С. В. Григорьева

Научное руководство как одна из наиболее эффективных форм работ со студентами

С.Б. Сенюткин никогда не был кабинетным ученым: своими знаниями и открытиями он охотно делился со своими учениками, которых всегда было немало. Плоды научного поиска находили выход в читаемых им лекционных курсах, практических занятиях, специальных семинарах. При этом он увлекал своими идеями, заинтересовывал темой исследования,  находил такой аспект  проблемы, который стал бы интересен собеседнику.

Именно так произошло со мной. Встреча с Сергеем Борисовичем заставила не только сменить научного руководителя, но и поменять тему исследования. С 1986 г. Сергей Борисович Сенюткин стал моим научным руководителем. Я очень счастлива,  что  мне в жизни повстречался такой человек и стал на долгие годы моим наставником и учителем. Именно он привил мне интерес к Востоку, заинтриговал африканскими сюжетами, научил работать с историческими документами, а главное – заставлял думать, осмысливать полученную информацию и приходить к самостоятельным обобщениям и выводам. Говоря словами Конфуция,

«Учитель ласков был и строг,

Внушителен, но не свиреп,

Полон почтительности и покоя».

(Конфуций «Луньюй», гл.7,стих 37)

Подкупала атмосфера общения С.Б. Сенюткина со своими подопечными, возможность разговаривать на равных, спорить, обсуждать проблемные стороны научно-исследовательской работы. Он умел настроить на работу, подсказать направление поиска источников и литературы, охотно делился знаниями. У него всегда можно было получить совет, редкую книгу из личной библиотеки, помощь в организации поездок в столичные библиотеки и архивы.

С 1986 г. предметом моего исследования  стала африканская тематика –
русские и европейские путешественники по Африке,  военные и научно-исследовательские экспедиции в Африку, деятельность Русского санитарного отряда Красного Креста и Полумесяца в Эфиопии, наконец, российская политика  в отношении Эфиопии во второй половине ХIХ–начале ХХ вв. Африка манила, «затягивала в свой омут», ширился круг источников, углублялась проблематика исследования.

Я не думаю, что моя карьера преподавателя высшей школы и ученого состоялась бы, не будь рядом С.Б. Сенюткина,  именно он настоял на том, чтобы я попробовала поступить в аспирантуру, стал научным руководителем  диссертации,  с первого до последнего дня аспирантуры помогал ценными замечаниями и мудрыми советами.

Сергей Борисович был очень требовательным и к себе, и к своим ученикам, он не прощал халатности в отношении к историческому источнику, требовал, чтобы мы докапывались до сути событий, умели их анализировать и обобщать. Как истинный ученый-историк он отдавал предпочтение архивным документам, поэтому среди его учеников нет таких, кто не умел бы работать  в архиве, кто не знал бы, что такое фонд, опись, единица хранения. Мне под его чутким руководством при подготовке диссертации посчастливилось поработать в архиве внешней политики Российской империи (АВПРИ), Российском государственном архиве военно-морского флота (РГАВМФ), Российском государственном историческом архиве (РГИА), Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИ), Государственном архиве Нижегородской области — ГАНО; ныне – ЦАНО (Центральный архив Нижегородской области).

Сергей Борисович был отличным методистом, знал как подать материал так, чтобы были замечены наиболее значимые, творческие и ценные части работы. Даже самую избитую и исследованную тему он умел повернуть так, что открывались ее неизведанные грани. В частности, так было с моей диссертацией, несмотря на то, что история установления русско-эфиопских отношений выглядела вполне изученной.  Тем не менее, проблема форм и методов создания российского присутствия в районе Африканского Рога вообще не поднималась, а о попытках Российской империи создать колонии в Африке не говорили вовсе по идеологическим соображениям. Перестройка и последовавшие за ней демократизация и гласность позволили заполучить некоторые документы, на  которых ранее был гриф «секретно», и рассмотреть изученную тему несколько по-новому.

Немаловажным было и то, что история у Сергея Борисовича никогда не была безликой: ее творили не массы, а личности. Он всегда требовал знания не только эпохи, фона, на котором происходили исторические события, но и знания людей, их биографий, их характеров, интересов, мотивов поведения. Поэтому приходилось искать материал, собирать по крупицам отрывочные сведения о действующих лицах исторического процесса. Впоследствии это сослужило мне хорошую службу и позволило написать ряд статей: о нижегородском губернаторе, герое русско-турецкой войны 1877–1878 гг., герое «Весты», изобретателе Николае Михайловиче  Баранове; императоре Эфиопии Менелике II, завершившем процесс централизации страны и развивавшем активные отношения с Российской империей;  проводнике российских колониальных интересов в Африке, путешественнике и авантюристе Николае Ивановиче Ашинове…

Особое место Сергей Борисович Сенюткин уделял логике и стилю изложения материала. Структура работы должна была быть логически выстроенной, одно проистекать из другого. Язык –  рассчитан на читателя, должен быть ясным и понятным. 

Поэтому он требовал, чтобы работа в обязательном порядке сопровождалась справочными материалами: географическими картами, глоссариями, алфавитными именными и географическими указателями. Сам он великолепно знал географию регионов, историю которых излагал на лекциях, от руки рисовал на доске  по памяти  подробнейшие карты стран. Это, кстати, отмечали в своих воспоминаниях многие выпускники факультета. Например, Оленева Ирина Венальевна – выпускница 1985 г. – пишет: «…его (С.Б. Сенюткина) выделяла удивительная способность рисовать карты на доске, почти не глядя на рисунок»[1].

Сергей Борисович был генератором идей, всегда делился с учениками своими научными планами, подкидывал идеи для научных статей, любил обмениваться информацией с коллегами и обсуждать проблемные вопросы всемирной и отечественной истории, методологии, методики преподавания. В этом смысле он был очень открытым и щедрым человеком, готовым поделиться своим интеллектуальным багажом.

Многие свои выступления на научных конференциях  я обсуждала с С.Б. Сенюткиным и получала дельные советы. Некоторые наши доклады, особенно на конференциях африканистов, затрагивали разные аспекты общей проблемы. Так, например, было на VIII Международной конференции африканистов «Африка на пороге третьего тысячелетия» (Москва, 28–30 сентября 1999 г.). Доклад С.Б. Сенюткина был посвящен проблеме культурной совместимости цивилизаций. В своем выступлении ученый утверждал, что само понятие «цивилизационная совместимость» можно считать, по меньшей мере, спорным, ибо мировая история дала немало примеров, свидетельствующих, что для смены типа мышления, для замены способа существования недостаточно ни уничтожения прежней государственности внешней силой или колониального порабощения страны (как было, например, в Индии, которая приняла вызов Запада, но вместе с тем до сих пор не утратила набор собственных оригинальных  ценностных ориентиров), ни насильственного привития иных духовно-религиозных ценностей вроде поголовной христианизации мезоамериканских этносов.

Мое сообщение тоже было построено в цивилизационном ключе и было посвящено вопросу о ментальных корнях возможности сотрудничества правящих режимов России и Эфиопии. Я пыталась доказать, что некоторая общность исторического пути России и Эфиопии (военно-авторитарный путь централизации государств, экстенсивный в целом характер экономического развития, особая роль внешнего фактора в объединительных процессах, относительная технико-экономическая отсталость обеих стран и необходимость проведения модернизации, опирающейся на научно-технический потенциал Европы, военно-феодальный характер государства, большое значение религиозного аспекта в развитии стран, многовековая борьба за выход к морю и др.) наложила серьезный отпечаток на ценностные ориентиры сообществ, их мировоззренческую основу и стала одним из базовых обстоятельств сближения правящих режимов двух стран[2].

С.Б. Сенюткин был любимцем студенчества. Читаемые им курсы по средневековой и новой истории стран Азии и Африки вызывали огромный интерес. Удивительно, но их почти никто не прогуливал. «Его манера тихо говорить на лекции заставляла нас, уверенных в себе и шумных четверокурсников, внимательно прислушиваться к нему. И в результате мы действительно знали то, что он нам читал» (Оленева И.В., выпускница 1985 г. С. 226).

Сергей Борисович  не только сам  отлично владел знаниями по предмету, он был великолепным методистом, умел подать фактический материал, активно использовал инновационные методики преподавания в высшей школе, ролевые игры, вовлекал студентов в процесс обучения. Это, в свою очередь, позволяло лучше усвоить материал, понять логику событий, вскрыть причинно-следственные связи.

«Сергей Борисович  запомнился своим умением передать на занятиях атмосферу эпохи, показать психологию людей различных культур, раскрыть их мироощущение и причины его формирования. Все это в сочетании с точными фактическими данными делало его лекции захватывающе интересными, и повторять материал перед экзаменом почти не требовалось, так как многое усваивалось сразу» (Аникин И.С., выпускник 1994 г. С. 256). «Сергей Борисович  запомнился живостью изложения материала и хорошим контактом с аудиторией» (Егоров Г.В., выпускник 1991г. С. 243).

Сегодня мы, его ученики, по возможности пытаемся использовать тот методический опыт, который он нам дал. Ставка сделана на разнообразные игровые методы проведения семинарских занятий. Практика показывает, что игровая методика

— значительно повышает степень посещаемости занятий студентами,

— пробуждает в них интерес к предмету, активность и инициативу,

— прививает навыки научной дискуссии,

— облегчает усвояемость учебного материала.

В процессе обучения я, в частности, практикую различные игры. Игра-викторина «Что? Где? Когда?». «Ярмарка японских обыкновений». Несомненно, что подобные занятия требуют изобретательности, длительной и  тщательной подготовки, учащимся приходится «перерыть» массу литературы. Но именно этим они и привлекательны. Сошлюсь на отзывы участников «ярмарки»: «занятия, построенные таким образом, заставляют глубже вникнуть в изучаемый предмет, а значит, это запомнится»  (Постолатьева И.), « создаются равные возможности показать себя и свою эрудицию, нет рутины, очень интересно» (Тихомирова Н.), «мне понравился такой вид работы, так как он предполагает творческий подход, дает возможность увидеть интересные вещи» (Тушенцова И), « за неделю я прочитала столько о Японии, сколько не читала за всю жизнь» (Коченова Н.) «меня очень заинтересовал этот вид работы, так как наглядность очень полезна для усвоения материала. Хотелось бы проводить их чаще» (Голубь О.), « узнал много нового» (Балякин П.)

Однако я далека от того, чтобы идеализировать подобный вид работы. Проведение «ярмарки» выявило и свои недостатки: некоторые не справились с поставленной задачей и пришли на занятие с «пустыми руками», не всем удалось интересно и полно рассказать о представленном экспонате, некоторые принесли великолепные вещи, но не смогли на должном уровне их представить.

Несколько сложнее провести семинар, который полностью строится на импровизации. Примером может служить занятие по теме  «Крестьянская война в Китае (1850–1864 гг.)», которое проводится в форме суда над лидером тайпинов Хун Сюцюанем. Ознакомившись с основным фактическим материалом, студенты составляют сценарий, распределяют роли исторических личностей, основательно изучают источники, знакомятся с научной литературой. Одна группа студентов готовит обвинительные речи от лица маньчжурских властей (например, губернатора провинции), конфуцианского ученого, Ян Сюцина  (осуждающего  Хун Сюцюаня за отход от первоначально провозглашенных принципов); другой – поручается роль сторонников Хун Сюцюаня, его соратников, китайского крестьянина, ремесленника, европейского миссионера; третьи выступают в роли свидетелей и т. д. Многое в данном случае зависит от глубины знаний «подсудимого», который должен аргументировано ответить на вопросы, заранее ему неизвестные. Каждый из участников ролевой игры на основе источников создает себе  «легенду»  и должен обосновать свою позицию. В канву игры можно вплести историографические моменты. В данном случае, группа «присяжных заседателей» состоит из  ведущих историков: отечественных (Г.С. Кара-Мурза, Л.П. Делюсин, В.П. Илюшечкин), китайских (например, Хуа Ган), английских. Каждый из них при «вынесении приговора» приводит доводы, свойственные той или иной научной школе. Семинар заканчивается подведением итогов. Этот вид работы интересен тем, что студентам приходится не просто изучить по книгам фактический материал, но и «вживаться» в образы эпохи.  Суд – это особый спектакль, в котором режиссерами являются знание исторических фактов, стремление к действительности и представление о жизни и эмоциях персонажей, умерших почти 150 лет назад.

Желанием возбудить у учащихся интерес к Востоку мы руководствовались, осуществляя в течение двух лет (2002-2003) с Екатериной Алексеевной Григорьевой – также ученицей Сергея Борисовича –  театральные постановки в рамках специальных курсов «Японская и китайская драматургия и театр». В 2003 году к этому проекту присоединился и Сергей Борисович. Однако он пошел дальше нас, поставив не просто фрагмент драматического произведения, а переосмыслив это произведение и осовременив его. С.Б. Сенюткину в полной мере удалось доказать актуальность в наши дни тех проблем, которые поднимал в своем произведении «Похвала Глупости» несколько веков назад Эразм Роттердамский. Хотелось бы, чтобы подобный опыт не был утрачен.

Использование рассмотренных методик параллельно с традиционными формами семинарских занятий позволяет во многом поднять качество преподавания, степень усвоения материала. Хотя, несомненно, предела совершенству здесь нет и быть не может. Преподаватели готовы использовать любую возможность совершенствования, будь-то научно-методическая конференция, семинар, сотрудничество  с другими вузами.

И в этом смысле С.Б. Сенюткин всегда был и останется для нас примером. Он не уставал искать новые формы работы со студентами, активно их использовал, был в курсе последних достижений педагогической науки в вопросах методики преподавания в высшей школе, сотрудничал с коллегами из других вузов города и страны, был  готов поделиться своими наработками с коллегами и учениками.