Т. О. Атаев
политолог, Азербайджан

Целесообразность новых форм сотрудничества
между мусульманами евразийского пространства
(на примере России и Азербайджана)

Для определения направленности статьи важно было изначально уяснить, что подразумевается под понятием «мусульмане за евразийское единство»? Осознание пришло на основе восприятия по-восточному мудрого и красивого определения Умара-хазрата Идрисова: «Под «евразийским» мы понимаем не какую-либо новую философию или идеологию, но только географию и тот уникальный тип цивилизации, который является устойчивым вот уже на протяжении многих столетий»¹.

С этой точки зрения, с учетом фиксации попыток инициирования извне негативных тенденций, могущих затронуть Россию и Азербайджан, посчитал своим долгом мусульманина довести до читателей некоторые мысли.

Попытаюсь осуществить это посредством политологического подхода.

Вокруг Азербайджана

Согласно позиции Збигнева Бжезинского, Азербайджан контролирует «доступ к «бутылке» с богатствами бассейна Каспийского моря и Средней Азии». Особую роль страны на Евразийском пространстве подчеркивает и Александр Дугин: «Казахстан нам жизненно нужен. Если удастся в какой-то момент приблизить к себе еще и Азербайджан, думаю, что победа евразийства будет глобальной»².

В этом контексте важно и сказанное Гейдаром Алиевым: «Мы гордимся своей принадлежностью к исламской религии и культуре...Азербайджан является мостом между Европой и Азией…объединяющим западную цивилизацию с восточной – как с географической точки зрения, так и с духовной…Мы очень высоко ценим эту нашу историческую миссию. Страна…и в дальнейшем будет жить как независимое государство»³.

Как усматривается, эти цитаты актуальны для понимания складывающейся сегодня обстановки вокруг Кавказа.

Что касается непосредственно развития российско-азербайджанских взаимоотношений, особое место в их истории занимает 2001 г., когда Владимир Путин совершил визит в Азербайджан, став первым российским президентом, посетившим страну за 9 независимых лет. Подписанная Декларация обусловливала выход принципов стратегического партнерства между государствами на новый уровень.

Дмитрий Медведев продолжил курс В.Путина, избрав Баку вторым центром СНГ после Алматы для своего визита. В июле с.г. глава России назвал Азербайджан «стратегическим партнером» Москвы на Кавказе⁴.

А уже на сентябрьской встрече с президентом Ильхамом Алиевым, «российско-азербайджанское взаимодействие по всем вопросам» Д. Медведев определил одним «из ключевых факторов для обеспечения безопасности и стабильности в регионе»⁵. После чего министр иностранных дел России Сергей Лавров отметил, что «югоосетинский кризис не создает никакого прецедента…для Нагорного Карабаха»⁶.

Естественно, происходящее никоим образом не могло пройти мимо Вашингтона. Вслед за заявлениями российской стороны госсекретарь США Кондолиза Райс подчеркнула: “Мы работаем над решением региональных споров, как, к примеру, нагорно-карабахский конфликт, и с нашими партнерами, такими как Турция, создаем основу для сотрудничества на Кавказе. Мы не позволим России воспрепятствовать будущему Евроатлантического сообщества”⁷. Озвученное К. Райс однозначно свидетельствует, что до спокойствия на Кавказе еще далеко. Следовательно, нельзя исключать очередного этапа инициированного извне параллельного обострения ситуации в Азербайджане и на Северном Кавказе.

Опасность инспирирования дестабилизации в регионе

Как известно, в Азербайджане существуют шиитская и суннитская ветви мусульманства. Основная масса приверженцев шиизма проживает в приграничье с Ираном, а сторонники суннитских мазхабов – большей частью в северных районах, на границе с Россией. Каких-то внутримусульманских катаклизмов в стране практически не фиксируется, но в период боевых действий в Южной Осетии, 17 августа, в бакинской суннитской мечети, называемой «Абу-Бакр», произошел взрыв. Останавливаюсь на данном факте не случайно. Возможно, акция имела направленность провоцирования шиито-суннитского противостояния. Однако просматривается и иной ракурс.

Так, довольно любопытным является даже беглый анализ мартовского доклада по Азербайджану Международной группы по предотвращению кризисов (ICG), возглавляемой небезызвестным экс-комиссаром ЕС по вопросам внешних сношений лордом Кристофером Паттеном.

В документе выделялось наличие в стране т.н. хариджитов, заявлявших о невозможности «уважать правительство кяфиров», и отмечалось их сосредоточение, «главным образом, в Баку и северных городах». Вслед за чем фиксировалось: «Продвижению салафистского ислама в Азербайджане способствовало то, что этнические меньшинства, проживающие на севере (лезгины, авары и цахуры), имеют тесные этнические связи в Дагестане»⁸.

В связи с последней формулировкой, прошу обратить внимание, благодаря данному преподнесению, наложившемуся на предшествовавший ракурс «северных районов», знакомящиеся с документом очень грамотно подводятся к определенным выводам.

Хотя факт появления в Азербайджане с начала 1990-х гг. по сегодняшний день 81 мечети по линии арабских гуманитарных организаций свидетельствует об открытии поля деятельности для салафизма далеко не «северным маршрутом». Значит, представление ICG «приграничного следа» первостепенным в продвижении в страну салафитских идей, реалиям не соответствует. Но ведь подготовившая доклад группа, в исполнительном комитете которой предоставлено место тому же Зб.Бжезинскому, Джорджу Соросу, Марти Ахтисаару и др. – серьезнейшая организация. Тогда на основе чего основным в распространении салафизма в Азербайджане назван «северный путь», да к тому же с акцентированием внимания на национальности «пропагандистов»?

Вот при попытках найти ответ на этот вопрос и просматривается опасность инспирирования извне дестабилизации в Кавказской зоне, путем вброса в наши общества межнациональной карты. В условиях национальной пестроты в приграничьи (да и в целом в обеих странах), переплетенной конфессиональным фактором, мы можем оказаться перед лицом инициированных этнических столкновений. Осознание масштабности отрицательных последствий для нас всех в таком случае, привело меня к принятию решения об озвучивании ряда идей на нынешнем форуме.

Будем молчаливыми наблюдателями или попытаемся найти выход?

Для начала, хотел бы предложить официальную информацию о той самой Кризисной группе: ICG «создана для укрепления способности международного сообщества действовать в целях предотвращения и сдерживания конфликтов…Аналитики, находящиеся в странах, где существует опасность кризиса,..[готовят] регулярные отчеты, содержащие рекомендации организациям, ответственным за принятие ключевых решений»⁹. Прекрасные задачи и пути достижения.

Но по какой причине мы должны молчаливо ждать результатов исследования внешних организаций, тем более, что их конечные выводы запрограммированы изначально? Не важнее ли самим продумать вопрос о создании совместной, российско-азербайджанской мониторинговой группы-ли, комиссии-ли (название не суть важно) для исследования ситуации, скажем, в приграничьи? Разве кто-то или что-то мешает азербайджанским и российским мусульманам приступить, как минимум, к обсуждению этого?

Тем более что данные шаги приобретают особую актуальность и в связи со схожестью (пусть не совсем в идентичных вариациях) внутриконфессиональной ситуации в Азербайджане и Северном Кавказе.

Активность религиозных деятелей и «гражданских» мусульман в лице авторитетных представителей интеллигенции могли бы способствовать предотвращению или локализации конфликтов. К тому же возможно предусмотреть постоянный обмен информацией сигнального характера.

Но формирование данного рода группы целесообразно не ограничивать приграничным форматом, предусматривая наличие в ней представителей и др. регионов наших стран. Т.к. в перспективе данная структура могла бы осуществлять совместные исследования по более широкому кругу вопросов, волнующих граждан России и Азербайджана. Предоставляя итоговый аналитический отчет с рекомендациями заинтересованным госструктурам обеих стран.

Заключение

Как представляется, сотрудничество мусульман всего евразийского пространства в аналогичном ключе позволило бы повлиять на сохранение политической стабильности этого громадного региона (ведь межнациональный аспект весьма актуален также для Центральной Азии).

И последняя ремарка в связи с вышеизложенным.

В целом, достижение реальной цивилизационной интеграции будет проблематичной до тех пор, пока между соседними и родственными народами, а нередко и между представителями одной конфессии в рамках одного этноса не будет взаимопонимания, взаимоуважения и взаимотерпимости. Возведение же этого ожидаемого и красивого здания со множеством «взаимо-» и его гармоничное функционирование складывается из мелочей и зависит от каждого из нас!

Примечания: