Ислам как фактор стратегической стабильности современной России и всего глобально организованного мира

О. А. Колобов,
заведующий кафедрой международных отношений, декан факультета международных
отношений, директор Института стратегических исследований Нижегородского госуниверситета
им Н. И. Лобачевского, профессор, заслуженный деятель науки
Российской Федерации, доктор исторических наук

 

Глобально организованный мир развивается при ускоряющемся процессе ослабления традиционных территориальных, социокультурных и государственно-политических барьеров, предполагающем установление принципиально новой системы международного взаимодействия и взаимозависимости. Он настойчиво взывает к обретению всем человечеством состояния устойчивого развития и по-настоящему стратегической стабильности в самых различных измерениях (локальном, глобальном, общепланетарном)[1].

Новый мировой порядок, даже при безусловном лидерстве США, обуславливает вариативность и спецификацию в рамках мировых структур организации международно-политической жизни индивидов, групп, объединений, государств.

Полисистемность как социальная организация глобальной общности определяет и то, что сейчас часто проектируют в виде мирового/глобального гражданского общества, демонстрируя явное стремление людей доброй воли осмыслить мировой социум по-новому[2].

При этом принцип связей-конституант обуславливает такое построение общества глобального риска (global risk society), которое имеет вид не отдельных артикулированных структурированных (центр – периферия) позиций и уровней («сферы» мировой экономики, политики и культуры), но условно-сетевого общества, то есть совокупности связей, сетей, потоков, образующих подвижные, неустойчивые очаги (кластеры), где деления по типу первичное – вторичное сохраняется как ситуационное, а не структурно-артикулированное деление. По существу, именно он определяет такие параметры современного глобализма, как организация, целостность, интегрированность[3].

Архитектура безопасности современного глобального общества риска (global risk society) настойчиво требует четкого расчета всевозможных обстоятельств сдерживания асимметричных угроз важнейшим акторам мировой политики при одновременном утверждении в стратегически важных и богатых природными ресурсами областях настоящей стабильности[4].

Проблема создания надежной модели последней для России более чем актуальна. Ее качественное решение, несомненно, приведет к ослаблению напряжения в обществе, исключив к тому же конъюнктурное целеполагание в самих процессах разработки программ устойчивого развития страны на современном этапе и в обозримом будущем.

Главное, что необходимо российскому обществу, так это упреждающий подход к социальным конфликтам, их научная прогностика, предусматривающая в числе прочего разработку системы стратегических измерений, показывающих уровень и остроту социальной напряженности, выявляющих ее порог, за которым социальный взрыв становится вероятным, а то и неизбежным. Совершенствование механизма предотвращения конфликтов предполагает рост политической и правовой культуры населения, изменение мировоззрения людей и традиций политического процесса в обществе, долгое время находившихся во власти силовых и несиловых моделей социального устройства»[5].

В сложном процессе управления сложными политическими делами российского общества лицам, принимающим решения (ЛПР), необходимо побыстрее обрести возможность эффективно влиять на конфликтообразующие ситуации и активно использовать творческий потенциал самых различных организаций, включая прежде всего традиционные религиозные, а Ислам в особенности, учитывая такие группы социальных действий, как:

•           «поле сил», то есть имеющиеся социальные группы и слои населения, их реальный потенциал и, как следствие, их возможности оказывать влияние (или) давление на принятие решения;

•           «ожидаемые результаты» – это выделение предпочтительных (с точки зрения структуры, в пользу которой проводится анализ) социальных групп, учет их интересов и целей, что служит основой для формирования приоритетных интересов населения региона в целом;

•           «правила поведения» – нормативно-правовые акты, законы, решения, постановления, этические нормы и т. п., в рамках которых развивается общество[6].

Во всех современных системно-ресурсных расчетах глобальной и региональной стабильности Ислам является по-настоящему стратегическим определением.

Это религия в строгом смысле слова[7]. Она, как и другие конфессии, не может нести ответственности за то, как ее интерпретируют политики, но располагает мощнейшим мобилизационным потенциалом людей и теми ценностями, без которых объединение людей для осуществления благих дел невозможно[8]. Кроме того, Ислам представляет собой целостное мировоззрение, комплект норм поведения, систему общественного устройства и государственного управления. Его системообразующие качества сильнейшим образом начинают влиять на обеспечение необходимых позитивных действий гражданского общества не только в региональном, но и в глобальном масштабе. Именно поэтому ЛПР России нужна адекватная оценка новой миссии Ислама, если они заинтересованы в стратегически стабильном государстве и обществе.

Мусульманский мир в целом более чем какой-либо другой олицетворяет сетевую модель общества. Его подключение к формирующейся системе глобального управления (global governance) способно решить многие проблемы, относящиеся к стратегической стабильности в региональном и общемировом измерениях. В принципе сетевая система, с учетом воздействия Ислама и других мировых религий, разумеется, уже сегодня способна стать высшей формой управления глобально ориентированного, взаимозависимого, но не лишенного противоречий мира.

Сети легко пронизывают государственные границы, преодолевают экономические и юридические преграды, начинают внедрятся в нашу жизнь, в нашу практику, становятся для нас совершенно необходимым, и постепенно мы из обычных людей, из людей иерархических, со своим отношением к насилию, к праву, к возможному и невозможному, к морали и нравственности, превращаемся в сегменты глобальной паутины, и сквозь нас уже можно пропускать любые вещи[9].

Следует подчеркнуть, что в современной России особое значение имеет усовершенствование механизмов управления этноконфессиональным многообразием, прежде всего на уровне регионов.

Мусульманское единство в данном конкретном измерении является мощнейшим интегративным стабилизационным средством, так как именно Ислам стремится распространить мир в соответствии с традиционными убеждениями и упрочить его, призывая людей достичь мира, утверждая братство, справедливость, милость и уважение прав, отвергая фанатизм, соблюдая верность обязательствам и договорам, запрещая вероломство и агрессию в любых формах.

По канонам мусульманской религии одна из главных добродетелей человека состоит в утверждении мира, помощи слабому и содействии страждущему. Таким образом, исламские ценности создают весомые предпосылки к организации всех российских общественных дел по-новому, что собственно, и олицетворяет собой новое качество политического процесса современной Российской Федерации.


 

[1]     Месснер, Е. Э. Всемирная мятежвойна / Е. Э. Месснер. – Жуковский; М.: Кучково поле, 2004. – С. 105–130, 131–307, 370–440.

 

[2]     Подробнее см.: Колобов, А. О. Сила, полная решимости?.. (О специальных операциях США и их союзников и влиятельных международных организаций в современной мировой политике). Монография / А. О. Колобов. – Нижний Новгород: Махинур, 2005. – С. 3–157.

 

[3]     Независимое военное обозрение, 15.02.2002.

 

[4]     Там же.

 

[5]     Петров, Н. Федерализм по-российски / Н. Петров // Pro et Contra. – М., 2000. – Т. 5, № 1 2000; Carnegie Eudowment For International Peace. – С. 21.

 

[6]     См.: Кинкейд, Дж. Федерализм и формирование экономической политики: преимущества и недостатки федерального устройства / Дж. Кинкейд // Доклад на международной конференции по федерализму. – Монреаль, Канада, 5–8 октября 1999. – С. 7–12.

 

[7]     Там же.

 

[8]     Там же.

 

[9]     Там же.