Технологии межкультурного взаимодействия российских неправительственных организаций в области культуры и искусства

Н. К. Радина

В настоящее время практически не осталось однонациональных государств, мультикультурность, многонациональность являются универсальными характеристиками современного мира.

В Российской Федерации полиэтничны все субъекты Федерации, при этом культура национальных сообществ интегрируется в социальную и культурную политику субъектов Федерации. В структурах полномочных представителей Президента Российской Федерации в федеральных округах, администрациях, правительствах субъектов Российской Федерации действуют на общественных началах экспертные советы, комиссии, анализирующие состояние и практику работы в области национальной, миграционной, экологической, социальной и культурной политики, осуществляющие взаимодействие с общественными и религиозными организациями и объединениями, СМИ[1].

Диалог культур посредством народного или авторского искусства представляет наиболее известную и популярную стратегию взаимодействия между культурами. Для того чтобы более конкретно проанализировать формы и технологии межкультурного взаимодействия структур гражданского общества в области культуры и искусства, обратим внимание на важные исторические дискуссии в рамках заявленной проблемы.

Самореализация и сохранение культурного наследия этнической группы на основе развития искусства и культуры — стратегия развития этнического самосознания, активно продвигаемая уже в XIX веке в рамках концепции Отто Бауэра (1882—1932) о национально-культурной автономии[2].

Суть концепции О. Бауэра, который рассматривал государства, «теряющие» своих граждан, покидающих страну, и обретающие приезжих — «новых», «этнические меньшинства», в своем составе, состоит в принципиальном признании наций субъектами права: О. Бауэр в своей работе о персональном принципе автономии конструировал нацию не как территориальную корпорацию, а как личностный, персональный союз. «Деятельность» нации осуществляется внутри государства, в рамках которого все нации составляют корпорации, самостоятельно заведующие своими национальными делами, развивая формы своего национального самоуправления, при этом каждому совершеннолетнему гражданину предоставляется право самому определить, к какой национальности он хочет принадлежать.

При этом, признавая важность персонального принципа в национальном устройстве, Бауэр ограничивал сферу его действия вопросами культуры (вне политики), где решающее значение придавалось школе с преподаванием на национальном языке как «народообразующему фактору».

Основными посылами теории О. Бауэра и К. Реннера являются следующие положения:

1) нация конструируется как публично-правовая корпорация и поддерживается государством;

2) нация участвует в государственном управлении;

3) национально-культурная (персональная) автономия решает вопросы национального самоуправления, не нарушая государственных и административных границ[3].

По мнению многих авторов, национально-культурная автономия является средством выявления и удовлетворения этнокультурных запросов граждан в многонациональной стране и способствует достижению межнациональной стабильности, предупреждению конфликтов на национальной почве[4].

О. Ф. Штралер, исследуя национально-культурную автономию как форму самоопределения народов, рассматривает ее в историко-политическом аспекте в применении к российскому опыту нац-строительства[5].

Он подчеркивает, что идея национально-культурной автономии для своей реализации имела в дореволюционной России как в многонациональном государстве с дисперсно проживающими этносами, и историческую и социокультурную почву, но долгое время оставалась невостребованной у руководителей большинства российских политических партий, которые акцентировали свое внимание на будущем России исходя из национально-территориального принципа.

Однако в истории России идеи О. Бауэра относительно национально-культурной автономии имели и конкретное воплощение. Так, в августе 1917 г. в здании Казанского театра состоялось совместное заседание трех съездов представителей мусульманских народов, на котором в торжественной обстановке была провозглашена национально-культурная автономия мусульман внутренней России и Сибири[6].

Временным сибирским правительством в Омске был подготовлен проект «Временного положения о культурной автономии национальностей Сибири» (проект опубликован в «Омском вестнике» в июле 1918 г.), в коем правительство, по существу отказывая народам Сибири в предоставлении территориальной автономии, распространяло на них право культурной автономии (реализуемую лишь в праве организовывать учебные заведения и суды).

Кроме того, конституция Дальневосточной республики, принятая Учредительным собранием 27 апреля 1921 г., включала в себя специальный раздел «О национальных самоуправлениях» и предоставление всем национальным меньшинствам, проживающим на территории республики, культурно-национальные автономии, где национальные самоуправления получили статус публично-правовых органов, но сфера их компетенции также ограничивалась областью культурной жизни нации. Важно отметить, что в данном случае удовлетворение культурных потребностей предусматривалось обеспечивать из общегосударственных средств пропорциональной частью бюджета. Что же касается «советской России», национальная политика СССР носила огосударствленный характер и строилась на образовании национально-административных единиц, а Конституция СССР 1936 г. вообще не упоминала национальные меньшинства: их юридический статус фактически прекратил свое существование[7].

Федеральный закон «О национально-культурной автономии», принятый Государственной думой Российской Федерации (22 мая 1996 г.), определил правовые основы национально-культурной автономии в Российской Федерации и создал правовые условия взаимодействия государства и общества для осуществления национальных интересов граждан РФ[8]. Принятие данного закона предусматривало свободное волеизъявление граждан при отнесении себя к определенной этнической общности; самоорганизацию и самоуправление в реализации этнических интересов; многообразие форм внутренней организации национально-культурной автономии; сочетание общественной инициативы с государственной поддержкой; уважение языка, культуры, традиций и обычаев граждан различных этнических общностей, законность.

Реализация данного закона и создание национально-культурных автономий (НКА) на территории РФ вызвали множество острых дискуссий критического характера. В. Р. Филиппов, рассматривая концепцию НКА, считает, что сама идея национально-культурной автономии была недостаточно проработанной, и называет концепцию НКА заблуждением эпохи[9].

И. Г. Илишев критикует модель гражданского общества, из которой, как он пишет, «этничность и язык полностью уходят из сферы общественной в частную жизнь», а государство при этом принимает на себя функции нейтрального арбитра[10]. Политика «гражданских» государств, настаивает И. Г. Илишев, неизбежно ставит в привилегированное положение доминирующую этнокультурную группу, повсеместное использование языка политического центра является нормой «гражданского» общества, реализуя цель государства укрепить доминирующее положение в обществе одной-единственной этнокультуры. Фактически он предупреждает о последствиях внедрения в российское массовое сознание идеи о том, что этнонационализм или этнотерриториализм по сути своей являются понятиями деструктивными, а этнический федерализм, где понятия этничности и культуры как бы крайне политизированы, должен быть заменен экстерриториальной национально-культурной автономией в рамках модели «безнационального» гражданского общества.

Другие авторы считают, что исторический опыт показал возможность решения национальных проблем в условиях национального самоопределения не только на территориальной основе[11]. Принцип национально-культурной автономии позволяет решать вопросы национально-культурного развития всех этнических общностей, не нарушая территориальную целостность государства. При этом, учитывая, что базовая концепция национальной автономии, построенная на персональном принципе, формировалась в основном на уровне теоретического знания, в современных условиях требуется поиск новых ее форм, в частности форм участия представителей этнических общностей в управлении государством.

В настоящее время в РФ созданы и функционируют более 400 национально-культурных автономий разных народностей, при этом только национально-культурная автономия татар России включает в свой Совет 25 региональных автономий, в состав которых входят еще более 200 местных автономий[12].

Среди активистов НКА существуют разные оценки ее существования[13]. Так, Абуезид Апаев, председатель московского общества чечено-ингушской культуры «Даймохк» («Отчизна»), не видит перспектив развития национальных общественных объединений, поскольку власти теряют к ним интерес как к органам, доставляющим определенные хлопоты. Елизавета Цой, председатель совета Московской РНКА корейцев, считает, что при разумном отношении к национальному движению со стороны правительства России у НКА большие перспективы для дальнейшего развития, а для этого необходимо внести изменения в закон о национально-культурных автономиях. Анатолий Битхамов, председатель совета РНКАТ ассирийцев Москвы, полагает, что главный тормоз работы НКА — это отсутствие постоянной материальной поддержки со стороны государства. Рафкат Галимов, председатель общества татарской культуры «Туган тел» («Родной язык»), уверен, что НКА образованы для обмана международного и общественного мнения: пока не будет изменена законодательная основа жизни национальных объединений в России и пока СМИ и правоохранительные органы будут третировать лиц «кавказской национальности», пока не восторжествует толерантность, искусственно созданные НКА ничего не смогут добиться.

Лидеры НКА признаются, что, получив закон об НКА, и создав автономии, они надеялись, что государство по-настоящему привлечет органы федеральных НКА как представительные структуры народа к тесному сотрудничеству в проведении государственной национальной политики в отношении народов России, к выполнению программ и проектов, осуществляемых в их интересах, что оказалось напрасными ожиданиями, так как «министерства и ведомства, формально трактуя статус НКА, низводят ее до уровня рядовой общественной организации»[14].

Таким образом, лидеры национально-культурных автономий в определении своей позиции не считают себя субъектами собственной активности, полагаются на активность государства, которое обеспечит средства для существования организаций, поделится властью и создаст более благоприятные условия для межэтнического взаимодействия. При этом практики политического лоббирования, стратегии фандрайзинга, межорганизационное взаимодействие обсуждаются и проблематизируются крайне недостаточно. Этот факт — бессубъектность национально-культурного движения — и является, на наш взгляд, реальной проблемой межкультурного взаимодействия РФ.

Тем не менее этничность в рамках дискуссий о национально-культурной автономии все чаще позиционируется как политический ресурс, как средство получения доступа к власти, а реформирование закона о НКА сводится к увеличению политического влияния этнических элит[15].

Связывая борьбу за власть с «экономической недостаточностью» регионов, А. Д. Богатуров утверждает, что, захватив «реальный суверенитет», местная национальная бюрократия вряд ли добровольно от него откажется, какими бы межнациональными конфликтами это ни угрожало, и только общее улучшение экономических отношений в Российской Федерации сможет привести народы к экономической интеграции, которая повлечет за собой и политическую[16].

В данной статье национально-культурная автономия рассматривается как форма, а также как агент реализации технологий межкультурного взаимодействия. Именно НКА наиболее последовательно и профессионально используют технологии межкультурного взаимодействия в области культуры и искусства, как правило, сотрудничая с государственными структурами.

Функции технологий межкультурного взаимодействия в области культуры и искусства, используемые структурами российского гражданского общества, состоят в следующем:

1) обеспечение сохранения, воспроизводства и развития культурного наследия различных этнических групп, проживающих на территории РФ;

2) содействие диалогу между этническими группами средствами культуры и искусства, развитие понимания, принятия и толерантности в отношении к другой культуре в контексте межэтнического взаимодействия.

Рассмотрим, посредством каких способов (технологий) реализуются данные функции межкультурных отношений, используя опыт многонационального Сибирского федерального округа.

На территории Сибирского федерального округа проживают представители более 130 национальностей и действуют более 500 нацинально-культурных объединений и центров.

Согласно статистике, приведенной в докладе главного специалиста Департамента межнациональных отношений Минрегиона России М. И. Ким, многочисленные национальные объединения в своей деятельности опираются на разнообразные культурные центры, ассоциации, землячества, общества, общины. Так, в Сибирском федеральном округе национальных общественных объединений в Красноярском крае — 71, в Иркутской области — 64, в Новосибирской области — 49, в Кемеровской области и Республике Хакасия — по 39, в Республике Бурятия — 22, в Республике Алтай и Республике Тыва — по 5.

Основные направления деятельности объединений — возрождение и сохранение языка, изучение истории, развитие национальной культуры, традиции и обычаев народов, укрепление межнациональных связей, дружбы между народами, утверждение толерантности, атмосферы братства и взаимного уважения, воспитания молодого поколения в духе патриотизма[17].

Пример Сибирского федерального округа интересен тем, что в данном случае представляется тесная интеграция усилий государства и структур гражданского общества в реализации межкультурного взаимодействия в области культуры и искусства, что напрямую согласуется с классической гегельянской или марксовой версией гражданского общества, где не позиционируется противостояние между гражданским обществом и государством, а подчеркивается их взаимозависимость[18].

Так, в целях взаимодействия с национальными общественными объединениями разработана Республиканская целевая программа мероприятий по реализации Концепции государственной национальной политики Республики Бурятия. В Красноярском крае действует Палата национальностей Гражданской ассамблеи Красноярского края. В январе 2006 г. состоялось открытие Дома национальностей в центре Томска, где разместились национально-культурные объединения, не имеющие своих помещений[19].

Практика показывает, что функционирование структур гражданского общества, чья деятельность сфокусирована на сохранении и развитии национальной культуры, с одной стороны, зависима от государственного финансирования и государственной поддержки, а с другой — вызывает более заинтересованную активность со стороны государства (именно в области культуры и искусства). Общая заинтересованность (первого — государственного и третьего — негосударственного секторов экономики) в области развития культуры и искусства позволяет действовать совместно, интегрируя ресурсы и возможности каждой стороны для решения общих задач.

Именно благодаря совместным действиям становится возможным использовать в реальной практике затратные и трудоемкие технологии межкультурного взаимодействия в рамках организации:

* дней национальных республик, краев, областей и национальных округов;

* национальных фестивалей;

* образовательных программ для руководителей учреждений культуры и искусства — как государственных, так и негосударственных.

Проведение дней республик, краев, областей, национальных округов, дней культуры, дней национально-культурных автономии выливаются в грандиозные смотры сплоченности этнических групп, достижений культуры и искусства, кинематографии конкретного региона и оказывают дополнительное влияние на консолидацию, объединение населения в их стремлении строить демократические устои в масштабе конкретных районов, городов, областей, краев и республик:

«День Таджикистана пройдет в Иркутске 12 ноября в концертно-спортивном зале стадиона “Труд”. Праздник под названием “Мост дружбы Таджикистан — Иркутск” впервые готовится по инициативе таджикского национального культурного общества “Пайванд”. В программе праздника запланирована концертная программа с участием артистов из Республики Таджикистан, ансамбля “Великолепная семерка” и других творческих коллективов Иркутска; ярмарка-продажа экологически чистых сельскохозяйственных продуктов Республики Таджикистан. Кроме этого, пройдет ярмарка-продажа таджикских национальных блюд; выставка национальных костюмов и фотовыставка, а также турнир национальной борьбы гуштингири с участием борцов из Республики Таджикистан и других регионов России»[20].

Данный пример является типичным и подчеркнуто демонстрирует, с одной стороны, инициативу гражданского общества в организации мероприятия, с другой — активную вовлеченность и помощь со стороны государственных структур. Технология организации мероприятия включает в себя перечисление «культурного материала», который будет выставлен в качестве презентационного в процессе празднования.

Национальные фестивали национальных культур, ставшие традиционными, также выступают яркой характеристикой культурной жизни Сибирского федерального округа. Речь идет об известных межрегиональных праздниках тюркоязычных народов «Эл-Ойын» (Республика Алтай), международном фестивале «Мелодии Саянских гор» (Республика Тыва), фестивале национальных культур «Дружба народов» (Томская область), Всесибирском фестивале национальных культур «Сроднила нас Сибирь» (Красноярский край), международном фестивале бурятской культуры «Алтаргана» (Республика Бурятия), театральном фестивале «Сибирский транзит» (Иркутская область) и других.

«В начале 90-х годов с целью возрождения и развития бурятской культуры бурятская диаспора в Монголии решает проводить летние игры — фестиваль “Алтаргана”… Идея единения, солидарности людей, бережно относящихся к своим этническим корням, была изначально заложена в название и определяла смысл праздника. “Алтаргана” объединила представителей разных стран и стала традиционным праздником духовного единения бурят… Впервые всебурятский фестиваль “Алтаргана” пройдет на исконной родине бурят, древней земле Баргуджин-Токум. Республика Бурятия приняла эстафету проведения 7-го международного бурятского национального фестиваля “Алтаргана”. Это накладывает огромную ответственность и предполагает постановку новых задач и приоритетов, поскольку бурятская культура выступает в контексте многонациональной культуры республики Бурятия»[21].

Приведенный пример фестиваля «Алтаргана» вновь служит примером тесного взаимодействия государственных и негосударственных структур: организаторами фестиваля являются министерство культуры и массовых коммуникаций Республики Бурятия, комитет по национальным отношениям и связям с общественными, религиозными объединениями и информации администрации президента и правительства Республики Бурятия, республиканское агентство по физической культуре и спорту, всебурятская ассоциация развития культуры (НПО).

К основным мероприятиям фестиваля относятся конференция «Буряты: прошлое, настоящее, будущее», кинофестиваль художественных и документальных фильмов, открытие общебурятского природного памятника сакрального мира бурят, спортивные игры и состязания, творческие конкурсы, при этом за все основные мероприятия отвечают государственные организации, имеющие значительный опыт работы с данными формами национальной самореализации.

Национальные фестивали становятся не только инструментом межкультурного диалога, но и визитной карточкой региона, привлекательного для туристов именно своим «национальным колоритом».

Важно отметить при этом, что все наиболее значительные культурные национальные мероприятия отражаются в деятельности государственных структур (действующих «совместно» с неправительственными) и финансируются государством, при этом именно государственными структурами создаются концепции и положения, описывающие актуальность, смысл и содержание того или иного значительного мероприятия[22].

«С 1988 г. в Республике Алтай раз в два года проводится праздник народных игр “Эл-Ойын” (в переводе с алтайского “всенародный праздник”). Проведение праздника стало возможным благодаря совместным усилиям правительства Республики Алтай и общественных организаций»[23].

Государство напрямую поддерживает как государственные, так и негосударственные организации, ориентированные на сохранение национальной культуры, в том числе и коренных малочисленных народов Севера и Сибири, при помощи прямого сотрудничества, выделения средств или демонстрации общественного признания.

«Как сообщает пресс-служба администрации Красноярска, сегодня в мэрии состоялась торжественная церемония награждения председателей национальных объединений, действующих на территории города и принявших активное участие в праздновании 375-летия столицы Красноярского края…

С ответным словом выступили: директор Межнационального культурного центра Нина Слесарева, исполняющий обязанности атамана Енисейского войскового казачьего общества Павел Платов, президент Красноярской чувашской национально-культурной автономии Геннадий Храмов, председатель красноярской общественной организации “Китайская община” Мария Чжаохун. Все председатели национально-культурных объединений уверили, что в следующем году также примут участие в праздновании Дня города и постараются еще интереснее и ярче представить особенности культур многонационального Красноярска»[24].

С точки зрения государственной национальной политики, данные действия приводят к бесконфликтным межнациональным и межконфессиональным отношениям и обеспечивают в целом положительный прогноз развития межнациональных отношений, направленных на сохранение мира и стабильности. Однако данное равновесие в среднесрочной и долгосрочной перспективе считается условным, вторжение новых социальных, экономических и социально-психологических факторов, влияющих на межкультурные отношения, способно нарушить «баланс культур».

В докладе главного специалиста Департамента межнациональных отношений Минрегиона России М. И. Ким указывается на следующие тенденции, способные изменить ситуацию межкультурного согласия в Сибири:

— усиление миграции из стран Средней Азии и Дальнего Востока;

— передача лидерами первой волны культурно-национальных движений (сформировавшейся в начале 90-х годов ХХ столетия в основном из интеллектуальной элиты) руководства представителям новой генерации, более прагматичным и менее идеологизированным;

— усложнение спектра проблем, связанных с интересами диаспор, наряду с расширением национально-культурной сферы деятельности актуализируется экономический, социальный и политический аспекты, важное место займет работа с подрастающим поколением;

— стремление отдельных этносов к территориальному компактному заселению национальными сообществами городских кварталов или районов может перенести проблему самореализации национальных сообществ из плоскости национально-культурной автономии в плоскость представительства в местных органах самоуправления;

— усиление тяги этнических сообществ к созданию общегражданской целостности «россияне», «единый российский народ» при сохранении своеобразия и самобытности этносов[25].

Важно отметить, что, описывая «этнонациональный баланс», М. И. Ким подчеркивает необходимость действий государства по отношению к гражданскому обществу в области поддержки национальных культуры и искусства (обеспечение сохранения самобытности народов, их языков, традиций, обычаев, культурного наследия), а возможные проблемы в будущем в области межкультурных отношений представляет в социальных и социально-экономических терминах, что позволяет фиксировать некий парадокс (социальные проблемы в будущем непосредственно не зависят от «гармонии» в искусстве и культуре в настоящем, несмотря на сегодняшние затраты и усилия).

Этнокультурное развитие в области культуры и искусства с точки зрения государственных органов требует политики дотации, которое осуществляется в надежде, что таким образом решится не только комплекс культурных, но также социальных и экономических этнонациональных проблем. В том случае, если политика дотации культуры политически не оправдывает себя, возникает вопрос об эффективности действий государства в данном направлении.

Мы полагаем, что тезис М. И. Кима об установлении «этнокультурного баланса» в современном российском обществе может быть позитивно развернут в дискурсе изменяющегося мультикультурного общества России: необходимо не столько «сохранять баланс», сколько демонстрировать открытую позицию в русле взаимодействия культур (в том числе и новых культур мигрантов), принимая в культурное российское «братство» новые культуры и народы.

В настоящее время государственная политика в области этнокультурного развития регионов России вынуждена ориентироваться на инновационное и инфраструктурное финансирование. В этой связи у государства особые планы (преодоление этнической и религиозной замкнутости, экстремизма и других негативных явлений, утверждения толерантности, уважения к культурам, традициям, обычаям других народов и религий) связаны с социальным партнерством и дальнейшим сотрудничеством с неправительственными организациями, чья деятельность находится в межкультурном контексте.

Таким образом, анализ используемых технологий межкультурного взаимодействия в области культуры и искусства неправительственными организациями позволяет сделать следующие выводы:

— развитие диалога культур посредством искусства и культуры имеет значительную историю, восходящую к первым опытам создания национально-культурных автономий в РФ до становления советского государства, а в современной России во многом обусловлено принятием закона о национально-культурных автономиях в 1996 г.;

— национально-культурные автономии являются неправительственными организациями, направленными на сохранение и развитие национальной культуры и национального самосознания, в рамках которых этничность рассматривается не только как «культурный», но и «политический» ресурс, при этом лидеры НКА, как показывает практика, ожидают более активных действий государства по передаче им властных полномочий и экономических ресурсов;

— технологии межкультурного взаимодействия в области культуры и искусства реализуются в рамках таких форм и мероприятий, как дни культуры, национальные фестивали, выставки национального искусства, концерты, национальные спортивные игры и т. п.;

— технологии межкультурного взаимодействия в области культуры и искусства реализуются, как правило, неправительственными организациями в тесном сотрудничестве с государственными организациями, при этом организованность и технологичность проводимых мероприятий обеспечивается государственными структурами, имеющими значительный опыт в данной сфере;

— сферу национальной культуры и искусства государство лишь частично передает неправительственным организациям, контроль же за данной сферой государственными структурами осуществляется независимо от степени сотрудничества и включенности НПО в реализацию того или иного мероприятия.