Принцип «велаяте факих» в Исламской Республике Иран

К. Ф. Рахманова

Иран, страна с многотысячелетней культурой, в кратчайшие исторические сроки восприняла ислам. Это представляется во многом загадочным и даже парадоксальным. Где ключи к постижению этой тайны Ирана? Легче всего можно объяснить это явление как насильственную культурно-религиозную ассимиляцию. Но как тогда быть с тем обстоятельством, что многие высочайшие авторитеты ислама являются выходцами из Ирана? Ученые, теологи и сегодня задаются этим вопросом.

Хотя, пожалуй, все ныне согласны в следующем. После принятия ислама иранцы положили его в основу своей политической организации, политической культуры, в основу своего образа жизни.

И после победы Исламской революции народ отнюдь не порвал с тысячелетними традициями своей истории, своей культуры. Напротив, он обогатил ее ценностями ислама, придал ей мощный импульс дальнейшего развития.

После Исламской революции в Иране установлено религиозное правление, все в государстве опирается на религиозные столпы и на требования шариата. Приоритетное положение религии в государственной политике ИРИ заключается в неразрывной связи ислама и политики.

Ислам в сравнении с другими монотеистическими религиями имеет наиболее тесные и глубокие связи с политикой и властью как важнейшими средствами реализации своих принципов. Отсюда сохраняется особая приверженность мусульман политике[1].

Всякая политика есть не что иное, как способы организации жизнедеятельности, решение общественных вопросов. Ислам не может быть ограничен только идеологическими рамками, он постоянно ищет способы и средства для достижения провозглашенных им целей, для наиболее полного удовлетворения физических и духовных потребностей человека.

Иранскую государственность и культуру определяет также тот фактор, что ислам, утвердившийся в Иране, – это ислам шиитского толка.

Шииты на всех этапах своей истории стремились к созданию «праведного» государства. Возглавлять его, согласно шиитскому учению, имеют право только непорочные люди, а в период их отсутствия – замещающие их справедливые факихи. Такая позиция шиитов всегда оставляла их в меньшинстве в мусульманских обществах. Зачастую они подвергались жестоким преследованиям, но никогда не отказывались от понятия справедливого государственного строя. И также не уменьшалась их вера в пришествие скрытого имама, в историческую неизбежность справедливого правления[2].

Исламская революция в Иране стала одной из первых серьезных заявок ислама на политическую власть в современном мире. Она привела к созданию уникальной политической системы, действующей в двух совершенно разных пространствах: демократическом и теократическом.

С точки зрения государственного устройства Иран – уникальная страна, провозгласившая ислам государственной религией и, самое главное, закрепившая статус ислама конституционно. Исламские нормы организации общества и экономики приняты официально и реализуются как государственные правовые нормы. Таким образом, Исламская Республика Иран является не просто исламской страной, но именно исламским государством.

Шиитская традиция не дает четких разъяснений относительно природы и характера верховной власти в исламском государстве. Хомейни, исходя из божественных законов, традиций и «великих идей» средневековых иранских мыслителей, высказал мнение о том, что идеалом правления шиитской уммы является исламская республика.

В теории имама Хомейни, реализованной в конституции ИРИ, «исламское правление» осуществляется в качестве республики, которая основывается на власти факиха, конституционно закрепленной в виде принципа «велаят-е факих», и исламских установок.

Так, в представлении Хомейни валийе факих – верховный толкователь божественных законов, одновременно осуществляющий наивысший контроль над светской государственной властью, армией и силами безопасности. Над ним же самим лишь власть Бога и «сокрытого» имама Махди. Таким образом, доктрина Хомейни представляет собой традиционалистскую, модифицированную теорию теократического правления[3].

В ходе революции 1978–1979 гг. Хомейни сумел реализовать эту теоретическую модель, внедрив в практику управления Ираном основной принцип доктрины валайате факих. В стремлении расширить общепринятое представление о факихе лишь как толкователе мусульманского права Хомейни настаивал на том, что до пришествия имама Махди верховным правителем в шиитской общине является валийе факих[4].

Хомейни доказывал, что непрекращающиеся споры претендентов на власть должны сводиться не столько к праву наследования, сколько к наличию у них качеств, которыми должен обладать вождь. Такая трактовка означала отказ от идеи доктрины об имамате: наследственности как единственном праве преемственности Пророку (с.а.с.)[5].

В период борьбы между его сторонниками и противниками за новую конституцию ИРИ главная цель Хомейни состояла в том, чтобы в текст Основного закона был внесен принцип валайате факих. Для ее достижения, для обеспечения духовенству конституционного права на преобладающее положение в стране Хомейни взамен Учредительного собрания созвал Совет экспертов, составленный из наиболее последовательных своих сторонников. Преодолев сопротивление либеральной оппозиции и пассивность умеренного традиционного крыла шиитских авторитетов, Совет доработал текст конституции. В этой одобренной Хомейни редакции он был вынесен на референдум в начале декабря 1979 г. и принят подавляющим большинством голосов[6].

Хомейни ввел понятие рахбаре энгелабе эслами – «вождь исламской революции, носитель религиозной и светской власти». Исключительные права Хомейни как валийе факиха изложены в ст. 5, 107, 112, а в ст. 110 подтверждены его полномочия во всех сферах религиозной и общественно-политической жизни, включая право назначения и смещения высших должностных лиц государства: президента, председателя меджлиса, премьер-министра, генерального прокурора, главнокомандующего вооруженными силами[7].

Практическое воплощение доктрины валайате факих, вылившееся в соединение в Хомейни одновременно титулов валийе факиха и рахбара с присвоением ему еще и сана имама, означало не что иное, как установление в стране авторитарной власти.

В 1981 г. в Тегеране стали поговаривать о том, что имам Хомейни намерен сделать своим преемником аятоллу Монтазери, для чего и возвел его самолично, без согласия кумской религиозной верхушки, в сан великого аятоллы. И осенью в 1986 г., уступая сильному давлению Хомейни, Совет утвердил Монтазери преемником рахбара.

Но в конце 80-х годов Монтазери из прохомейнистской позиции стал более умеренным, позволял себе временами даже возражать имаму. В результате в марте 1989 г. Хомейни потребовал лишить его титула преемника рахбара. После Монтазери преемником рахбара был назначен Али Хаменеи[8].

Ко времени избрания Хаменеи рахбаром была закончена работа по внесению изменений в конституцию. В соответствии с новой редакцией ст. 110 о статусе, обязанностях и полномочиях верховного духовного лидера ИРИ Али Хаменеи получил огромную власть в области внутренней и внешней политики, права смещать членов Наблюдательного совета, назначать и увольнять высших должностных лиц судебной системы, директора средств массовой информации, приговаривать преступников к смерти или миловать. Согласно этой же статье рахбар Хаменеи стал главнокомандующим и начальником штаба вооруженных сил и Корпуса стражей исламской революции. Как рахбар он правомочен смещать президента страны, если Верховный суд сочтет того виновным. Однако поправка к ст. 63, согласно которой Хаменеи наделялся правом роспуска парламента, не принадлежавшим даже валийе факиху Хомейни, была отклонена большинством депутатов меджлиса[9].

С кончиной Хомейни институт валайате факих оказался в значительной мере ослабленным. Основная причина его расшатывания состояла в том, что массы разочаровались в режиме, сделавшем бедных еще беднее, а лиц, приближенных к власть имущим, еще более богатыми. Прохомейнистское духовенство, к примеру, вовсе не хотело видеть новоявленного рахбара столь же могущественным, как Хомейни. Наконец, доверие, которое правоверные шииты испытывали к Хомейни, не могло быть автоматически перенесено на его преемника.

В начале 90-х годов вопрос об институте валайяте факих вновь оказался ключевым, причем не только в теоретическом, но и в практическом плане. Институционализация валайяте факих должна была упрочить духовное и политическое лидерство верхушки прохомейнистского духовенства в стране в постхомейнистский период.

Одновременно с дискуссией о валайяте факих в среде шиитских авторитетов развернулась жесткая полемика по поводу избрания нового мардже ат-таклида – верховного наставника всех шиитов, главного толкователя Корана и шиитских преданий (ахбаров), имеющего решающий голос при рассмотрении спорных вопросов и оглашающего предписания, строго обязательные для всех шиитов.

Еще в период появления трактата «Правление по исламу» Хомейни понимал под валайяте факих коллективное правление, осуществляемое высшей шиитской элитой, но в дальнейшем он вложил в это понятие совершенно другой смысл. Согласно ст. 107 конституции ИРИ исключительное право на эту власть сроком на 10 лет было признано за имамом Хомейни, управляющим страной в качестве валийе факиха[10].

Предстоятели пятничных общественных намазов сравнивали имама Хомейни с шиитскими имамами-мучениками и утверждали, что неверие в него означает неверие в имамов. При жизни Хомейни институт валайате факих рассматривался как ускорение возвращения к людям «сокрытого» имама, или истинного Мессии. Аятолла Йазди сравнил Хомейни с «сокрытым» имамом и счел возможным заявить: «Ныне валайате факих принадлежит великой личности, повернувшей ИРИ к правлению имамата»[11].

Очень интересная интерпретация доктрины валайяте факих предложена Салехи Неджефабади. В ней главное внимание отводится роли народа и администрации в выборе валийе факиха. В своих трудах Неджефабади оспаривает общепризнанную шиитскую традицию мученичества святого имама Хусейна и подверг сомнению «непогрешимость» всех 12 имамов.

Самым главным компонентом доктрины валайате факих Неджефабади считает признание народом законности той трактовки власти, которую содержит эта доктрина. Он отмечает, что в толковании доктрины преобладают суждения, базирующиеся на «абстрактных» ахбарах и хадисах, и полностью исключаются интересы народа, которые должны были составить основу авторитета факихов. Неджефабади предложил заменить старый принцип «божественного предназначения» факиха новым, правовым, основывающимся на социальном соглашении между шиитской общиной и назначаемым факихом, принимающим на себя священные обязательства в отношении нации.

Наджефабади пытался придать законность валайату рахбара как выразителю интересов народа. Так, аятолла заимствует концепцию его полномочий из частного гражданского права – урфа – и называет рахбара «посредником», «представителем» мусульманской общины, а не имамом. При этом он ссылается на письмо первого шиитского имама Али, в котором говорится: «Вы есть казначей народа и представитель общины». Словом, Неджефабади всячески пытается превратить валайат в институт народной власти и утвердить право народа на смещение избранного им же рахбара, если окажется, что он лишен требуемых исламом качеств лидера[12].

Шиитские теологи считают, что доктрина валайате факих основана на агль, или человеческом разуме, его рациональном мышлении, когда разум человека признается единственным источником истинного познания, способным быть критерием истины, и при этом в качестве доказательств опираться на шиитские традиционные предания и коранические тексты.

Различные суждения о доктрине валайате факих показывают, что среди представителей шиитской элиты есть те, кто считает необходимым говорить о непосредственном участии народа в политической жизни ИРИ, но такое участие должно соответствовать нормам ислама и шариата.

По мнению Е. А. Дорошенко, доктрина валайате факих остается религиозной концепцией, несмотря на попытку неординарной ее интерпретации. Она считает, что попытки согласовать эту религиозную доктрину с учетом таких рациональных категорий, как «правление», «волеизъявление большинства», придают рассуждения теологов элементы очевидного противоречия.

Свое представление об исламском правлении в ИРИ высказал Хаким Фаршид, сотрудник иранского посольства в России. Он называет исламское правление практическим воплощением «концептуального принципа шиитского ислама об имамате», становящегося понятным только при толковании власти в религиозном смысле. В период «сокрытия» шиитского имама Махди задача, считает Фаршид, заключается в «формировании особой системы правления умой на основе валайата справедливых факихов».

По мнению Хакима Фаршида, институт власти валайате факих, сохранившийся после смерти имама Хомейни, существенно изменил иранское общество, упрочил позиции ислама в качестве основы и стержня правовой системы, экономической, политической, культурной его жизни. Доктрина и практика валайате факих покончила с «колониальным тезисом отделения религии от политики» и строится на шариате с учетом современных реалий.

Подводя итоги своим рассуждениям, Фаршид подчеркивает «отождествление религии и политики, сочетание светской и духовной власти в едином целом, воплощенном в валайате факих». Таким образом, Хаким Фаршид, признает, что валайате факих как институт власти существует в Иране и по сей день.

Относительно вопроса о «велайате факих» имеют место различные и глубокие теоретические споры, которые основаны на смысле правления и роли божественного правления в обществе. Но следует отметить, что выбор этой системы правления и основанных на ней государственных структур осуществляется самим народом и, следовательно, она является мерилом власти народа над самим народом. Кроме того, во избежание диктатуры и тоталитарного правления в статьях 107 и 111 конституции ИРИ относительно выбора лидера страны имеются необходимые предостережения.

В ст. 107 говорится: «…Лидер страны назначается всенародно выбранными экспертами. Указанные эксперты проводят консультации относительно кандидатур всех факихов, отвечающих требованиям, указанным в ст. 5 и 109. Если они признают одного из них самым сведущим в установлениях и вопросах мусульманского права либо в политических и социальных проблемах, а также сочтут его признанным всем народом или обладающим выдающимися качествами, то выбирают его лидером страны»[13].

Практическая же суть принципа «велаят-е факих» состоит в контроле со стороны факиха и подчиненных ему напрямую религиозных структур над светскими институтами государства с точки зрения их соответствия исламским принципам. Светское правительство в качестве высшей власти обязано получать шариатскую легитимность у факиха и исламских государственных органов.

Таким образом, возникает «двойственность» иранских политических структур: наряду с республиканскими органами власти действуют еще и исламские, состоящие из духовенства, избираемые высокими представителями духовенства и обладающие гораздо большими полномочиями. Решения республиканских органов власти не имеют законной силы, пока они не одобрены религиозными структурами. Так, например, решения всенародно избранного меджлиса могут быть приведены в действие только в том случае, если их утвердит Наблюдательный совет, своеобразная надпарламентская группа, состоящая из представителей духовенства и обладающая правом наложить вето на любое решение меджлиса, если сочтет его противоречащим нормам ислама.

Согласно трактующей велаят-е факих статье 110 конституции Исламской Республики Иран рахбару предоставлены беспрецедентные права в области законодательной, исполнительной и судебной власти, в решении вопросов войны и мира, назначении должностных лиц и их смещении, в одобрении кандидата на пост президента и т. д.

Многие эксперты по вопросам права и конституции считают одним из главных недостатков государственного устройства Ирана именно принцип дуальной структуры власти, наделяющий политической властью как демократически избираемого президента, так и органы власти, назначаемые духовенством. Столь явный перевес полномочий духовенства по сравнению с республиканскими органами власти ставит под сомнение демократичность всей системы, зачастую порождает серьезные противоречия внутри иранского общества.

Таким образом, новый порядок в Иране, основанный на принципе валайате факих, введенный во властные структуры, означает, по мнению его сторонников, «возрождение истинной веры в Аллаха и пришествие Махди», «очищение», избавление от хаоса и беспорядка, привнесенного модернизацией во время правления Мохаммеда Реза-шаха и его режима.

Исламская революция в Иране в 1978–1979 гг. и образование особой формы правления – Исламской Республики Иран – были незаурядными явлениями в истории современной мировой цивилизации. Впервые после начальной эпохи ислама общественно-политический строй Ирана основывается с 1979 г. на неотделимости религии от политики, сочетании светской и духовной власти, в полном соответствии с исламом и мусульманским священным законом – шариатом[14].

В ИРИ воплотился на практике один из основных шиитских догматов – преемственность имамата, – нашедший дальнейшее продолжение в сочинении Хомейни «Правление по исламу» («Хокумате эслами»). Согласно шиитскому учению, все 12 шиитских имамов считаются прямыми наследниками Пророка (с.а.с.). После «сокрытия» последнего из них, имама Махди, и до его предстоящего пришествия исламская система правления, как полагает Хомейни, основывается на принципе валайате факих. Этот концептуальный принцип правления, будучи «в эпоху отсутствия имама Махди единственной основой легитимного правления», обрел по включении в конституцию ИРИ статус закона и превратил Рухолла Хомейни в руководителя всех правоверных шиитов.


 

[1]               Мехди Санаи. Исламская революция и диалог цивилизаций // Наука и религия. – 2000. – № 11.

[2]               Там же.

[3]               Дорошенко Е. А.. Иран: О некоторых современных толкованиях проблемы валайате факих // Восток. – 1996. – № 4.

[4]               Миронов Л., Тураджев В.. Ислам и политика // Персия. – 2000. – № 2.

[5]               Дорошенко Е. А. Шиитское духовенство в двух революциях: 1905–1911 гг. и 1978–1979 гг. – М.,1994.

[6]               Иранская революция 1978–1979 гг. Причины и уроки. – М.,1989.

[7]               Конституция Исламской Республики Иран (неофиц. перевод). – Весна свободы. К годовщине победы исламской революции в Иране. – М., 1994.

[8]               Дорошенко Е. А. Шиитское духовенство в двух революциях: 1905–1911 гг. и 1978–1979 гг. – М., 1994.

[9]               Дорошенко Е. А. Иран: О некоторых современных толкованиях проблемы валайате факих // Восток. – 1996. – № 4.

[10]             Дорошенко Е. А.. Шиитское духовенство в современном Иране. – М., 1985 (изд. 2-е).

[11]             Дорошенко Е. А. Принцип валайате факих и система власти // Восток. – 1996. – № 4.

[12]             Там же.

[13]             Али Асгар Сабери. Конституция Исламской Республики Иран и роль народа в управлении страной // Иран сегодня. – 2005, № 1.

[14]             Дорошенко Е. А. Иран: о некоторых современных толкованиях проблемы валайате факих // Восток. – 1996. – № 4.