Государственные символы и регалии Руси-России мусульманского происхождения
Д. З. Хайретдинов
Легитимность элиты всегда носит сакральный характер и требует подтверждения в виде особых символов и регалий. Значительная часть таких государственных символов и регалий Московской Руси и позднее Российского царства имела явное или косвенное восточное, мусульманское происхождение.
1. Шапка Мономаха – древнейшая из сохранившихся государственных регалий Руси, представляет собой головной убор, верх которого состоит из 8 золотых пластин, покрытых тончайшим узором – сканью из спиралевидных завитков, шестиконечных розеток-звезд и цветков лотоса; низ шапки окаймлен широкой орнаментальной полосой-плетенкой и опушкой из соболя. Позднее к этой древнейшей части шапки было добавлено гравированное и резное навершие с крестом с жемчужинами на концах. В целом шапка Мономаха напоминает восточный головной убор. Она являлась символом высшей власти на Руси в 1428–1721 гг., использовалась при венчании всех царей до появления императорских регалий.
Хотя название шапки отсылает к киевскому великому князю Владимиру Мономаху (прав. в 1113–1125 гг.), впервые она появляется в казне московского князя Ивана Калиты (прав. в 1326–1340 гг.). Для специалистов очевидно восточное происхождение этой регалии, но они разнятся в географии страны изготовления регалии. Существует три версии ее происхождения: (1) византийская – шапку прислал дед Мономаха византийский император Константин IX (прав. в 1042–1055 гг.) – явно мифологическая и несостоятельная во всех отношениях, начиная от хронологического разрыва между дедом и внуком и заканчивая несоответствием шапки Мономаха тем коронам, которые были приняты в Византии; (2) арабская – шапка сделана мастером при дворе египетского султана аль-Малик ан-Насир ибн Калауна (1293–1340) и в 1317 г. послана хану Узбеку, который подарил ее Ивану Калите – несколько фантастическая, базируется только на сходстве цветка лотоса с этой регалии с арабскими орнаментальными формами; (3) ордынская – шапка изготовлена в Золотой Орде и подарена ханом Узбеком его шурину Ивану Калите – наиболее трезвая. Принять последнюю версию мешает только гипертрофированное негативное идеологическое отношение к ордынскому наследию в российской официальной истории.
Между тем, Иван Калита и хан Узбек были чрезвычайно тесно связаны и по политической линии, и родственными узами: хан выдал свою сестру Кончаку замуж за московского князя Юрия Даниловича – брата Калиты; возвышение Калиты произошло в результате того, что он помог ханским войскам разгромить антитатарское восстание в Твери в 1327 г.; именно Калиту поддержал хан в вопросе получения великого княжества Владимирского в 1328–1331 гг., после чего великими князьями были московские правители; именно при Калите ордынскими властями была отменена система баскачества, и право сбора налогов перешло к великим князьям. В подтверждение ордынской версии происхождения регалии следует привести археологическую находку под Можайском в слоях XIV в. золотой пластинки, идентичной тем, из которых собрана шапка Мономаха – ни арабских, ни византийских аналогичных памятников этого времени на Руси просто не могло существовать в природе. Согласно современным исследователям, технология исполнения и комплекс орнаментальных мотивов, примененные в шапке Мономаха, присущ искусству Золотой Орды и встречается на предметах, найденных в Болгарах и в Крыму. Наконец, по описаниям немецкого дипломата С. Герберштейна, в начале XVI в. на этой регалии еще был зубчатый венец, который всегда присутствует на изображениях корон властителей Хулагуидов (одна из ветвей Чингизидов, правившая в Иране) на иранских миниатюрах – впоследствии замененный на крест. Казанские историки полагают, что шапка Мономаха, прототипом которой была корона Узбека, явилась подарком хана Калите за разгром восстания в Твери 1327 г.
2. Казанская, Астраханская и Алтабасная шапки. Казанская шапка появилась среди государственных регалий Руси после завоевания Казанского ханства в 1552 г. Она необычна по форме: верхняя часть украшена возвышающимися запонами – «городками» с прорезным травным орнаментом; рядом с ними на венце размещены огромные драгоценные камни – альмандины и бирюза, крупные жемчужины. Тулью шапки завершает сферическое навершие с конусообразным крупным янтарем между двумя жемчужинами. Существуют три версии происхождения регалии: (1) шапка была сделана при дворе Ивана Грозного после 1552 г. – а) либо для самого Грозного, б) либо для Симеона Бекбулатовича; (2) шапка была изготовлена англичанами по заказу московского царского двора – однако эта версия не коррелируется с данными имперских послов в Москве об абсолютной несхожести царской регалии с коронами европейских властителей, и об отсутствии аналогов между «короной» Ивана Грозного (Казанской шапкой) и венцами монархов Европы; (3) шапка принадлежала последнему казанскому хану Ядыгар-Мухаммеду (Едигеру), который в 1552 г. был пленен и в сопровождении своего двора торжественно введен в Москву – эта версия была распространена в XVII в., когда составлялись первые описи Оружейной палаты, и названа авторами книги «Герб и флаг России…» наиболее правдоподобной. В атласе «Тартарика» приведено изображение парадного облачения казанского хана первой пол. XVI в. (по реконструкции М.В. Горелика), где правитель Казанского ханства носит высокий головной убор, идентичный Казанской шапке. Татарские мотивы в этой регалии очевидным образом превалируют над европейскими и славянскими; показательно также отсутствие креста в навершии шапки.
«Шапкой Астраханского царства» называют венец, изготовленный иностранными, вероятно, восточными, мастерами в 1627 г. по заказу двора царя Михаила Федоровича Романова; в описи XVII в. его создание связывается с покорением Астрахани, что является безусловным мифом. Парадность венцу придает сочетание ярких белых, золотых, зеленых эмалей и крупных драгоценных камней. В нем, подобно Казанской шапке, присутствуют «городки», и навершие увенчано янтарем между двумя жемчужинами; крест отсутствует. Создание этой регалии по аналогии с Казанской шапкой было призвано укрепить международный престиж России и визуально подкрепить царский титул московских правителей, оспаривавшийся рядом соседних государств.
Алтабасная шапка изготовлена в Москве с использованием материалов из Турции для царя Ивана Алексеевича в 1684 г. Названа по материалу, из которого она сделана, – гладкой парчи, или алтабаса, – на которой были нашиты запоны из драгоценных камней, некоторые из которых были сняты с несохранившейся Алмазной шапки царя Федора Алексеевича. Шапка соединила в себе элементы трех вышеописанных венцов. В XIX в. эта шапка заняла место короны Царства Сибирского.
Данные регалии, мифологически возводившиеся к княжеским шапкам до-ордынской Руси, генетически связаны своим происхождением с ордынским наследием и были предназначены для институциализации власти Москвы над бывшими татарскими ханствами (царствами) и символического наполнения царского титула российских правителей внутри и вне страны в условиях его непризнания другими державами.
3. Титул «царя». Рост престижа великого князя московского в нач. XVI в. привел к изменению ранга в титулатуре правителя. Сначала на рубеже XV–XVI вв. появляется именование «Господарь [т.е. государь] всея Руси» – но если на Руси оно воспринималось как титул короля, то основной внешнеполитический соперник Руси, Великое княжество Литовское, вообще не признавало нового титула. Новая интитуляция «Государя всея Руси» была подкреплена новым обрядом венчания на великое княжение, совершенного Иваном III в отношении своего внука Дмитрия Ивановича, и возложением на наследника шапки Мономаха. Таким образом, Московская Русь демонстрировала обретенную независимость от развалившейся Золотой Орды. Однако титул «государя» не давал полного равенства с правителями пост-ордынских ханств, что отчетливо осознавали и в Литве, и в Крыму, и в самой Москве. Именно в связи с этим уже при Василии III (прав. в 1505–1533 гг.) в титулатуре впервые появляется новый титул царя, который реально закрепился за московскими правителями только при сыне Василия Иване Грозном. В 1547 г. митрополит Макарий организовал царское венчание Ивана IV, но новую титулатуру никто не признавал ни в Европе, ни в Азии. Большую часть своего царского правления Грозный был занят тем, что пытался утвердиться в новом качестве среди остальных монархов, для чего использовал реальное наполнение царского титула завоеванными землями – татарскими ханствами, или, по терминологии того времени, царствами.
До XIII в. на Руси не употреблялось слово «царь»; для перевода греческого слова «bасiлеус» использовалось происходящее из Рима слово «цесарь». Семантическое размежевание слов «цесарь» и «царь» заметно и очевидно для исследователей, на что указывали специалисты. В источниках идет отдельное употребление этих непересекающихся титулов: русский посланник Павел Менезиус в 1688 г. объяснял папе Клименту Х, что «царь» нельзя переводить словом «цесарь», но следует писать этот титул без перевода. Лжедмитрий I именовал себя как «великий цесарь, князь всея Руси, многих Татарских царств и государств, Московской державе подвластных, государь, царь и обладатель». Показательна привязка слов «царь» и «царства» к татарской государственности. О том же свидетельствует реакция польского короля Сигизмунда I на требование Ивана Грозного называть его царем от 1554 г.: «никоторый же государь у христьянстве тым именем не называетца, кроме бусурманских царей, а он, брат наш, есть государем христьянским». Вот почему Грозный ссылался на факт завоевания им Казанского и Астраханского царств как на довод в правообладании царским титулом: «на тех местех исстари цари велись», «место Казанское и Астороканское… извечное царское».
Соотнесенность слова «царь» с ханами Золотой Орды и пост-ордынских ханств очевидна в русских летописях и др. источниках, в фольклоре («где царь, там и орда») и в топонимике (напр., с. Царёв на р. Ахтубе долгое время считалось возникшим на месте столицы Золотой Орды г. Сарая, хотя по новым исследованиям Царевское городище можно соотнести с др. крупным ордынским городом – Гюлистаном). В связи с этим формула «православный царь» (впервые появилась ок. 1518 г.) является уточняющей относительно именно московского правителя.
Слово «царь» вошло в русский яз. через посредство татар и/или выходцев из Средней Азии из иранских яз. В современном фарси «сар» значит «голова; начальник; начало; верх, вершина, верхушка»; устаревшее слово «саропарде» («сар» + «парде») означает «царский шатер». «Сар» очень часто входит в состав многосложных слов, среди которых «сародор» – «хозяин, смотритель караван-сарая» и т.д. Кстати, слово «сарай» в значении «дворец» – а именно так расшифровывается название столицы Золотой Орды – происходит из персидского «сар ое» – «дом царя» (на фарси так и читается: «сарой»).
4. Двуглавый орел. Символ впервые появился на печати Ивана III в 1497 г., одновременно с титулом «Государя всея Руси», новым обрядом венчания на великое княжение и возложением шапки Мономаха на наследника московского престола. Двуглавый орел – один из древнейших геральдических знаков – известен на Древнем Востоке, в империи Сасанидов, в Византии, по всей Европе; в связи с этим версии о его происхождении на Руси существенно разнятся. В настоящее время большинство ученых полностью отвергают как несостоятельную византийскую версию и склоняются к поддержке гипотезы о западно-европейских корнях российского орла.
В то же время двуглавый орел в XIV в. известен на медных монетах хана Золотой Орды Джанибека (прав. в 1341–1357 гг.); в XV в. этот символ переносится с джучидских монет на русские монеты, что отмечалось специалистами по нумизматике. По версии С.Ф. Фаизова, именно ордынский орел был хорошо известен подданным московского великого князя. Здесь он воспринимался как один из символов царской, или ханской, власти. «Ордынский орел гораздо более убедительно демонстрировал наступившее после 1480 г. равенство в статусе великого князя и хана, чем никому здесь не известные двуглавые орлы Священной Римской империи или Византии». Перенесение изображения орла с джучидских монет на русские монеты второй половины XIV в. и чеканка монет с аналогичным изображением в русских княжествах XV в. отмечались известными русскими нумизматами А. Орешниковым и Р. Фасмером.
5. Три короны над двуглавым орлом. В задачу идеологов русского самодержавия входило более весомое и торжественное геральдическое представление тех «государств», которые вошли в состав Руси. Две короны над головами двуглавого орла появляются на печати Ивана IV в 1562 г.; в субъектной части царского титула, прописанного вокруг орла, значится: «Господарь всея Роусии, Володимерский, Московский, Новгородский, царь Казанский и царь Астараханский, государь Псковский, и великий князь Смоленски, Тверски, Югорски, Пермьски, Вятцки, Болгарски». Число корон привязано к числу царств, в которых титуле к тому времени насчитывалось лишь два.
Впервые орел с тремя коронами появляется после Смутного времени на «Орловской воротной печати» 1625 г. В именном указе Алексея Михайловича (прав. в 1645–1676 гг.) от 1667 г. идет первое официальное описание государственного герба: «…Три коруны изображены, знаменующия три великия, Казанское, Астраханское, Сибирское славные царства, покоряющиеся Богом хранимому… Государя державе».
6. Символы мусульманских земель на государственном гербе Российской империи. Геральдические эмблемы мусульманских земель впервые отразились на Большой государственной печати Ивана Грозного в 1570–1580-х гг. Вопрос о том, существовали ли региональные эмблемы до создания печати Грозного, остается спорным.
В более позднее время региональные гербы размещались вокруг двуглавого орла согласно ранговости земель, отраженной в титулатуре императора. Большой герб 1882 г. – последняя и самая полная версия геральдического символа дореволюционной России. По кругу вокруг Малого герба (щит с орлом, поддерживаемый щитодержателями-херувимами, под сенью императорской мантии) размещены гербы земель, входящих в состав империи. Первым идет герб Казанского царства. В качестве его эмблемы со времен Ивана Грозного используется коронованный дракон («в каруне василиск»), что объясняется ассоциативной привязкой в русском средневековом сознании Казанского ханства со змеем; кроме того, известна «змеиная» легенда об основании Казани (на месте будущего города будто бы находилось логово змей во главе с Зилантом). Возможно, у этой эмблемы есть и другие корни: в древней тюркской символике изображение дракона носило сакральный характер. Щит с гербом увенчан Казанской шапкой без креста.
Вторым гербом, по правилам геральдики, является герб Астраханского царства – в синем щите золотая корона с крестом, под ней – серебряная сабля. Этот символ впервые появился на печати Алексея Михайловича; на печати Ивана Грозного это царство обозначалось волком с крестом. Исследователям XIX–ХХ вв. символика «золотого венца» в астраханском гербе была не очень понятна, однако благодаря новому труду И.В. Зайцева смысл эмблемы становится очевиден. Астраханское ханство – не одно из многих государств, на которые раскололась Золотая Орда, а ее непосредственный наследник и правопреемник, ее центральный и ключевой юрт (аналог Российской Федерации после распада СССР). Таким образом, царствие как таковое, идентифицируемое на Руси с ордынским правлением, символически заключалось не где-либо еще, а именно в Астраханском царстве. Щит с гербом увенчан Астраханской шапкой без креста.
Третьим гербом идет щит Царства Польского, на четвертом месте – герб царства Сибирского: два соболя держат на перекрещенных копьях корону. Герб возник в XVII в. Соболи символизируют меховое богатство Сибири; корона в гербе – «древняя царская корона» (в действительности не существовавшая) в виде золотого венца, украшенного камнями, имеющего четыре листа сельдерея и жемчужины, увенчанные крестами – символизирует царское достоинство бывшего ханства. Щит с гербом увенчан Алтабасской шапкой с крестом.
Пятым следует герб Херсонеса Таврического, как называли в императорской России завоеванное Крымское ханство. В золотом поле – черный двуглавый орел под двумя коронами, на груди которого синий щиток с золотым православным крестом. На первый взгляд, эмблема не несет ни малейшего элемента тюркско-мусульманского прошлого этого царства. Однако аналогичный черный двуглавый орел в золотом поле является символом собственно Российской империи на том же Большом гербе; таким образом, налицо – явная перекличка двух почти одинаковых (с геральдической, а не изобразительной точки зрения) символов. Тем не менее, геральдическая разница между орлами имеется и весьма существенна. Крылья российского орла направлены вверх, а крылья крымского орла – опущены вниз: более чем наглядная разница в статусе двух государственных образований. Щиток с гербом увенчан второй шапкой Мономаха, изготовленной для Петра I к моменту его венчания на царство (в 1682 г. на русский престол вступили сразу два брата – Иван и малолетний Петр; для последнего и была сделана эта шапка).
Из других мусульманских владений в Большом гербе представлены символы: Кабардинских земель (полумесяц с перекрещенными стрелами и окружении трех шестиконечных звезд); черкасских и горских князей (скачущий всадник с поднятым горизонтально копьем); Болгарского княжества – символического наследника Волжско-Камской Булгарии и Булгарского эмирата в составе Золотой Орды (агнец с хоругвью; со времен Ивана Грозного в качестве болгарского герба был известен также идущий барс); Туркестанского края (черный единорог с красными глазами, языком и рогом в золотом поле).
7. Шапка ерихонская, или шлем св. Александра Невского. Среди популярных у русских царей и аристократов XVII в. боевых изголовий, называвшихся «шапками ерихонскими» или «ерихонками», особое место занимает золотая ерихонская шапка царя Михаила Федоровича, которая по праву считается одним из шедевров русского оружейного искусства XVII в. и является одним из самых известных экспонатов Оружейной палаты. В XIX в. широко распространилась легенда о первоначальной принадлежности этого шлема великому князю Александру Невскому.
Документы XVII в. называют автором ерихонской шапки мастера Никиту Давыдова, работавшего в Оружейной палате в 1613–1664 гг. Он свободно владел всеми приемами обработки металла и был при этом мастером-универсалом. Именно он, согласно Приходной книге Казенного приказа 1621 г., «делал» шапку, т.е. смонтировал и декорировал ее, за что и получил царскую награду. Вместе с тем очевидно, что работа Н. Давыдова – только переделка оригинального шлема, граненый купол которого имеет четко выраженное восточное происхождение. Об этом свидетельствует насеченная на нем арабская надпись из Корана: «Обрадуй правоверных обещанием помощи от Аллаха и скорой победы»; в описи Оружейной палаты при переводе надписи на шлеме обойдено слово «Аллах» («…помощи от Бога и скорой победы»). Очевидно, шлем был изначально изготовлен в Османском халифате, о чем говорят также необычайно роскошный декор в виде виртуозно исполненного золотом растительного орнамента, нитей жемчуга и драгоценных камней (всего на шлеме 95 алмазов, 228 рубинов и 10 изумрудов). К переделкам Н. Давыдова можно отнести короны, насеченные золотом на куполе, рельефное, покрытое цветной эмалью, изображение Архангела Михаила и золотой крест, укрепленный на навершии шлема и упомянутый в Росписи Походной казны 1654 г. (не сохранился). Полной аналогией этого шлема является «ерихонский шишак» кон. XVI – нач. XVII вв., привезенный из Стамбула русским послом Афанасием Прончищевым, почти всю поверхность которого украшает «кружево» насеченного золотом орнамента и изречений из Корана.
Хотя искусствоведы считают возможным выводить название шлема «ерихонский» от малоизвестного диалектизма «ерихониться» («важничать»), более реально связать его с Палестиной (городом Иерихоном, араб. Ариха), входившей в XVII в. в состав Османского халифата.
Сам по себе шлем Александра Невского не является государственной регалией, но именно он помещен над щитом с двуглавым орлом на Большом гep6е Российской империи 1856 и 1882 гг. как символ боевой мощи российских самодержцев, возводящих свою мифологическую генеалогию к Александру Невскому.
Литература
Артамонов В.А., Вилинбахов Г.В., Фаизов С.Ф., Хорошкевич А.Л. Герб и флаг России. X-XX века. – М., 1997.
Беляков А. Еще раз о двуглавом орле. Трактовка символов, предлагаемых в качестве государственных. // Независимая газета, 10.11.2000, С.8.
Винклер П.П., фон. Гербы городов, губерний, областей и посадов Российской империи, внесенные в Полное собрание законов Российской империи с 1649 по 1900 гг. – СПб., 1900. Зайцев И.В. Астраханское ханство. – М., 2004.
История Москвы с древнейших времен до наших дней. – М., 1997, Т.1, с. 63.
Каримов И. Тяжела ты, шапка... // Татарский мир, 2005, №11.
Медведев М. Нерептильный дракон. // Родина. – М., 2005, № 8.
Музеи Московского Кремля. Виртуальные выставки.– http://www.kreml.ru/ru/main/virtual/exposition/regalia/catalogue/.
Мухамедьяров Ш. Три короны двуглавого орла. // Гасырлар авазы (Эхо веков). – Казань, май 1995, с.218-220.
Орешников А.В. Древнейшее русское изображение двуглавого орла. // Труды Московского нумизматического общества. Т.2. Вып. 1. – М., 1899.
Орешников А.В. Русские монеты до 1547 года. – М., 1896.
Персидско-русский словарь. – Кум, 1376 г.х.; Полное собрание законов Российской империи. Собрание первое. – СПб., 1830, т.1, № 421.
Фаизов С.Ф. Тугра и Вселенная. Мохаббат-наме и шерт-наме крымских ханов и принцев в орнаментальном, сакральном и дипломатическом контекстах. – М., Бахчисарай, 2002. Фасмер Р. О двух золотоордынских монетах. // Записки Коллегии востоковедов при Азиатском музее АН СССР. Т.II. – Л., 1927.
Хорошкевич А.Л. Символы русской государственности. – М., 1993; Tartarica. Атлас. – Казань, М., СПб., 2005, с.292.