Р. Ф. Шайхелисламов
профессор, ректор ИРОРТ, кандидат педагогических наук, доктор экономических наук,

В. И. Пискарев
доцент, проректор по науки и инновации ИРОРТ,
кандидат исторических наук

Поликультурное образование как средство обеспечения конкурентоспособности современной молодежи

Россия, представляет собой полиэтнический, поликультурный и поликонфессиональный социум. В этих условиях задача формирования на личностном уровне толерантности, предполагающей терпимое отношение к иным взглядам, верованиям, системам ценностей и т.п., приобретает особую значимость.

Важно иметь в виду и более широкий контекст. Одними из целей модернизации современной России являются формирование рыночной экономики, утверждение правового государства и гражданского общества с присущим им политическим и идеологическим плюрализмом, гуманизация общественных и межличностных отношений. Очевидно, что поликультурное образование молодежи должно быть не только результатом перехода к новым институтам и нормам, но и средством, условием соответствующей трансформации. Развивающемуся обществу нужны современно образованные, нравственные, предприимчивые люди, которые могут самостоятельно принимать решения в ситуации выбора, готовые к сотрудничеству, отличающиеся мобильностью, динамизмом, конструктивностью, готовые к межкультурному взаимодействию, обладающие чувством ответственности за судьбу страны, за ее экономическое процветание. Система образования должна готовить людей к тому, чтобы не только жить в гражданском обществе и правовом государстве, но и создавать их. (курсив наш. – Р.Ш.). Характерно и то, что новая ценностная система российского общества проектируется как система открытая, вариативная, духовно, культурно насыщенная, диалогичная, толерантная.

Однако представлено ли поликультурное образование в духовно-нравственном опыте предшествующих поколений, или оно должно стать неким новообразованием? Ответ на этот вопрос, связанный с проблемой формирования у обучающихся современных ключевых компетенций, может быть, на наш взгляд, следующим.

Ретроспективный анализ показывает, что на протяжении столетий постепенно вырабатывался опыт мирного сожительства народов России, закладывались традиции добрососедских межэтнических контактов, тесного хозяйственного, культурного бытового общения. Большой историко-философский смысл заключает в себе представление о России как евразийской державе, межцивилизационном мосте, или, по терминологии Н.А. Бердяева, как о «Востоко-Западе», «соединителе двух миров» (см.: Бердяев Н. Судьба России. Опыты по психологии войны и национальности. – М., 1990. С. 24).

Издавна местом встреч разных этносов, цивилизаций, культур была территория современного Татарстана. Одним из общих итогов процесса межэтнического, межкультурного взаимодействия можно считать атмосферу толерантности. Современные исследователи отмечают: «В республике исторически сложилась особая социально-психологическая атмосфера промежуточного, «пограничного» межэтнического пространства. Здесь соприкасаются, взаимодействуют, обмениваются социальным опытом, культурой на протяжении веков члены двух статистически равнозначных в пределах республики этносов – татары и русские. В результате этого сформировался уникальный этносоциальный тип населения с мировоззрением, ментальностью, по мнению Э.Р. Тагирова, «посредника-прагматика, знакомого с культурой, обычаями, правилами общежития и традициями каждой из сторон» (Татарстан на перекрестке мнений. Проблемы, тенденции, перспективы. – Казань, 1993. С. 86; см. также: Тагиров Э.Р. История диалога цивилизаций (К вопросу о новом подходе к изучению истории народов)// Научно-документальные издания и формирование исторического самосознания народов Поволжья и Приуралья. Материалы научно-практической конференции. – Казань. 2000. С. 27).

Во многих исследованиях отмечается, что ментальность имеет религиозную составляющую (см., напр.: Российская ментальность. Материалы «круглого стола»//Вопросы философии, 1994, №1. С. 52; Ануфриев Е.А., Лесная Л.В. Российский менталитет как социально-политический и духовный феномен//Социально-политический журнал, 1997, №3. С. 17; Лапшина О.А. Место христианства в процессе становления западноевропейского и восточноевропейского менталитета// С. 38 и др.). В.О. Ключевский, естественно, не применявший понятие «менталитет», введенное основоположниками французской школы «Анналов» в 40-е гг. ХХ в., но рассуждавший в духе ментального измерения истории, отмечал, что все духовное и нравственное достояние народа составляют история и религия (см.: Ключевский В.О. Письма. Дневники. Афоризмы и мысли об истории. – М., 1968. С. 228).

Как известно, в России наиболее распространенными религиями являются христианство (православие) и ислам. В качестве священного писания христианами почитается Новый завет как часть Библии, главной священной книгой мусульман является Коран. Несмотря на противоречивость, даже амбивалентность библейских (новозаветных) и коранических текстов, в них обнаруживаются социально-этические установки, которые представляется корректным трактовать в духе толерантности.

В посланиях Павла (Колоссянам, 3:11; Галатам, 3:28. См.: Библия. Книги священного писания Ветхого и Нового завета. М., 1994. С. 242, 256) говорится: «Если возможно с вашей стороны, живите в мире со всеми», «В каком состоянии кто призван, в том пусть и останется. Призван ли кто обрезанным, не скрывайся, призван ли кто необрезанным, не обрезывайся», «Не запрещайте говорить на незнакомых языках», «Итак, вы уже не чужие и не пришельцы, но сограждане святым и свои Богу» (Римлянам, 12:16; Коринфянам, 7:17, 14:39; Ефесянам, 2:19. См.: Там же. С. 219, 246). Крупный историк русской философии и церкви Г.П. Федотов подчеркивал: «Христианская церковь с первых дней своего бытия на земле раскрывается как церковь вселенская… Природной разделенности человечества на племена и народы противополагается его единство во Христе… Но и православная Византия жила исключительно сознанием вселенским» (Федотов Г.П. Национальное и вселенское// О России и русской философской культуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежья. – М., 1990. С. 444-445). Очевидно, с этим обстоятельством связана отмечаемая в целом ряде исследований такая черта русского сознания, культуры, системы ценностей, а в современном дискурсе – ментальности, как универсализм, открытость, отсутствие националистической узости (см., напр.: Сорокин П.А. Основные черты русской нации в ХХ столетии//О России и русской философской культуре. – М., 1990. С. 479-480; Российская ментальность. Материалы круглого стола//Вопросы философии, 1994, №1. С. 49; Ануфриев Е.А., Лесная Л.В. Российский менталитет как социально-политический и духовный феномен//Социально-политический журнал, 1997, №6. С. 19; Пушкарев Л.Н. Словесные источники для изучения ментальности советского народа в годы Великой Отечественной войны//Вопросы истории, 2000, №4. С. 129).

При обращении к тексту Корана выявляются три значимых в плане рассматриваемой темы момента. Во-первых, тезис об универсальном характере исламского вероучения (см.: Коран. Пер. с араб. акад. И.Ю. Крачковского – М., 1990. С. 47, 151, 295, 456.). Во-вторых, указание на Евангелие как один из источников этого вероучения («и даровали Мы ему Евангелие, в котором – руководство и свет», там же. С. 108). И, в-третьих, собственно установки, отрицающие (не предполагающие) нетерпимость. Сказано ««Нет принуждения в религии»; «Кто хочет, пусть верует, кто не хочет, пусть не верует»; «Господи наш! Не делай нас испытанием для тех, которые не веровали, и прости нам»; «Я не стану поклоняться тому, чему вы будете поклоняться, и вы не поклоняйтесь тому, чему я буду поклоняться, и я не поклоняюсь тому, чему вы поклонялись, и вы не поклоняетесь тому, чему я буду поклоняться! У вас – ваша вера, и у меня – моя вера!» (Коран, с. 56, 244, 454, 509).

Исследованиями установлено, что любое вероучение имеет этнокультурный контекст, который в определенной степени модифицирует его. Как отмечается в литературе, при всем своем доктринальном единстве ислам в Волжско-Камском регионе под воздействием совокупности факторов принял определенный облик. В данном регионе как отмечает Амирханов, «с самого начала мог рассчитывать на успешное распространение тот облик ислама, который был терпим к инакомыслию, инаковерию, отличался умеренностью и демократизмом» (см.: Амирханов Р. Ислам в истории татарской общественной мысли//Татарстан, 1993, №4, с. 82). Это, безусловно, наложило свой отпечаток на менталитет татарского народа, к базовым ценностям которого относят толерантность, согласие, солидарность, комплиментарность (см.: Тагиров Э.Р. Указ. соч. С. 28).

В рамках исторической антропологии принято считать, что менталитет является устойчивым, консервативным, медленно трансформирующимся образованием (см.: Споры о главном. Дискуссии о настоящем и будущем исторической науки вокруг французской школы «Анналов» – М., 1993. С. 25, 26, 50; Менталитет и аграрное развитие России. XIX – XX вв. – М., 1996, с. 8, 14; Тадевосян Э.В. Словарь-справочник по социологии и политологии – М., 1996. С. 133). По образному определению Ф. Броделя, «менталитеты – это темницы, в которых заключено время большой длительности».

С учетом изложенного можно бы сформулировать практические выводы, связанные с содержательной стороной поликультурного образования в основной и полной средней школе, с формированием в его процессе современных ключевых компетенций. Во-первых, при изучении ряда предметов, особенно курсов «История России», «История Татарстана» «История религий» представляется важным более основательное обращение к проблемам ментальностей с точки зрения социокультурных ценностей, среди которых толерантность, в контексте поликультурных ценностей занимает одно из ведущих мест. Дело и в том, что процесс создания новой ценностной системы российского общества, в котором образованию отводится особая роль, не может быть продуктивным без отражения в ней позитивного опыта предшествующих поколений, который включает в себя прежде всего опыт мирного сожительства народов России. В отечественном историческом опыте есть сильные основания для того, чтобы историю всех народов России «изучать как историю формирования доверия» между ними, «как историю становления и развития культуры мира» (см.: Тагиров Э.Р. Указ. соч., с. 28) Во-вторых, поскольку позитивный опыт автоматически не воспроизводится, необходимы целенаправленные усилия по формированию положительных этнических стереотипов и автостереотипов, потребности в доброжелательном культурном взаимодействии, культуры межнационального общения.

И, в-третьих. В постиндустриальном (информационном) обществе, к которому пролегает вектор движения современной России, самое широкое развитие получает коммуникация. Она немыслима без толерантности, доверия, стремления создавать новые ассоциации и сотрудничать согласно установленным правилам.

Основными направлениями, в русле которых развивается поликультурное воспитание в ведущих странах мира, являются:

- педагогическая поддержка представителей этнических меньшинств;

- билингвальное обучение;

- многокультурное воспитание, сопровождающееся мерами против этноцентризма;

Полиэтничность, многоязычность, поликультурность, полицивилизованность российского общества выдвигает перед школьной системой достаточно сложный комплекс практических и теоретических социально-педагогических и социально-экономических проблем. Непродуманная политика, направленная на реализацию поликультурных ценностей чревата неожиданной, непредсказуемой реакцией со стороны различных слоев общества. Так, в середине 90-х годов в РТ в соответствии с Законом «О языках народов РТ» и в связи с признанием государственного статуса русского и татарского языков началась активная реализация программы билингвизма в общеобразовательной школе. Данная программа по понятным причинам была воспринята неоднозначно республиканской общественностью, представляющей различные этнические группы населения РТ. Возникла реальная проблема формирования общественно и личностно значимых мотивов обучения детей всех национальностей двум государственным языкам (понятно, что речь идет прежде всего о татарском языке) . Органы управления образованием, властные структуры приложили немало сил, чтобы довести до родителей и учащихся, что изучение татарского языка требуется не для того, чтобы удовлетворить чьи-то амбиции, а продиктовано стремлением обеспечить благополучие народов, эффективно подготовить юношей и девушек к жизни в поликультурной среде. Мы скрупулезно объясняли, что знание татарского языка, находящегося в позиции центра в системе тюркских языков, позволит русским, чувашам, украинцам, евреям и другим национальностям, проживающим на территории РТ строить языковые коммуникации не только с татарами, но и с представителями других тюркских народов: турками, казахами, киргизами, узбеками и другими народами.

Знание языков (не только европейских или азиатских, а прежде всего языков народов РФ) является мощным фактором конурентоспособности молодежи. Школа в этих условиях становится субъектом многосложной внутренней политики. Развитие экономических, культурных, научных связей внутри РФ и с экономическими партнерами – странами Востока (с которыми заключены межправительтвенные соглашения об экономическом и культурном сотрудничестве) – обусловили потребность в знании не только русского и английского, но и татарского языков. Не случайно сегодня в республике немало русскоязычной молодежи, изучающей татарский, турецкий, арабский языки, а также фарси, немало и учителей татарского языка – представителей других национальностей.

Реализация принципа поликультурности образования позволяет подключить огромные резервы духовного воспитания детей. Рухи мирас – духовное наследие, заложенное в произведениях древних и современных русских и татарских писателей и поэтов – это огромный потенциал для формирования нравственных ценностей и конкурентных преимуществ молодежи.

Превалирование данных ценностей в обществе, как показано в исследованиях зарубежных авторов, порождает социальный капитал как фактор созидания процветания. В практическом аспекте это означает следующее. Толерантность, реализуемая в доверии, общительности, эффективном сотрудничестве, должна стать органической частью современных ключевых компетенций, которые призвана формировать общеобразовательная школа.