследования
Движение мусульманок России за права женщин в 1917 г. — Первые ростки мусульманской феминистической мысли и практики
19.06.2009

Первые ростки мусульманской феминистической мысли и практики

Перемещение женского вопроса из литературы в науку в России состоялось благодаря научной и общественной деятельности О.С. Лебедевой, избравшей себе псевдоним «Гюльнар-ханум». Самая яркая акция подвижничества Лебедевой – выступление на XII Международном конгрессе ориенталистов (1899) с докладом о культуре, истории и современном положении казанских татар. Часть ее доклада под названием «Свобода мусульманок» позже была опубликована в газете «Каспий». В 1900 г. увидела свет ее книга «Об эмансипации мусульманской женщины». Гюльнар-ханум писала, что ислам не противоречит просвещению женщины и уравнению ее в правах с мужчиной; порабощение женщины во многом является следствием неправильного толкования Корана1. «Она подчеркивала также неразрывную связь между свободой мусульманки и культурным возрождением Востока»2. Аналогичные идеи, близкие также суждениям Касима Амина, высказал азербайджанский публицист Ахмет Агаев, автор книги «Женщина в исламе и исламском мире», опубликованной в Тифлисе в 1901 г.3. Большое влияние на рост авторитета женщины в общественном сознании мусульман оказала в начале XX в. книга татарского богослова Ризаэтдина Фахретдина “Знаменитые женщины” (1903), которую он посвятил биографиям выдающихся женщин-мусульманок прошлого и нового времени. В том же 1903 г. увидела свет книга И. Гаспринского “Женщины”, в которой просветитель проводил идею прямой зависимости успеха нации от степени раскрепощения и просвещения “алеми нисван” (“мира женщин”). Побуждение женщин к сплочению на основе знаний и передовых идей во имя нации стало основным содержанием книги “Реформа в мире женщин” (Казань,1908) уфимской учительницы Камилы Иззатулла-Касимовой4. В 1908–1909 гг. в Казани увидели свет упомянутые выше книги К. Амина на татарском языке5.

В конце XIX–нач. XX вв. на татарском литературном небосклоне появляется ряд женских имен. Среди них ярче других о себе заявили Галимателбанат Биктимирова, в творческом наследии которой первостепенное место занимают адресованные женщинам поучения просветительского характера, Ханифа Гыйсматуллина и Газиза Самитова, создательницы яркой любовной лирики6. В годы первой русской революции женская тема получила многостороннее отражение в творчестве выдающихся писателей и поэтов того времени: Габдуллы Тукая, Гафура Кулахметова, Галиаскара Камала. Фатиха Амирхана, Галимжана Ибрагимова, Гаяза Исхаки, Шарифа Камала. Окрашенные социалистической идеологией публицистические выступления Гафура Кулахметова в защиту прав женщин стали заметным явлением в истории татарской журналистики. (Позже его пьеса “Молодость”, пьесы “Зулейха” Гаяза Исхаки, “Галиябану” Мирхайдара Файзи, поставленные в нескольких городах, стали главными и знаковыми событиями татарского театра 1917 г.7.) Первая русская революция инициировала также возникновение женской публицистики, избравшей в отношении консерваторов и консервативных традиций не менее жесткую интонацию, нежели голос Г. Кулахметова (Зухра Тагирова, Фархана Алушева, Ханифа Урманова, Махмуда Мозаффария)8. Статьи, памфлеты, стихи, письма и сообщения женщин стали обычным явлением на страницах газет “Вакыт”(1906–1918), “Казан мухбире” (1906–1910), “Терджиман” (1883–1917), журналов “Фикер” (1905–1906), “Молла Насреддин” (1906–1917) и “Алеми нисван” (“Мир женщин”), первого женского периодического издания в России (1905–1907)9. В Азербайджане на эти годы приходится расцвет творчества драматурга Сакины Ахундзаде (Ахундовой) и таких сторонников эмансипации, как прозаик и драматург Джафар Джабарлы, сатирик и публицист Джалиль Мамед Кули-заде, поэт Мирза Сабир10. Тогда же тема раскрепощения женщины заявила о себе с подмостков зарождающегося татарского профессионального театра (спектакли “Жизнь с тремя женами” по пьесе Гаяза Исхаки и “Несчастное дитя” по пьесе Н. Кемаля)11. В 1907 г. увидело свет программное стихотворение Махруй Музаффарии “Знаменитые женщины”. (Риза-кази писал про женщин знаменитых, / Прославленных трудом и лаврами увитых; / Средь них философы, ученые, врачи, / Созвездие имен история хранит их! Чего же с нами бог считается так мало? / То поднял высоко, то свергнул с пьедестала. / Нет, бог здесь ни при чем, все дело в воле тут: / Свободу дали б нам – и все б иначе стало! / Пора уже и нам зажечь зарю свободы, / Чтоб воли-волюшки взошли живые всходы. / Чего б ни стоило – не повернем назад, / Не пожалеем жертв, перенесем невзгоды!12.) Выдвижение за годы революции вопроса об эмансипации мусульманки в ряд самых актуальных вопросов общественной жизни имело своим следствием включение требования о распространении избирательного права на мусульманских женщин и предоставлении им условий для голосования с учетом особенностей образа жизни в программу мусульманской фракции II Государственной думы13.

Накануне и в годы первой русской революции в татарской среде возникают просветительские кружки молодежи. Участвовали в них и девушки. Известно, к примеру, что на первом собрании казанского кружка “Шимба” (“Суббота”), возникшего в конце 1903 г., присутствовали ученицы русских школ Амина Терегулова, Суфия и Сара Ахмеровы, Зейнеп Габитова, Гайше Богданова, Фатимаи-Зухра и Зейнеп Саиновы14. В социал-демократическом кружке Ибнеамина Ахтямова, возникшем в конце 1906 г. в г. Казани, участовала, по меньшей мере, одна девушка – Сара Ахмерова15.В те же годы впервые татарские женщины из числа работниц предприятий включаются в забастовочное движение16; девушки-татарки Казани присутствовали на митингах 1905 г.; наблюдались случаи, когда крестьянки-татарки участвовали в волнениях и восстаниях вместе с мужьями17.

Поражение революции затормозило процесс кристаллизации социалистического, революционно-демократического, либерального умонастроений в женской среде, снизило возможность самоорганизации национальных и женского движений, но годы “безвременья” в политической жизни стали годами интенсивного развития литературы и искусства, периодики и книгоиздательского дела нетитульных наций России что положительно отразилось на дальнейшем освоении женской темы в сфере духовной культуры. Именно на эти годы приходится расцвет творчества классика татарской поэзии Габдуллы Тукая, последовательного защитника угнетенной татарской женщины (стихотворения “Жалоба”, “Свобода женщин”, “Безработной татарской девушке”). В Азербайджане продолжал будить совесть и мысль соотечественников Мирза Сабир (“Жалоба”). Тема угнетенного положения второй половины нации в те же годы получила отражение в творчестве крымскотатарского поэта и драматурга Усеина Шамиля Токтаргазы (стихотворение “Судьба и женщина”) и его соотечественника, товарища по движению “младотатар”, поэта Асана Чергеева (баллада “Судьба”).

Становление татарского профессионального театра, пришедшееся на 1905–1908 гг., было замешано в первую очередь на сценическом освоении “женского вопроса”. “Жизнь с тремя женами”, поставленная 21 апреля 1906 г. в Уфе, обозначила главную тему татарского театра того времени. Само посещение театра женщинами и девушками явилось революцией в традициях публичной жизни и требовало трансформации привычных этических установок. Театрам, в частности, приходилось решать уникальные проблемы соблюдения гендерного равновесия в зрительном зале. Благодаря воспоминаниям артиста Ахмета Вели Менгера, мы достоверно знаем, что на первом театральном представлении в г. Петропавловске в 1908 г. женщинам были отведены первые ряды; на втором представлении мужчины сидели в правых рядах, женщины в левых; и только в третий вечер сели не размежевываясь18. Гендерное равновесие стало утверждаться и по другую сторону рампы, поскольку в то время впервые тюркская женщина вышла на сцену, в татарском театре –
Сахипджамал Гиззатуллина, в крымскотатарском – Айше Тайганская19. В Азербайджане, где становление музыкально-драматического театра шло более интенсивно, чем у татар, на рубеже первого и второго десятилетий социально-правовое неравенство женщины и мужчины стало главной темой жанра музыкальной комедии (в творчестве Узеира Гаджибекова и Зульфугара Гаджибекова)20.

Выходящие в Оренбурге журнал “Шура” (1908–1917), газеты “Вакыт” и “Казах” (1913–1917), казанские сатирические журналы “Яшен” (1908–1909), “Ялт-йолт”(1910–1918) и тифлисский – “Молла Насреддин”, крымская газета “Терджиман”, троицкий казахский журнал “Айкап” (1909–1915) продолжали печатать очерки, рассказы, статьи, письма читателей, фельетоны и стихи, посвященные женской теме. На исходе революции газеты «Казан мухбире» и «Эль ислах» (1907–1909) открыли специальные женские рубрики, знакомившие читателей с письмами в редакцию. Эти рубрики стали трибунами свободной феминистической мысли, проводниками бурно развивающихся настроений в пользу раскрепощения женщины. 9 марта 1908 г. в газете “Эль-ислах” появляется письмо Бадрижиган Мавлютовой из Чистополя, прозвучавшее как манифест неполитизированного, не замутненного конъюнктурой, идущего из глубин народного сознания феминизма. Обращаясь к мужчинам, Бадрижиган-туташ писала: “Считаете ли нас, девушек, людьми, как и мужчин? Если мы не люди, почему на нас накладываете те же обязанности, что и на людей?.. Если мы люди, почему нас прячут от таких же людей, как мы сами? Почему нас оскорбляют, разрешая выходить на улицу только в сопровождении старух и детей, не доверяя нам самим?.. Если вы признаете нас за людей и считаете несправедливым такое положение, что делаете вы, прогрессивные люди, для освобождения нас из этого состояния? Как вы думаете, разве мы не смогли бы выполнять те же работы, что и вы, если бы получили хорошее воспитание и необходимые знания? Разве мы не могли бы стать верными помощниками для вас? Ответьте же, пожалуйста, ответьте!”21. В меньшей мере, чем в мусульманских изданиях внутренних областей России, Закавказья, Крыма и Казахстана, женская тема получила отражение на страницах ашхабадской двухнедельной газеты “Муджмуэн Маварийи бахри Хазар” (“Сборник Закаспия”), но ее публикации на социально-бытовые темы объективно способствовали осознанию неблагополучия во взаимоотношениях полов в среднеазиатских колониях России. С 1911 по 1913 г. в Баку под редакцией Мустафы-бея Алиоглу и Хадичи Субханкуловой-Алибеевой выходил женский журнал “Ышык”, оставивший заметный след в истории азербайджанской общественной мысли и журналистики. На 1912–1913 гг. приходится короткое существование издававшейся в Санкт-Петербурге независимой газеты «Заря Дагестана» (издатель и редактор Саид Габиев). Оппозиционная правительству газета не решалась на инакомыслие в сфере наиболее щепетильных внутренних проблем дагестанских этнических сообществ и не затрагивала женского вопроса, но в двух публикациях газета сделала попытку обозначить подходы к женской теме. В перепечатанной из «Одесского листка» статье «Женщины на войне» она рассказала о мужестве арабских женщин, воевавших в Ливии против итальянцев, перепечатав также нелепое заключение автора «Одесского листка»: «Вот где царит настоящее женское равноправие, которое не снилось всевозможным суфражисткам» 22. В одном из последних своих номеров (если не последнем) газета опубликовала сказку литовских татар о войне народов Джаки и Лики. У народа Лики господствовали женщины, не амазонки, но благодаря гармонии женского и мужского начал Лики успешно противостояли Джакам с их грубым патриархатом23. Последние ее номера выходили с девизом, обещавшим освоение женской и просветительской тем в степени, отвечающей либеральному имиджу издания: «…Только просвещенные граждане и гражданки, любящие свой народ и край, могут закладывать прочный фундамент светлого будущего следующих поколений. Стало быть, нужна школа, школа и школа»24. В 1913 г. в Казани вышел первый номер нового журнала для женщин «Сююмбике» (гл. редактор Якуб Халили, заместитель – Фахрелбанат Сулейманова), влияние которого на татарских женщин благодаря проводимым им идеям эмансипации стало очень заметным. За короткое время в периферии журнала образовался круг талантливых авторов, женщин и мужчин (Шагит Ахмадиев, Камила Мозаффария, Монавара Нугаева, Фатих Сайфи, Хадиджа Сангатьзаде, Бибиджамал Тирешкавия и др.)25. Умеренный тон в сочетании с последовательной ориентацией на освещение политических и религиозных аспектов жизни женщин позволили журналу обеспечить успешное существование до установления Советской власти в Казанской губернии. Значительным влиянием среди татарок продолжал пользоваться выходивший в Оренбурге журнал «Шура». С этим изданием, более чем с другим, связана публицистическая деятельность Махбубджамал Акчуриной, самой яркой татарской журналистки 1911–1915 гг.26.

Соотечественницам Махбубджамал, призванным к новой жизни ее пером и тяготевшим к идеям эмансипации, нередко при выборе жизненного пути приходилось преодолевать сильнейшее сопротивление среды. Наиболее яркий пример из этого ряда – судьба московской поэтессы Захиды Бурнашевой, родившейся в рязанском русско-татарском селе. В 1914 г. в прессе появляются первые ее стихи, но творческий дебют не получил понимания и поддержки родителей. В открытом письме в газету «Вакыт» она писала об этом: «Начав противостояние с фанатизмом и мракобесием, производными безграмотности, я пережила очень тяжелые дни… Когда матери стали известны мои опубликованные под псевдонимом стихи, она меня окончательно заперла в четырех стенах… Все мои вещи оказались под замком, библиотечка оказалась сожженной… В конце концов я вынуждена была оставить родительский дом»27.

В 1914 г. газета «Ил», издававшаяся Гаязом Исхаки, открыла рубрику «Уголок женшины-татарки» (возобновив, таким образом, традицию газет «Казан мухбире» и «Эль ислах»). То был красноречивый, отвечавший новым запросам жест. Вновь, как в 1905–1907 гг., стала ощущаться потребность политической мобилизации дискриминируемых социальных и этнических страт российского общества, равно и политического решения нерешенных первой русской революцией проблем. Среди них, не в последннюю очередь, – женской. Семь лет интенсивной апробации этой проблемы в мусульманской публицистике, литературе и искусстве, семь лет освоения новых образовательных горизонтов татарками, азербайджанками, казашками, девушками других этнических сообществ подготовили плеяду свободно мыслящих и духовно независимых сторонниц эмансипации. Однако большинство мужчин – представителей татарской, крымскотатарской и других элит —   тогда еще не готовы были воспринять всерьез политическую ангажированность образованных татарских женщин. Поэтому, когда в июне 1914 г. активистки зарождавшегося мусульманского феминизма Мариам и Салима Якубовы, Махфуза Максудова 48хотели передать составленную ими петицию о положении женщин очередному мусульманскому съезду, проходившему в Санкт-Петербурге, их инициатива не получила понимания делегатов съезда. Отказ делегатов встретиться с представительницами женщин, обсудить женский вопрос и допустить женщин к выборам духовных лиц был осужден в печати. Среди прочих отзывов примечательно письмо учительницы М. Уралбаевой из Оренбурга, осудившей девушек-феминисток с точки зрения более радикальной молодежи: «Я бы хотела спросить этих женщин, на каком основании они в этой ситуации нас, девушек и женщин, позорят? Если они протянули руку, это не значит, что должны были руку протягивать. А вы сидите плачете, что им руку не протянули. Не позор ли? Мы найдем свои права в борьбе, а не таким путем»28.

Но уже в годы первой русской революции стали набирать силу идеи, а в конце революции и организационные формы патернализма национальной буржуазии над малообеспеченными социальными группами, образовательной системой, несоциалистической печатью29. Мужчины-предприниматели и мужчины-политики стали оказывать «слабой половине» общества самую широкую помощь в благотворительной деятельности, создании образовательных учреждений для девочек (девушек) и системы подготовки учительниц для светской начальной школы30.Благодаря этой помощи повсеместно учреждаются руководимые женщинами из состоятельных семей благотворительные и просветительские общества. В 1907 г. возникла первая татарская женская организация «Уфимское мусульманское дамское общество»31. Позже, в 1912 г., по инициативе Разии Сулеймании, аналогичное благотворительное общество было создано в Оренбурге32. В 1908 г. образовалось первое азербайджанское благотворительное общество мусульманок (в Баку), председателем была избрана Ханифа Меликова. Спустя шесть лет на базе этой организации образовалось «Бакинское дамское благотворительное общество». Руководителем этого общества стала Лиза-ханум Мухтарова, супруга видного бакинского предпринимателя Муртуза Мухтарова33. В 1916 г. женское мусульманское благотворительное общество возникло в г. Елисаветполе (Кировобад)34. Получившие широкое распространение в годы Первой мировой войны общества помощи раненым и фронту объединяли в основном женщин, и в конечном итоге, выполнив свою основную задачу, они послужили также хорошей школой самоорганизации женщин и их социальной активности35.

Важнейшей предпосылкой мусульманского феминизма 1917 г. стал наметившийся в конце XIX – нач. XX ст. в тюркских сообществах Центральной России, Поволжья, Приуралья, Крыма и Закавказья решительный поворот к светскому образованию. В учебные курсы конфессиональных учебных заведений стали вводить общеобразовательные предметы. Одно из важнейших новшеств – открытие школ для девочек (и девушек)36. В 1890 г. усилиями Г.М. Баруди и его жены Магруй была открыта первая женская новометодная школа с татарским языком37. В 1897 г. такая школа зарождается в с. Иж-Буби Сарапульского уезда Вятской губернии, ее становление завершается к 1901/1902 учебному году, и она же исполняет функцию учебно-методического центра, с 1908 г. – школы подготовки учительниц (дарельмугаллимат)38. В 1909 г. школа для девочек появляется в Казани, в 1910 г. – в Троицке, позже, в 1915 г., там были основаны мужская и женская учительские школы39. В том же году в Казани на базе школы Фатихи Аитовой была открыта татарская женская гимназия. В следующем году в азербайджанском городе Казахе – русско-татарская женская школа. Бакинское русско-мусульманское педагогическое училище, основанное предпринимателем Гаджи Тагиевым, в 1916 г. отмечало уже 15-летие своего существования. Помимо указанных, большую известность приобрели школы Лябибы Хусаиновой, Магруй Музаффарии, Рабиги и Сагадат Амирхании в Казани, Фагимы Гайнутдиновой в Чистополе, Фатимы Агдамовой, Магубы Рамеевой, Багбостан Мукминовой в Оренбурге, Галимателбанат Биктимировой в Касимовском уезде, Ханифы Урмановой в Благовещенске и Агафуровых в Екатеринбурге. Открылись аналогичные школы для девочек в Альметьевске, Кустанае, Рязани, Уфе, Астрахани, Перми, Томске, Симбирске, Ростове-на-Дону, Москве40.

На родине самого известного популяризатора новометодных школ И. Гаспринского в течение шести лет успешно действовала алуштинская смешанная (для мальчиков и девочек) школа под руководством Асана Сабри Айвазова. В 1904 г. она была закрыта по требованию клерикалов, препятствовавших ее работе с первого дня существования41. История с закрытием алуштинской школы и противодействие консерваторов деятельности новометодных школ определили сюжет пьесы У.Ш. Токтаргазы «Проект мулл»42. Школа самого Токтаргазы также была закрыта, 17 сентября 1913 г. он был убит43.

В начале века появились первые гимназистки среди казахских девушек (Халима Балгимбаева и Аккагаз Дощанова, Оренбург)44.

Новаторское влияние в сфере женского образования проявило себя и в Туркестане. С 1904 г. существовавшая ранее обычная школа для девочек в г. Верный (Семиреченская область) продолжила свою деятельность как новометодная. В 1908 г. в г. Копал той же области была учреждена школа для девочек. Такие же школы учреждаются в ряде кишлаков. Всего в Туркестане к 1910 г. насчитывалось не менее 89 новометодных школ различного типа45.

В Вятской, Уфимской, Оренбургской и других губерниях благодаря содействию меценатов и земств накануне и в годы Первой мировой войны начали действовать летние курсы для подготовки учительниц. Уфимские летние курсы в 1910-х гг. проводили обучение в два сезона и выпускали ежегодно 30–40 аттестованных учительниц начальных школ46.

Активное и повсеместное в европейских регионах России освоение знаний мусульманками в начальной и средней школе позволило многим из них на рубеже XIX–XX вв. утвердить интеллектуальную репутацию мусульманки в высшей школе и в тех областях профессиональной деятельности, которые требовали высшего, среднего специального или среднего образования. К 1917 г. в различных этнических сообществах российской уммы сформировалось относительно небольшое число женщин, чье образование позволяло им ощущать себя по способности к профессиональной и иной самореализации наравне с мужчинами-интеллектуалами и чьи личностные установки подразумевали активное освоение передовых идей как в профессиональной, так и в общественно-политической сферах. Многие из этих женщин имели высшее или незаконченное высшее образование, все владели русским языком, одним или двумя восточными языками (помимо родного) и немногое число знало европейские языки, обучалось в европейских университетах47. Ряд лидеров мусульманского феминистического движения (Гульсум Асфандиярова, Диляра Булгакова, Салима Якубова, Махфуза Максудова, Амина Мухитдинова) принадлежали к этой категории женщин. Хадича Ямашева, руководившая в 1917 г. подготовкой Всероссийского съезда мусульманок, имела среднее специальное образование48. Марьям Губайдуллина, Фатима Девлеткилдеева, Марьям Муштариева, Амина Терегулова, Ильгамия Туктарова, Рауза Чанышева и многие другие заметные персоны движения закончили гимназии или медресе с программой средней школы между 1900 и 1917 годами.

 

Примечания:

1 Махмутова А.Х. Лишь тебе, народ, служенье: История татарского просветительства в судьбах династии Нигматуллиных-Буби. Казань, 2003. С. 204.

2 Там же. С. 202-203.

3 См. об этом: Hablemitoglu Ş., Hablemitoglu N. Şefika Gaspıralı ve Rusy,ada Tьrk Kadın Hareketi (1893-1920). Ankara, 1998. 119 s.

4 См. об этом: Idem. 118 s.

5 Известен иронический отклик Г. Тукая на неудачный перевод одной из этих книг (“Освобождение женщины”): «…Әнђ чеп-чи бђрђнге кђлҗемђсе / Менђ Тђхрире мөрьат тђрҗемђсе» = «…Вот сырая картофельная котлета, / А вот перевод Тђхрире мөрьат» (Габдулла Тукай ђнђ-менђ // Шигырьлђр, ђкиятлђр, поэмалар. Казан, 1968. 207 б. )

6 Бурнашева З. Ibid. 31-39 б.; о Галимателбанат Биктимировой см. также: Rorlich A.A. Intersecting Discourses in the Press of Muslims of Crimea , Middle Volga and the Caucasus The Woman Question and the Nation // Gender and Identity Construction: Women of Central Asia, the Caucasus and Turkey. 2000. P. 147.

7 История татарской литературы нового времени (XIX— начало XX века). Казань, 2003. С. 449-451.

8 Бурнашева З. Op. cit. 40-53 б.

9 “Алеми нисван” (гл. редактор – Исмаил-бей Гаспринский, зав. редакцией – Шафика Гаспринская ) был первым женским журналом в тюркском мире, но содержание его сводилось в основном к просвещению женщин в области научных, литературных, педагогических и хозяйственных знаний. См. об этом: Rorlich A.A. Op. cit. P. 151.

10 Сабиру сама свобода представлялась женщиной, подругой: “Свобода! Подруга!.. С тех пор, как тебя полюбил, / Я знаю, что сердцу свободою биться всегда. / За это не раз порицаем и руган я был, / Но руганью этой я буду гордиться всегда” (Литература народов СССР: Хрестоматия. Ч.I. Москва, 1971. С. 142).

11 Мусин Ф.М. Idem. 22-23 б.;Татары и Татарстан. Казань, 1993. С. 162.

12 Перевод Р. Морана. Цит. по: Махмутова А.Х. Указ. соч. С. 213-214.

13 Материалы и документы по истории общественно-политического движения среди татар (1905-1917). Казань, 1992. С. 34-37.

14 Биктимирова Т.Ђ. Татар хатын-кызлары мђгърифђт юлында. Казан, 2001. 102 б.

15 Idem. 103 б.

16 Участие работниц-татарок в забастовочной и политической деятельности, очевидно, было заметным явлением общественной жизни и нашло отражение в художественной литературе, в частности, в романе Галимджана Ибрагимова «Наши дни» (нап. в 1914 г.).

17 Бурнашева З. Idem. 45-48 б.

18 Hablemitoglu Ş., Hablemitoglu N. Op. cit. 120 s.

19 Hablemitoglu Ş., Hablemitoglu N. Op. cit. 123, 359 s.

20

21 Цит. по: Махмутова А.Х. Указ. соч. С. 215-216.

22 Женщины на войне // Заря Дагестана. 1912. 31 октября.

23 Из мотивов литовских татар: Джаки и Лики (сказка) // Заря Дагестана. 1913. 4 августа.

24 На весь Дагестан тогда приходилось 46 школ различного типа (Заря Дагестана. 1912. 31 марта ).

25 Сведения об авторах журнала обобщены Захидой Бурнашевой: Бурнашева З. Idem. 79-82 б. Она же цитирует критические отзывы о журнале со стороны редакций газет «Идел»(1913) и «Кояш» (1916), в которых выражается недовольство «скучноватостью» и отсутствием боевого духа в публикациях женского издания (Idem. 80-81 б.).

26 Бурнашева З. Op. cit. 73 б.

27 Бурнашева З. Op. cit. 140-141 б. Поэтические строки З. Бурнашевой о горькой судьбе многих татарских девушек и ее собственной судьбе, не решись она сделать беспрецедентный для того времени выбор, уехав в Москву: «Живу среди чужих; не вижу здесь лучей; / Темно повсюду, нет ни дней, ни светлых ночей! / Душа – в плену, и тело в путах; душен воздух, и сердце умирает, / Одна-одиношенька горю, слезы лью, и никто слез моих не утирает» (Op. cit. 141 б., перевод С. Фаизова).

28 Цит. по: Биктимирова Т.Ђ. Op. cit. 106-107 б. Из участников съезда, среди которых было немало просвещенных людей (Ибнеамин Ахтямов, Муса Бигиев, Алимардан Топчибашев, Садри Максуди и др.) лишь один ахунд Джамалетдин Хурамшин из г. Белебея сделал попытку заинтересовать съезд женской проблемой, предложив разрешить женщинам участвовать в выборах духовных лиц. “Хотя Коран и шариат ясно указывают на равенство мужчины и женщины, наши духовные лица с женщинами не считаются. Следует с этим покончить”, — сказал мулла, но не был услышан (Idem.). Позже его призыв получил поддержку еще одного прогрессивного муллы, ахуна из Читы Исмагила Султангалиева, писавшего: «Пора признать равные права женщин! Давайте создадим «Общество защиты равноправия женщин». Я полон решимости поддержать «Общество» материально» (Биктимирова Т.А. Ступени образования до Сорбонны. Казань, 2003. С. 151).

29 Первое известное ныне мусульманское благотворительное общество было создано в Санкт-Петербурге еще в 1898 г.: Hablemitoglu Ş., Hablemitoglu N. Op. cit. 542-551 s.

30 Незначительная часть капитала мусульманских этносов находилась уже в то время в руках женщин. Широко были известны, в частности, предпринимательницы Биби Газиза Габдульжабарова (г. Семипалатинск) и К.В. Кулеева (г. Омск). Ряд женщин являлись пайщицами в фабричном деле Акчуриных и Дебердеевых (Исмаил [Гаспринский] Самодеятельность мусульманки // Терджиман. 1903. № 45).

31 Биктимирова Т.А. Ступени… С. 143. Председатель правления этого общества – Мариам Султанова, поддерживавшая общество собственными средствами.

32 www.prazdnikinfo.ru/5/30/

33 www.gender-az.org/doc/ru

34 Каспий. 1917. 3 января.

35 См. об этом также: Биктимирова Т.А. Ступени… С. 149-151.

36 Требование об обязательном начальном (светском) образовании девочек включил в свою программу в 1906 г. первый мусульманский союз “Иттифак-эль муслимин”.

37 Юсупов М.Х. Галимджан Баруди. Казань, 2003. С. 160.

38 Махмутова А.Х. Указ. соч. С. 218-219.

39 Там же. С. 370, 408; Бурнашева З. Op. cit. 58 б.

40 Биктимирова Т. Ђ. Татар хатын кызлары… 22-35; Махмутова А.Х. Лишь тебе, народ… С. 202-230.

41 Ганкевич В.Ю. Указ. соч. С.248-249. Впервые, до И. Гаспринского, новый (звуковой) метод для обучения тюркскому алфавиту применил в Азербайджане А.О. Черняевский, опубликовавший в 1882 г. новометодный учебник «Ватан теле» («Родная речь»). Новометодная школа И. Гаспринского в Бахчисарае открылась в 1884 г. (Ганкевич С. С. 239-241).

42 Л.С. Юнусова о сюжете пьесы: «Мулла, дворянин и местные богачи, собравшись вместе, пишут письмо в Петербург, «царю-батюшке»: просят отменить «свободу слова», закрыть светские школы, отменить новую методику обучения, чтобы дети не знали «…ничего лишнего, кроме духовных знаний. Тогда – мулле уважение, господину – почтение» (Юнусова Л.С. Крымскотатарская литература: Сборник произведений фольклора и литературы VIII-XX вв. Симферополь, 2002. С. 156).

43 Там же. С. 155-156.

44 Айтмухамбетов А.А. Оренбургская женская гимназия в истории женского образования в Западном Казахстане // http://lib.kazsu.kz/libr/ctlgs/

45 Биктимирова Т.Ђ. Op. cit. 94-95 б. Почти все эти школы были основаны татарскими учителями и учительницами, и в городских школах значительную или бóльшую часть учащихся составляли дети татар. Так, в 1913 г. в школе для девочек г. Верный обучались 90 школьниц, из них — 72 татарки, 9 киргизок и казашек, 9 узбечек (Idem).

46 Бурнашева З. Op. cit. 56 б.; Биктимирова Т.Ђ. Op. cit. 41-44 б.; Махмутова А.Х. Указ. соч. С. 225-226. Такие курсы известны еще с 1898 г., когда они впервые были организованы в Саидской слободе под Оренбургом.

47 В 1890-х гг. Петербургские высшие женские медицинские курсы окончили Разия Сулейманова (Сулеймания, Сулейман-кызы, она же — Котлыярова), Амина Батыршина. С 1901 по 1914 гг. здесь обучались Зейнеб Абдрахманова, Гульсум Асфандиярова, Марьям Рязяпова, Майпарваз Ахмерова-Девлеткильдеева, Суфия Кулахметова, Марьям Якупова, Амина Яхина, Фатима Галиева, Зульфия Умидова и др. К 1917 г. различные высшие женские курсы закончили не менее 40 мусульманок, преимущественно татарского происхождения. Среди них: Гайша Акчурина (Бестужевские), Магруй Мирсалимова, Ания Асфандиярова, Гуляймэ Байгимбаева (Стебутовские сельскохозяйственные), Диляфруз Рамеева и Магианвер Яушева (историко-литературные), Мадина Асанова (естественно-научные), Салима Якупова (Якубова), Танзиля Котлыярова, Саадат Еникеева, Махфуза Максудова, Марьям Акимбитова, Марьям Айдарова, Рукия Юнусова, Хайат Баишева, Маймуна Шафигуллина, Гульсум Камалова, Уммагульсум Асфандиярова, Диляра Булгакова (педагогические). Казанские высшие женские курсы до 1917 г. окончили Зейнеб Ахмярова, Марьям Губайдуллина, Фатима Вагапова, Рабига Габитова, Марьям Мухутдинова, Зулейха Рахманкулова, Камиля Максудова, Фатима Девлеткильдеева, Рабига Губайдуллина, Магира Юнусова, Сара Гафарова, Зугра Гафурова. В Казанском Родионовском институте благородных девиц обучались дочери надворного советника Ибрагима Абдуловича Вагапова — Зулейха и Мадина. В Петербургском политехническом институте обучалась Марьям Акчурина, в 1907 году медицинский факультет Казанского университета посещали вольнослушательницы Амина Терегулова и Ракия Шайхаттарова, а в 1915 году его студентками стали Гайша Апанаева и Амина Мухутдинова (позже перешедшая на юридический факультет). В Женеве (университете ?) обучались Сафия Сыртланова и Марьям Габдрахманова. Саре Шакуловой в 1913 г. был выдан диплом об окончании факультета точных наук Сорбоннского университета, а в 1915 г. она стала обладательницей еще одного диплома — об окончании физико-математического факультета Московского университета (данные Т. А. Биктимировой: Биктимирова Т. Ђ. Op. cit. 65–80, 121–125 б).

48 Она окончила Казанскую школу зубных врачей, занималась лечебной деятельностью и, таким образом, формально в полной степени соответствовала известному по русской публицистике типажу «дантистки-феминистки», упоминаемой, в частности Николаем Бердяевым в его книге «Метафизика любви» (1907): «Все эти девушки с курсов дантистов утратили видимость своего пола, в истерике спешат на каждое собрание и создают впечатление агрессивности и лишенных своего Я созданий, которые стремятся превзойти третьесортных мужчин» (Цит. по: Стайтс Р. Женское освободительное движение в России: Феминизм, нигилизм и большевизм. 1860-1930. М., 2004. С. 319-320).



Контактная информация

Об издательстве

Условия копирования

Информационные партнеры

www.dumrf.ru | Мусульмане России Ислам в Российской Федерации islamsng.com www.miu.su | Московский исламский институт
При использовании материалов ссылка на сайт www.idmedina.ru обязательна
© 2024 Издательский дом «Медина»
закрыть

Уважаемые читатели!

В связи с плановыми техническими работами наш сайт будет недоступен с 16:00 20 мая до 16:00 21 мая. Приносим свои извинения за временные неудобства.