Ирина Хабировна Стрелкова,
соискатель кафедры культурологии, истории, русской литературы и древних языков
НГЛУ им. Н.А. Добролюбова (Н.Новгород)

Деятельность Конторы новокрещенских дел на территории Нижегородской губернии в 40–50-е годы XVIII века

Исторически сложилось так, что процесс территориального роста Российского государства сопровождался не только приращением все новых и новых земель, но и усилиями властей создать определенные отношения с неправославными и разноэтническими окраинами.

Общеизвестно, что важным составным элементом политической системы имперской России, начиная с эпохи Петра Великого, была православная церковь. Будучи государственной религией, православие являлось идеологией, скрепляющей подданных единой империи. По сути, одной из базовых задач колонизации (помимо расширения территории и получения статуса сверхдержавы) была реализация идеи православия. Его несло с собой Российское государство, а включение в его границы новых земель должно было означать расширение пределов православного мира и увеличение количественно православного народа.

Именно для реализации такой масштабной цели, как христианизация нерусских народов империи на территории всего Приволжского региона, в 1740 г. был создан специально утвержденный государственно-церковный орган – Контора новокрещенских дел. или Новокрещенская контора, с центром в городе Свияжск при Свияжском Богородицком монастыре (1). Несомненно, деятельность Конторы новокрещенских дел являлась уникальным примером тесного взаимодействия государства и церкви в реализации политики христианизации нерусских народов империи. Отчасти при этом обе стороны преследовали свои собственные цели: церковь решала миссионерские задачи по привлечению в свои ряды новых адептов, а государство через утверждение православия стремилось проводить политику дальнейшей русификации нерусских народов Поволжья.

На территории Нижегородского края к середине XVIII века проживало разное по своему этническому и конфессиональному составу население – русские, мордва, татары, чуваши и марийцы. Деятельность Конторы новокрещенских дел проходила в тесном сотрудничестве с учрежденной в 1744 г. Нижегородской духовной консисторией во главе с правящим архиереем.

Законодательной базой организации и деятельности Конторы стал высочайший указ от 11.09.1740 г., подписанный императрицей Анной Иоанновной за месяц до ее кончины. Название указа – «Об отправлении архимандрита с некоторым числом священнослужителей в разные губернии для обучения новокрещеных христианскому закону и о преимуществах, новокрещеным дарованных».

Во главе Конторы был поставлен архимандрит Дмитрий Сеченов, которому подчинялся штат священнослужителей из пяти человек, а также для миссионерских поездок по губерниям выделялось необходимое число солдат. Указ не только установил начало активной миссионерской деятельности в масштабах нескольких губерний, но еще и предписывал программу-минимум обучения крещеных основам христианской веры. Впервые этот указ детально разработал вопрос о переселении новокрещеных, устанавливал обширные льготы для новокрещеных, в том числе денежное и вещевое вознаграждение, предписывал организацию 4 новокрещенских школ. В 1741–1742 гг. Сеченов поставил перед Синодом ряд вопросов: о массовом строительстве церквей, о переселении некрещеных иноверцев, об освобождении принявших православие от рекрутской повинности, а также от наказания их за совершение нетяжких преступлений (2).

1 сентября 1742 г. архимандрит Свияжского Богородицкого монастыря, управитель Конторы Дмитрий Сеченов был назначен архиереем Нижегородской епархии, которого в 1748 г. на посту правящего архиерея епархии сменил еще один видный деятель Новокрещенской конторы – Вениамин Пуцек-Григорович (3). Таким образом, мы видим, что именно в этот период правящими архиереями Нижегородской епархии становятся два бывших служителя Конторы – Дмитрий Сеченов и Вениамин Пуцек-Григорович. Оба епископа продолжили активную миссионерскую деятельность и на подвластной им территории Нижегородской губернии.

Переселением крещеных и некрещеных иноверцев, а также защитой новокрещеных от всяких обид и притеснений занимался специальный чиновник Конторы. С 1742 года им являлся профессиональный военный в отставке Борис Ярцев, его помощником в Нижегородскую губернию был определен майор в отставке Ларионов, имевший родовую вотчину в Курмышском уезде (4).

В первом пункте инструкции, данном майору Ларионову Ярцевым, было написано следующее: «…всех, кто примет святое крещение, от всяких обид и разорения защищать и показать им приятность и благосклонность и вести себя так, чтобы видели они христианскую добродетель и чтобы оставшиеся в неверстве охотнее принимали святое крещение…» (5). В обязанности Ларионову вменялось два раза в год в сопровождении солдат и переводчиков объезжать новокрещенские села для сбора справок и наказов о том, не чинились ли новокрещенам какие-либо обиды. Каждый визит Ларионова ложился тяжким бременем на жителей сел, которые вынуждены были оказывать ему настоящий прием с почестями в виде дачи денег, скота, утвари и т. д. (6) Судя по документам, работу Ларионова по защите новокрещен от обид и притеснений нельзя назвать эффективной – каких-либо реальных результатов по справедливому разрешению дел на основе многочисленных челобитных новокрещен о притеснениях и взятках местных священнослужителей он, Ларионов, на своем посту не добился.

За несколько лет пребывания Дмитрия Сеченова в должности правящего архиерея в Нижегородской губернии количество крещеных возросло значительно, появились целые волости, в которых, кроме татар, некрещеных иноверцев не было (7). Однако по своей сути крещение для большинства нерусских народов губернии являлось формальным актом, о чем свидетельствуют многочисленные жалобы местных священников о несоблюдении православных обрядов новокрещенами (8). Сам процесс принятия новой веры нередко совершался насильно. Примечателен случай с крещением жителей с. Пожарок священником Климонтовым, который на мельнице перехватил обозы с хлебом у татар и мордвы и стал насильно их крестить, да так, «что те в страхе разбежались и даже побросали свои обозы с хлебом» (9).

Епископ Дмитрий уделял большое внимание новокрещенским делам и миссионерской работе с иноверцами, прежде всего с татарами, проживавшими на юго-востоке губернии. В 1745 г. он издал специальное распоряжение, в котором обязал священнослужителей консистории увещевать и склонять татар в православие под страхом наказания за неисполнение указа (10). При епископе Дмитрии была сделана попытка учета всех новокрещен губернии по специальной разработанной форме, сведения о вновь обращенных присылались в консисторию от духовных правителей на местах. Также им была организована работа по строительству и оборудованию всем необходимым церквей в новокрещенских селах. Точных сведений о том, сколько же всего было построено новых церквей при епископе Дмитрии, неизвестно. Однако только в 1746 году на имя епископа поступило прошение от духовного правителя г. Ядрина об освящении 9 церквей в нескольких новокрещенских деревнях (11).

В 1748 году вместо Дмитрия Сеченова правящим архиереем Нижегородской духовной консистории становится, как уже отмечалось, еще один активный деятель Новокрещенской конторы Вениамин Пуцек-Григорович.

По предположению отечественного исследователя Ф.Г. Ислаева, Вениамин Пуцек-Григорович после перевода Дмитрия Сеченова в Нижегородскую епархию претендовал на место управителя Конторы, однако им стал в итоге архимандрит Сильвестр Гловацкий (12). Период нахождения во главе консистории епископа Вениамина можно охарактеризовать как стремление самостоятельно и более активно проводить политику дальнейшей христианизации нерусских народов в рамках подчиненной ему территории. Доказательством этого служит попытка епископа Вениамина решить вопрос об обучении детей нижегородских новокрещен в Нижегородской семинарии до того момента, как будут учреждены 4 новокрещенские школы. Епископ был недоволен тем обстоятельством, что советник Ярцев как чиновник Новокрещенской конторы, разъезжает по губернии и пытается наставлять новокрещен в православную веру, хотя он как лицо светское не должен этого делать (13). В одном из писем правящий архиерей докладывал Синоду о том, что в Нижегородской губернии следствия по обидам и притеснениям новокрещен «производятся и без сношения с Ярцевым без всякого упуску», а также выходил с обращением в Синод с просьбой, чтобы в каждой губернии сверх духовного правителя учинили и по единому новокрещенских дел правлению (14). Возможно, главу Нижегородской духовной консистории не устраивал тот факт, что Контора новокрещенских дел по решению Сената подчинялась Казанскому епископу. За пять лет архиерейского правления епископом Вениамином было рассмотрено и вынесено решение по многим новокрещенским проблемам: о строительстве церквей в селах, об уплате положенных льгот, об освобождении от рекрутства, долговой кабалы или от наказания за преступления за принятия крещения, о чинимых священнослужителями притеснениях и обидах.

В последние годы своего существования Новокрещенская контора уже не проявляла особой активности, да и власти уже не обращали такого пристального внимания на дело крещения иноверцев, так как формально многие уже были крещены. К тому же к середине 50-х годов Лука Канашевич полностью взял в свои руки дело крещения, а Новокрещенская контора стала исполнительным органом воли казанского архиерея (15).

Таким образом, отчасти благодаря тому, что во главе Нижегородской консистории в 40–50 гг. XVIII века стояли два активных миссионерских деятеля Новокрещенской конторы, процесс христианизации, пусть пока во многом формальный, на территории Нижегородской губернии, за исключением татар, был завершен.

В основной своей массе нижегородские татары продолжали исповедовать ислам, несмотря на оказываемое давление со стороны государства и церкви. Нижегородские татары пытались не допустить проникновения русских или появления новокрещеных в их деревнях, так как это грозило переселением с обжитых мест, увеличением налогового бремени, рекрутского набора среди некрещеных, строительством в татарских селах церквей, а в более широком смысле – утрату историко-культурных национальных традиций и особого уклада жизни мусульманской общины.

Так, в 1747 г. в консистории рассматривалось дело об угрозах со стороны татар новокрещеному д. Медяны за принятие православной веры (16). В 1755 г. в д. Маклаково Курмышского уезда проживало 270 татар и 40 новокрещен, последние обратились с просьбой о постройке церкви и жаловались на то, что татары чинят им всяческие обиды и отбирают землю (17). С аналогичной просьбой о постройке церкви в 1751 году обращались новокрещеные жители той же татарской деревни Медяны (всего 4 двора по отношению к 100 дворам некрещеных татар) (18). Компактное расселение татар-мусульман Нижегородчины и мусульманский стиль жизни их махалля, подробно исследованный С.Б. Сенюткиным, позволили нижегородским татарам сохранить свою веру и язык (19).

Подводя итог, можно сделать вывод о том, что деятельность Конторы новокрещенских дел на территории Нижегородской губернии шла в тесном сотрудничестве с правящими архиереями Нижегородской духовной консистории, которые являлись активными исполнителями всех тех задач, которые государство ставило перед Новокрещенской конторой.

После включения в состав Российской империи перед нерусскими этносами середины XVIII века стояла задача «вписаться» в существующие пространственно-временные рамки российской цивилизации, разделив ее базовые ценности, в частности и православие. Политика массовой христианизации того времени должна была показать готовность нерусских этносов к принятию одного из ключевых идеологических установок империи – православных христианских ценностей. Однако предпринимаемые государством административно-экономические меры, в том числе и создание Конторы новокрещенских дел, оказались не состоятельны в отношении всех иноверцев.

Ислам как мировая религия, отличающаяся высокой степенью устойчивости, продемонстрировал способность сохранять целые этносы в составе своих приверженцев. Тем не менее совместные условия проживания в рамках одного государства – Российской империи, служение Отечеству позволили славянам и тюркам слиться в едином складывающемся российском суперэтносе и усвоить основные базовые ценности формирующейся российской цивилизации.

1. Ислаев Ф.Г. Православные миссионеры в Поволжье. – Казань.: Татар. кн. изд-во,1999. – С. 12.

2. Ислаев Ф.Г. Ук. соч., с. 19.

3. ЦАНО, ф. 570, оп. 554, д. 1.

4. ЦАНО, ф. 570, оп. 554, 1751–1753 гг., д. 18.

5. ЦАНО, ф. 570, оп. 553, 1746 г., д. 45.

6. ЦАНО, ф. 570, оп. 554, 1751–1753 гг., д. 18.

7. Ислаев Ф.Г. Ук. соч., с. 55.

8. ЦАНО, ф. 570, оп. 554, 1751 г., д. 12.

9. ЦАНО, ф. 570, оп. 553, 1743 г., д. 17.

10. ЦАНО, ф. 570, оп. 553, 1746 г., д. 39.

11. ЦАНО, ф. 570, оп. 553, 1746 г., д. 176.

12. Ислаев Ф.Г. Ук. соч., с. 56

13. ЦАНО, ф. 570, оп. 554, 1751 г., д. 8.

14. ЦАНО, ф. 570, оп. 554, 1751 г., д. 14.

15. Ислаев Ф.Г. Ук. соч., с. 63.

16. ЦАНО, ф. 570, оп. 553, 1747 г., д. 67.

17. ЦАНО, ф. 570, оп. 554, 1755 г., д. 36.

18. ЦАНО, ф. 570, оп. 554, 1751 г., д. 1.

19. Сенюткин С.Б. История татар нижегородского Поволжья с последней трети XVI до начала XX вв. // Н. Новгород: Изд-во ННГУ, 2001.