Приоритеты политики безопасности Иорданского Хашимитского Королевства на современном этапе

А. Г. Никитин

Вопросы безопасности для Иордании являются одним из главных приоритетов как во внутренней, так и во внешней политике. Ее потребности и, следовательно, направления развития базируются на оценках внешних угроз, динамике уровня региональной нестабильности и кореллируются с потребностями внутреннего развития иорданского общества.

С точки зрения Иордании, о чем неоднократно заявлялось, ключевым фактором региональной нестабильности является неурегулированность палестино-израильского конфликта со всеми вытекающими последствиями, и в частности, с устойчивыми миграционными потоками из зоны конфликта. Для Иорданского Королевства данный вопрос имеет подчеркнуто важное и в некотором смысле жизненно важное значение, поскольку десятилетия неурегулированности этого базового конфликта стали периодом существенного притока палестинского этнического элемента, обладающего низким уровнем социальной адаптации и носителем иной политико-культурной традиции, что создает угрозу внутриполитической стабильности. Кроме того, прямым следствием этого стало изменение системы межэтнических коммуникаций, перенасыщение рынка рабочей силы, маргинализация иммигрантов и деформация системы этно-социальной стратификации иорданского общества. В вопросе урегулирования палестино-израильского конфликта Иордания, о чем неоднократно было озвучено королем Абдаллой II, последовательно выступает с позиций Арабской мирной инициативы, заложившей “верные основы для мирного, справедливого и всеобъемлющего урегулирования арабо-израильского конфликта”[1]. Она базируется на следующих принципиальных моментах[2]: уход Израиля со всех оккупированных арабских территорий, создание палестинского государства на исконно палестинской земле и разрешение, по справедливой договоренности, проблемы беженцев на основе резолюции № 194 Совета Безопасности ООН. В обмен на это Израиль получает коллективные гарантии безопасности всех арабских стран региона, подписание мирного договора и нормализацию отношений. Кроме того, Израиль должен выразить полную и безоговорочную поддержку плану “Дорожная карта”, особенно в той его части, которая предусматривает создание палестинского государства в третей фазе реализации проекта. Не большое, но принципиальное уточнение: Иордания выступает за создание “жизнеспособного палестинского государства со столицей в Иерусалиме, что отвечает интересам национальной безопасности Иорданского Королевства”[3]. Иордания также выражает приверженность резолюциям №№ 242 и 338 СБ ООН и полностью приветствует всестороннее участие Организации Объединенных Наций в разрешении палестино-израильского конфликта[4]. При этом неоднократно указывается, что проблема мирного урегулирования – ключевой аспект стабилизации обстановки на Ближнем Востоке, и США в этом процессе, с точки зрения Короля, сохраняют ведущие позиции, обладая необходимым ресурсом поспособствовать реализации плана «Дорожная карта» и Арабской инициативы. В связи с этим Иордания подчеркивает, что чем дольше у противоборствующих сторон отсутствует взаимоприемлемый формат для налаживания диалога, тем больше риск эскалации конфликта[5].

Здесь необходимо отметить, что, не смотря на все те шаги, которые предпринимает Иордания в направлении палестино-израильского урегулирования, она ориентирована в большей степени на недопущение эскалации конфликта, сохранении статус кво и поддержании личного авторитета, нежели на достижение принципиального прорыва.

Немалую угрозу безопасности Иордании создает соседний нестабильный Ирак, являющийся источником распространения терроризма во всех его аспектах, незаконной торговли оружием, контрабанды, неконтролируемых миграционных потоков и т.д. Иордания отказывается от прямого военного участия в урегулировании иракской проблемы, отдавая приоритет дипломатическим методам. Свою позицию королевство, с одной стороны, соотносит с общеарабской позицией, а с другой – ретранслирует взгляд на проблему Ирака в контексте плана «Большой Ближний Восток». Это весьма трудная задача, поскольку, при имеющемся уровне давления с каждой из сторон, чревата перегибами по каждому из направлений с последующей реакцией. Однако подобный подход вполне компенсируется политическими и финансово-экономическими дивидентами. Фактически, проблема иорданской дипломатии на иракском направлении сводится, с одной стороны, к проблеме имиджа на всех уровнях мировой политики, а с другой – к проблеме внутриполитической стабильности, производной от общерегиональной стабильности. При этом каждый из этих аспектов имеет свои конкретные черты. Так, Иордания, используя трибуны международных организаций и саммитов, выражает всемерную поддержку народу Ирака, скорейшее окончание оккупации, восстановление и укрепление безопасности этой страны, и с этой целью участвует в подготовке иракской армии и полиции, декларируя принцип невмешательства во внутренние дела и дистанцируясь от прямого участия в военном конфликте. В этом смысле, международное право и его базовые принципы рассматривается Королевством как первостепенная основа решения международных конфликтов. Так, Иордания выступает против нарушения территориальной целостности Ирака и широко поддерживает роль ООН в урегулировании ситуации. На состоявшейся в феврале 2007 года встрече с госсекретарем США К. Райс встрече Абдалла II подчеркнул важность достижения на современном этапе национального согласия, что, с его точки зрения, снизит вмешательство сил извне во внутренние дела Ирака, будет способствовать снижению напряженности и воспрепятствует расколу иракского общества[6].

 И то, что в Иордании достаточно низкий уровень террористической угрозы – всецело заслуга национальных сил безопасности, и в особенности спецслужб, обладающих большим опытом и эффективными средствами предотвращения угроз национальной безопасности и сотрудничающих в этом направлении со спецслужбами Великобритании, США, Турции и Израиля.

Важным аспектом обеспечения безопасности в военно-политическом преломлении проблемы является борьба с международным терроризмом и создаваемой им финансово-материальной инфраструктуры. Игра на опережение и ставка на превентивные меры вынуждают иорданское правительство осуществлять бесперебойное оснащение вооруженных сил и спецподразделений самой современной техникой и вооружением. С этой целью Королевство заключает с ведущими мировыми производителями, в числе которых Россия, США, Китай, договоры о приобретении конвенциональных видов вооружений и создает совместные предприятия, типа Oboronprom Middle East[7]. Традиционной платформой для осуществления соответствующих контактов выступают международные оружейные выставки, типа SOFEX-2006, и встречи на высоком и высшем уровнях. В 2005 г. затраты на вооружение составили 1,4 млрд. долларов[8]. И хотя по всем признакам процесс вооружения, а в некоторых случаях и перевооружения, является весьма затратным, прослеживается устойчивая тенденция роста объема конвенциональных видов вооружений, которая будет набирать обороты по мере роста уровня региональной нестабильности.

Важную роль в решении вопросов безопасности Иордании играют вооруженные силы и спецслужбы, и в первую очередь – Управление общей разведки (Даират аль-Мухабарат аль-Амма). На Управление общей разведки возложено выполнение следующих задач:[9]

•           Сбор и анализ разведывательной информации способствующей принятию политических решений.

•           Противодействие любым способам подрыва иорданского общества.

•           Противодействие терроризму, какими бы ни были его формы, цели и источники.

•           Борьба со шпионажем.

•           Борьба с коррупцией.

В целом на Управление общей разведки возлагаются весьма широкие обязанности по поддержанию стабильности иорданского общества во всех сферах – политике, экономике, идеологии и т.д., что выделяет его ориентацию, в первую очередь, а преветивные меры. Подобный взгляд на вещи естественным образом укладывается в общий концептуальный подход Иордании к проблеме обеспечения безопасности, обеспечивая оптимальные условия для реализации программ социально-экономического и политического развития. Кроме того, Управление общей разведки ведет непрерывный сбор и анализ информации о политическом климате и тенденциях в рамках всего Ближнего Востока, отслеживает деятельность и перемещение вооруженных группировок, миграционных потоков с палестинских территорий и т.д. Последнее, кстати, свидетельствует о том, что Палестинская автономия рассматривается как один из наиболее существенных источников нестабильности, требующий плотного контроля (как на информационном уровне, так и на уровне конкретных мероприятий).

Одним из важнейших направлений внешней политики и политики безопасности Иордании является взаимодействие с Советом сотрудничества арабских государств Персидского залива, объединяющего шесть заливных монархий, включая Саудовскую Аравию – одного из ключевых региональных лидеров. Идентичность социально-политических систем Иордании и стран-участниц этого объединения способствует выработке единого видения и подхода к решению ключевых проблем: арабо-израильский конфликт со всеми сопутствующими подпроблемами, Ирак, Иран, Ливан, безъядерный статус Ближнего Востока и распространение оружия массового поражения (ОМП), международный терроризм и проблемы социально-экономического и политического развития в рамках реформистского плана «Большой Ближний Восток». Иордания оказывает помощь в подготовке и обучении офицерского корпуса арабских стран залива, предоставляет военных советников, участвует в совместных учениях. Со своей стороны, страны ССАГПЗ традиционно являются финансовыми донорами для Иордании, выделяя значительные суммы на развитие финансово-экономического и социального сектора иорданской экономики. Нерешенность многих внутренних задач, в том числе и обеспечение роста уровня благосостояния граждан, делает королевство до некоторой степени зависимым от траншей из Залива и придает этому фактору стойкий политический оттенок в двусторонних отношениях. Последнее имеет под собой серьезную историческую основу и наиболее четко проявляется, что весьма логично, в периоды повышенной региональной нестабильности, напрямую затрагивающей либо интересы Иордании, либо интересы заливных монархий, либо интересы внешних сил. Данное обстоятельство позволяет предполагать, что умеренные и до определенной степени лояльные Западу консервативные монархии Персидского залива часто используются внерегиональными силами как фактор косвенного политического давления на Иорданию (равно как и на все другие страны региона, сидящие на финансовой игле). Неоднократность подобных акций позволяет говорить о том, что данный метод, во-первых, эффективен, во-вторых, менее очевиден с точки зрения конкретных внешних проявлений и последствий, в-третьих, будет активно использоваться, в том числе, по мере снижения роли фактического материального присутствия США и Великобритании в регионе. Однако не все так просто, поскольку те же методы могут использоваться как средства приобретения лояльности и умеренности арабских режимов в оценках деятельности США на Ближнем Востоке, вплоть до прямого участия в акциях. Фактически, речь идет о проведении тонкой провокационной политики по непосредственному, но ограниченному и строго контролируемому вовлечению арабских режимов в урегулирование наиболее острых региональных проблем. При этом на всех уровнях этой схемы прослеживается стремление решать собственные проблемы чужими руками, используя «по назначению» амбиции и ресурсы друг друга.

Руководство Иордании проявляет озабоченность в отношении ядерной программы Ирана. Ее позиция формулируется в фарватере позиции международного сообщества в лице ООН. Однако в качестве ответа на дестабилизирующую политику Исламской республики Иордания рассматривает возможность разработки собственной ядерной программы «в мирных целях», однако в контексте опять же общеарабской инициативы и при неизменной оглядке на Запад. Последнее, кстати, может закладывать перспективы косвенного политического давления на Иран со стороны США с помощью лояльных и умеренных арабских режимов (а именно такие арабские государства – страны Персидского залива, Египет – и озвучили свою «ядерную инициативу»). Этот подход является принципиально новым с точки зрения региональной системы сдержек и противовесов, придавая качественно иной формат системе региональной безопасности.

В целом, внешняя политика Иордании демонстрирует региональную ориентацию и имеет ярко выраженную и устойчивую связь с политикой безопасности, которая во многом предопределяет ее приоритеты. Подобный подход является на сегодняшний день нормой для подавляющего большинства ближневосточных государств, вынужденных увязывать решение вопросов внутреннего развития и стабильности с колебаниями региональной политической конъюнктуры.