Г. В. Егоров

Возрождение или смута?

Россия за свою более чем тысячелетнюю историю не раз переживала периоды взлетов и падений. Не единожды наша страна оказывалась на краю гибели, когда речь шла о самом существовании государства. Так, в частности,  было в начале XVII в., когда системный кризис парализовал практически все сферы жизни общества. Это время получило очень емкое название – Смута. Нынешний период отечественной истории имеет много общего с той ситуацией, которая была в те времена. «Современные историки, писатели и публицисты уподобляют происходящие ныне события в России Смуте начала XVII века. Для этого есть определенные основания»[1]. Однако оценки современного периода российской истории зачастую прямо противоположны. Так, один из архитекторов перестройки – А.Н. Яковлев – отмечает: «Последние годы – это годы моего глубочайшего удовлетворения поиском Россией своей судьбы на новом пути»[2].

Разумеется, всякие параллели заключают в себе элемент схоластики и использовать их нужно весьма осторожно. Тем не менее, в таком подходе имеется здравое зерно, позволяющее лучше понять то, что происходит.

Обыденное сознание не всегда в состоянии оценить суть перемен, тем более что  власть предержащие либо  сами находятся в плену иллюзий[3], либо с помощью пропаганды, часто навязчивой и агрессивной, внедряют в массовое сознание идею о безальтернативности избранного курса,  призванного возродить страну и вывести ее из исторического тупика.

В данной статье мы попытаемся не столько ответить на некоторые проблемные вопросы, сколько сформулировать их. Это необходимо, так как иногда правильная постановка вопроса не менее важна, чем сам ответ. Для того чтобы эффективно лечить болезнь, необходимо правильно поставить диагноз. От этого зависит часто не только здоровье, но и жизнь пациента. В деле управления государством правильный диагноз неизмеримо более важен, поскольку речь идет о существовании десятков миллионов людей.

Скоро вот уже двадцать лет как наша страна живет в состоянии непрерывных перемен. Причем не просто перемен, а кардинальных перемен, затрагивающих все сферы жизнедеятельности.

Курс на радикальные преобразования был взят еще М.С. Горбачевым в середине 1980-х гг. В том, что они необходимы, не было сомнения ни у большинства элиты, ни у населения. Этим и объясняется тот энтузиазм, с которым воспринимались народом инициативы нового лидера. При этом скрупулезного анализа доставшегося «наследства» руководством страны сделано не было. Отдавал ли себе М.С. Горбачев отчет в том, к чему могут привести его начинания, какую цену придется заплатить народу СССР или нет, вопрос открытый. В любом случае ни перестройки, ни ускорения не получилось, а страна развалилась. (Вопрос о том, насколько  распад СССР был  закономерен, на наш взгляд,  является дискуссионным. Безусловно, были объективные факторы, «работающие» на распад. Но то, что страну фактически развалили внутренние и внешние силы вопреки желанию большинства населения, по нашему мнению, не подлежит сомнению).

С приходом Б.Н. Ельцина начались во многом вынужденные, но очень болезненные реформы, которые сопровождались  оптимистической риторикой.  Речь неизменно шла о возрождении страны. При этом  прошлое рисовалось исключительно черной краской. Создавалось впечатление, что были одни репрессии, масштаб которых зачастую ограничивала только фантазия «писателей». Реальные достижения, такие как Победа в Великой Отечественной войне, полет в космос, превращение СССР в сверхдержаву, система социальных гарантий, просто замалчивались.

Выбранный курс привел к чудовищно несправедливому перераспределению национального богатства и, как следствие, обнищанию большинства населения страны, повышению смертности над рождаемостью. Армия и флот, которые, как считал император Александр III, являются единственными союзниками России, пришли в упадок, а военно-промышленный комплекс – флагман нашей промышленности – оказался на грани исчезновения. Таким образом, по всем ключевым моментам налицо     деградация, а не возрождение. «Россия столкнулась не с кризисом, а с катастрофой, требующей других средств ее преодоления, нежели обычный кризис»[4].

В определенном смысле можно сейчас говорить о возрождении духовности. Действительно, в лучшую сторону изменилось отношение государства к основным религиозным конфессиям. Во время Смуты начала XVII века стремление сохранить духовную свободу  было важнейшим движущим мотивом, а призыв патриарха Гермогена всколыхнул земщину и способствовал формированию народного ополчения. Однако религия – это все же часть духовной культуры, и если внимательно присмотреться к тому, что мы видим сегодня с экранов телевизоров, то становится очевидным, что многие передачи несут в себе, по сути, дьявольский заряд, противоречат не только христианским заповедям, но и заповедям других мировых религий. Многочисленные шоу культивируют самые низменные человеческие качества – зависть, алчность, предательство. А ведь роль телевидения в формировании духовного мира человека  в настоящее время огромна, и то, что мы видим на экране, является частью государственной политики.

На наш взгляд, современный кризис глубже того, что мы переживали в XVII в., именно потому, что помимо социально-экономической сферы, сферы государственного управления, он поразил и духовную сферу. Отсутствие четких духовных ориентиров, навязывание чуждых духовных ценностей не способны консолидировать общество, мобилизовать его для очередного исторического рывка.

С приходом президента В.В. Путина произошли, безусловно, позитивные перемены. Устойчивый, хотя и небольшой, учитывая предыдущий спад, рост ВВП. Увеличилось финансирование армии и флота, пенсионеров. Ликвидирована угроза распада страны, вполне реальная при Б.Н. Ельцине, провозгласившего знаменитое: «Берите суверенитета, сколько проглотите!». (Последствия этого популистского заявления ощущаются до сих пор). Но вышли ли мы из состояния Смуты?

По многим ключевым показателям, таким как борьба с преступностью, сокращение разрыва между бедными и богатыми, существенных улучшений не произошло, а скорее наоборот. Олигархов отодвинули от кормила власти, некоторые из них оказались даже в тюрьме. Но при этом трудно отделаться от мысли, что идет борьба не с олигархией, не с системой, а с отдельными олигархами. Новая русская (простите, российская) «семибоярщина» продолжает вывозить средства за рубеж, покупать дорогие «игрушки» в виде, например, футбольного клуба. Их состояния продолжают расти фантастическими темпами. Разрыв между доходами самых богатых и самых бедных не сокращается, что не может способствовать консолидации нации перед лицом какой-либо  внешней угрозы, скажем пресловутого «международного терроризма», о котором сегодня так много говорится.

История нашей страны показывает, что малейшее ослабление власти влечет за собой кризис государственности, рост центробежных тенденций, коррупции и воровства (хотя их всегда хватало).

В период малолетства Ивана VI отдельные боярские фамилии использовали государственную власть в корыстных целях, округляя свои земельные владения. Куда более острый кризис разразился в начале XVII в. Неразбериха во власти, самозванцы, иноземные интервенты, повальное предательство, перебежки от одного «законного» государя к другому – вот характерные черты того времени.  «Случалось, что «тушинские перелеты» по нескольку раз переходили от царя Василия к «царьку» и обратно», отмечает Р.Г. Скрынников[5].

Часто говорится о цикличности, повторяемости русской истории. Наблюдая современную политическую жизнь, трудно отделаться от мысли, что все это уже когда-то было. Изменилась речь, одежда персонажей, но суть осталась прежней. Сегодняшние депутаты по нескольку раз меняют партии и «убеждения», руководствуясь в основном личным интересом, а иногда элементарной корыстью или стремлением избежать уголовного преследования. «Все целовали крест умереть за дом Пречистой богородицы, но на другой, на третий и на следующие дни поехали в Тушино боярские дети, стольники, стряпчие, дворяне, жильцы, дьяки и подъячие…  Крестьянин шел к самозванцу для того, чтобы не быть больше крестьянином, чтобы получить выгоднейшее положение, стать помещиком вместо прежнего своего помещика; но подобное движение произошло во всех сословиях: торговый человек шел в Тушино, чтобы сделаться приказным человеком, дьяком, подъячий – чтобы сделаться думным дворянином, наконец люди родовитые, князья, но молодые, не надеявшиеся по разным отношениям когда-либо или скоро продвинуться к боярству в Москве, шли в Тушино, где образовался особый двор в противоположность двору московскому»[6].  

Но во время Смуты начала XVII в. на фоне неслыханного по масштабам предательства встречаются и смелые личности, патриоты  земли русской. Один из них – наш земляк – Козьма Минин, «возопи во все люди: «будет нам похотеть помочи Московскому государству, ино нам не пожелети животов своих; да не токмо животов своих, ино не пожелеть и дворы свои продавать и жены и дети закладывать»[7].

Патриотический порыв народных масс вкупе с организаторскими способностями Козьмы Минина и военным талантом Дмитрия Михайловича Пожарского позволили освободить страну от интервентов. Таким образом, спасение Отечества стало делом рук простого народа. Элита же, напротив, в массе своей оказалась запятнанной предательством.

Современная ситуация в России, конечно же,  не является повторением того, что было в начале XVII в. События последних пяти лет отодвинули  страну от опасной черты, за которой — распад и гибель государства. Но говорить о преодолении кризиса не приходится. Для его преодоления нужна массовая поддержка проводимого курса, который должен отвечать интересам большинства населения.

Президент В.В. Путин делает ставку на элиту, причем элиту, которую объединяет не какая-то политическая или идеологическая платформа (как это было с большевистской элитой), а то, что они «вместе с президентом». Партия «Единая Россия», куда вошли представители до этого различных политических течений, союзник хотя и послушный, но  крайне ненадежный. Залогом лояльности в данном случае служит высокий рейтинг Президента. А если в силу каких-либо обстоятельств он снизится?

Инициатива В.В. Путина об изменении процедуры избрания глав регионов направлена на усиление вертикали власти. В данном случае благую и, безусловно, отвечающую интересам страны цель предлагается решать за счет сужения демократии. Абсолютно правильно указывается на то, что в последние годы избрание превратилось в соревнование денежных мешков. Но стоит ли из этого делать вывод о незрелости электората? Более эффективным в долгосрочном плане, хотя, безусловно, и более трудоемким является, на наш взгляд, правовое регулирование выборного процесса  и дальнейших взаимоотношений губернаторов с президентом страны.

По большому счету уровень доверия к власти не определяется только выборной процедурой. Решающую роль играет эффективность власти. Но способна ли современная элита на это? С помощью каких приводных ремней можно заставить ее работать на благо государства, не выходя за рамки демократических принципов? Не станет ли она орудием в руках олигархических группировок? Ближайшие годы должны дать ответ на все эти вопросы.