Специфика этнополитических систем национальных субъектов федерации, входящих в ПФО

Ю. А. Балашов
к. и. н., доцент ННГУ им. Н. И. Лобачевского

Начало XXI века для России принесло немало нового как в социально-экономических, так и в политических процессах внутри страны. На смену вектору децентрализации и демократизации пришел вектор построения вертикали власти и структурное упорядочивание. Эта же тенденция наблюдается и в этнополитических процессах. После парада суверенитетов в начале 90-х, когда лозунги о национальном самоопределении использовались региональными элитами в качестве аргумента в противостоянии с центром, Россия получила в своем составе субъекты различных статусов. При этом наименование субъекта федерации говорили о его политических амбициях и статусе в своеобразной иерархии регионов. Многие республики начали движение за повышение собственного статуса, а с ним и титульных наций в Российской Федерации. Фактически процесс «наполнения суверенитета республик реальным содержанием» имел две стороны: политическую и этническую. Политическая сторона процесса заключалась в получении как можно больших преференций от федерального центра, как в вопросах политики, так и в вопросах экономики. Этническая сторона процесса заключалась в возрождении титульных наций в качестве республикообразующих, а также институционализации этничности.

Сегодняшняя политическая ситуация в России кардинально отличается от  начала и середины 90-х. На данном этапе имеется возможность преодоления этого своеобразного раскола в этнополитической системе. Однако пока этнополитическая система России и ее выраженная ассиметричность способствует размежеванию этнических групп и напряженности в межэтнических отношениях. В зависимости от «вида» региона мы можем наблюдать 2 типа этнополитических систем: русскоориентированную и национальную (наиболее характерна для республик).

Национальные субъекты федерации стали главной особенностью российского федерализма. Их статус внутри государства нельзя было определить с точки зрения европейской юриспруденции, как субъеков федерации в полном смысле. Они имели лишь некоторые признаки, которые и позволяли их идентифицировать как часть Российской Федерации. Огромная самостоятельность, которой пользовались национальные субъекты федерации (республики) позволяла им управлять отдельными процессами внутри них практически без вмешательства федерального центра. Таким образом, они имели целый ряд особенностей, который говорил об их особом положении, что очень сильно отразилось и на построении этнополитических систем внутри республик.

Анализ особенностей этнополитических систем национальных субъектов федерации стоит начать с определения основного понятия — этнополитической системы. В самом общем виде это сложившаяся в государстве система регулирования межэтнических коммуникаций, которая включает юридические рамки, практику решений типичных для данного государства межэтнических конфликтных ситуаций и проблем, которая основывается на господствующей политической идеологии, государственной национальной политике, действующем законодательстве (правоприменительной практике), сложившейся политической культуре.

2000 год стал для поволжских республик поворотным относительно этнополитических процессов. Были созданы федеральные округа, которые предназначались для соединения лоскутного одеяла под названием Российская Федерация в относительно централизованное государство. Приволжский федеральный округ в этом отношении стал показательным для всей России. Именно здесь проявилась вся сущность этносоциальных и этнополитических процессов, проходивших тогда в стране. Объединение в одно образование регионов с диаметрально противоположными статусами в своеобразной иерархии субъектов федерации (республики и области) возможно и преследовало цель сближения их  по различным параметрам, но в построении единой этнополитической системы региона это федеральному центру никак не помогло. Слишком разными оказались этнополитические системы республик и областей. И если со вторыми все более менее ясно, так как вопросы национальной политики там привыкли решать в рамках федеральных программ, что весьма удобно для регионального руководства, то на национальных субъектах федерации и особенностях этнополитических систем данных регионов стоит остановиться подробнее и проанализировать, что же они собой представляют и каким образом пытаются разрешать межэтнические противоречия.

Начать анализ этнополитических систем республик стоит с концептуальных основ национальной политики, так как именно концепции во многом раскрывают суть и саму национальную политику республик и ее господствующую идеологию.

Концепции, которые реализуют национальные субъекты федерации можно разделить  на два типа: умеренные и националистические. Умеренные реализуются в Удмуртии, Марий Эл, Чувашии (под умеренными подразумеваются основные положения, которые не могут быть встроены в контекст дискриминации по отношению к какой-либо этнической группе). Националистические в Татарстане, Башкортостане, Мордовии.

Если охарактеризовать главные основы данных концепций и выделять основные структурные компоненты, то можно сказать, что умеренные концепции состоят из 3-х основных элементов:

•           паритетное развитие всех этнических групп;

•           учет роли русской этнической группы в жизни региона;

•           акцент на решение проблем в сфере межэтнических коммуникаций с помощью компромисса.

Анализ всех этих пунктов говорит о том, что политическая элита данных регионов в период своей легитимизации не делала ставку на этничность, как инструмент политической мобилизации населения. В данных регионах, кроме Чувашии преобладает русская политическая и бизнес-элита, а в Чебоксарах мы можем наблюдать попытку президента Н. Федорова вписать чувашскую этническую идентичность в контекст общегражданской российской идентичности. Конечно, методы, с помощью которых проходит  этот процесс, далеки от демократических, но, справедливости ради стоит заметить, что в выборе инструментов политической мобилизации населения любой из руководителей регионов весьма ограничен. Чувашия представляет достаточно интересное соотнесение идентичностей, которое, естественно, делает упор на этническое самосознание и говорит о ее особом положении в республике. Но нельзя не признать, что политический режим в Чувашии далек от демократического, поэтому гражданская идентичность, которая постепенно внедряется в сознание жителей республики, является своеобразным компромиссом, создающим предпосылки для последующего развития демократических институтов в обществе. Если же говорить об Удмуртии и Марий Эл, то они полностью укладываются в предложенную парадигму построения национальной политики.

Гораздо сложнее обстоит дело с  описанием и анализом концепций, которые мы отнесли к националистическим. В принципе ни одна из них целиком и полностью не вписывается в означенные ниже параметры, но, тем не менее, даже если в концепции данного положения нет или такого, из которого оно могло выткать  по смыслу, то это не означает, что правоприменительная практика четко следует документам.

В общем виде националистические концепции можно свести к 3-м основным пунктам:

•           национализм как идеологический базис концепций (латентный в Татарстане, открытый в Мордовии и Башкортостане);

•           языковая сегрегация (хотя нельзя говорить, что этого компонента нет в умеренных концепциях, но здесь данный вопрос актуализирован даже в поле политических институтов);

•           подмена понятия народ республики титульной нацией (в этом отношении классическим примером является Башкортостан, в Мордовии титульная нация расколота на два субэтноса, поэтому здесь достаточно сложно оценивать положение).

Теперь необходимо объяснить, что же каждый из данных элементов означает, и в каком контексте его необходимо рассматривать. Раскрывая сущность идеологического национализма, прежде всего, стоит дать ему определение. Суть идеологии заключается в создании благоприятных условий для развития своей этнической группы (стоит сразу оговориться, что данная идеология никаким образом не укладывается в демократическое устройство государства, как об этом говорят некоторые идеологи национальных движений, т.к. ставит под сомнение приоритет прав отдельного гражданина). Во всех республиках Поволжья присутствует национализм в той или иной мере, но в данных трех он стал еще и элементом национальной политики. И в Башкортостане, и в Татарстане, и в Мордовии присутствует культурная разновидность этнического национализма. Это означает, что главной задачей органов государственной власти республик является сохранение целостности данной этнической группы (в нынешней ситуации титульной нации), развития ее языка и культуры, а также пропаганда исторического наследия данной этнической группы[1].

Если же говорить о языковой сегрегации, то можно с уверенностью сказать, что данная мера со стороны власти вынужденная, поскольку другого инструмента этнической консолидации на данном историческом этапе у руководителей республик не существует, в силу незаконченности модернизационных процессов внутри этнических групп. Исходя из этого, политические элиты республик решили сделать одним из приоритетных направлений национальной политики — образование на коренном языке. Это не только связано с поддержанием национальной культуры, но даже больше с тем дискурсом, которого придерживается элита регионов. Таким образом, на языке и его проблеме сошлись клином проблемы двух областей: культурной и политической.

Таким образом, в принципе этнополитические системы национальных субъектов федерации Приволжского федерального округа имеют общее концептуальное основание, однако проявляющееся в разных регионах с разной интенсивностью. Расстановка акцентов зависит, как от общей политической ситуации в регионе (а сейчас и в стране в целом), так и от конкретных установок политических лидеров, хотя нельзя говорить, что выработка курса национальной политики полностью зависит от них

Итак, анализируя концептуальное основание национальной политики в республиках ПФО, я пришел к следующим выводам:

•           национальная политика является органической и базовой частью господствующей идеологии руководства республик.

•           концепции обеспечивают этнополитической элите условия наибольшего благоприятствования в регионе.

•           концептуальная основа национальной политики пытается соединить два разнонаправленных процесса: возрождение традиций этнической группы и одновременную ее модернизацию.

•           национальная политика создает искусственные условия для развития титульных наций, что может иметь негативные последствия для данной этнической группы в среднесрочной перспективе.

Вторым столпом построения этнополитических систем республик стали национально-культурные общественные организации (НКО). Роль их трудно переоценить, так как именно на них возложена функция трансляции национальной политики и дискурса власти региона в целом. Второй функцией НКО является трансляция в общество (титульную нацию) парадигмы модернизации. Государственные органы, которые курируют деятельность данных общественных организаций, осознают, что для повышения конкурентоспособности титульных наций в современных условиях необходимо внедрить в политическое поведение граждан отдельные элементы гражданских ценностей. При этом общественные организации должны внедрять в сознание граждан лишь конвенциональные формы поведения (участие в выборах). Можно сказать, что деятельность НКО и государственных органов протекает в одном русле и занимаются они смежными проблемами. Основной же проблемой всех региональных элит республик является проведение модернизации титульных наций по своему образцу, т.е. с сохранением социально-психологических установок и поверхностной трансформацией менталитета (политического поведения, а не политического сознания).

Таким образом, анализируя деятельность национально-культурных общественных организаций и соотнося их деятельность с принципами национальной политики органов государственной власти, мы можем  сделать следующие выводы:

•           общественные организации находятся под неустанным контролем органов государственной власти и реализуют в большинстве своем государственные программы.

•           общественные организации обслуживают дискурс политической элиты региона и являются лишь одним из звеньев национальной политики.

•           деятельность общественных организаций ведет к автономизации этнической группы и возрождению традиционных институтов.

•           образовательная деятельность национально-культурных общественных организаций является генеральным приоритетом этих организаций, с помощью которого они пытаются оказывать влияние на этнополитические и этносоциальные процессы.

 При этом нельзя упускать из вида и большую роль традиционных институтов, которые оказывают серьезное влияние на формирование этнополитических систем регионов. Анализ их положения  в современных обществах республик можно рассмотреть через призму модернизационных процессов. Таким образом:

•           чем выше уровень модернизированности этноса, тем выше его интеграционный и интегрирующий потенциал.

•           чем больше традиционных институтов способны пройти трансформацию в ходе модернизации, тем легче проходит данный процесс.

•           чем быстрее происходит модернизация этнической группы, тем быстрее уменьшается ее конфликтный потенциал.

•           дихотомия процесса в городе и деревне оказывает тормозящее воздействие на процесс модернизации и вызывает дисбаланс в роли  традиционных институтов в жизни этнической группы в различных антропогенных ландшафтах.

Самое яркое проявление этнополитической системы мы можем наблюдать на примере этносоциальной стратификации общества. В республиках распределение социальных ролей весьма сильно отличается от общероссийского, и с уверенностью можно сказать, что это распределение является одним из показательных моментов в том, какую роль отводит элита той или иной этнической группе. Наиболее показательными в этом отношении можно назвать крупный бизнес, чиновничество и интеллигенцию.

На данном этапе реальное влияние национальной политики республик на крупный бизнес и распределение высших должностей в нем можно наблюдать практически во всех республиках. Нельзя сказать, что данная тенденция имеет ярко выраженный националистический характер, скорее подбор кадров производится на основе родственных (отец и сын Рахимовы), земляческих (администрация М. Шаймиева), личных связей (абсолютно все администрации президентов республик). Эта же тенденция сохраняется и в чиновничестве среднего и низшего звена. Номенклатура, действующая еще по установкам советской власти, элементарно воспроизводит сама себя. А тенденция на коренизацию политической элиты республик является наполнением еще советской кадровой политики. Что же касается мелкого и среднего бизнеса, то здесь вряд ли можно говорить о какой-либо дискриминации в отношении нетитульного населения. В большинстве случаев применение неправовых методов борьбы с конкурентами связано с чисто экономическими мотивами.

Второй социальной группой, где идет сравнительно четкое разделение на представителей титульной нации и всех остальных, является интеллигенция. На данном этапе уже есть достаточно четкие стереотипы дифференциации интеллигенции. Титульная нация представлена здесь в основном гуманитариями, большинство из которых либо бывшие марксисты-ленинисты, либо этнологи и антропологи. Такое слияние на новой почве обеспечивает власти солидную идеологическую поддержку ее дискурса. Основная же часть русской интеллигенции, проживающей в республиках ПФО, имеет техническое образование. Именно интеллигенция проводит в общество идеи о необходимости возрождения национальной культуры. Но наряду с конструктивными предложениями, способствующими диалогу культур и увеличению количества знаний у населения о родной культуре, встречаются и откровенно националистические позиции. Так, например, с подачи работников научного труда была осуществлена качественная (не для каждого специалиста заметная) подмена понятия народ республики титульной нацией. Если внимательно прочитать каждую из концепций национальной политики республик ПФО, то после различных преамбул и вступительных статей, где говорится о единстве народа республик и необходимости сохранения гражданского мира и межнационального согласия, идет реальное наполнение концепций. Уже там мы встречаем иногда пространное, иногда краткое отражение проблем титульной нации. Но концептуальных решений проблем представителей национальных меньшинств или просто других этнических групп  мы там не увидим. Таким образом, объектом национальной политики в республиках ПФО выступают титульные нации. Это означает, что культурное развитие представителей других этнических групп не является заботой органов государственной власти.

Однако наряду с такой не всем понятной позицией властей существуют реальные процессы социальной дифференциации.

Таким образом, этносоциальная стратификация, которую пытаются сохранить  и упрочить этнополитические элиты регионов, тормозит процессы модернизации этнических групп. Кроме того, можно выделить два вектора влияния этносоциальной стратификации на этнополитические системы регионов:

•           вытеснение представителей нетитульной нации из политической элиты регионов.

•           культурное и экономическое преобладание представителей русской этнической группы в регионах (экономическое преобладание основывается на том факте, что до 70% всех должностей чисто финансового и экономического профиля, а также инженерных работников на промышленных предприятиях остается за русскими).

Итак, проанализировав особенности построения этнополитических систем национальных субъектов федерации, входящих в ПФО, можно сделать три основных вывода:

•           этнополитические системы республик ориентированы на модернизацию титульных наций, при этом интересы остальных этнических групп не учитываются.

•           этнополитические системы республик ориентированы на автономизацию и не способны без серьезных изменений интегрироваться в общероссийскую этнополитическую систему.

•           в этнополитических системах республик отсутствует действенный механизм разрешения межэтнических противоречий, что говорит о их потенциально конфликтогенном характере.