Высокая геополитическая температура Каспия не спадает даже в осенне-зимний период
В свете перспектив нефтегазового сектора Азербайджана

Теймур Атаев,
политолог, Азербайджан

Одной из важнейших задач в экономической области страны президент Ильxaм Aлиeв назвал трансформацию Государственной нефтяной компании Азербайджанской Республики (ГНКАР-SOCAR) в одну из ведущих международных нефтегазовых компаний мира. Что неудивительно, так как на сегодня ГНКАР – участник всех нефтегазовых проектов, осуществляемых в Азербайджане, – превратилась в мощнейшую компанию на Южном Кавказе и в Каспийском регионе. С 2007 г. учетная система ГНКАР полностью перешла на международные стандарты финансовой отчетности (МСФО), которые в течение последних трех лет проверяются ведущими международными аудиторскими компаниями. Будучи структурой, обладающей необходимыми экономическими и техническими возможностями, отвечающими мировым стандартам, ГНКАР в силах реализовывать проекты, требующие больших вложений инвестиций, в том числе и за пределами республики. Причем интересы госнефтекомпании фокусируются не только в регионе.

Грузинское направление

Еще в 2008 г. между ГНКАР и правительством Грузии был подписан договор о передаче в управление азербайджанской стороне 30 газораспределительных хозяйств и газораспределительных сетей страны. В рамках трехлетней программы (2009–2011 гг.) количество потребителей последних планируется довести приблизительно с 60 тыс. человек до 150 тысяч (с оговоренностью о неповышении цены природного газа для населения и работы ТЭС Грузии в течение 5 лет). Поставки газа в Грузию осуществляются по трубопроводу, соединяющему две страны, в Газахском районе Азербайджана (ежегодная мощность прокачки – около 3 млрд куб. м).

Вместе с тем дочерней компании ГНКАР – SOCAR Energy Georgia принадлежит 51% участия в грузинском терминале Кулеви (крупнейший в регионе транзитный объект для перевалки каспийской нефти на мировые рынки, составной части проекта нефтепровода Одесса–Броды–Гданьск, предполагающего транспортировку каспийского черного золота в центральноевропейские страны). В настоящее время здесь создается независимая лаборатория неразрушающих испытаний (NDT), имеющая целью поддержание операций и технического обслуживания терминала. Терминал одновременно может принимать свыше 160 вагонов-цистерн; мощность ежегодной перевалки – 10 млн т нефтеналивных грузов; наличествуют четыре ж/д пути и три причала.

По ж/д Баку–Кулеви на экспорт поставляется определенная часть казахстанской нефти, добываемой с месторождения «Тенгиз». В текущем году Азербайджан, Грузия и Румыния подписали меморандум «О сотрудничестве в сфере сжиженного газа и его транспортировки», предполагающий сжижение апшеронского газа в Кулеви с последующей доставкой на терминал в румынском порту Констанца.

Всего к сентябрю с. г. объем инвестиций ГНКАР в экономику Грузии достиг 70 млн долл. Структура получила от правительства Грузии признание как самый активный инвестор. Параллельно ГНКАР набрала приличный опыт в сегменте ритейловых продаж топлива в Грузии, где функционирует сеть из 45 автозаправочных станций (с планами доведения цифры до 100), управляемых дочерней компанией ГНКАР – ООО SOCAR Energy Georgia. В последние два года эта структура оказалась крупнейшим налогоплательщиком и иностранным инвестором в Грузии. Азербайджан является вторым партнером Грузии по внешней торговле после Турции (на долю последней приходится 770 млн долларов, Азербайджана – 486 млн долларов).

За пределами региона

В начале с. г. SOCAR подступился к украинскому топливному сектору, приобретя одну из крупнейших нефтебаз юга Украины в пос. Усатово (на въезде в Одессу) и чуть менее 20 заправок компании «Тала-Нафта» в Одесской, Николаевской и Киевской областях.

В данном разрезе можно обратить внимание на то, что уже несколько лет как ГНКАР владеет 51-процентным пакетом акций турецкого государственного нефтехимического комплекса Petkim Neft-Kimya Holding A.S., а с прошлого года структура начала проводить активные трейдинговые операции на нефтяных рынках Юго-Восточной Азии (в Южной Корее арендованы терминальные мощности и начаты продажи среднеоптовых партий нефти в государствах региона). Две трейдинговые компании открыты в Швейцарии (SOCAR Trading) и Сингапуре, что позволяет самостоятельно осуществлять операции по реализации нефти и нефтепродуктов на внешних рынках. Причем SOCAR Trading реализует как собственную нефть SOCAR, так черное золото и нефтепродукты третьих сторон. По соглашению SOCAR Trading со швейцарской Aurora Progress начинается строительство нового терминала нефтепродуктов в Фуджайре, что в Объединенных Арабских Эмиратах. Претворяются планы ГНКАР и посредством Торгового дома в Сингапуре (всего в активе ГНКАР – 11 зарубежных представительств в Европе и Азии). В целом нефть и нефтепродукты из Азербайджана экспортируются в 30 стран. Среди потребителей – США, Китай, Таиланд, Бразилия, Чили и др.

Как отмечает в свете вышеизложенного президент ГНКАР Ровнаг Абдуллаев, успешно реализующая проекты по добыче нефти и газа компания «активно создает интегрированную международную систему “добыча – транспортировка – переработка – продажа углеводородов”, превращаясь в одного из главных энергетических игроков Каспийско-Черноморско-Европейского региона», касаясь газового направления (поставки страны ЕС), он обратил внимание на поддержку официальным Баку стратегии создания Южного коридора Шелкового пути. С параллельным рассмотрением таких проектов, как Турция–Греция–Италия, «Набукко», Трансадриатический газопровод, «Белый поток», а также идеи по транспортировке сжатого и сжиженного газа в Грузию, Болгарию и Румынию. «Азербайджан – сторонник диверсификации транспортных потоков с целью обеспечения надежного газоснабжения стран Европы и других регионов», – заявил Р. Абдуллаев1.

Отдельной строкой можно затронуть подписание в этом году краткосрочного соглашения между ГНКАР и Иранской национальной экспортной газовой компанией (NIGEC) о купле-продаже азербайджанского газа, по которому до 1 апреля 2010 г. в Иран было поставлено около 100 млн куб. м. Со слов Р. Абдуллаева, после «увеличения мощности компрессорной станции в Астаре, ремонта газопровода в рамках подготавливаемой большой программы осенью 2010 г.» объем поставок в Иран «существенно увеличится»2.

Опять маршрутные страсти. Азербайджан – Казахстан

По итогам ноябрьского заседания азер-байджано-казахстанской межправительственной комиссии министр промышленности и энергетики Азербайджана Натик Алиев обратил внимание на важность использования в энергетической сфере накопленного в обеих странах нефтегазового потенциала. Со слов министра, актуальность сказанного просматривается в ракурсе реализации проекта освоения месторождения «Кашаган». Для работ по его реализации нужны металлоконструкции, основания, успешно производимые в Азербайджане. «У нас есть все возможности для строительства нефтяных платформ, буровых установок, – подчеркнул он, – и для “Кашагана” уже изготовили ряд металлоконструкций... Готовы продолжать поставлять оборудование для данного проекта»3.

Вместе с тем на заседании азербайджано-казахстанской межправительственной комиссии обсуждался Транскаспийский проект, предусматривающий транспортировку казахстанской нефти через территорию Азербайджана. Хотя тендеры по проекту пока не начались, соглашение между ГНКАР и «КазМунайГаз» (КМГ) подписано. И. Алиев высказал уверенность в успешной реализации договоренностей: «Диверсификация поставок нефти приобретает сегодня особое значение для любой нефтедобывающей страны». В целом посредством нефтепровода Баку–Тбилиси–Джейхан (БТД) в определенных объемах транспортировка казахстанской нефти через Азербайджан осуществляется, но Баку готов «кратно увеличить» цифровые показатели, вопрос зависит лишь от хода реализации проекта разработки «Кашагана».

Непосредственно соглашение об основополагающих принципах создания Транскаспийской транспортной системы между «КазМунайГаз» и ГНКАР было подписано два года назад. Согласно документу, проект предполагает строительство необходимой инфраструктуры на Каспийском море для осуществления транспортировки нефти в крупных объемах, которая должна быть готова к эксплуатации к концу 2013 г. (начало промышленной разработки «Кашагана»). Менее месяца назад министр нефти и газа Казахстана Сауат Мынбаев фиксировал наличие двусторонних переговоров о создании СП по разработке ТЭО Транскаспийского маршрута. Не случайно из утвержденных «КазМунайГазом» пяти бизнес-направлений компании глава структуры Каиргельды Кабылдин основным определил разработку Кашаганского месторождения.

В свете указанного целесообразным представляется отметить прозвучавшее в последние дни октября заявление турецкого госминистра по внешней торговле Зафера Чаглаяна о продолжении работ по увеличению пропускной мощности нефтепровода БТД с 1,2 до 1,6 млн баррелей.

Правда, почти в те же сроки казахстанский президент Нурсултан Назарбаев сделал знаковое заявление о заинтересованности Астаны в черноморских проектах, направленных «в обход проливов Босфор и Дарданеллы. Мы не исключаем возможности их использования для поставок нефти на рынки Европы»4. Говоря другими словами, здесь может возникнуть так называемый «Кавказский коридор»: Каспийское море – Черное море – конечный пункт Румыния.

Весьма симптоматично, что практически параллельно октябрьскому заявлению Н. Назарбаева в рамках встречи со своим визави Виктором Януковичем азербайджанский президент Ильхам Алиев подтвердил перспективы поставок на украинские рынки (через Азербайджан) нефти расположенным на восточном побережье Каспийского моря странам, что поспособствует «более полной интеграции» стран черноморско-каспийского бассейна и созданию еще одного «очень надежного энергетического коридора», связывающего Каспий «с рынками Украины, с рынками Европы», широкомасштабному энергетическому сотрудничеству, «приносящему всем пользу»5.

Данная идея уже высказывалась главой Казахстана во время его мартовских переговоров с президентом Румынии Траяном Басеску, когда он озвучил предложение построить новый нефтепровод между Каспием и Черным морем для транспортировки кашаганской нефти через Азербайджан и Грузию (далее с помощью танкеров) в Румынию. Напомним, что Декларация о проекте строительстве трубопровода между румынской Констанцей и итальянским Триестом была подписана еще в 2007 г. министрами энергетики Румынии, Сербии, Словении, Италии, Хорватии и представителями Еврокомиссии. Этот нефтепровод предусматривает транспортировку каспийской нефти в европейскую зону, минуя Босфорский пролив (окончание строительство предполагается к 2011 г.).

Таким образом, хотя участие в проекте международного транспортного коридора Европа–Кавказ–Азия (ТРАСЕКА) всегда рассматривалось приоритетнейшим транспортным направлением азербайджано-казахстанского партнерства, сегодня высвечиваются новые маршруты для доставки каспийских природных богатств в Европу.

Азербайджан – Россия – Туркменистан

В свою очередь, на сентябрьской встрече в Баку с главой России Дмитрием Медведевым И. Алиев заявил о совместной работе «над проектами регионального и мирового масштаба». Продекларировав потенциал транспортного коридора Север–Юг, он назвал обе страны его «важными составляющими»: «Мы сотрудничаем на Каспии, сотрудничаем в сфере укрепления безопасности в Кавказском регионе»6.

В том же сентябре государственные нефтяные компании Азербайджана, Грузии и Румынии подписали меморандум о взаимопонимании по учреждению совместной структуры Azerbaijan–Georgia–Rumania Interconnection (AGRI), должной разработать ТЭО проекта по транспортировке азербайджанского газа в Европу (с каспийского месторождения Шах-Дениз газ по трубопроводу Баку–Тбилиси на восточное побережье Черного моря с доставкой оттуда после сжижения на танкерах в Румынию). По утверждению ряда российских экспертов, Москва не станет препятствовать AGRI, уводящему ресурсы из Nabucco. Хотя тогда же Европейский инвестиционный банк (EIB), Европейский банк реконструкции и развития (EBRD), Международная финансовая корпорация (IFC) и акционеры Nabucco Gas Pipeline International GmbH подписали мандат на проведение собственной оценки проекта строительства газопровода «Набукко» с целью организации ими финансирования этого проекта на 4 млрд евро. Вследствие этого гендиректор RWE (германский акционер Nabucco) по поставкам и торговле Стефан Юдиш зафиксировал «полную политическую поддержку Европы и международного сообщества» проекта, являющегося «самым безопасным и наиболее экономически жизнеспособной опцией Южного коридора».

Все в том же «газовом» сентябре было предложено начать процесс объединения газопроводных проектов в рамках поддерживаемой Еврокомиссией идеи Южного газотранспортного коридора и прозвучало мнение об ускорении реализации ITGI (соединение газопроводных систем Турции, Греции и Италии) как первого этапа развития Nabucco. А на саммите тюркоязычных государств в Стамбуле, где Азербайджан, Турция и Туркменистан обсуждали совместные энергетические проекты (создание оси Ашхабад–Баку–Анкара), президент Гурбангулы Бердымухамедов сообщил о начале строительства газопровода Восток–Запад, могущего стать фактическим началом Nabucco (из Азии в Европу через территорию Турции).

Октябрь плавно принял газовую эстафету у сентября, и тот же Стефан Юдиш высказал мнение о вероятности невлияния антииранских санкций ЕС на снабжение Nabucco из Шах-Дениза (на этом месторождении Иран представлен государственной Naftiran Intertrade Co. (NICO). Параллельно этому управляющий директор консорциума Nabucco Рейнхард Митчек, сообщив о начале оценочного процесса для потенциального финансирования газопровода, предполагаемой датой начала строительства определил 2012 г. с прокачкой первого газа по трубе в 2015 г. (техническая мощность по транспортировке – 31 млрд куб. м в год).

Так вот, на этом фоне прозвучали важные заявления из Ашхабада в свете российско-туркменских переговоров на высшем уровне. Прежде всего вице-премьер РФ Игорь Сечин сообщил, что «Газпром» может стать участником консорциума по реализации проекта трансафганского газопровода ТАПИ (Туркмения–Афганистан–Пакистан–Индия). Тонкость в том, что этот проект (поставки газа в Индию из стран Центральной Азии) лоббировался Западом, будучи конкурентом пророссийского Прикаспийского газопровода (транспортировка центральноазиатского голубого золота на территорию России с планируемым объемом до 10 млрд. куб м в год из Туркменистана и Казахстана)7. При этом И. Сечин подтвердил планы Москвы по исполнению договоренностей с Ашхабадом об исполнении заключенных в прошлом году контрактов на закупку 10–12 млрд куб. м газа в год. Вместе с тем вице-премьер констатировал отсутствие перспектив для «Набукко», так как до заполнения газопровода «начнет работать «Северный поток», будет продвижение по «Южному потоку»», имеющему «приоритет по срокам, источникам поставки».

Однако туркменский МИД дезавуировал высказывания «официальных лиц» РФ, расценив их в качестве попытки «помешать нормальному ходу международного сотрудничества» Туркменистана в энергетической сфере и постановки «под сомнение» принятых ею обязательств, но государство «будет и впредь наращивать европейский вектор» своей энергополитики, самостоятельно решая вопросы о выборе партнеров. В заявлении МИД отмечалось, что «по-видимому, заявляющая сторона не выполняет либо не желает выполнять взятые на себя обязательства», вслед за чем выражалась надежда на руководствование впредь «в своих высказываниях» официальных лиц России «чувством ответственности и реализма».

Наверняка впереди нас ждет немало заявлений с различных сторон в этом направлении (в том числе противоречивых и взаимоисключающих). Главнейший нюанс тут в том, что голубое топливо Туркменистана и Азербайджана вполне реально претендует на заполнение определенной части Nabucco. Но на фоне начала строительства Ашхабадом трубопровода «Восток–Запад» (от собственных месторождений к каспийским берегам) актуализируется ракурс достижения стыковки газовых богатств обеих стран в целях их дальнейшего продвижения в Европу. Таким образом, газовая тематика по-прежнему остается одним из важнейших лейтмотивов геостратегической борьбы мировых держав за Каспийский регион. Однако здесь высвечиваются и иные составляющие.

Азербайджан под пристальным вниманием мировых держав

Ведущий эксперт The Heritage Foundation (США) по вопросам России, Евразии и международной энергетической безопасности Ариэль Коэн сделал знаковые заявления. Он призвал Вашингтон «усилить экономические, политические и военные связи с Узбекистаном, Туркменистаном и Таджикистаном, в частности «новыми властями в Кыргызстане, и не позволить России приобрести военную базу “Манас”». В ракурсе Южного Кавказа аналитик подчеркнул необходимость развивать отношения со своими традиционными партнерами в регионе – Грузией и Азербайджаном, а также передать армиям этих стран самые современные виды оружия: «Пентагон должен изучить возможность создания военных баз» на этих территориях и в Центральной Азии.

Признаем, что появление такого месседжа в преддверии промежуточных выборов в американский Конгресс, где у демократической партии ожидались проблемы «с местами», вряд ли можно расценивать случайным высказыванием. А в условиях получения республиканцами убедительного большинства в Палате представителей (пусть и при «демократическом» перевесе в Сенате) сказанное А. Коэном может иметь более звучный результат. Ведь общеизвестно, что Конгресс никогда не является пассивным участником при определении президентом США внешнеполитических контуров. Возможно, одним из пробных камней взаимопонимания между партиями (а Барак Обама выразил готовность к сотрудничеству с республиканцами) будет взгляд на фигуру Мэтью Брайзы, никак не получающего в Сенате зеленого света для попадания в Баку в качестве американского посла в Азербайджане.

Здесь сразу же возникает и другой вопрос: насколько изменится «турецкий» расклад в Южном Кавказе? В последнее время Анкара сделала довольно серьезные шаги во внешнем направлении свое политики. Элементарно, солиднейшие информационные агентства не преминули сослаться на авторитетный американский военный еженедельник «Дифенс ньюс», сообщивший о появлении в концепции национальной безопасности страны значительнейших геополитических изменений. Так, из представляющих потенциальную угрозу для Турции стран вычеркнутыми оказались Россия, Греция, Иран, Сирия и Ирак (хотя именно на севере Ирака функционируют базы подготовки террористов из ПКК, а кипрская проблема по-прежнему не имеет завершающего звена). Правда, пока еще нет четкой информации, что правительство однозначно ответит положительно на рекомендацию Совета национальной безопасности поддержать новую стратегию, но даже сам факт постановки «модернизированного» взгляда на «старые вещи» – это некий сигнал.

Да, тут может быть своего рода игра. Не без этого. Вряд ли, конечно, Южный Кавказ перестанет быть для Анкары важнейшим регионом, тем более что Армения не отказывается от территориальных претензий к Турции. Да и могут ли турки отказаться от идеологии единства тюркоязычных стран, как бы цементирующейо южнокавказский вектор внешнего поля! Пусть концепция предполагает возможное провоцирование политикой Израиля стран Ближнего Востока заняться гонкой вооружений, то есть Тель-Авив выделяется как основное «проблемное» звено среди ближних и дальних соседей Анкары, не очень верится в отход Турции от идеи «тюркского клина».

В качестве подтверждения этого можно отметить состоявшийся в первых числах ноября визит в Баку представительной турецкой делегации во главе с министром национальной обороны страны Веджди Генюлем, встретившимся с И. Алиевым. По сообщению ряда СМИ, между министерством оборонной промышленности страны и турецкой компанией Roketsan был подписан контракт о совместном производстве 107-мм и 122-мм ракет (некоторые составляющие к ним будут ввозиться из Турции при параллельном налаживании производства в Азербайджане).

Вместе с тем в преломлении к важным «списочным» изменениям в американском Конгрессе под особым углом можно рассматривать и ситуацию вокруг «ядерного досье» Ирана. В иранском контексте и Азербайджан, и Турция являются довольно весомыми игроками. Элементарно, находившийся в Баку в прошлом месяце заместитель финансового секретаря США по вопросам терроризма и финансовой разведки Стюарт Леви, подчеркнув стратегическое партнерство США и Азербайджана, основной целью визита назвал привлечение внимания к незаконной деятельности Ирана. «Власти Ирана не смогли последовательно и логически ответить на предложение США и других членов международного сообщества, – сказал он, – и мы верим, что в этой области интересы Азербайджана и США соприкасаются». А уже далее С. Леви озвучил намерение «защитить мировую финансовую систему» от исходящей от Ирана опасности и «помочь сохранению высокого имиджа финансового сектора Азербайджана», способствуя «увеличению объемов привлекаемых сюда инвестиций».

В свою очередь, посольство США в Азербайджане привело высказывание С. Леви из его интервью радио «Голос Америки». Он, в частности, сообщил о наличии «особой деликатности» в иранской проблеме для Турции и Азербайджана, являющихся соседями страны. «С одной стороны, они хотят быть уверенными» в обеспечении «на границе» транспортных связей, так как «ими проводятся некоторые совместные торговые операции»; с другой – «рискуют в зависимости от того, к каким последствиям приведет этот вопрос». С. Леви добавил, что Анкара и Баку заинтересованы в урегулировании ситуации «мирным, дипломатическим путем»8.

В данном аспекте можно обратить внимание на октябрьское заявление замкомандующего погранслужбой полиции Ирана Ягуба Резы Заде о переоснащении застав на границе с Азербайджаном. Согласно сайту ИРИБ, командующий полицейскими войсками Ирана Ахмади Могадам проявил обеспокоенность по поводу возможного превращения азербайджанской территории в транзитную страну для незаконной перевозки наркотиков из Афганистана9.

Таким образом, говорить о спокойствии в Каспийском регионе не приходится. Газо-нефтяной ракурс накладывается на ситуацию вокруг «околоядерного досье», и все это аккуратно дополняется маршрутными страстями по доставке богатств ареала в Европу. К сожалению, безболезненность продвижения всех этих процессов не просматривается. И проживающие в Прикаспии народы ждут довольно серьезные испытания.

Примечания: