О. А. Колобов
заслуженный деятель науки РФ, академик РАЕН, декан факультета международных отношений Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского, профессор, доктор исторических наук

Российский опыт развития диалога культур и его значение
в современных условиях глобализации

Обеспечение интеграции и цивилизационного диалога на евразийском пространстве в современных условиях является задачей первостепенной важности. Эти процессы являются звеном в достижении взаимопонимания между различными народами и конфессиями. Россия является страной, для которой евразийское единство и диалог цивилизаций – это важнейший компонент стабильного и спокойного развития внутри страны и благоприятного развития событий на международной арене[1]. Российский опыт диалога культур, достижения сотрудничества различных конфессий и народов в рамках многонационального и многоконфессионального государства в этой связи представляет особую ценность.

В современную эпоху суть социально-политической и культур­ной жизни народов мира определяют интеграционные процессы. «Судя по многим признакам, – справедливо отмечает видный российский философ и политолог Александр Панарин, – чело­вечество подошло к необходимости планетарной реформации, затрагивающей основные принципы жизнестроения, ценности, приоритеты, основания социальных практик, норм массового по­ведения. Похоже мы находимся в преддверии нового «осевого вре­мени» (Ясперс), прежние, столь долго служившие нам ориентиры ведут в тупик, закрывают горизонты человечества. Современная культура испытывает кризис сразу в трех измерениях.

Во-первых, это касается жизнеутверждающих функций культу­ры – принципов устроения, связанных с установками «прометеева человека», – покорителя природы и истории, насаждающего инс­трументальное (технологическое) отношение к миру...

Во-вторых, кризис охватывает ценностно-мотивационную сто­рону культуры, что проявляется в снижении общего жизненного тонуса цивилизации, мотивационного уровня, утраты «пассионарности»...

В-третьих, кризис захватил нормативную сферу. Философия постмодернизма утверждает, что в современной культуре утраче­ны надежные процедуры разграничения порока и добродетели, прекрасного и безобразного, реальности и мифа. Постмодернис­ты, разумеется, преувеличивают. Но главное не в этом, а в оценке надвигающегося кризиса норм, ценностного релятивизма. Одно дело видеть здесь проблему культуры, разрешимую в обозримой перспективе, другое – приветствовать нормативный кризис, ус­матривая в нем высшую стадию эменапторского процесса, ини­циированного Новым временем. Один из основателей модерна – Ф. Ницше – провозгласил смерть Бога в культуре как гарантию высвобождения безудержной «воли к власти»[2].

Универсальный (системный) ценностный кризис, развиваю­щийся в глобальном масштабе, настоятельно требует адекватного ответа обновляющейся России тем вполне конкретным действиям индустриально развитых государств во главе с США, которые упорно осуществляют на практике диктат силы во всех измерениях: эко­номическом, политическом, идеологическом, культурном и пр.

Самюэль Хантигтон, рассуждая о предстоящем столкновении цивилизаций и культур, не случайно говорит о противостоянии «Запад против всего остального мира» как об императиве совре­менной мировой политики.

«Запад, – отмечает он, – находится сейчас в чрезвычайном пике власти по сравнению с другими цивилизациями. Его сверх­державный оппонент исчез с поверхности карты мира. Военный конфликт среди западных стран немыслим, и западная военная власть несокрушима. Если не считать Японию, то Запад не имеет никакого экономического вызова. Он доминирует в международ­ных политических и охранительных организациях, а совместно с Японией контролирует и международные экономические учрежде­ния. Глобальные политические проблемы и вопросы безопасности эффективно разрешаются Западом под управлением США, Вели­кобритании и Франции, а экономические задачи – под управлени­ем США, Германии и Японии»[3].

Совершенно очевидно, что на планете уже произошел передел сфер влияния «цивилизованных наций». Начерчена новая, чрезвы­чайно выгодная прежде всего транснациональным корпорациям, трестам, банкам, политическая карта мира е намеренной неточнос­тью и расплывчатостью границ многих территорий, являющихся объектом массированного воздействия США и их западноевропей­ских союзников. При этом национальное государство объявлено выходящим из моды и неуместным вообще.

Осмысление триады «национальная психология – нацио­нальное самосознание – национальный характер» применительно к народонаселению стран, удаленных от «просвещенного центра» и не входящих в число «цивилизованных», то есть благоприятно адаптирующих западные культурные ценности, конечно же, не предусматривается. Тем не менее «новый мировой порядок» обус­ловливает максимальную концентрацию духовных и материальных сил каждого отдельного промышленноразвитого государства, со­ставляющего совместно с другими определенный силовой форпост постиндустриального общества, будь то США, страны Западной Европы или Япония. Расчет делается на преимущественное разви­тие новых информационных технологий, науки, высшего образо­вания с тем, чтобы основные когнитивные компоненты общества стали монопольным достижением Запада в целом, тогда как непросвещенная периферия должна быть обречена на деградацию[4].

Что же остается России на современном этапе и в обозримом будущем? Ничего хорошего, если не будет оперативно решена задача мобилизации позитивных устремлений всего ее населения и обеспечены новые условия для взаимопроникновения лучших достижений различных культур, религий и национальностей в об­щероссийском пространстве.

Следует подчеркнуть, что проблемы национальной полити­ки межнациональных международных отношений современной России продолжают затрагивать судьбу человечества, так как не­возможно достичь всеобъемлющего без правильного обустройства государственных и общественных дел на громадной территории бывшего СССР, составлявшей 1/6 часть земной поверхности. Они относятся, прежде всего, к народу русскому, который прозападной политикой нынешней властвующей элиты России обречен на ни­щету, деградацию и вымирание.

«Русский вопрос к концу XX века, – справедливо отмечал А. И. Солженицын, – стоит очень недвусмысленно: быть нашему народу или не быть? Да, по всему земному шару катится волна плоской, пошлой нивелировки культур, традиций, национальностей, харак­теров. Однако сколькие выстаивают против нее без пошата и даже гордо! Но не мы... И если дело пойдет так и дальше, то еще через век слово «русский» как бы не пришлось вычеркивать из словарей. Из нынешнего утюженного, потерянного состояния мы обязаны выйти: если уж не для себя, то в память предков и ради наших детей и внуков. Сегодня мы слышим только об одной лишь экономике, и наша загнанная экономика и вправду душит нас. Однако эконо­мика сгодится и для безличного этнического материала, а нам надо спасти и наш характер, наши народные традиции, нашу нацио­нальную культуру, наш исторический путь»[5].

При осуществлении сбалансированной национальной полити­ки в условиях российских реформ всем людям, а государственным деятелям в особенности, необходимо твердо усвоить, что такое на­родность, то есть «совокупность свойства и быта, отличающих один народ от другого», тем более, что данная формула применительно к народу русскому имеет особый смысл, ибо он один из европейцев обладает непосредственным отношением к душе своего ближнего и переживает мир, исходя не из «я», а из «мы».

Новое качество восприятия мира всегда достигается образова­нием с акцентом на рачительное отношение к прошлому. Поэтому сейчас правительству России нелишне осознать громадную роль православия для государства Российского, ибо оно всецело отве­чает думам и чаяниям основного народа великой державы, остро нуждаясь в поддержке власть предержащих перед лицом растущей опасности этнического и религиозного экстремизма в любом про­явлении последних. Если она этого не сделает, то велика опасность потери многих миллионов законопослушных граждан, способных мыслить категориями служения Отечеству и подчинить свои лич­ные интересы общему делу[6].

Православие развивает в русских людях такую черту характера как супранационализм, требующий не подавления, а развития многих национальных особенностей, предполагая соборное еди­нение различных народов и возможность взаимопроникновения национальных культур.

Для многонациональной государственной структуры громадно­го масштаба это крайне необходимо, но Запад в целом не считается с данной тенденцией и упорно демонстрирует взаимную непрони­цаемость различных культур, часто до предела озлобляя людей.

Его манеру обращения с многонациональным и многоконфес­сиональным населением, к сожалению, усвоили федеральные, региональные и местные власти обновляющейся России, часто игнорирующие не только православие, но и другие религии[7].

Об этом свидетельствуют многие «штемпелеванные» радио и телепередачи, репортажи официальных газет и журналов, часто нагнетающие страх на всех народов нашей страны в связи со все­возможными конфессиональными «угрозами».

Примечательно, что на уровне геополитическом обычно кон­статируется только наличие исламской дуги нестабильности. Идеологические компоненты положительного восприятия исла­ма в пропаганде и контрпропаганде отсутствуют вообще. Богатое историческое наследие мусульман подается российскими СМИ, авторами учебных пособий, аналитических разработок в явно не­достаточном объеме. В результате, у российской общественности вырабатываются преимущественно негативные или, в лучшем случае, нейтральные стереотипы восприятия ислама как религии, культуры и идеологии. Таким образом, исламский фактор государс­твенной национальной политики и международных отношений обновляющейся России находится примерно в том же положении, что и русский вопрос.

В связи с этим почва для диалога культур становится весьма зыбкой. Подвижническими и новаторскими усилиями ученых, общественных деятелей дело не исправишь. Нужна серьезнейшая коррекция оценок (идеологических, психологических, культурных и пр.) при выработке правящими кругами России долгосрочной концепции национальной политики с учетом богатейшего духов­ного наследия православия, ислама и других религий. Для совре­менной России крайне важно привнесение позитивного поликон­фессионального потенциала ислама к решению многих народно­хозяйственных задач (правовых, политических, культурных).

Будущие тенденции межкультурного сотрудничества всеми гражданами России должны быть поняты правильно и оценены с надеждой установления добрососедства многих народов. Эта данность должна адекватно восприниматься и государственными мужами и простыми людьми. Многое могут решить целевые про­граммы повышения грамотности населения России в сложных межконфессиональных проблемах. В международных делах Рос­сии необходимо осознать, что, кроме Запада, есть еще и Восток, который без религии и философии понять невозможно. Отсюда возникает острая необходимость смены парадигмы до внешней политике России в обозримом будущем для того, чтобы она, как великая держава, смогла осуществить свою миссию сдерживания всевозможных геополитических амбиций «сильных мира сего» на глобальном и региональном уровнях. Применительно к ней впол­не уместно выражение: «Молитвы для Бога, Россия для всех». Это означает, что государство Российское, должно быть домом и для православных, и для мусульман, и для представителей всех других религий. Таким образом, она окажется способной вернуть людям всей планеты спокойствие, согласие, самобытность.

Самым главным фактором для достижения успеха межкультурного взаимодействия в России и для интеграционных процессов в рамках евразийского пространства в целом является понимание неизбежности такого диалога культур и конфессий как условия выживания и развития всех народов России, Евразии и мира.

В условиях глобализации межкультурное взаимодействие на­родов, сохранивших свое богатое духовное наследие, приобретает особый смысл. Оно способно противопоставить сложному процес­су вестернизации, происходящему в общепланетарном масштабе, тот вариант цивилизационного развития, который будет олицет­ворять действительно эволюционный, а не революционный ход событий, столь выгодный Западу для установления того нового мирового порядка, который основан на утверждении только его ценностей, при отрицании естественного нравственного закона, общественных норм, морали всего остального, «не-западного», мира. При этом цивилизационный опыт России и Левантийско­го Востока весьма важен для правильного обустройства многих стран планеты. Его синтез дает редкую возможность предусмотреть многие негативные явления международно-политической повсед­невности. Для России это чрезвычайно актуально, поскольку она еще не преодолела кризис идентичности, часто негативно сказыва­ющийся не только на ее жизнедеятельности в мировом сообществе, но и на всю мировую динамику[8].

Лица, принимающие решения в российском государстве (ЛПР), должны быть максимально предусмотрительны в своих действиях, поскольку речь идет о целостности некогда великой державы, спо­собной сдержать многие страсти, мешающие человечеству жить в мире и согласии по законам справедливости. В связи с данным обстоятельством межкультурное взаимодействие всех националь­ностей России является важнейшим компонентом государствен­ной политики, направленной на обеспечение всего населения тем качеством жизни, которое отвечает высоким современным стан­дартам. Таким образом, культура действительно приобретает боль­шое значение, нуждаясь в стратегическом подходе и настоятельно требуя внимания властей предержащих во всех сферах, а также той реакции общества, которая действительно стимулирует прогресс без опасных издержек забвения традиций и парадоксов поведения людей на основе неправильных мифов.

Россия, расположенная на стыке мировых цивилизаций по кон­тиненту Евразия, исторически выполняла уникальную геополитическую миссию поддержки глобального равновесия между хрис­тианским и нехристианским мирами. Говоря о вековых традициях межкультурного взаимодействия славян и кочевников известный русский историк С.Соловьев подчеркивал: «Великая равнина от­крыта на юго-востоке, соприкасается непосредственно со степями Средней Азии; толпы кочевых народов с незапамятных пор про­ходят в широкие ворота между Уральским хребтом и Каспийским морем и занимают привольные для них страны в низовьях Волги, Дона и Днепра». В.Ключевский территорию между Уралом и Кас­пием определял как «азиатский клин, вдвинутый в европейский материк и тесно связанный с Азией исторически и климатически»[9].

Исторически добровольное объединение, сотрудничество, добрососедские отношения долгое время были характерны для славян, русских и тюркских народов. При этом всегда обладали, как справедливо отмечал Л.Гумилев, положительной комплиментарностью. Каждый народ занимал закономерно обусловленную ландшафтную нишу.

Положение резко изменилось в XX в., когда русские стали жер­твами весьма своеобразной внутригосударственной этнической стратификации, лишившей державообразующий народ среды оби­тания и нормальной жизнедеятельности.

Тенденции относительного объединения части русского народа, при всей противоречивости этого процесса, получили дальнейшее развитие после Октябрьской революции 1917г. Это, к сожалению, соответствовало некоторым принципиальным установкам пред­ставителей власти по национальным проблемам. В своей работе «К вопросу о национальностях или об «автономизации» (1922) В.Ленин не случайно рекомендовал своим соратникам поставить в Советском государстве так называемую «великую» нацию – рус­ских – в такое неравенство по отношению к якобы угнетавшимися ими в прошлом другим народам, которое возмещало бы сложивше­еся физическое неравенство. Он призывал «защитить российских инородцев от истинно русского человека, великоросса-шовинис­та»[10]. Русский народ должен был оставаться в таком положении до тех пор, пока фактическое неравенство между народами не будет восстановлено. Сказано – сделано! За годы Советской власти рус­ские деградировали по всем цивилизационным показателям.

Известный ученый, политик и государственный деятель Е.Примаков, критикуя домыслы о «российском колониализме» в одном из интервью (1990) подчеркнул: «Вот ведь парадокс – метрополия РСФСР, обладая огромными богатствами и потенциалом, живет хуже, чем другие республики».

Фактически, русский народ до сих пор остается «отчужденным от власти». Он даже не упомянут в Конституции РФ. Бывший руко­водитель советской разведки Л. Шебаршин метко заметил по этому поводу: «Россия – это страна, в которой живут русские, но правят ими россияне»[11].

Основной парадокс современного развития российского госу­дарства состоит в том, что оно – мононациональное по своей сути (80% населения РФ составляют русские), но собственно русской территории на его огромном пространстве нет. Многие (в основ­ном либеральные) эксперты говорят: «И не надо». По существу же, возникает острейшая необходимость обустройства государствен­ных дел именно русских, для того чтобы они могли эффективно взаимодействовать на благо всего отечества с другими националь­ностями.

«Действительно, – пишет в этой связи известный русский фи­лософ В.Троицкий, – восстановление русского государства необ­ходимо. Практически все империи рухнули. Это закономерность развития человечества. Национальные государства – Германия, Франция, Япония, Италия – ведут успешную внутреннюю и вне­шнюю политику, обеспечивая благосостояние соотечественников, защиту их интересов. Важнейшим фактором возрождения России и непременным условием успеха в создании Евразийского союза является именно восстановление Русского национального госу­дарства»[12].

Здравомыслящие представители тюркских и других народов Рос­сии поддерживают идеи евразийства и русской государственности, усматривая в этом ключ к укреплению единения и воссоздания могущества общего Отечества, вопреки политике современных не­околонизаторов. Так, муфтий Чувашской республики А.Карганов, выступая на парламентских слушаниях в Государственной думе РФ, говорил: «Мы, российские мусульмане, видим в народах России, и в русской государственности, и в русском православии самую близ­кую нам и светлую силу...»

В разные периоды нашей бескрайней истории, столь же бес­крайней, как наша земля, наш славяно-тюркский, евразийский союз существовал под разными политическими государствами и религиозными цивилизационными системами. Возникали и исче­зали царства и ханства, каганаты, княжества, империи и государства. С XV века миссия объединения Евразии окончательно перешла к русскому народу и под знамена православия. По воле судьбы рус­ские приняли древнюю эстафету наших предков, и православие в том числе, и двигались на Восток не как колонизаторы и узурпато­ры, но как носители Божьего завета. И не империю строили народы России, а со всею Евразией наш общий Евразийский дом. И мы, представители неславянских народов России, российские мусуль­мане, мы именно так осознавали и воспринимали это движение к Востоку, этот державностроительный импульс. Не покоренные и завоеванные, но вступившие с народами России в великий духов­ный союз, мы стали по сути одним народом – созидателями общей государственности, носителями единой этики.

Коварные архитекторы так называемого «нового мирового по­рядка» понимают, что пока они не посеют среди нас рознь, пока не разделят то, что веками объединялось и собиралось, их планам не суждено сбыться. Пока мы будем отстаивать нашу самобытность, наши духовные ценности, нашу культуру и наши цивилизации перед лицом всеуравнительного, плоского, размывающего нравс­твенно и духовно глобализма»[13].

Запад не устраивают перспективы сближения православных и правоверных народов. Именно поэтому ему следует противопос­тавить единение наций, сохраняющих самобытность и богатые культурные традиции. В этой связи, особое значение для русских приобретают собственный цивилизационный опыт и тот опыт дру­гих миров, использование которого создаст предпосылки к разре­шению многих проблем современной жизнедеятельности народов[14].

В современной России существует опасная диспропорция на­мерений лиц, принимающих решения (ЛПР), применительно к общегосударственной национальной политике и желаний пред­ставителей различных национальностей укрепить свой культурный потенциал. При этом на различных уровнях российской власти явно недооценивается роль этнических факторов в процессе обще­национальной консолидации. Данное обстоятельство отрицатель­но влияет на динамику развития всей страны. Оно продолжает быть сопряженным с государственным насилием, препятствующим вос­становлению исторической преемственности русской жизни и затрудняющим до предела естественный ход событий в стране, некогда бывшей великой державой.

Многое может измениться в лучшую сторону, если в российском государстве будет понятно всем а правительству в особенности, что такое народность, то есть «совокупность свойств и быта, отличаю­щих один народ от другого...» (В.Даль).

Формула эта, применительно к новому русскому, имеет особый смысл, ибо «он один из всех европейцев обладает непосредствен­ным отношением к душе своего ближнего (Кайзерлинг) и пережи­вает мир, исходя не из «я» и не из «ты», а из «мы» (Шубарт)[15].

Таким образом, попытка полностью вестернизировать Россию вряд ли будет продуктивной, а заклинания о необходимости де­мократии превратятся в пустой звук. Не лучше ли обратить самое пристальное внимание на воспитание русских людей с учетом тысячелетнего опыта российской государственности, богатейшей истории и традиций. Это очень нелегкое дело, но без него правиль­но Россию не переустроишь, а положение в народном образовании оставляет желать лучшего.

Святое православие для правильного развития России крайне необходимо. Оно нуждается в значительной поддержке властей пре­держащих перед лицом растущей опасности глобализма. Если это не будет осознано, то правительство потеряет миллионы законопослуш­ных граждан, способных мыслить категориями служения Отечеству и подчинить свои узкокорыстные интересы общему делу. Православие развивает в русских людях такую черту характера, как супранационализм, требующий не подавления, а развития национальных особен­ностей (Н. Лосский), предполагая соборное единение различных на­родов и возможность взаимопроникновения национальных структур. Для российской государственной структуры это крайне необходимо, тем более что Запад в целом упорно демонстрирует взаимную непро­ницаемость различных культур, часто до предела озлобляя людей.

Державность как утверждение русскими людьми своего бытия, своего интереса, своей воли во благо другим народам является для поступательного шествия России вперед качеством весьма важ­ным. Без строгого единства государственного устройства, развития местного самоуправления, соборности представителей различных профессиональных групп вряд ли можно осуществить преобразо­вание общества во благо всему народу. Уже насажденная Западом «аристократия негодяев» (лорд Байрон) способна лишь усугубить деградацию населения и ускорить развал страны.

Во взаимосвязи на практике принципов Народности, Право­славия, Державности – залог правильного развития государства Российского, способного предотвратить многие беды, грозящие сегодня роду человеческому.

Опыт Левантийского Востока в связи с вышеизложенным может иметь для русских большое значение. Ранее русские очень внима­тельно воспринимали все восточные цивилизационные достиже­ния. Они были классическими билингвами, прекрасно понимая, что мало знать только свой язык. Веротерпимость тоже означала для русских многое. Именно поэтому, фактический симбиоз правосла­вия и ислама олицетворял справедливость межконфессиональных отношений на громадном евразийском пространстве. Данные ци­вилизационные особенности очень важны сейчас. В современных условиях глобализации динамика межкультурного взаимодействия различных народов должна опираться на ценности, действительно определяющие перспективы духовного единения многих культур и цивилизаций, но отнюдь не только на основе рационализма Запада и его установок в области морали[16].

Отсюда следует, что опыт России и Левантийского Востока в организации жизни людей должен быть осмыслен всесторонне для того и только для того, чтобы преодолеть жестокий натиск Запада во имя целенаправленного творческого развития всего человечества.

Многие представители элиты Запада хотят видеть Россию рас­члененной на несколько частей[17]. Четкого ответа российских влас­тей предержащих на этот провокационный вызов нет, а он должен быть непременно и отнюдь не в виде абстрактной «русской идеи», или некой концепции «российской нации», сторонники которой утверждают о необходимости консолидации всего населения на общегосударственной основе, не спрашивая национально озабо­ченных татар, башкир, тувинцев, чеченцев, хакасов согласны ли они отказаться от собственной национальной идентичности и вой­ти в откровенно мифическую госструктуру, являющуюся лишь по названию общероссийской.

«Русский мир», как олицетворение равноправных и взаимовлияющих культурных, экономических, политических отношений, прежде всего в региональном российском масштабе, однако, впол­не приемлем. Его утверждение на всей территории страны логично, поскольку естественное единение народов России, при непремен­ном решении русского вопроса, ведущего к иному, чем прежде, ка­честву жизни делает российские ценности в целом конвертируемы­ми в мировые. Это очень важно для всего человечества, поскольку правильная самоорганизация населения России, при наличии развитого «русского мира» на микроуровне, будет способствовать возрождению державы как конструкта, реально способствующего прогрессу и процветанию многих культур и цивилизаций. Она непременно должна включать общегосударственный патриотизм, многонациональность, общую традицию населения, территориаль­ность, общие международно-политические интересы и многие дру­гие соборные аспекты российской жизни. Во всем своем комплексе данные оригинальные ценности должны быть присущи принципи­ально новой России, олицетворяя ее мощные адекватные возмож­ности и способности к взаимодействию с Левантийским Востоком и другими цивилизационно-культурными центрами.

Актуальные проблемы межкультурного взаимодействия русско­го народа и других национальностей с учетом цивилизационного опыта России и Левантийского Востока требуют, прежде всего, ка­чественного разрешения. Для этого необходимы аккордные усилия российских властей и общества по воспитанию молодежи и насе­ления на основе осознания значимости разнообразия культур и адекватных оценок противоречий процессов глобализации. В кон­тексте последней есть положительные и отрицательные тенденции. Народам, желающим сохранить богатейший культурный потенци­ал, следует осторожно подходить к модернизации, навязанной За­падом и осуществляющим последовательные защитные меры в тех случаях, когда рекомендуемые ценностные стандарты оказываются настоящими оковами, вырваться из которых довольно трудно без посторонней помощи. В рамках глобального межкультурного взаи­модействия Россия способна действовать достойно, и это качество ее державности может спасти не только ее, но и весь цивилизационный мир.

Российский опыт развития диалога культур, таким образом, является примером построения межкультурного и межнационального взаимодействия без тех разрушающих факторов, которыми сопровождается глобализация по западному варианту, и которая уже привела к возникновению очагов напряженности по всей Евразии. Главной целью развития цивилизационного диалога является недопущение реализации на практике того «столкновения цивилизаций», которое станет совершенно неизбежным при продолжении однобокой политики Запада в целом, подменяющего интересы всего человечества своими интересами. Построение прочного единства мусульман, православных, представителей всех других конфессий как в рамках Российской Федерации, так и в рамках всей Евразии заложит крепчайшую основу стабильного и мирного развития и процветания народов евразийского пространства.

Примечания

1. См. подробнее: Федерализм власти и власть федерализма. - М.: ТОО «ИнтелТех», 1997, с.85-93.

2. Панарин, А.С. Искушение глобализмом. – М.: Издательство Эксмо-Пресс, 2002 г. – 416 с.

3. Хантингтон, С. Столкновение цивилизаций. - М.: ООО «Издательство АСТ», 2003. – 603с.

4. Там же.

5. Солженицын А. «Русский вопрос» к концу XX века/ http://solzhenicyn.ru/modules/myarticles/article_storyid_299.html

6. Там же.

7. Там же.

8. См. Rostow W.W. Regionalism in a Global System // From Globalism to Regionalism. New Perspectives on U.S. Foreign and Defense Policies. Washington, D.C., 1993.

9. См.: подробнее Колобов О.А., А.С. Макарычев. Регионализм в России: проблема определения понятия // Регионология. Саранск, 1999, № 2, с. 140-172.

10. Palmer N.D. The New Regionalism in Asia and the Pacific. Massachussets; Toronto, 1991. Р. 3.

11. См. Eldersveld S.J., Stromberg L., Derksen W. Local Elites in Western Democracies. A trnlivc Analysis of Urban Political Leadership in the United States, Sweden, and the friends. Westview Press, 1995.

12. Петров Н. Федерализм по-российски // Pro et Contra Зима 2000, Т. 5, № 1, Москва 2000. Carnegie Eudowment For International Peace. С. 21.

13. Cм.: // American Political Science Review, Vol.83, n2, June. 1989. P.536-537

14. См.: Elazar D. International and Comparative Federalism // Political Science and Politics. Vol. \ П2. June. 1993. P. 190–195.

15. См.: Robertson L.R. Ethnic Politics in the Russian Republics: Ethnic Revivals ami I Policies. Prepared for the Regional Russia Workshop, the Kennan Institute, Woodraw Wilson Center meeting, Washington D.C., January 22–24, 1998.

16. См.: Перемлкин Л.С. Истоки межэтнического конфликта в Татарии // Мир России. 1992. T.I, №1. С. 93-94.

17. См.: Solnick S.L. Measuring Center-Periphery Dynamics in the Russian Federation: Preliminary Findings of a 1995-96 Study. Prepared for the Kennan Institute Russian Regional Workshop, January 1998.