Валиулла-хазрат Якупов,
кандидат исторических наук

Ризаэтдин Фахретдин и государственно-исламские отношения в России

Проведение такого рода юбилейных мероприятий, посвященных дням рождения наших выдающихся религиозных деятелей, важно для нас тем, что они дают возможность еще раз проанализировать их деятельность и извлечь полезные наработки для сегодняшнего дня. Это не юбилеи ради юбилеев. Чем же актуально для нас наследие Ризаэтдина Фахретдина? Для мусульманских священнослужителей современной России он является тем, кто выстроил основы взаимодействия с нынешним государством. Именно его можно назвать архитектором всей системы сотрудничества с государственными органами мусульманских религиозных организаций, которая продолжает безотказно действовать и до сего дня. В нашей истории были царские муфтии, последним из которых стал Мухаммад-Сафа хазрат Баязитов, смещенный решением Временного правительства. Избранный на его место Галимджан хазрат Баруди все же был муфтием, скорее, Временного правительства, его служение выпало на годы революции, Гражданской войны и голода. Конечно, он вступал в отношения с советской властью, но это была вынужденная холодная коммуникация, т. к. всем было известно, что он покинул Уфу вместе с белогвардейцами, симпатии его были понятны. Р. Фахретдин же в отличие от всех других членов назарата был единственным, кто по собственной доброй воле  остался в Уфе, выбрав путь сотрудничества с большевиками. При голосовании все казыи и муфтий высказывались за отступление вместе с белогвардейцами. Р. Фахретдин же единственный принципиально голосовал против эвакуации и остался в Уфе в ожидании Красной армии. На него не подействовали даже уговоры тогдашнего уфимского епископа, который специально приезжал для увещевания Ризаэтдина-хазрата. Как показала история, такой поступок Ризаэтдина-хазрата был мудрым шагом и взвешенным выбором. Это позволило ему стать своим человеком для советской власти, решать многие вопросы, добиваться преференций. В 1920-е годы происходит своего рода религиозное возрождение — увеличивается количество мусульманских приходов и мечетей, подведомственных ЦДУМ, достигнув 14 500, а ведь еще в царское время их было в два раза меньше. К ЦДУМ добровольно присоединяются Казахстан, Каракалпакия, хотя были и потери: от ЦДУМ отделяются башкирские приходы, которые создают независимый ДУМ Башкортостана. Р. Фахретдину поначалу удается у советской власти получить разрешение для нового открытия мусульманских школ, которых к 1926 году работает около тысячи единиц. Р. Фахретдин умело представляет мусульман пострадавшими от царского угнетения, поэтому положение мусульман по сравнению с православными было несколько лучше. Такие шаги Р. Фахретдина показывают его умелым политиком и практиком государственно-конфессиональных отношений. В этом, безусловно, помогает Ризаэтдину-хазрату тот большой опыт, который он приобрел еще до революции при работе казыем в ОМДС.

Нужно сказать, что Р. Фахретдин был настроен патриотично, сознательно связал свою судьбу с Россией. Известно, что он не стал выезжать для учебы за границу, учился только в России, а после получения места имама-хатыба в одной из деревень Бугульминского уезда Самарской области он первым делом выезжает в столицу империи — Санкт-Петербург. Туда его приглашает отец его шакирда — Хамидулла-хазрат, который служит там военным муллой. Очевидно, что столичные военные муллы имели неплохой статус, находились на офицерском положении, имели доступ к элите. Р. Фахретдин проводит в Санкт-Петербурге два месяца, посещает Петергоф, Ораниенбаум, Кронштадт, встречается со многими людьми. О плодотворности той поездки свидетельствуют скорые изменения в судьбе безвестного сельского муллы из глубинки. Вскорости Р. Фахретдин станет членом ОМДС, казыем, т. е. официальным лицом с окладом в 800 рублей. Это были большие деньги, необходимо вспомнить, что корова тогда стоила 3 рубля. На этот оклад была возможность держать в доме прислугу.

Р. Фахретдин посещает С.-Петербург в 1888 году, ходит по дворцам, театрам, особое впечатление на него производит Исаакиевский собор, он даже поднимается на его колокольню, считает при этом количество ступеней. Таким образом, Ризаэтдина Фахретдина можно считать  зачинателем традиции у татаро-мусульманских священнослужителей посещения христианских соборов. Его нынешние восприемники на посту российских муфтиев продолжают это его начинание, постоянно посещая и кафедральные соборы, и обычные церкви.

По закону от 18 декабря 1889 года муфтию дается право участия в процедуре определения казыев. Без этого изменения в законе Р. Фахретдин не смог бы стать казыем, т. к. он служил имамом в Самарской губернии.

Таким образом, Р. Фахретдин демонстрирует нам грамотную тактику сотрудничества с центрами принятия решений, выстраивает свою карьеру через прямое общение с имперской властью, этот опыт помогает ему выстроить отношения и с советской властью. Методика сотрудничества с государственными органами, выработанная тогда, сохраняется и до сих пор, т. к. работающие ныне около 70 ДУМ в РФ является наследниками фахретдиновского ЦДУМ, воспроизводя вполне стилистику его деятельности.

В истории некоторые явления, конечно, можно объяснить случайностью, совпадением. Однако все же создается впечатление, что закон о способе определения казыев на должность был принят специально, чтобы Р. Фахретдина назначить казыем. Ведь до этого в течение ста лет они выбирались из состава мусульманского духовенства Казанской губернии, а по закону от 18 декабря 1889 года казыи стали назначаться муфтием по его усмотрению без географической привязки к Казани. Этот закон был сразу и использован для назначения Р. Фахретдина, который с февраля 1891 года стал работать членом ОМДС.  В этой связи наших молитв должен быть удостоен  тогдашний муфтий Мухаммадьяр-хазрат Султанов, который смог разглядеть талант Р. Фахретдина и пригласить его в ОМДС.

В этой связи нельзя не упомянуть о встрече Р. Фахретдина в С.-Петербурге с Джамалетдином Афгани, загадочной фигурой, вокруг которой до сих пор не угасают споры. Бесспорно лишь то, что он стал первым из мусульман нового времени участником глобальной мировой политики. Он выходец из Ирана, шиит по происхождению, сознательно обучается в Афганистане, чтобы иметь возможность взять себе псевдоним «Афгани», далее всю свою жизнь посвящает борьбе с суннитским Османским халифатом, давним врагом шиитской Персии, становится одним из первых политических диссидентов, издает в Париже антиосманскую газету, вербует сторонников по всему миру, приезжает с этой целью и в С.-Петербург.

Разложение Османской империи, шедшее в течение XIX века, приводит ряд мусульманских ученых и общественных деятелей к необходимости перенимания европейских методов ведения политической деятельности. Джамалетдин Афгани, будучи в эмиграции в Западной Европе, ищет возможности для поиска действенных рычагов осуществления влияния на общественные процессы, что приводит его в том числе, по некоторым данным,  к интересу и взаимодействию с масонскими кругами. Это дает возможность осуществления легальной деятельности в таких закрытых и сословно-кастовых по общественному строению странах, как Россия и большинство других европейских монархий. Таким образом, есть основания предполагать, что скорое назначение Р. Фахретдина, безвестного сельского имама, казыем ОМДС произошло не без участия Джамалетдина Афгани по результатам его собеседования с ним в С.-Петербурге.

Как видим, в царское время четко была поставлена работа с мусульманскими кадрами. Р. Фахретдина, его таланты государственного служащего государственные органы отметила заранее, чтобы он смог стать казыем. Даже было изменено российское законодательство. Р. Фахретдин в течение десятков лет преданно работал на правительственной службе Российской империи. За добросовестную службу российские императоры наградили его серебряной и золотой медалями на станиславской ленте. Это медали «За усердие» для ношения на груди. В декабре 1905 г. Николай II наградил Р. Фахретдина званием личного почетного гражданина[1].

Р. Фахретдин оставил мусульманским управлениям завет — служить той государственной власти, которая наличествует на этой территории в данный момент. Когда Уфу захватили красноармейцы, он в отличие от Г. Баруди не стал покидать город вместе с белогвардейцами, а предпочел налаживать контакты с новой властью. Деловые отношения с большевиками Р. Фахретдин сохранял вплоть до своей смерти. Он выполнял и крупные деликатные дипломатические поручения советской власти, например участие в Меккинской конференции в 1926 году. После поездки подробную информацию он оставляет в НКВД, благодаря чему мы знаем подробности этого мероприятия.

В том, что Р. Фахретдина заметили, есть немалая и его личная заслуга, он обладал многими способностями. Пророческими можно считать слова Ш. Марджани. Как известно, Ш. Марджани успел ознакомиться с вышедшей в 1888 году с первой книгой Р. Фахретдина «Игътибар», после чего сказал: «Бу егет өмидле, мәсләгендә дәвам итсә, яхшы хезмәт итәр».

Р. Фахретдин был настоящим патриотом своей страны, страдал оттого, что не смог в детстве выучить государственный язык империи. В своей биографии он пишет: «Если человек не знает официальный язык своего государства, то его нельзя считать полноценным человеком». Далее он подчеркивает: «Тем, кто живет в городах и деревнях, наряду с родным необходимо знать и государственный язык страны, в которой он живет». Эти заветы Р. Фахретдина в полном объеме претворены в жизнь. Он и своих детей обучил русскому языку. Причем обучал государственному языку, несмотря на яростные нападки на него по этому поводу. Как вспоминает его дочь Асма, журнал «Дин ва магишат» обличал его за то, что он «превращает своих детей в русских». Несмотря на всеобщее неодобрение, он продолжал обучать собственных детей русскому языку. (Справедливости ради нужно отметить, что ныне его едва ли не единственными прямыми потомками являются Людмила и Станислав.)

В стремлении утверждения русского языка среди татар Р. Фахретдин опирался на своего духовного учителя Ш. Марджани. В дневнике миссионера Е. Малова, например, написано  о стараниях введения русского языка в татарских школах инспектора В. В. Радлова: «Он во исполнение известного указа заботится о введении русского языка в магометанских школах. В Казани он уже немного было начал успевать при помощи муллы — старика Шигабетдина»[2]. Причем Е. Малов отмечает о протесте татар, которые «просили удалить из Казани муллу Шигабетдина»[3], и о стараниях Радлова, который «просил защитить его как весьма полезного в видах обрусения магометан»[4].

30 ноября 1923 г. был утвержден «Устав духовной организации мусульман РССФР (за исключением Крыма, Кавказа и Туркестана)». Этот устав, разработанный Р. Фахретдином, имеет такой пункт: «Имамы и муэдзины избираются собранием прихода пожизненно».

Таким образом, сохранившаяся в нынешнем ЦДУМ эта норма была освящена авторитетом Р. Фахретдина и введена им лично. Он сам боролся за сохранение своего пожизненного статуса муфтия и умер на этом посту, показав пример своим последователям и ученикам. Из нынешних российских муфтиев большинство остаются верными этому примеру Р. Фахретдина, практически никто из них не спешит расстаться с саном муфтия добровольно.

Р. Фахретдин в качестве муфтия участвует в государственных мероприятиях. Так, в сентябре 1925 года его приглашают на 200-летие Российской академии наук, где он общается с академиком И. Ю. Крачковским, знакомится с историком М. Худяковым.

Весной 1928 года он по приглашению советского правительства участвует во встрече с монархом Афганистана Амануллой ханом в Москве. Р. Фахретдин часто выполнял такие дипломатические поручения советского правительства, особенно при поездке на Меккинский мусульманский конгресс.

Р. Фахретдин положительно относился к празднованию юбилеев. Так, в июле 1935 года они с супругой празднуют золотую свадьбу — 50-летие их бракосочетания. По этому случаю собирается большой меджлис.

Его капитальный труд «Асар», собрание биографий известных людей, по сути, является пособием для справления юбилеев, так как в них он старается указать именно даты рождения и смерти ученых, религиозных деятелей.

Р. Фахретдин сам обращал внимание на определенные даты, например, свое посещение развалин г. Булгара он совершает в мае 1900 года, приурочив его к годовщине официального принятия ислама предками татар — булгарами. Этот его почин также продолжают его преемники в нынешнем ЦДУМ.

Р. Фахретдин, по воспоминаниям дочери, посещал кладбище каждые выходные.

Р. Фахретдин был сторонником объективности и историзма, поэтому в предисловии к «Асару» предвидел, что его будут критиковать за сообщение всей информации об ученых, даже отрицательной. Этими словами он завещает и к своей личности относиться таким же образом, т. е. не лепить из него икону. Он пишет: «Бер милләтнең иҗтимагый хәлләрене төзәтү тугрысында шул милләтнең олуг адәмнәре сәбәп булсалар, бозылуына да сәбәпче шунлар булыр».

Р. Фахретдин — счастливый автор, т. к. его наследие широко издается, многие его книги изданы на кириллице. Например, только издательство «Иман» напечатало 10 его книг. Одним из крупных проектов этого издательства стал выпуск в 1995 году книги «Җәвамигуль кәлим шәрхе», транслитерацию которой на кириллицу осуществила Мадина Рахимкулова, а отредактировал этот перевод Равиль Утябай-Карими. Эта книга вышла тиражом 20 тысяч экземпляров в Казани, помимо этого, она была переиздана в Королевстве Саудовская Аравия и до сих пор раздается хаджиям-татарам. В 1996 году издательство «Иман» напечатало брошюру «Тәрбияле хатын», в 1997 году — книгу «Ислам» на русском языке.

В 2001 году выходит сборник «Нәсыйхәт һәм үгетләр», составленный из педагогических трудов Р. Фахретдина. Этот сборник подготовил к печати Равиль Амирханов. В 2002 году печатается брошюра «Шәкертлек әдәбе», а также перевод на русский язык книги «Джавамигуль калим шархи. Комментарии к изречениям пророка Мухаммада» (переводчик с татарского на русский Мадина Рахимкулова). В 2003 году был выпущен краткий конспект-аннотация «Асар», подготовленный Масгудом Гайнетдином. В 2004 году издательство «Иман» печатает брошюру на русском языке «Благонравная жена» и перевод на русский язык книги Р. Фахретдина «Ибн Араби». К нынешнему 150-летнему юбилею издательство «Иман» выпустило автобиографию Р. Фахретдина «Тәрҗемәи хәлем» в виде отдельной книги. И это книги Р. Фахретдина, вышедшие лишь в одном издательстве.

Необходимо отметить, что возрождение религиозного книгопечатания в конце XX века началось в том числе с репринтного издания книги Р. Фахретдина «Җәвамигуль кәлим шәрхе», которую выпустило в 1989 году ДУМЕС к  своему 200-летнему юбилею.

Некоторые книги Р. Фахретдина в 1990-е годы печатались и в переводе на узбекский язык.

Итак, Р. Фахретдин сыграл решающую роль в созидании системы государственно-исламских отношений, которые существуют в нашей стране и поныне. Многие его наработки в стилистике деятельности ЦДУМ продолжают действовать и по нынешнее время.