Издательский дом «Медина»
Поиск rss Написать нам
Главная » Материалы форумов и конференций
Просветительские традиции ислама в Урало-Поволжье: Первые Фахретдиновские чтения
15.04.2009

Хабибуллина Зиля Рашитовна,
младший научный сотрудник отдела религиоведения, Института этнологических исследований Уфимского научного центра РАН, г. Уфа

Структура современной мусульманской элиты в Башкортостане

 

Анализ особенностей, внутренней структуры современных конфессиональных элит, механизма их самоорганизации является весьма актуальным направлением отечественной элитологии и этнополитологии в целом. В рамках данной статьи попытаемся проанализировать некоторые тенденции развития мусульманской элиты Башкортостана в постсоветский период. С начала 90-х годов XX века в стране начался процесс, именуемый «религиозным возрождением», характеризуемый распространением и укреплением позиций всех религиозных конфессий на территории России. Постепенно стала намечаться тенденция к формированию новой религиозной элиты.

Термин «элита» происходит от латинского слова elitere — отбирать. «Элита политическая» — это привилегированные, знатные слои, принимающие политические решения, определяющие функционирование государства[1]. Представители конфессиональных элит обладают авторитетом среди верующих, контактируют с политическими и должностными лицами в структуре государственного и местного самоуправления, являются посредниками между верующими и официальными властями, могут влиять на принятие или отмену тех или иных политических решений.

В специальной литературе об исламе нередко отмечается, что в идеальном мусульманском обществе у верующих равные права и одинаковые обязанности. Считается, что мусульманские общины действуют самостоятельно, никому не подчиняясь. Особая, привилегированная группа мусульман все же существует, которую можно объединить под понятием «мусульманская элита», состоящая из высшего духовенства, прогрессивной части верующих в лице религиозно-политических деятелей, ученых, преподавателей исламских университетов, депутатов представительных органов, бизнесменов, духовных авторитетов.

В исламе не существует как таковой церкви с ее четкой иерархией и стройной организацией. Нет единого религиозного центра, высшего общепризнанного духовного руководителя, подобно Папе Римскому у католиков или патриарху в Православной церкви. Мусульмане могут молиться не обязательно в мечетях. Они вправе обращаться к Аллаху непосредственно, не прибегая к услугам священнослужителей. Формально мусульманские богословы также считаются равными перед Аллахом. Однако их значимость неодинакова в мусульманской общине и они занимают разное положение в обществе. Неодинаков и их политический вес[2].

К мусульманской элите относятся прежде всего ведущие улемы — наиболее авторитетные богословы и законоведы, имамы крупнейших мечетей, шейхи — руководители мусульманских общин и орденов. В суннитском исламе наиболее авторитетные богословы — специалисты в сфере мусульманского права — муфтии. Они обладают правом вынесения решения (фетвы) по важнейшим религиозно-юридическим вопросам на основе шариата. В каждом мусульманском государстве, где существует крупная мусульманская община, имеется главный, или верховный, муфтий. К верховным муфтиям обычно обращаются государственные руководители, стремясь заручиться поддержкой официального духовенства при принятии важных решений и получить на это соответствующую фетву. Находясь часто в прямой материальной зависимости от государственной власти, руководство суннитского духовенства санкционирует проводимую правительством политику[3].

В шиитском исламе самые авторитетные богословы именуются муджтахидами. Среди них наиболее почитаемые получают титулы «аятолла» (знамение Аллаха) и «великий аятолла». Многие муджтахиды носят почетное звание ходжат аль-ислам (довод ислама). Улемы получают звание муджтахида от самой мусульманской общины благодаря своей набожности, благочестию и религиозным знаниям. Шиитские богословы в отличие от многих суннитских религиозных деятелей, как правило, не идут на государственную службу и не получают жалованья в государственных учреждениях. Они сохраняют относительную независимость от властей.

Контакты с верующими поддерживают низшие категории мусульманских богословов. Это муллы сельских и городских мечетей, рядовые факихи (правоведы), кади (судьи), чтецы Корана — хатыбы (проповедники). Большим влиянием обладают муллы деревенских мечетей. Нередко они совмещают в одном лице и судью, и учителя, и духовного наставника верующих. Именно им часто принадлежит решающее слово в вопросах не только религиозной, но и общественной жизни и быта своей деревни. По своему социальному происхождению и имущественному положению они мало чем отличаются от основной массы сельского населения.

На протяжении исторического процесса отмечается неоднократная трансформация мусульманского духовенства в регионе. До 1917 г. мусульманское  духовенство представляло важнейшую группу элиты в Башкирии, обладало культурными и символическими функциями. Политика советских властей, направленная на прекращение основной деятельности духовенства, привела к снижению догматического и общекультурного уровня священнослужителей, превратив их в отправителей культов, не обладающих достаточными знаниями и образованием. С 1930-х гг. духовенство в России не рассматривается как группа элиты.

Становление мусульманского духовенства как социальной прослойки, сопровождаемое качественным изменением его роли и численности, исследователи относят ко второй половине 1990-х гг. После многолетних гонений и утраты своего статуса ему приходится искать новые пути для укрепления положения в обществе. Основными источниками формирования мусульманского духовенства в Башкирии стали: 1) специально обученные имамы, получивших среднее или высшее религиозное образование; 2) уважаемые люди сельской местности, избранные односельчанами в качестве руководителей общин, в основном бывшие председатели сельсоветов, колхозов, директора школ, отставные офицеры Советской армии; 3) мигранты из среднеазиатских республик; 4) самоучки, не имеющие религиозного образования и выполняющие функции мулл из-за отсутствия более подготовленных кадров. По данным А. Б. Юнусовой, около 40% имамов республики не обладают профессиональным образованием[4].

Молодое поколение мусульман, обычно имеющих высшее образование, часто отдаляется от имамов, не владеющих высоким уровнем знаний. Это способствует формированию в структуре населения Башкортостана «молодежной мусульманской элиты» — нового поколения мусульманских националистов, людей высокообразованных, занимающих большое положение на социальной лестнице, в основном инициирующих сепаратистские религиозно-политические движения. Зарубежные исследователи такой процесс называют «элитизацией ислама»[5].

Наряду с официальным духовенством имеют влияние среди верующих представители так называемого народного ислама. Это шейхи различных суфийских орденов, сект и общин, наиболее активные их члены — дервиши, непризнанные муллы. Особенно большой размах явление современных неофициальных мулл получило в тех районах, где мусульманские организации не зарегистрированы по причине отказа им в регистрации, нежелания сталкиваться с бюрократией или же мусульмане в сельской местности хорошо друг друга знают  и официальная регистрация ничего к статусу человека или группы не прибавляет. Причина сохранения неофициальных имамов в современную эпоху связана с еще одним фактором — этнической разобщенностью мусульман. Возникают отдельные религиозные группы, сформированные по этническому признаку. В Башкортостане сотрудничество власти, религиозных и национальных организаций проходит слажено, количество общин и мечетей, назначения имама-хатыба решаются спокойно, неофициальных мусульманских структур немного. 

В мусульманской общине есть также лидеры, далекие от богослужения, уважаемые ею и причисляемые к элите. В настоящее время среди российских мусульман много просвещенных людей, но они не объединены и работают не на исламском поле. Эта группа пополняется в связи с тем, что ислам в последние годы стал играть значительную роль как фактор политической жизни российского общества, широко использующейся элитой страны, национальными лидерами, представляющими это направление. В этом процессе можно выделить несколько аспектов: создание политических организаций, а в данном случае исламских организаций, которые выдвигают собственно религиозные требования, приобщение к политике мусульманских духовных лиц, обращение к исламу светских политиков, использование ислама оппозиционными политическими партиями и движениями. Тем не менее единого мусульманского политического движения в России пока не сложилось, как нет и единой российской мусульманской общины. Есть российское мусульманское сообщество со своими региональными, этническими и политическими интересами. Мусульманская элита России — это в основном региональные лидеры.

Еще одной категорией мусульманской элиты являются хаджи. Совершение хаджа — не ступень для получения какой-либо управленческой должности: соблюдение столпов ислама демонстрирует прежде всего искренность веры в Аллаха. Мусульманин, совершивший хадж, воспринимается своими единоверцами как человек, ставший более близким к Богу, познавший его волю и приобщившийся к неким тайнам бытия. Он получает почетный титул хаджи («совершивший паломничество»), право носить зеленую чалму и уважение всех единоверцев. Вокруг него создается ореол особого «благочестивого» человека. В культурном сознании самих мусульман хадж мыслится духовным и телесным возвращением к Единому Творцу, к истокам своей истинной сущности, рубежным этапом и реализацией личных амбиций, испытанием в укреплении веры, терпения, обретением мудрости[6]. Хаджи в Башкирии всегда пользовались уважением и почетом. На сегодняшний день они составляют элитную часть внутри сообщества верующих и могут оказывать эффективное воздействие на формирование общественного климата в республике. Люди, совершившие хадж, влияют на процесс интеграции российских мусульман в мировое мусульманское сообщество, на рост ортодоксальности в среде верующих, на развитие политизации и радикализации ислама.

Таким образом, следует констатировать, что современная мусульманская элита в Башкортостане является разобщенной. Наиболее сознательным ее представителям необходимо принимать меры для сплочения. Мусульманское духовенство и исламский фактор играют все большую роль в сегодняшнем Башкортостане. Все это способствует усилению роли мусульманского духовенства в обществе, предоставляет возможность для возвращения ему статуса группы национальной элиты.

 

[1]       Горелов, А. А. Политология: учебник; 2-е изд., испр. / А. А. Горелов. — М., 2006. — С. 199.

[2]       Медведко, Л. И. Именем Аллаха... Политизация ислама и исламизация политики / Л. И. Медведко, А. В. Германович. — М., 1988. — С. 35–36.

[3]       Медведко, Л. И. Именем Аллаха... Политизация ислама и исламизация политики / Л. И. Медведко, А. В. Германович. — М., 1988. — С. 37.

[4]       Юнусова, А. Б. Ислам и мусульмане в общественном и бытовом пространстве Республики Башкортостан / А. Б. Юнусова // Россия и ислам: межцивилизационный диалог. Сб. науч. статей. — Уфа, 2006. — С. 127; Балтанова, Г. Р. Ислам в СССР: анализ зарубежных концепций / Г. Р. Балтанова. — Казань: КГУ, 1991.

[5]       Балтанова, Г. Р. Ислам в СССР: анализ зарубежных концепций / Г. Р. Балтанова. — Казань: КГУ, 1991. — С. 114.

[6]       Нефляшева, Н. А. Из России в Мекку: хадж как опыт социокультурного пограничья / Н. А. Нефляшева // Pax Islamica. Электронный журнал. — 2007. — № 1. — www.paxislamica.ru



Контактная информация

Об издательстве

Условия копирования

Информационные партнеры

www.dumrf.ru | Мусульмане России Ислам в Российской Федерации islamsng.com www.miu.su | Московский исламский институт
При использовании материалов ссылка на сайт www.idmedina.ru обязательна
© 2024 Издательский дом «Медина»
закрыть

Уважаемые читатели!

В связи с плановыми техническими работами наш сайт будет недоступен с 16:00 20 мая до 16:00 21 мая. Приносим свои извинения за временные неудобства.