К вопросу о философских основаниях в исследовании феномена этничности

А. Ф. Пестрецов
аспирант ННГУ им. Н.И. Лобачевского

XX век ознаменовался своего рода «этническим парадоксом»: с одной стороны, в политической фразеологии и в обыденном сознании закрепились «общечеловеческие» ценности и «планетарное» или «глобальное» мышление. С другой — этнический фактор сегодня вновь становится еще не до конца осознанным «движителем» многих политических процессов.

Вдобавок к этому, отечественная наука оказалась в условиях, когда прежние подходы к исследованию этнических феноменов не всегда способствуют адекватному поиску ответов на возникающие вопросы. А теоретические концепции западных коллег либо отвергаются, либо требуют серьезного переосмысления.

Несмотря на отсутствие единого мнения, этничность – совокупность специфических культурных признаков и генеалогических факторов, отличающих одну этническую группу от другой, осознаваемых и принимаемых всеми представителями данной этнической группы.

В научной литературе существует два основных подхода к изучению этнических образований: историзм (примордиализм[1]) и конструктивизм. Сторонники первого направления интерпретируют его в качестве изначальной характеристики индивида, врожденного свойства человека как члена той или иной этнической группы. Изначальность этничности, понимаемой значительно шире, чем простая социо-культурная принадлежность, рассматривается как объективная данность, имеющая свою основу либо в природе, либо в обществе; ее во всем  этнокультурном многообразии разделяет все человечество. В метафорическом смысле она является как бы «первородной», наследуемой по рождению, «кровнородственной». Сторонники историзма едины в убеждении, что «осознание групповой принадлежности заключено в генетическом коде и является продуктом ранней человеческой эволюции, когда способность распознавать членов родственной группы была необходима для выживания»[2].

Сторонники этого направления рассматривают этничность как систему социально значимых признаков, получаемых или наследуемых по рождению [3]. Этничность невозможно создать или разрушить искусственно. Она рождается в семье – первом микромире человека, который защищает новорожденного от различных житейских невзгод и сопровождает его на протяжении всей жизни. В этом смысле язык становится одним из первых слагаемых этничности, потому что выступает изначальной характеристикой человека. Более того, она объективна по отношению к индивиду, ибо ни одному человеку не дано права выбора первого (материнского) языка.

На рубеже 1970–1980-х гг. этнические проблемы стали особенно актуальными для социально-политической жизни многих регионов, что потребовало еще более глубокого их осмысления и исследования. В результате исследовательских усилий появился конструктивистский подход к объяснению природы этничности.

По своему содержанию он не отрицает первоначальной этничности, которая лежит в основе жизнедеятельности различных этнических групп, но их дальнейшее существование рассматривает исключительно через призму социальной структуры общества. Основу конструктивизма составляет теория рационального выбора, согласно которой человек в различных ситуациях руководствуется принципом рациональности и полезности. Таким образом, в конструктивизме первоначальная сущность этничности лишь дополняется социальными потребностями человека, причем социальная сущность человека играет более важную роль, чем его этническая принадлежность. По мнению конструктивистов, люди обращаются к этничности только тогда, когда социальные факторы не обеспечивают достижения нужной цели[4].

Этнос в конструктивизме — это общность людей, формирующаяся на основе культурной самоидентификации (самоопределения) по отношению к другим общностям, с которыми она находится в фундаментальных связях.

Этничность в таком понимании представляет собой процесс социального конструирования воображаемых общностей, основанный на вере в то, что они связаны естественными и даже природными связями, единым типом культуры и идеей или мифом об общности происхождения и общей истории. Практическими проявлениями этничности становятся этническое чувство и формируемые в его контексте представления, которые являются не чем иным, как интеллектуальным конструктом, создаваемым писателями, учеными, политиками.

Обозначенные подходы выглядят как сменяющие друг друга научные парадигмы, отражающие современные процессы, направленные на постепенное стирание этнического многообразия на Земле. Этносы как объективная данность, устойчивая общность людей сегодня практически исчезли. Им на смену пришло этническое чувство, которое сознательно подогревается и направляется в нужное русло.

Противоборство историзма и конструктивизма в изучении этничности носит более глубокий характер, чем это может показаться на первый взгляд. Речь идет не о научных «теориях среднего ранга», сформулированных этнологами, а, в конечном счете, о столкновении философских основ теоретической этнологии, что «различия в понимании этнического касаются… «основного вопроса философии» применительно к этнологии: что первично — этническая «материя» или этническое сознание?»[5]. И в этом контексте полемика в предметной области этнологии была интерпретирована философами как продолжение «старого спора средневековых номиналистов и реалистов», только номиналисты теперь, по мнению И. Кона, предстали в ипостаси «социальных конструктивистов (все научные категории создаются обществом, культурой и не имеют смысла вне исторического контекста), а реалисты – как сторонники историзма (категории отражают общую, объективную, неизменную сущность явлений)»[6].

Переводя разговор в философскую плоскость, следует отметить, что ни один из представленных подходов не может претендовать на абсолютную истину. Во-первых, историзм и конструктивизм имеют разный объект исследования. Во-вторых, что гораздо существеннее, многое зависит от мировоззрения самого исследователя. Каких философских взглядов он придерживается, какие имеет политические убеждения.

При всей актуальности конструктивистского подхода не нужно слишком упираться в эту крайность. Не является ли предлагаемая человеку возможность выбора своей этнической идентичности скрытым пропагандированием ценностей, которые способствуют разрушению традиционного этнического самосознания? Ведь не стоит забывать, что сам конструктивистский подход возник в условиях полиэтничности. Сегодня всем народам угрожает возможность «перевариться» к глобалистском котле. Кто сможет отстоять право на собственную этничность, покажет, видимо, ближайшее будущее.

Не пытаясь представить историзм как лекарство от всех бед, следует отметить, что этот принцип ставит во главу угла сохранение традиции, которая помогает человеку находить свое место в современном, быстро меняющемся мире. Давно установлено, что религия лежит в основании каждой культуры, поэтому существенным видится ее ведущая роль в поддержании человека, в обретении им самого себя.

Наиболее перспективным направлением в исследовании этничности, на наш взгляд, является подход, согласно которому этничность базируется на объективных основаниях, лежащих в самом человеке[7]. Таким образом признается, что человеку имманентно присуще некое «этническое», по-своему реализующее себя в различных условиях истории и культуры. В этой связи следует учитывать, что человек — не только субъект, но одновременно и субъект, и объект. Эти отношения – проблематика всей серьезной антропологии; из динамики взаимоотношений субъекта и объекта внутри человека вырастает, по-видимому, и этничность.


[1] «Примордиализм» от англ. primordial – изначальный, исконный, первобытный.

[2] Тишков В.А. Очерки теории этноса и политики этничности в России. — М., 1997. — С. 92.

[3] Широкогоров С.М. Исследование основных принципов изменения этничес­ких и этнографических явлений. Шанхай, 1923, Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. — М., 1983. 

[4] Садохин А.П. Этнология: Уч. пособ. Изд. 3-е, перераб. и доп. — М.: Альфа-М; ИНФРА-М, 2004. С. 108. 

[5] Чешко С.В. Человек и этничность // Этнографическое обозрение. 1994. №6. С. 37.

[6] Кон И.С. Несвоевременные размышления на актуальные темы // Этнографическое обозрение. №1. 1993. С. 4.

[7] Подробнее см.: Рыбаков С.Е. О методологии исследования этнических феноменов //Этнографическое обозрение. – 2000. — №5. – С. 3-17.