Источники по истории исламской общины Симбирской губернии во второй половине XIX – начале ХХ вв.

А. В. Кобзев
к.и.н., Ульяновск

Предлагаемая статья представляет собой источниковый обзор истории религиозной общины, социального и конфессионального быта, этнического и религиозного самосознания мусульман Симбирской губернии второй половины XIX — начала XX вв.

Среди мусульман Симбирской губернии второй половины XIX — начала XX вв. существовало несколько групп, различавшихся по своему этническому происхождению и правовому положению. Во-первых, это татары-мусульмане, которым официально в Российской империи разрешалось исповедовать мусульманскую веру. Во-вторых, это крещеные татары, переходившие в ислам. И, в-третьих, чуваши-мусульмане, сформировавшиеся из числа бывших крещеных чувашей и чувашей-язычников. Последние две группы мусульман находились на нелегальном положении, так как в Российской империи до начала XX в. был запрещен переход православных христиан и язычников в иные христианские и нехристианские вероисповедания, и лица, нарушавшие этот запрет, преследовались уголовным законом.

Территория Симбирской губернии относится к крупной Поволжско-Приуральской историко-этнографической области, чье своеобразие формировалось на протяжении длительного времени под влиянием различных исторических факторов[1]. Как и другие губернии этого региона Симбирская губерния отличалась весьма неоднородным этническим и конфессиональным составом населения. В то же время она обладала своими неповторимыми чертами. Структура населения Симбирской губернии складывалась постепенно на протяжении XVI–XIX веков в связи с колонизацией края Русским государством[2]. К концу XIX века здесь, как и в Самарской и Саратовской губерниях численно преобладало русское население[3]. Причем, в сравнении с Казанской губернией — самой «инородческой» в Среднем Поволжье — чуваши, марийцы, татары и русские в ряде уездов представляли однонациональное большинство, а в Симбирской губернии — ни в одном из восьми уездов — нерусское население таковым не являлось[4]. В то же время в отличие от Самарской и Саратовской губерний, в Симбирской и Казанской концентрировалась основная масса чувашского населения [5]. Главным образом это были низовые чуваши-анатри, в культуре которых сохранились некоторые архаичные древнетюркские черты[6].

Во второй половине XIX века Симбирская губерния относилась к внутренней, так называемой Европейской части России, на территории которой действовало общеимперское законодательство[7]. Окончательно административные границы губернии были оформлены в середине XIX века и не менялись до начала 20-х годов следующего столетия[8]. В настоящее время территория Симбирской губернии входит в состав республик — Мордовии, Чувашии, Татарстана и областей — Самарской, Нижегородской, и преимущественно Ульяновской.

В отечественной истории вторая половина XIX — начало ХХ века прошли под знаком крупных преобразований, направленных на модернизацию всей структуры общественных отношений царской России. В это время «отпадение» крещеных татар и чувашей в ислам приобретает особенно большой размах. Среди татар (мусульман и кряшен) Волго-Уральского региона развивается процесс этнической консолидации, связанный с формированием нации. В конфессиональной политике Российской империи происходят заметные перемены, непосредственно коснувшиеся судьбы мусульман. С одной стороны, коренным образом меняется содержание миссионерской деятельности православной церкви, что было связано с использованием в педагогической практике «инородческих» школ «просветительской» системы Н.И. Ильминского. С другой стороны, правительство постепенно берет курс на либерализацию конфессиональных отношений, что проявилось в некотором смягчении законодательства в отношении исламской общины империи.

Источники по рассматриваемой теме — прежде всего, не публиковавшиеся ранее архивные материалы. Главным образом — это русскоязычные делопроизводственные документы 29 фондов Государственного архива Ульяновской области. Особенно ценными для исследования являются дела фондов Симбирского губернского правления, канцелярии губернатора, духовной консистории, удельных контор, директора народных училищ, уездных и окружных судов, товарища прокурора, Симбирской палаты уголовного и гражданского суда.

Делопроизводственные документы включают разнообразные данные учета, межведомственной переписки, нормативные источники, иллюстративные материалы, отражающие различные стороны социальной и религиозной жизни мусульман Симбирской губернии, их отношений с государством, конфессиональные контакты с православным населением и церковью, взаимосвязь этнического и конфессионального самосознания.

Массовыми источниками являются дела о строительстве мечетей, организации приходов, избрании и назначении духовных лиц. Все эти дела содержат различные виды документов. Это приговоры домохозяев, именные списки прихожан, прошения и жалобы верующих и духовных лиц, рапорты волостных правлений и нижних чинов полиции, резолюции и проекты журналов заседания губернского правления, отношения и циркуляры Оренбургского магометанского духовного собрания и Департамента духовных дел иностранных исповеданий, копии Высочайших указов, а также разнообразные свидетельства, запросы и справки местных и центральных органов власти. На материале всех этих документов раскрывается система государственного регулирования исламской конфессии, реальная практика закона в жизни мусульманской общины, описываются внутриобщинные отношения верующих и приходского духовенства, функции и управление общины, отдельные стороны религиозного быта.

В фондах Симбирской духовной консистории, губернского правления, канцелярии губернатора, Симбирской и Сызранской удельных контор особенно ценными являются дела об «отступничестве» в ислам крещеных татар, православных чувашей и чувашей-язычников. Эти дела включают разнообразные виды источников: журналы заседаний консистории, рапорты, донесения и отчеты приходских священников, благочинных[9] и волостных правлений, выписки из метрических и исповедных книг[10], посемейные списки, акты дознания становых приставов, прошения «отпавших», резолюции и циркуляры. В них сообщается о случаях неисполнения крещеными татарами и чувашами православных обрядов, отражено отношение неофитов мусульманства к православной и мусульманской вере, их представление о связи ислама с этнической идентичностью, говорится о мерах, принимаемых властями для предотвращения «отпадений», зафиксированы наблюдения священников и полицейских над бытом «отпавших». Правда, вся эта информация фрагментарна и не всегда конкретна, так как представители светской и духовной власти не всегда уточняли какие обряды и как они исполнялись «отпавшими» крещеными татарами и чувашами.

Особую группу изученных источников образуют многочисленные судебно-следственные материалы гражданского и уголовного суда. Источники этой группы содержат ценные сведения о должностных проступках приходского духовенства, о нарушении законов, связанных с правилами строительства мечетей, избранием служителей культа, дела о преступлениях на конфессиональной почве (кощунства, богохульства), об утверждении к исполнению нотариальных и домашних духовных завещаний, а также о преступлениях в сфере семейных отношений. Кроме того, эти источники в отличие от указанных выше, нередко содержат более подробную информацию о различных сторонах быта «отпавших». Однако эти сведения весьма неравноценны, что требует комплексного анализа всех доступных документов.

Важные сведения о расселении и численности мусульман за разные годы второй половины XIX — начала XX вв., сводные ведомости и таблицы о числе мусульманских приходов, мечетей, конфессиональных школ и служителей культа были выявлены среди архивных документов в фондах губернского статистического комитета, духовной консистории, канцелярии губернатора, директора народных училищ, губернского правления.

Заметную группу источников составляют опубликованные статистические сборники и справочные издания. Это Списки населенных мест Симбирской губернии, памятные книжки, Первая всеобщая перепись Российской империи и подворная перепись губернии за 1910–1911годы[11]. В этих источниках отражены такие же сведения, как и в указанных выше архивных документах. При этом они не столько дублируют, сколько дополняют друг друга, что позволяет более полно восстановить динамику численности приходов, школ, городского и сельского населения. Из опубликованных источников большую ценность представляют «Статистические сведения о крещеных татарах Казанской и некоторых других епархий в Волжском бассейне» (без даты и года издания) и «Наиболее важные статистические сведения об инородцах Восточной России и Западной Сибири, подверженных влиянию ислама, под редакцией Н.В. Никольского». Первая из указанных работ написана автором (предположительно Е.А Маловым)[12] на основе клировых ведомостей за 1864 год. В основе статистических материалов Н.В. Никольского лежат сведения волостных правлений за 1911 год. Сопоставление сведений этих источников со списками населенных мест Симбирской губернии за XIX– начало XX в., содержащими данные об административном делении губернии и этническом составе населенных пунктов, позволило более полно изучить расселение мусульман-неофитов.

Определенный интерес среди источников данной группы представляют некоторые дореволюционные работы В. Ауновского, П.Л. Марты­нова, В.П. Семенова в которых помимо справочных и статистических данных, были найдены ценные зарисовки религиозного быта мусульман Симбирской губернии и Поволжья в целом[13].

Кроме того, можно использовать материалы дореволюционной периодической печати, записки современников, мемуарную литературу, публицистические сочинения, опубликованные документы местных органов власти (уездных и губернских земских собраний) и центральных архивов.

Отдельного упоминания заслуживают сборники опубликованных архивных источников и правовых документов. Так, в «Материалах по истории Татарии второй половины XIX века» сотрудниками Архивно-археогра­фического института АН СССР был собран и обобщен значительный фактографический материал, отражающий различные стороны социальной и политической истории татар, экономического положения крестьян, национальной политики государства, «отступнического» движения крещеных татар Симбирской и Казанской губерний. Следует отметить, что в этом сборнике были опубликованы прошения крещеных татар, переходивших в ислам и отчеты губернатора за 1865–1866 годы о ходе «отступнического» движения в губернии, не обнаруженные в фондах Государственного архива Ульяновской области, что придает особую ценность этому изданию. В сборнике «Ислам в Российской империи (законодательные акты, описания, статистика)», составленного Д.Ю. Араповым, представлены и снабжены комментариями 124 законодательных акта, посвященные государственному регулированию ислама в России с середины XVII по начало ХХ века. В него были включены наиболее важные нормативные документы, извлеченные из «Полного собрания законов Российской империи».

Из обзора следует, что источниковая база по рассматриваемой теме основательна и может служить основой для написания соответствующего исследования.