Денисов Д. Н.
Старший научный сотрудник НИИ истории и этнографии Южного Урала Оренбургского государственного университета, к. и. н.

Трансформация мусульманских проповедей в советский послевоенный период (на материалах Оренбургской области) ^[1]

В исторической науке отмечается, что мусуль­манское духовенство зарегистрированных религиозных организаций Советского Союза в послевоенный период перешло на позиции конформизма с властью и приспособленчества к условиям социалистической действительности, а его проповеди во многом носили «казённый» характер и способствовали идеологическому оправданию существующего строя ^[2].

Действительно немногочисленные легальные общины функционировали под жёстким контролем и постоянной угрозой ликвидации со стороны атеистического государства, а потому были вынуждены прикрываться показной лояльностью для сохранения минимальной религиозной жизни и обрядности. В проповедях официального духовенства этого периода постоянным рефреном звучали слова благодарности советской власти и здравицы в адрес руководителей коммунистической партии и правительства.

Например, мулла г. Бугуруслана Хаметшагит Салахутди­нов в проповеди на Ураза-байрам 1971 г. говорил: «Постро­ен­ное по справедливости наше Советское государство и его верные руководители, члены ЦК КПСС, являются учениками идей Великого вождя Владимира Ильича Ленина и, руководствуясь всепобеждающим учением, находятся в постоянной борьбе за мир на всём земном шаре ...Без всякого сомнения, такому стремлению и старанию Аллах согласен ...Пусть живёт и процветает наше великое государство и его предельно честные руководители Партии и Правительства! Пусть ещё больше проявляют свою милость к верующим. Пусть Аллах даст нашим руководителям Партии и Правительства силу, от которой содрогнутся чёрные силы фашизма, империализма и сионизма ...Пусть живёт ленинизм на всём земном шаре!» ^[3].

Широкое обращение к риторике правившей партии и славословия в адрес её руководителей привели в 1969 г. к возникновению слухов среди верующих о том, что имам-хатыб Оренбургской соборной мечети Халиулла Латыпов является тайным коммунистом ^[4].

Советские власти использовали официальные исламские институты для демонстрации мнимой свободы вероисповедания в СССР, пропаганды достижений социализма, эксплуатировали братские чувства мусульман к их единоверцам за рубежом и представителям порабощённых народов для решения внешнеполитических задач.

Так, имам-хатыб Оренбургской соборной
мечети Фарук Шарафутдинов в проповеди на Ураза-байрам 2 июня 1954 г. говорил: «Советский народ занят строительством мирной жизни. Рабочие, колхозники упорно трудятся над выполнением директив правительства. Они знают, что лучшая жизнь строится для них. Правители США ведут другую политику, они готовят войну, их армии совершают зверства в Индокитае, Южной Корее, американцы эксплуатируют народы колоний мусульман Востока и Азии. Их ставленники в колониях обращаются с народом как с рабами, они избивают детей, калечат женщин и стариков, но народы ведут борьбу против империалистов. Они всё сильнее требуют решения вопросов путём переговоров, как это давно предлагает Советский Союз». Местный уполномоченный Совета по делам религий отмечал, что проповедь слушали с глубоким вниманием, а при словах о зверствах американцев над женщинами, детьми и стариками часть верующих в задних рядах прослезилась ^[5].

В 40—80‑е годы XX в. тематика борьбы за мир вообще прочно вошла в мусульманские проповеди на фоне нарастания внешнеполитической напряжённости, разворачивания «холодной войны» и локальных боевых конфликтов по всему земному шару. Однако отрабатывая обязательную идеологическую программу, имамы и члены исполнительных органов религиозных организаций пытались решить и свои сугубо практические задачи.

Так, на протяжении нескольких лет прихожане мечети в областном центре добивались разрешения на установку звукоусиливающей аппаратуры потому, что в дни главных мусульманских праздников из-за большого наплыва верующих до прихожан в задних рядах не доходило содержание молитвы и проповеди. В результате пожилой имам был вынужден читать их дважды: сначала в мечети, а потом перед собравшимися во дворе. Несмотря на это, местный уполномоченный Совета по делам религий раз за разом, упорно отказывал мутаваллиату в его просьбах под различными предлогами, заявляя, что в Оренбурге община гораздо меньше, чем в Москве, Ленинграде, Казани и Уфе, где мечети уже давно были радиофицированы, и «надо обходиться без излишеств». Тогда верующие предложили на Ураза-байрам 1958 г. озвучить с магнитофона из газеты «Советская Россия» статью муфтия Ш. Хиялетдинова «Адское злодеяние», осуждавшую бомбардировку Францией тунисской деревни Сакиет-Сиди-Юсеф, при которой были уничтожены 2 машины Красного Креста, сельская школа со всеми учениками и погибло около 70 мирных жителей. Для этой цели чиновник позволил установить микрофон и динамики, закупленные в Ташкенте. С их помощью транслировались и само праздничное богослужение, и передовая статья, которая произвела на собравшихся сильное впечатление. «Не только молодые, но и старики суровым взглядом и движением выражали своё возмущение зверствами империалистов». А в завершение была зачитана здравица в честь Советского Правительства и лично товарища Н. С. Хрущёва как поборников мира. У местного уполномоченного Совета по делам религий сложилось впечатление, что верующие «расходились, будто с митинга, а не с молитвенного собрания» ^[6].

Правда, постоянное культивирование угрозы единоверцам за рубежом консолидировало мусульман внутри самого Советского Союза перед лицом общего врага. В одной из своих проповедей 1977 г. мулла г. Бугуруслана Асбахутдин Садретдинов так разгорячился, что призвал мусульман «больше готовить пулемётов, винтовок и бомб и вооружаться» против неверных, под которыми подразумевал пресловутых империалистов. В результате имама вызвали для объяснений на заседание исполнительного органа мечети, который ввёл предварительную цензуру: стал проверять и утверждать тексты всех его речей до их произнесения ^[7].

Агрессивной внешней политике и эксплуатации трудящихся внутри капиталистических стран исламские проповедники противопоставляли миролюбивую позицию Советского Союза и достижения социализма, основанного на равном труде и распределении. При этом многие мусульманские духовные лица вовсе не кривили душой потому, что по своему мировоззрению, психологии, жизненному опыту были советскими людьми и искренне считали свою страну авангардом мирового развития. Вопреки стереотипам о принадлежности к эксплуататорскому классу в большинстве своём они сами происходили из трудового крестьянства, рабочих, которым советская власть действительно улучшила жизнь, обеспечила образование, доступ к культурным ценностям, медицинское обслуживание, пенсии по старости и инвалидности. Служители исламского культа оставались патриотами Родины независимо от политического строя, а коммунистические идеалы нередко считали справедливым социальным устройством, близким к религиозным ценностям братства, любви и взаимопомощи.

Например, имам с. Татарская Каргала Сакмарского района Оренбургской области Рахматулла Нигматуллин всю жизнь занимался крестьянским трудом на земле, был тяжело ранен на фронтах Великой Отечественной войны, а после её окончания, несмотря на инвалидность, продолжал помогать родному колхозу. Неудивительно, что он позитивно оценивал рост материального благосостояния сельских тружеников в послевоенный период. В своих проповедях 1970‑х годов имам говорил: «Слава Аллаху, в настоящее время живём очень хорошо и богато, ... сытыми и хорошо одетыми. За нашу работу колхоз даёт зарплату, премии, обеспечивает хлебопродуктами, а скот — кормами. По старости получаем пенсию. Почти каждый имеет автомобиль или мотоцикл» ^[8]. «Сами видите: с каждым днём улучшается жизнь народа — у каждого обстановка в доме современная, строят хорошие дома, многие имеют ... телевизоры. Мы должны с радостью сказать большой „рахмат“ руководителям нашей страны!» ^[9].

Уполномоченный по делам религий вообще полагал, что мулла Р. Нигматуллин «сросся с колхозом»: мобилизует мусульман на помощь ему в горячее время полевых работ, призывает верующих честно трудиться, соблюдать производственную дисциплину, беречь колхозное имущество как общенародное добро. На пятничных намазах в местной мечети мулла говорил: «Если вас зовут на работу, не отказывайтесь, а повинуйтесь нашим старшим „тура“ (председателю и бригадиру), действующим от имени нашего государства. В Коране тоже сказано: „О, вы, которые уверовали! Повинуйтесь Аллаху и повинуйтесь Посланнику и обладателям власти среди вас“ (4:59)» ^[10]. «Не прогуливайте, не берите корм колхозного скота. Живите спокойно, уважайте свой честный заработок, не пропивайте. Желаем здоровья нашим руководителям, мирной жизни Родине! На этом кончаем. Каждый идите на свою работу, работайте спокойно. Дай Бог мирной жизни!» ^[11]. В 1969 г. Р. Нигматуллин на молитвенном собрании поблагодарил 27 стариков, которые участвовали в уборке урожая на колхозных полях, и призвал помогать так же в строительных работах и присмотре за животными на скотобазе ^[12].

Мулла религиозной общины в г. Оренбурге Яхъя Има­метдинов в своей хутбе 28 июля 1978 г., накануне уборки урожая сказал: «Труд землепашца является основой существования всего живого на земле ...Повсеместно в нашей области говорят о хорошем урожае. Но в связи с дождями есть опасность полегания хлебов. Мы, старики, просим Аллаха и желаем своевременно убрать урожай. Дорогие мусульмане! Везде требуется коллективный труд ...Если ваши дети будут ехать в колхоз или совхоз на уборку урожая, то вы провожайте их с радостью и благонамерением, тогда и ваша доля будет в уборке. Амин» ^[13].

Имам г. Бугуруслана Асбахутдин Садретдинов в проповеди на Курбан-байрам 24 декабря 1974 г. говорил, что «верующие — мусульмане в благодарность нашему государству должны работать каждый на своём участке с величайшим усердием, выполняя и перевыполняя производственные планы на 100–150 и более процентов. Верующие — мусульмане должны показать пример честного труда, дисциплины в производстве и семье» ^[14].

Исламское духовенство не только призывало к строгому соблюдению советских законов, выполнению указаний руководства и производственных планов, но и разъясняло верующим мероприятия Правительства, текущую социально-экономическую ситуацию и временные трудности. Так, в 1975 г. Оренбуржье охватила сильная засуха. Поэтому в начале июля имам областного центра Яхъя Имаметдинов после пятничной молитвы попытался успокоить прихожан и опровергнуть слухи о предстоящем дефиците хлеба: «Полагаю, что у государства есть достаточные запасы, в области также есть запасы, и никакого ограничения в продаже хлеба и хлебобулочных изделий и крупы не будет. Поэтому не скупайте крупу, макароны и хлеб — это ни к чему. Да, это может привести к тому, что у одного будут тонны крупы, а другой их иметь не будет» ^[15].

Однако за обязательными коммунистическими установками и лозунгами основным содержанием мусульманских проповедей по-прежнему оставались вероучительные догматы и морально-этические предписания ислама. Если семья в советский период стала основным местом сохранения и передачи религиозной традиции, то проповедь при отсутствии системы начального конфессионального образования превратилась в единственное легальное средство публичной, массовой пропаганды и закрепления исламских ценностей. В своих выступлениях хатыбы широко цитировали Священный Коран и хадисы, недоступные большинству прихожан, излагали основы вероучения, объясняли значение и правила совершения молитвы, поста, жертвоприношения, милостыни, хаджа, а в дни Мавлида рассказывали о жизни Пророка Мухаммада (мир ему), его качествах, словах и поступках ^[16].

Разумеется, в условиях советской действительности, научно-технического прогресса, распространения секулярного мышления религиозные проповедники были вынуждены искать новые аргументы, приноравливаться к культурному уровню, мировоззрению советских граждан и даже искать точки соприкосновения между коммунистической и исламской идеологиями, прежде всего, в работе с молодёжью. Так, имам-хатыб Оренбургской соборной мечети Абдулгазиз Муртазин в проповеди на Ураза-байрам 3 февраля 1965 г. попытался доказать, что догматика ислама не противоречит Моральному кодексу строителя коммунизма, поскольку в их основе лежат общие гуманистические ценности ^[17]. В Бугуруслане мулла Асбахутдин Садретдинов на Ураза-байрам 30 октября 1973 г. отмечал, что «Аллах и наш Пророк Мухаммад [мир ему] через Священную книгу — Коран призывают нас, мусульман, к единству, братству, взаимному уважению, взаимной помощи», а Советское государство предлагает тоже, но в отношении уже «всех народов мира и всех религий» ^[18].

Ограничительное законодательство о религиозных культах, распорядок дня, требования учебной и трудовой дисциплины не позволяли мусульманам в Советском Союзе своевременно и строго исполнять все предписания шариата. Поэтому исламское духовенство допускало отступление верующих от буквального следования религиозным нормам в пользу упрощённой обрядности. Например, оренбургский имам Абдулгазиз Муртазин, обращаясь к своим прихожанам, говорил, что «если вы ... с чистой ... душой посещаете мечеть, это уже большое и святое дело, хотя и не соблюдаете в быту регулярно все каноны и обряды исламской религии» ^[19].

Мусульманские проповедники вообще чутко реагировали на меняющиеся условия жизни и старались найти в Божественном Откровении ответы на новые угрозы и социальные вызовы.

Так, в 1977–1979 гг. имам-хатыб Оренбургской соборной мечети Яхъя Имаметдинов выступил с циклом проповедей, где резко осуждал распространившуюся практику абортов, призывал к увеличению рождаемости и кропотливой работе по воспитанию детей. При этом он отталкивался от Коранического аята: «И не убивайте ваших детей из боязни обеднения: Мы пропитаем их и вас; поистине убивать их — великий грех» (17:31). Мулла подчеркнул, что в древности от потомства избавлялись бедные и непросвещённые исламом язычники, опасаясь голодной смерти, а теперь им не дают родиться верующие «в наше богатое, в изобилии время». «Наши отцы и матери по 8–10 детей родили и воспитывали, а современная молодёжь больше двух детей не рожает». Между тем, «с одной стороны, каждого обеспечить питанием обещает Аллах, а с другой стороны, многодетных людей с удовольствием поддерживает государство». «Не к аборту, а к приумножению человечества должны мы идти». «Наш Пророк Мухаммад [мир ему] ... говорил, что человек после себя, кроме молитв и хороших дел на земле, должен оставлять ... воспитанных детей» ^[20]. В 1979 г. одну из своих проповедей Я. Имаметдинов посвятил объявленному ООН Году ребёнка ^[21].

Другим распространённым социальным злом в 1970‑е годы стал алкоголизм. Дошло до того, что в дни священного месяца Рамадан, пьяные по вечерам стали оскорблять верующих, шедших на таравих-намаз в Оренбургскую соборную мечеть, а 9 сентября 1975 г. подвыпивший хулиган проник на её территорию и устроил дебош, после чего мутаваллиат попросил организовать поблизости на время поста дежурство сотрудников милиции ^[22]. В этих условиях традиционное неприятие исламом спиртных напитков приобрело особую актуальность и злободневность.

В своих проповедях мулла г. Оренбурга Яхъя Имаметдинов резко обрушивался на пьяниц: «Остерегайтесь от всяких нечестивых дел. Особенно остерегайтесь от пьянства, от разврата. Разврат — отвратительное, безнравственное, плохое, неправильное дело, это разорение семьи и потомства. Пьянство, алкоголизм — мать преступления потому, что человек в пьяном виде, не стесняясь никого, даже родителей, оскорбляет, обижает, бьёт, дебоширит, хулиганит, а человек в трезвом виде никогда этого не допустит потому, что у него человеческая совесть этого не позволит. Поэтому закон ислама 1400 лет назад употребление спиртных напитков категорически запретил. Сейчас мы крайне удивлены, что чрезвычайно распространён алкоголизм, в том числе и среди мусульман. Спиртные напитки настолько вошли в повседневную жизнь, что без них не проходят праздники, встречи друзей, расставания, радости, горести, короче, основные путеводители в жизни — это спиртные напитки. Истиннейшим образом, алкоголизм — это омерзительный злой грех. Аллах в своём Коране алкоголизм сравнивает с идолопоклонничеством. Тридцать или сорок лет назад, если увидишь пьяного мусульманина, от стыда сам краснеешь, и он стеснялся и старался спрятаться. А теперь в пьяном виде приходит в дом Аллаха — мечеть и говорит: „Я пьяный не боялся Аллаха и вас не боюсь“ и тревожит, беспокоит прихожан. Если сорок-пятьдесят лет назад из ста татар пять пьянствовали, то сегодня примерно из ста восемьдесят пьянствуют. Если раньше из ста женщин выпивала одна, то сегодня из ста двадцать пьянствуют. Без сомнения можно сказать, если в дальнейшем алкоголизм будет распространяться среди нас день за днём, общество будет заражено этим злом» ^[23].

Ориентируясь на культурный уровень горожан, в другой своей проповеди мулла привёл цитаты из произведений А. С. Пушкина, Ф. М. Достоевского, А. П. Чехова, Л. Н. Толстого и мнение хирурга-онколога Н. Илусина о вреде употребления спиртных напитков ^[24]. Ещё «очень вредное дело — азартные игры, которые строго запрещены шариатом. Это самое плохое, шайтанское дело. Кто будет далёк от водки, азартных игр, тот будет иметь ум на своём месте и плодотворно» им пользоваться ^[25]. С высоких гуманистических позиций ему вторил имам-хатыб г. Бугуруслана Ганеев: «Аллах категорически запретил нам употреблять алкогольные напитки, а также наше государство и медицина находят зло в алкогольных напитках. Человек — это есть высшее имя из живых существ на земле, поэтому мы должны это имя оправдать. Мы должны умело использовать данный нам Богом свой разум, направлять свои силы, свою волю на благо и счастье человечеству и стремиться к познанию Вселенной для того, чтобы всю науку и технику использовать только для блага человечества и для торжества взаимоуважения» ^[26].

Бесхозное отношение к государственной собственности как общей и уравнительная система оплаты труда вели к злоупотреблениям в системе советской торговли, что также не оставляли без внимания мусульманские духовные лица. Имам с. Татарская Каргала Р. Нигматуллин в одной из обычных, пятничных проповедей 13 сентября 1968 г. напоминал, что Аллах «создал весы для правильности, чтобы люди не обманывали друг друга» ^[27]. А мулла Оренбургской соборной мечети Я. Имаметдинов в 1977 г. прямо говорил, что «Великий Аллах, а также ...Мухаммад [мир ему] запрещают обвешивать и обмеривать при торговле. Каждый ... товар должен отпускаться полностью по весу и мерке. Обман покупателя считается большим грехом перед Аллахом и преступлением перед государством» ^[28].

Таким образом, либерализация государственной политики по отношению к религиозным организациям в советский послевоенный период позволила части мусульманских общин легализоваться и вернуться к проповеднической работе. Однако они функционировали под жёстким контролем и постоянной угрозой ликвидации со стороны атеистического государства, а потому были вынуждены подчёркивать лояльное отношение к власти. Советское государство использовало официальные исламские институты для демонстрации мнимой свободы вероисповедания в СССР, пропаганды достижений социализма, эксплуатировало братские чувства мусульман к их единоверцам за рубежом и представителям порабощённых народов для решения внешнеполитических задач. Будучи искренними патриотами Родины и советскими гражданами, мусульманские духовные лица в своих выступлениях призывали к строгому соблюдению законов, трудовой дисциплины, бережному отношению к государственной и колхозной собственности, выполнению указаний руководства и производственных планов, мобилизовывали верующих на работы в народном хозяйстве. Но за обязательными коммунистическими установками и лозунгами основным содержанием мусульманских проповедей по-прежнему оставались вероучительные догматы и морально-этические предписания ислама. При этом служители культа чутко реагировали на меняющиеся условия жизни, приспосабливали к ним тематику и аргументацию проповедей, находили в традиционных источниках ответы на новые угрозы и социальные пороки своего времени: распространение практики абортов, алкоголизма в быту и на рабочем месте, злоупотреблений в системе советской торговли и др. Действуя в чрезвычайно сложных условиях тоталитарного режима, мусульманское духовенство советского послевоенного периода смогло сохранить и передать религиозную традицию последующим поколениям.