Р. К. Валеев,
профессор исторического факультета Казанского государственного университета, д. и. н.

К. Р. Шакуров,
аспирант кафедры современной отечественной истории исторического факультета Казанского государственного университета

Общественно-политическая деятельность ваисовцев в ссылке[1]
 

Ваисовское движение является одним из феноменов татарского общества второй половины XIX и первой трети XX веков. Исследование архивных материалов показывает, что жандармерия царской России внимательным образом следила за развитием этого движения в исламской среде на территории империи. Именно в Среднем Поволжье движение обрело наибольшее число сторонников. Основателем и идейным вдохновителем движения был член суфийского Накшбандийского братства Багаутдин Ваисов (1810–1893), который родился в деревне Мулла Иле Свияжского уезда Казанской губернии, учился в родной деревне, затем в Старокулаткинском медресе (Саратовская губ.) у шейха ордена Накшбандия Джагфара Салихова. Через своего наставника он примкнул к этому суфийскому братству и стал последователем и проповедником суфийских идей. Основателем этого ордена был Багаутдин Накшбанд, живший в XIV веке в Бухаре. Одним из положений этого братства было активное участие в общественной и политической жизни мусульманского общества.

Ваисовское движение ведет свою историю с 1862 года, когда в Казани был открыт «Императорский молитвенный дом мектеб Гирфан» (школа просвещения). Багаутдин Ваисов титуловал себя «сардаром» (полководцем), своих последователей – «Фиркаи наджия» («Спасшаяся группа»). Название «Фиркаи наджия» восходит к хадису пророка Мухаммада о том, что после его смерти община Мухаммада распадется на 73 общины, из них сможет спастись только одна наиболее праведная, а все остальные попадут в ад. Багаутдин Ваисов предупреждал казанских татар о том, что в случаи неподчинения ему, Сардару, люди перестанут быть мусульманами и лишатся спасения.

Ваисовское движение не признавало царской администрации, суда, налогов, воинской службы, мулл, поддерживающих самодержавие, требовало восстановления Булгарского государства. Ваисовцы представляли прежде всего интересы крестьянства. Положения ваисовского учения были привлекательны для народа, много терпевшего от царской власти. Они выражали протест против гнета русского самодержавия и его чиновничьего аппарата. По разным данным, в этом движении состояло от 2 до 15 тысяч человек. Ваисовцы стояли во главе крестьянских волнений в Казанской губернии в 1870–1880 гг. Как результат столкновения ваисовцев с полицией последовали аресты и суды над ними. Основатель движения был заключен в Казанскую окружную психиатрическую лечебницу, где умер в 1893 г. Спустя некоторое время после смерти Багаутдина Ваисова этим движением стал руководить его сын Гайнан Ваисов (1874–1918). После трагической смерти Гайнана Ваисова 28 февраля 1918 года продолжателем его дела становится младший сын Багаутдина Газизян Ваисов (1887–1963)[2].

При Багаутдине Ваисове это движение имело преимущественно религиозный характер. Однако с приходом его преемника Гайнана Ваисова движение приобретает и политическую окраску. Хотя религиозная составляющая остается основным компонентом идеологии ваисовцев, она тесно переплетается с социальными, этническими и политическими интересами татарского народа[3]. Деятельность ваисовцев стала распространяться за пределы Поволжья, этому способствовала ссылка ваисовцев с 1884 года в Сибирь. Царская администрация пыталась противостоять распространению «вредного учения ваисовского божьего полка» среди крестьян Среднего Поволжья. Но на деле власти получили две проблемы вместо одной. В итоге в 1909 году томский губернатор просит земский отдел Министерства внутренних дел «о недопущении высылки в Томскую губернию из Казанской губернии лиц, принадлежащей к секте “ваисовцев”». «К ним присоединялись как целые семейства мусульманские, так и христианские, принимая ислам и становясь ваисовцами. Одним из таких был Петр Морозов, который целой семьей принял идеологию Ваисова»[4].

Деятельность ваисовцев привлекала к себе внимание православных служителей и миссионеров, проповедовавших в Тобольской губернии. Священник Ефрем Елисеев в «Тобольских епархиальных ведомостях» от 1 марта 1912 года затрагивает проблему деятельности в Тобольской губернии ссыльных поселенцев, приписанных к Абатской волости Ишимского уезда, сосланных за принадлежность к ваисовскому учению. С первых дней пребывания в Сибири они принялись за агитацию в основном на сельских ярмарках в Ишимском и Ялуторовском уездах, разъясняя основополагающие идеи своего учения. Ефрем Елисеев как защитник государственных устоев считает, что «секта эта опаснее и вреднее всяких рационалистических и мистических сект. Начало ведет она из Турции, где мусульманская печать стремится к пантюркизму и панисламизму, и в основе лежит тенденция младотурецкой политики»[5]. Для пресечения пропаганды ваисовцев Ефрем Елисеев вошел в контакт с муллами г. Тюмень и Ачинских юрт Ялуторовского уезда. Они также опасались распространения этого учения.

Агитация ваисовского движения активно проходила и в Оренбургском крае. На запросы Министерства внутренних дел о наличии на территории Оренбургской губернии ваисовцев жандармское управление посылало в столицу отрицательный ответ, что ваисовцы в Оренбуржье не действуют. 2 го июля 1907 г. оренбургский полицмейстер сообщил о задержании татарина. Из личных опросов выяснилось, что он является крестьянином деревни Новой Кенабаш Балташевской волости Казанского уезда. «Газизулла Шарафутдинов, состоит членом Ваисовского мусульманского общества, подчиняется только своему Духовному начальству, от которого и снабжен документом на жительство и лично Русскому царю, и гражданских властей поставленных от того же Царя не признает, установленного паспорта не имеет и не желает иметь так как это по его понятию запрещается священным Кораном, шариатом и книгой под заглавием «Отечество»[6]. У Г. Шарафутдинова при обыске было найдено 57 брошюр на татарском языке без цензуры.

На активизацию общественной жизни сибирских татар повлияла подготовка к выборам в Государственную думу. В 1907 г. власти Тобольской и Томской губерний начали подготовку к выборам. 20 января 1907 г. в Тюмени состоялся съезд избирателей Тюменского уезда. Неразрешенность аграрного вопроса в Тобольской и Томской губерниях, как и в целом, обостряла общественно-политическую борьбу крестьянства, особенно в период первой русской революции[7].

Ярким свидетельством действительного положения дел в Томской губернии и конкретной деятельности ваисовцев является «Объяснение уполномоченных Тунужской инородческой управы Каинского уезда» томскому губернатору от 14 ноября 1906 г. «В дополнение к Приговору о выборе уполномоченных для участия в съезде при предъявлении раскладки Государственной оброчной подати, для каковой цели, т. е. выбора уполномоченных, было сделано старшиною распоряжение всем домохозяевам управы 187. Но между прочими явилось на сход от 118 домохозяйств, а остальные 69 домохозяев совершенно взбунтовались, отказались от явки на сход и выбора уполномоченных, точно также отказывались и в прошлый раз от выбора уполномоченных в Государственную думу. Также и ныне отказались, как от выборов уполномоченных на съезд, так и в Государственную думу»[8]. Из донесения старшины Титова видно, что возмутителем взбунтовавшихся 69 домохозяев является ссыльный Юсуф Файзуллин, живший в селении Новый Майзас. Он был посажен весной 1906 г. под арест за аналогичные действия, но по поручительству товарищей был выпущен на свободу. Старшина Титов поставил вопрос перед уполномоченным Тунужской инородческой управы о новом водворении Юсуфа Файзуллина под стражу на время всех выборов и узаконений.

«Юсуф Файзуллин административно ссыльный сослан в Сибирь в 1899 году за дурное поведение», – так предельно коротко и строго пишется в рапорте пристава 5-го стана Каинского уезда Томской губернии. Понятие «дурное поведение» возвращает нас в Казанскую губернию и дает возможность проследить деятельность Юсуфа Файзуллина в Поволжье. «Земский Начальник 5 участка Казанского уезда отношением, от 15 сего [1897. – Р. В., К. Ш.] января за № 695, уведомил Казанского Губернского исправника, что одним из главных подстрекателей к недопущению производства в селениях Больше–Атнинской и Больше-Менгерской волостей всеобщей переписи является крестьянин Больших Верезей Больше-Атнинской волости Мухаммет Юсуф Файзуллин, который пишет какие-то списки и раздает их, почему г. Исправник поручил уряднику Кошелеву доставить его, Файзуллина, к нему 19 января для того, чтобы до выяснения виновности Файзуллина, в виду преследования дальнейшего возбуждения им населения против переписи, подвергнуть предварительному обыску на основании 29 ст. Но явившемуся задержать его уряднику Кошелеву Файзуллин с матерью оказали вооруженное сопротивление, при чем сам Файзуллин вооружился кинжалом, мать его топором»[9].

В селении Новый Майзас Юсуф Файзуллин считался человеком трудолюбивым, исполняющим все мусульманские обряды. Из представленного письма следует, что он числился имамом. К его учению примкнули жители деревень Майзас, Агачаула, Чек, Саруабалыка (Усманка), Большого и Малого Мангыта, и Энабиль. Взгляды и учения «Файзуллина касаются исключительно старообрядческого мусульманского учения, которому противятся муллы и ахуны Оренбургского магометанского духовного собрания, от учения которого как Файзуллин, как и его последователи, отторгнулись. Учение Файзуллина не имеет характера антиправительственной пропаганды, напротив, как он, так и его последователи молятся за царя и противники всяких беспорядков; выборных на управный сход они не послали в виду тех соображений, что тех, коих бы они хотели иметь своими представителями в Государственной думе – сход управный не выбрал бы, а также и потому, что все семь деревень подали прошение на Высочайшее Имя об отделении этих деревень в отдельную от Тунужской управы, но не инородческую, как ныне именуется Тунужская, а мусульманскую, от имени которой они и предлагают послать в Государственную думу выборных»[10].

Протестные выступления мусульман Каинского уезда также было связаны с деятельностью местного жителя Мухамметрахима Гумерова, претендовавшем на место муллы. Из-за отсутствия соответствующего образовательного ценза губернским управлением он не был утвержден в должности имама. Несмотря на это, Гумеров среди своих сторонников выполнял роль фактического муллы, исполняя религиозные обряды и вызывая тем самым недовольство своих противников: «распространению секты способствовал больше всего Гумеров как местный инородец, признававшийся значительной частью населения за муллу»[11]. Мухамметрахим Гумеров вел агитационную работу среди мусульман Каинского уезда, в деревне Саруабалык представителями Томского губернского жандармского управления у него было отобрано 52 экземпляра брошюр и объявлений[12]. Несомненно, что восприятию Мухамметрахимом Гумеровым идей ваисовцев способствовало его неудовлетворенное желание стать муллой. Таким образом, среди мусульман Каинского уезда Томской губернии имелись как сторонники, так и противники ваисовского движения.

Исполняющий дел пристава пятого стана Кознухин в противоречиях между коренным населением Тунужской управы и ваисовцами видел чисто религиозные мотивы. Выход из проблемной ситуации он находил в скорейшем отделении вышеназванных деревень в особую управу. Инородцы остальных деревень управы решение сложившейся задачи видели в выселке Файзуллина и его помощников Гумерова и Габдулгильмана за пределы губернии. Но, по мнению пристава, эти меры привели бы к крупным вооруженным столкновениям и беспорядкам, которые пришлось бы прекращать силою оружия[13]. По резолюции временного генерал-губернатора «Юсуфа Файзуллина и проживающего в юртах Бугояк, инородца Тунужской Инородческой управы Б. Габдулгильмана, в виду вредного их влияния на инородческое население, выражающегося в подстрекательстве своих однообщественников к неповиновению к властям и неплатежу податей, выслать этапным порядком на время продолжения военного положения в Новокусковскую волость Томского уезда под надзор полиции»[14]. Таким образом, последователи учения Багаутдина Ваисова были высланы из пределов Каинского уезда в местность без инородческого населения.

Действия томского губернатора вызвали реакцию и у руководителя ваисовцев Гайнана Ваисова. В своей телеграмме из Казани от 4 февраля 1908 г. томскому губернатору он обвинял власть в произволе и насилии со стороны уездной полиции над ваисовцами. «От духовного лица Имама отобрано грабежом разные духовные книги и метрические книги, выданные из автономного духовного правления. Несколько членов божьего полка подвергнуты беззаконному выселению за исполнение духовной религиозной обязанности. Как имели право оборвать религиозную свободу и за исполнение религии наказать членов нашего божьего полка? Прошу немедленно сделать распоряжение освободить всех и выдать все отобранные книги и предупреждаю не касаться не в свое дело. Имею в виду, это дело лично будет доложено Великому Государю»[15]. Жалобы на избиение чинами полиции в Каинском уезде Томской губернии и заявление об аресте своих единоверцев поступили со стороны Ю. Файзуллина и Б. Габдулгильмана в адрес казанского губернатора[16].

К 14 августа 1909 г. в Каинском уезде насчитывалось 3639 душ обоего пола мусульман-татар. До 1900 г. деятельность ваисовцев не замечалась, с прибытием в ссылку Мухаммет Юсуфа Файзуллина учение стало распространяться среди татар, входящих в состав Тунужской инородческой волости, в районе жительства Файзуллина. Последователей «секты» всего насчитывалось 296 душ обоего пола. Из них 2 души проживали в ауле Ургульской Барабинской инородческой волости, а остальные жили в пределах Тунужской волости, в деревнях Энабильской – 40 душ, Большом Мангыте – 64 души, Малом Мангыте – 9 душ, Саруабалыке – 54 душ, Чеке – 49 душ, Агауле – 45 душ, и Майзасе – 33 души[17]. Успех в распространении ваисовского учения доказывается тем, что из числа мусульман этих деревень к секте не примкнули 57 душ. Между «коренными» татарами и «сектантами» создались неприязненные и враждебные отношения. «Сектанты» стремились к обособленности от общественной жизни, стараясь сформировать свою общественную организацию. Сбор податей был затруднен, власть инородного старшины игнорировалась, и платежи податей происходили только при непосредственном участии полиции. Ваисовцы вели себя крайне скрытно, уклонялись от общения, скрываясь от полиции, при появлении которой в деревнях, создавалось впечатление, что в деревне живут только старики и дети. Указные муллы в этих деревнях пользовались слабым авторитетом. Их борьба сводилась к ходатайствам об административном выдворении «сектантов». В рапорте имамов Каинского уезда, Любайской инородческой управы Хабибуллы Кирюкова и Тунужской инородческой управы, деревни Киндирлиной Мухаммет Магруфа Шамсутдинова говорится о деятельности Юсуфа Файзуллина: «который вместе с другими сосланными магометанами староверами совращают инородцев Барабинской инородческой управы в свое староверческое учение и многих уже совратили. Каждому переходящему в секту учителя их Багаутдина выдают печатный экземпляр брошюры “Истинная мусульманская вера” и 5 или 7 рублей деньгами, в брошюре значатся следующие слова: “Кто не имеет сей брошюры, тот вероотступник”. Учение Файзуллина с его товарищами гласит: 1, мы верховные духовные начальники мира сего, 2, не получившие от нас брошюры не мусульмане, 3, мы мусульмане староверы, 4, мы Воины Ваисовского полка, 5, совершающие большие грехи есть вероотступники, от коих жены талак (прочь), 6, действительны только браки, записанные в староверческие метрические книги, а записанные в прочие магометанские метрические не действительны»[18]. Имамы обвиняют ваисовцев во вмешательстве в духовные дела приходов Оренбургского магометанского духовного собрания, в совершении браков между несовершеннолетними, в расторжении браков и выдачи замужних жен за других мужей, в присвоении брачных пошлин, совершении обряда богомоления не по шариату, сопровождающемуся телодвижениями и громким проговариванием восхвалений к богу (такбир).

По решению Казанской судебной палаты от 23 октября 1910 года Гайнан Ваисов и еще 11 последователей были приговорены к уголовному преследованию как «вступившие в сообщество, присвоившее себе название староверческого общества мусульман ваисовского Божьего полка и поставившие целью своей деятельности, в видах достижения полной автономности в деле удовлетворения своих религиозных потребностей, возбуждение к неповиновению и противодействию закону и законному распоряжению власти»[19].

На основании 1 п. 125 и 18 статьи Уголовного уложения Гайнан Ваисов был осужден на четыре года в исправительное отделение. Гайнан Ваисов в статусе секретного узника 3 года ссылки – с 1910 по 1913 год отбыл в Томском исправительном арестантском отделении. 23 июня 1913 года после окончания срока наказания его отправляют в г. Зайсан Семипалатинской области под надзор полиции[20].

Старшина Кознухин в некоторой мере предвидел конфликтный потенциал последователей ваисовского движения. «До 1912 года жители аула Бугояк платили только казенные платежи. Татары отказались платить подати, проводить выборы должностных лиц села. (В ауле жили представители мусульманской секты “ваисовцев”, отрицательно относящихся к государственному управлению и мусульманскому духовенству). Они не представили в волостное управление посемейные списки для землеустройства. К 1913 году за ними накопились недоимки в сумме 430 руб. 30 коп. В аул прибыл вице-губернатор с взводом казаков и 15 солдатами Каинской воинской команды, однако татары снова отказались платить недоимку. В результате все взрослое население аула в количестве 30 человек было оштрафовано на 15 рублей каждый, 19 человек арестованы. У татар забрали скот, после чего недоимки были изысканы»[21]. Ожесточенное сопротивление оказывали жены ваисовцев. Одна из вооруженных женщин, несмотря на многочисленные ранения, продолжала обороняться до последнего[22].

Любопытно отметить также и примеры противоположного толка, то есть сотрудничества мусульман с властями. Среди документов, хранящихся в деле за № 94 Государственного архива Томской области, находится удостоверение № 252 за 1909 год «Союза русского народа» Томского губернского отдела на имя Гильмана Габдул Оглы Булгари. Лозунгом этого общества являлось: «Русское народное общество за веру, царя и Отечество в Томске»[23]. Когда в 1907 году в печати появилось сообщение, что Союз русского народа приглашает татар войти в свой состав, азербайджанский общественный деятель Ахмет Агаев высказался против этого союза, сочтя его противоестественным[24]. Еще в 1906 году в газете «Вакыт» от 18 ноября за № 100 была опубликована статья «Обратное движение среди мусульман». Автор статьи говорит о вступлении мулл Стерлитамака вместе с государственными чиновниками в партию «Русский союз», а также о проявлении приверженности одной из татарских газет черносотенной идее (название газеты не упоминается. – Р. В., К. Ш.). Удостоверение Гильмана Габдул Оглы Булгари является единичным документом. В казанских архивах такого рода документы не обнаружены. Вероятно, этот документ являлся своего рода «охранной грамотой», ограждавшей от «лишних посягательств» на личность Гильмана Булгари.

Известия о Февральской революции 1917 г. в Петрограде жители сибирских национальных районов восприняли довольно сдержанно. Отречение царя от престола и создание Временного правительства послужило толчком к проявлению активности национальной периферии. Февральская революция 1917 г. дает право легального существования различных обществ и политических организаций. 8 марта 1917 г. в Тобольске организуется Мусульманский комитет. Руководителем этого комитета был избран Гайнан Ваисов. От имени Мусульманского комитета были посланы поздравительные телеграммы Временному правительству, руководителю мусульманской фракции, местному Исполнительному комитету[25]. В телеграмме Михаилу Владимировичу Родзянко, руководителю Временного комитета Государственной думы, посланной Гайнаном Ваисовым в марте 1917 года из села Усть-Ишим Тобольской губернии, говорится: «Я, Сардар староверского общества мусульман ваисовского Божьего полка, от имени всех моих многомиллионных единоверцев в России горячо приветствуем новое правительство, принявшее на себя столь тяжелую священную задачу управления страной в такое трудное время, да поможет Бог за правду восстановителям справедливости, ныне он наказал и будет наказывать несправедливых врагов своих. Аминь.

Великий мученик за правду сотрудник всего мира Сардар Ходзя Мухаммед Гайнан Ваисов»[26].

Гайнан Ваисов ведет разъяснительную работу среди мусульман. В начале деятельности мусульманского комитета у Ваисова возникает конфликт с Габдуллой Тимиревым, также претендовавшим на руководство мусульманским комитетом. Комитет раскалывается на «казанское» и «тобольское» крыло. В конце апреля Гайнан Ваисов отправляется в Казань.

Отношение национальных организаций и групп к «Фиркаи наджия» в обстановке 1917 г. было различным. Ее не воспринимала организация мусульманского духовенства «Улема», считавшая сторонников и руководителей «ваисовских божьих воинов» осквернителями ислама. В то же время Казанский губернский Совет рабочих и крестьянских депутатов активно сотрудничал с его «зеленогвардейцами» и даже вооружал их. Гайнан Ваисов был убит 28 февраля 1918 г.,а в первый день провозглашения «Забулачной республики», при невыясненных обстоятельствах во время погрома штаба «божьего полка» сторонниками Военного Шура.

Таким образом, очевидно, что в начале XX столетия, богатого историческими событиями, в ваисовском движении стали доминировать политические идеи. Движение получило импульс в ходе событий 1905–1907 гг. Защищая свои религиозные и политические права, они организовали автономное духовное управление, учредили мухамеданский шариатский суд, подняли зеленое знамя с изображением звезды и полумесяца. В исторической литературе сложилось мнение о непримиримом отношении ваисовцев к светским органам власти, и в частности к Государственной думе. С учетом данных новейшей литературы и источников мы можем утверждать, что это положение нуждается в уточнении. Дело в том, что ваисовцы видели в Государственной думе легитимную власть, представлявшую интересы многонационального российского народа, а членов Думы – народными избранниками. Например, ваисовцы подали на имя Николая II прошение с просьбой об отделении от инородческой Тунужской управы в отдельную мусульманскую, чтобы от ее имени послать выборных в Государственную думу. На данном этапе развития ваисовсокого движения Дума рассматривалась ваисовцами как учреждение, в котором возможен поиск справедливости. Хотя идеи ваисовского движения не были поддержаны широким кругом общественности, в этом движении как в зеркале отразились все основные тенденции и явления, происходившие в татарском обществе конца XIX – начала XX веков.