Латион С.

Уже очевидно, что присутствие мусульман и ислама в Европе — это не новое явление и не си- туация, которая могла бы разрешиться сама собой с течением времени. Мусульмане — часть евро- пейского общества, что выражается как в их ко- личестве (более 12 млн в Западной Европе12), так и в том, что большинство из них являются гра- жданами стран Европейского союза. Исходя из этого, европейское общество должно выработать механизмы интеграции этой новой мусульман- ской составляющей, для достижения чего необ- ходимо отказаться от взаимных предрассудков и страхов и начать диалог во имя становления ев- ропейского общества — плюралистичного и ува- жающего культурные и религиозные различия. Однако не будем забывать, что большую часть европейской мусульманской общины составля- ют «непрактикующие» мусульмане, хотя мно- гочисленны и те, кто соблюдает пост в Рамадан или отмечает праздник Жертвоприношения (Ид- аль-Адха). Они необязательно осознают себя в рамках интересующей нас тенденции. Нам пред- ставляется весьма важным особо подчеркнуть, что это — специфический дискурс, поддержива- емый "мусульманскими активистами«3, которых иные считают «исламистами» и «фундаментали- стами». Уважая европейское законодательство, мусульманские активисты отстаивают свою исламскую идентичность. Они рассматривают себя одновременно и как мусульмане, и как французы, англичане или швейцарцы, не усматривая в этом конфликта интересов. Перед ними, в отличие от поколения 1980-х, не стоит проблема отрыва от своих корней. Молодые европейские мусульмане хотят жить в Европе, придерживаясь своих рели- гиозных убеждений и пользуясь привилегиями полиэтничного общества. Они говорят:

"Я — часть поколения, которое пользуется на- ибольшими возможностями жить, придерживаясь установлений своей веры. Я недолго колебался в вопросе определения моей идентичности — ведь я родился во Франции в мусульманской семье, ко- торая меня воспитала в духе ислама. Я люблю об- суждать эти проблемы с французами немусульма- нами, потому что таким образом они узнают, кто я на самом деле. Мы должны встречаться больше и чаще. Только таким образом ценность нашего культурного наследия будет признана«4.

С другой стороны, как отмечает Фархад Хосрохавар5, «насколько движение беров 1980- х гг. было выражением желания интеграции, на- столько исламизация — это констатация не- возможности интеграции, но для большинства представителей общин, с которыми мы говори- ли, быть хорошим мусульманином означает быть хорошим гражданином». И, как замечает Лей- ла Бабес6, «это не потому, что интеграция не яв- ляется девизом молодых мусульман, но потому, что в реальности интеграции нет». Это замечание подтверждается многочисленными свидетельст- вами: "Я был яростным борцом движения про- тив расизма до того момента, когда я понял, что я требую культурной ассимиляции, потому что это было лучшим способом быть принятым во французское общество. То есть это означало, что тем самым я перечеркну мою историю только для того чтобы быть причастным к истории моих друзей-французов. Это мне кажется несправедливым. Сейчас я подчеркиваю мое отличие от них, и это единственный способ подчеркнуть мою сущность во Франции. И я хочу, чтобы меня уважали как молодого мусульманина«7.

«МУСУЛЬМАНСКИЕ АКТИВИСТЫ»

Отправной точкой нашего исследования яв- ляется факт существования мусульман, которые стремятся к конструктивному диалогу. Несмотря на разницу в происхождении, биографии и соци- альном окружении, их, возможно, объединяет об- щий дискурс, касающийся Корана и профетиче- ской традиции и имеющий целью выработать в европейском контексте исламское право (фикх), соответствующее обществу, в котором они живут. Мы хотим показать на конкретных примерах, что у мусульманских активистов существует реаль- ное желание участвовать в развитии общества, к которому они принадлежат. Как бы ни казалась эта идея преждевременной, мы хотели бы проде- монстрировать, что ислам может быть фактором интеграции для молодых мусульман, рожденных и выросших в Европе. Этот ход мыслей, унасле- дованный от очень активного в мусульманском мире с конца XIX по 40-е гг. XX в. реформист- ского движения, находит свои «европейские» от- клики в произведениях таких мыслителей, как Ф. Эсак, К. Ганнуши, Ю. ал-Карадави, К. Мурад, X. Али Надви и Т. Рамадана. И вот уже много лет эта тенденция становится все более и более явной как в самом сердце европейской мусульманской общи- ны, так и в работах, ставящих проблемы ислама в Европе; она проявляется и среди практикующих членов общины. Это влияние подтверждается по- левым исследованием, которое мы провели осе- нью 1998 и весной 1997 г.8

Мы отбирали респондентов среди мусуль- манских активистов, пользующихся наибольшим авторитетом в общине (около 30 интервью)9, ру- ководствуясь четырьмя критериями. Первый критерий — это их значимость в локальной общине практикующих мусульман, будь то мечеть, ислам- ский центр, культурная ассоциация, лекторий или любое другое место встреч (необходимо иметь в виду, что знаменитости, — какими, например, яв- ляются во Франции певец Халед и футболист Зи- дан, — имеют значительно большее влияние, чем главы общин, какими бы компетентными они ни были). Второй критерий основан на националь- ной значимости дискурса (даже если деятельность этих авторитетов носит локальный характер) и на глобальном восприятии их присутствия в обще- стве и результатах этого. Третий элемент пред- ставляет собой концепцию социальной исламской активности; отношение к трансцендентному, не только в вертикальном измерении (духовном и индивидуальном), но и в горизонтальном, земном измерении, выражающемся в отношении к окру- жающим. Так же мы учитывали то, что интерпре- тация исламских источников через европейскую призму придает этому дискурсу европейский ха- рактер, учитывая тот контекст, в котором форми- руется этот дискурс. Поскольку возраст и проис- хождение не были основными критериями при отборе респондентов, мы старались отразить все разнообразие мусульман, присутствующих в Ев- ропе (арабы, турки, пакистанцы, новообращенные мусульмане).

Мы исключили из нашего исследования су- фийские течения, несмотря на то, что они имеют довольно значительное влияние в Европе, в осо- бенности среди выходцев из Турции, Албании, Черной Африки, а также новообращенных мусуль- ман. Но с точки зрения их веса в общине и общей социальной активности они не отвечают крите- риям нашего исследования10. Наше исследование построено на встречах и интервью с общинными лидерами, представителями мусульманской ин- теллектуальной элиты, активно занимающимися общественной деятельностью как внутри общи- ны, так и вне ее. Тем не менее цель нашего иссле- дования состояла в выявлении не только дискурса, но и действий более широкого плана, а не только внутри этой элиты. Это необходимо для того, чтобы представить неизбежный ход развития му- сульманских общин Европы. Именно к этому ин- теллектуальному течению можно отнести — в большей или меньшей степени — большинство практикующих мусульман.

Исходя из того, что подавляющее большин- ство европейских мусульман не являются пра- ктикующими, а некоторые представители моло- дого поколения считают себя и нерелигиозными, нам следует определиться с тем, кого же из наших «мусульманских респондентов» мы включаем в референтную группу. Для «непрактикующих» мусульман фундаментальное право свободы ве- роисповедания, гарантированное законом, пол- ностью оправдывает их ожидания, тем более что отсутствие противоречий с обществом и государ- ством позволяет им пользоваться всеми благами свободы совести, соответствующими их личным потребностям. Далее, если мы оставляем за скоб- ками один или два процента мусульман-фанати- ков, которые не будут удовлетворены до тех пор, пока в Европе не восторжествует «закон Божий», то мы получим 15-20 %11 от мусульманской общи- ны в зависимости от страны. К тому же «мусуль- манские активисты» имеют больше шансов на ди- алог с властью в тех случаях, когда речь идет о вере, практике и взаимодействии между религи- озными и светскими институтами.

Согласно Феличе Дассетто, самих практику- ющих мусульман можно статистически или типо- логически разделить (хотя это и весьма сложно) на три группы: «активно практикующие», «пра- ктикующие дома» и "условно практикующие"12. В свою очередь, Жослин Сезари разделяет тех, кто, будучи светскими людьми, сохраняет куль- туру ислама, и тех, кто переносит ислам в со- циальную сферу, т.е. "неоортодоксов"13. Другие исследователи также определяют активных му- сульман как представителей "неообщинного"14 ислама, "неофундаменталистов"15. Это отсутст- вие ясности, или скорее даже переизбыток опре- делений, требует определенности, если не терми- нологической, то уж как минимум по существу. Несмотря на расхождения в терминологии, опи- сывающей интересующую нас группу мусульман, по-новому относящихся к своей вере, стремящих- ся отойти от сектантского видения и от этнич- ности их родителей ради того, чтобы отстаивать права ислама, свободного от различий культур- ных традиций. Все те, чьи слова приводились в этой статье, сходятся во мнении, что будущее ев- ропейского ислама — именно за социально ак- тивными мусульманами. Они присоединяются к заключению одного лионского наблюдателя, ут- верждавшего несколько лет назад, что "сегодня мы наблюдаем за тем, как рождается ислам моло- дых, большинство из которых — самоучки. Вот уже 15 лет наблюдая за этим движением молодых мусульман, я замечаю, как оно растет и зреет. Эта молодежь имеет склонность к рефлексии и спири- туальности, и это ни в коей мере не подразуме- вает под собой экстремизма... Именно они будут формировать образ французского ислама в бли- жайшие 15 лет«16.

Этих молодых мусульман характеризует очень сильная укорененность в местах их про- живания, тесная связь с родиной и мобилизаци- онные возможности, существующие благодаря их тесной связи с исламской общественной дея- тельностью. Молодежь осознает проблемы и си- туации, с которыми сталкиваются мусульмане непосредственно в их кварталах, в их городах. Итак, в нашем исследовании мы все-таки отда- дим предпочтение термину «мусульманский ак- тивист» (musulman engagé). Мусульманский акти- вист — "это тот, кто знает и усердно практикует принципы ислама в личной жизни, религиозной, в отношениях с другими, тот, кто всегда этим принципам верен. Это тот, кто берет на себя обя- зательства справедливости и старается во благо других и своего окружения«17.

При обсуждении состояния центров ислам- ской жизни в сегодняшней Европе и того, какими они должны быть, эти мусульмане, активно представляющие свои общины будут готовы к пози- тивному диалогу с представителями власти. Та- ким образом, возможность встречи и обсуждения социальных и образовательных инициатив смо- жет облегчить достижение понимания и сотруд- ничество в конкретных проектах.

КТО ОНИ?

Очень сложно обрисовать типичный портрет ангажированного мусульманина. В массе своей это молодые люди, родившиеся в Европе, за пле- чами у некоторых из них весьма сложный жиз- ненный путь, непростые духовные переживания, которые они испытали, прежде чем прийти к рав- новесию в отношении своей веры и европейской идентичности. Некоторые же унаследовали осно- вы религиозной традиции у своих родителей и, после успешного обучения, нашли свое призвание в жизни мусульманской общины, что стало для них логическим продолжением личного развития. Также можно встретить молодых людей, родив- шихся в Магрибе, Турции или на Ближнем Вос- токе, получивших высшее образование в европей- ских университетах и оставшихся жить в Европе. Они получили религиозное образование в стране, откуда они родом, у них есть высшее образование, и они хорошо знают европейское общество. Они были верующими и до приезда в Европу, где они просто продолжают заниматься тем, чем занима- лись на родине (часто вместе с земляками). Сре- ди них есть и представители старшего поколения (в возрасте от 50 до 60 лет), которые, как правило, заняты в более традиционных учреждениях: ме- четях или исламских культурных центрах (напри- мер, в Женеве, Экс-ля-Шапеле, Париже, Лондо- не). Некоторые из них, анализируя свой богатый личный опыт и неплохо разбираясь в общеевро- пейском контексте, приходят к новому видению своего присутствия в немусульманском общест- ве. И, наконец, есть и новообращенные мусульма- не, у которых за плечами нередко католический духовный опыт. В первое время они очень стро- го соблюдают не только обычай одеваться и пи- таться в соответствии с установлениями Корана, но и придерживаются традиционных трактовок коранического текста. Со временем их позиция становится более мягкой, но они по-прежнему соблюдают основные положения Корана и про- фетической традиции.

Что же объединяет столь разных людей? По- мимо общей веры мы можем выделить следую- щие элементы: регулярная практика, хорошее знание ислама, достаточно высокий социокуль- турный уровень и уровень интеграции, низкая конфликтность, успешная карьера (как правило, среди них есть доктора, преподаватели, директо- ра школ, социологи, издатели и т.п.). И они дейст- вительно много делают во имя общины и ислама.

ДИНАМИКА ПРОЦЕССА

Начиная с 1990-х гг., т.е. с того момента, когда новое поколение мусульман взяло на себя ответ- ственность решать определенные проблемы, свя- занные с образованием, маргинализацией, отри- цанием их религии, сложностями, связанными с практикой культа и средой, враждебно настроен- ной по отношению к религии, можно констати- ровать определенную эволюцию. Тот факт, что новые поколения мусульман, родившиеся и вы- росшие во Франции или других европейских странах, стараются лучше понять ислам, пред- ставить его практику в зависимости от контекста, в котором они находятся, может пролить новый свет на обычное восприятие ислама в западных обществах. Оригинальность этой новой встречи ислама и Европы несколько затуманивает наш подход. Мы не можем исходить из установивше- гося мнения, о том, что именно хотели бы пра- ктиковать и чему следовать в немусульманском контексте, это не тот случай. Также мы не мо- жем исходить из мнения мыслителя или духовно- го учителя, который мог бы нам описать основы исламского европейского дискурса; такого чело- века не существует, и сама идея его существова- ния противоречит исламу (по крайней мере исла- му суннитского толка). То есть мы должны иметь в виду различные исторические референции (ре- формистское движение, современные авторитет- ные имамы), референции и дискурсы в различных контекстах (личности, интеллектуала и европей- ских имамов), жизненные пути, связь с родиной, «почвой», чтобы выявить основные пункты евро- пейского исламского дискурса.

Эти молодые общинные лидеры являются дви- жущей силой изменения европейского мусульман- ского контекста: личный опыт и социальный кон- текст повлияли на веру, прежде чем стать толчком к социальной вовлеченности, рефлексии и выра- ботке дискурса. Это уже не работники-эмигранты с ограниченными финансовыми возможностями и недостаточным социокультурным багажом, ко- торые приехали в Европу на заработки, чтобы по- могать семьям, оставшимся на родине, что пред- полагало возвращение с небольшим капиталом, заработанным тяжким трудом. Сейчас это новое поколение, рожденное и выросшее в Европе, жела- ющее строить будущее здесь. На протяжении уже нескольких десятилетий идея возвращения на ро- дину отброшена в пользу желания интеграции в европейское сообщество. Присутствие мусульман становится все более видимым, это уже не пробле- ма скрываемого ислама работников-холостяков, те- перь это целые семьи, живущие в Европе и жела- ющие иметь собственные места для отправления культа, школы и участки на кладбище, но больше всего и прежде всего — признание их прав быть мусульманами, участвовать в разрешении город- ских проблем и быть признанными обществом, не- смотря на их отличия.

Десять лет — это слишком небольшой срок для того, чтобы произошли определенные изме- нения в восприятии немусульманами мусульман. Этого также слишком мало и для того, чтобы му- сульмане приняли новую социокультурную ре- альность, с которой они столкнулись. С одной стороны, мы переживаем период перехода от мел- ко-общинного образа жизни представителей стар- шего поколения, находившегося под влиянием ислама их страны и этничности и с опаской отно- сящихся к остальному обществу, а с другой сто- роны, это время напора молодых мусульман, бо- рющихся одновременно и за свое право на веру, и за европейскую идентичность. Различия неизбеж- ны, и только время сможет загладить нынешний конфликт поколений.

В результате этой эволюции появляется боль- ше мечетей и центров традиционной культуры, а также молельных комнат, помещений для общин- ных объединений; количественные изменения пе- реходят в качественные, что влечет за собой фор- мирование нового образа европейского ислама. Эволюция, которую можно было наблюдать в Ве- ликобритании, иллюстрирует процесс18, в резуль- тате которого появляются организации, понемно- гу завоевывающие доверие местного населения. Как во Франции, так и вообще в Европе, основной элемент этой эволюции опирается на представи- телей нового поколения, более уверенных в себе, пользующихся преимуществами двух культур, лучше знающих свои права и постепенно замеща- ющих старшее поколение в общинных ассоциаци- ях. Все французские движения — UJM (Union des Jeunes Musulmans — «Союз молодых мусульман») в Лионе или JMF Qeunes Musulmans de France — «Молодые мусульмане Франции»), британское движение YM (Young Muslim — «Молодой му- сульманин»), а также SMR (Conseil des Musulmans de Suéde — «Совет мусульман Швеции») и, нако- нец, MMS (Musulmans et Musulmanes de Suisse — «Мусульмане и мусульманки Швейцарии»), — так или иначе сходятся в требовании, выраженном на страницах «Jeunes Musulmans»: "Мы требуем реа- лизации нашего права, записанного во Француз- ской конституции, свободно практиковать нашу религию, а также, будучи полноправными гра- жданами, вносить свой вклад в общенациональ- ное дело строительства во Франции нового об- щества: мирного, толерантного и братского...«19.

Во время форума, состоявшегося в 1997 г., Фа- рид Абделькрим (президент JMF) так обрисовал цели ассоциации: «Мы строим здесь будущее, ру- ководствуясь волей Божьей, но тот факт, что JMF руководствуется Словом Божьим, еще не значит, что мы ставим законы Божьи выше законов Ре- спублики. Быть хорошим мусульманином — это быть хорошим гражданином. Мы во Франции, а не в Бангладеш или Соединенных Штатах, су- ществуют специфические реалии, которые дол- жен учитывать каждый мусульманин, решивший жить здесь...».

Восприятие себя как активного свидетеля внутри преимущественно немусульманского об- щества проявляется в словах двух женщин-му- сульманок, активисток своей организации. Батул Аль-Тома из Британского исламского общества сказала нам: «Мы должны признать, что нам по- везло, потому что мы можем пользоваться сра- зу многими культурными традициями, которые формируют европейскую реальность и кото- рые влекут нечто вроде соревнования, способ- ного улучшить нас и, более того, освободить от всех недостатков этих культур». Во время наше- го пребывания в Стокгольме Элеонор Бенада под- твердила слова нашей предыдущей собеседницы:

«Европейский контекст вынуждает индивиду- ума подчеркивать свою религиозную принад- лежность, так как, с одной стороны, отсутствует религиозное принуждение и, с другой стороны, гарантируется конфессиональный нейтралитет.

И часто это вызывает более искреннее отноше- ние к своей вере».

Значительная часть формирующегося сегодня третьего поколения репрезентирует себя уже не как алжирцев, бенгальцев или пакистанцев, но как мусульман20. Первые поколения культивировали миф о возвращении, религиозную и культурную практику, которая базировалась в большей степени на обычаях и традициях семьи или деревни, чем на Коране и профетической традиции. Представи- тели младшего поколения (по крайней мере, часть из них) соблюдают религиозные предписания бо- лее строго, чем старшее поколение. Несмотря на то, что они хорошо владеют французским, англий- ским, немецким, шведским или голландским, не- смотря на то, что часть их культуры европейская, они все же отстаивают свое право на исламскую идентичность. Уже недостаточно просто родить- ся мусульманином, "они хотят знания и религиоз- ного опыта; открыть в себе исламскую идентич- ность, основанную на единстве и универсальности веры«21. Это двойное требование — желание знать собственную веру, сопровождаемое волей постоян- но действовать в социальном, культурном, эконо- мическом, т.е. политическом плане, — в Великоб- ритании вдохновляется идеями маулана Маудуди22. В большинстве других европейских стран идеоло- гическим ориентиром является Хасан Аль-Банна и идеология движения «Братьев-мусульман». От- метим лишь основные направления обоих движе- ний. Идеология, основанная мауланом Маудуди, настаивает на необходимости сохранения ислам- ской идентичности, позволяющей человеку жить в гармонии с реалиями общества и требованиями веры, через религиозное образование. «Братья-му- сульмане» призывают усилить единство общины путем максимального расширения религиозной практики при открытости другой части общества. Последние же, руководствуясь индивидуальны- ми соображениями и наблюдениями и исходя из связи с реальностью контекста, преследуют цель: найти свое место и внести посильный вклад в дело ислама.

ПРОБЛЕМА ДИСКУРСА

Мы хотим подчеркнуть именно содержание дискурса, возможность его передачи от активи- стов к остальным и также конкретные действия, предпринятые для воплощения этого дискур- са в жизнь, а не индивидуальные жизненные пути или типологию внутри мусульманской общины. Первый элемент этого дискурса свя- зан с образом мусульманина и места ислама в Европе. Среди многих мусульман и немусуль- ман распространено мнение, что ислам в прин- ципе невозможно интегрировать в европейское общество, так как он ему абсолютно чужд. Од- нако, если наследие иудеохристианской циви- лизации неоспоримо, то и влиянием исламской цивилизации пренебрегать нельзя. Присутст- вие мусульман в Испании и на Сицилии в Сред- ние века способствовало расцвету и развитию идей европейского Возрождения. Справедливо напомнить о вкладе исламской цивилизации в европейскую культуру — это идеи Аверроэса и шедевры архитектуры, которые пережили прев- ратности истории, войдя в общечеловеческое наследие. Признание этого вклада может быть плодотворным для всех — и для европейцев, потому что таким образом они смогут обога- тить свою культуру и более спокойно восприни- мать ислам, и для самих мусульман, поскольку осознание общей истории поможет им принять новую реальность и позволит рассматривать свое присутствие в Европе не как аномалию, а как продолжение общей истории, в которой были не только конфликты. Сегодняшний фе- номен мусульманского присутствия в Европе сравнительно молод (это всего два или три по- коления), но на местном уровне уже существу- ют подвижки, которые позволяют предвидеть возможность сосуществования.

На «мусульманском активисте» лежит двойная ответственность. С одной стороны, для того чтобы новый диалог был возможен, он должен своими словами и действиями из- менить тот негативный образ, который актив- но формируют средства массовой информации. С другой стороны, внутри самой мусульман- ской общины необходимо поддерживать та- кое позитивное восприятие своей веры, кото- рое было бы конструктивным как для каждого мусульманина, так и для общества в целом. Большинство наших собеседников подчерки- вали важность этого двойного вклада в соци- альное развитие.

МУСУЛЬМАНСКАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ

Фундаментальный элемент дискурса мусуль- ман-активистов связан с мусульманской идентич- ностью, с ее определением в европейском контек- сте. Именно в этом основная черта тенденции: вернуться к принципам веры, исламским идеа- лам прежде, чем задумываться о присоединении и приспособлении к современной культуре Европы. Европейский контекст, в котором гарантированы свобода совести и право на отправление религи- озных культов, является первым шагом к опреде- лению мусульманской идентичности, выражен- ной в отношении к Богу, так как прежде всего ислам — это вера, духовность и практика, кото- рая не вступает в противоречие с европейским за- конодательством.

Поскольку свобода гарантирована, мусуль- манская идентичность требует "...знания текстов и понимания контекста. Мусульмане должны свя- зывать хорошее знание своих идеалов с осозна- нием европейского общества"23, т.е. необходимо, чтобы мусульмане, живущие в Европе, постара- лись понять общество, в котором они живут. Это не означает необходимости принимать все его свойства, но означает знание того, как устрое- но это общество, для того чтобы легче найти там свое место.

Еще один элемент, сформулированный об- щинными лидерами, с которыми мы разговари- вали, заключается в воспитании и образовании. Ислам — это послание, которое нужно изучать и передавать своей семье и своему окружению, послание, которое нужно углублять и вопло- щать своими действиями. Вера, которая требует свидетельства, адекватного поведению. Свиде- тельство же — это четвертая, и основная, со- ставляющая мусульманской идентичности (ка- кой ее описывает интересующее нас течение), свидетельство действием и участием: "Быть му- сульманином означает действовать в свете сво- ей веры. Мусульманин-активист должен участ- вовать в социальной жизни любого общества, в котором он живет, независимо от того, является оно исламским или нет. Он должен действовать в интересах общества«24. Имея в виду такую кон- цепцию исламской идентичности, основанную на четырех пунктах (вера, духовность, практи- ка; понимание текста и контекста; воспитание и преемственность традиции; действие и учас- тие), можно ли утверждать, что она является га- рантированной в европейском обществе? Вне всякого сомнения, право на отправление рели- гиозного культа признается всеми европейски- ми законодательствами. Право на образование позволяет мусульманам учиться и воплощать в жизнь свои намерения. Свобода собраний обес- печивает мусульманам возможность собирать- ся, создавать организации и обсуждать способы улучшить свою жизнь. Наконец, гарантировано право прибегать к закону для защиты своих за- конных прав, как и другим гражданам. Все это является основными достижениями западных обществ. С юридической точки зрения здесь не должно быть непреодолимых проблем, напротив, европейское общество гарантирует многочислен- ные права, которые мусульманские общества не в состоянии предоставить своим гражданам, но суть не в этом. Менталитет меняется значитель- но медленнее, чем законы. Кроме того, трудные социально-экономические условия, в которых все еще живут многие мусульмане, а также со- бытия международного масштаба, затрагиваю- щие мусульманский мир и тенденциозно освеща- емые средствами массовой информации, мешают беспрепятственной эволюции восприятия исла- ма европейцами.

КОНКРЕТНЫЕ ДЕЙСТВИЯ

Когда речь идет об опросах общественного мнения по определенному вопросу или о кон- кретной проблеме, как, например, мусульманские участки на кладбищах или ношение хиджаба, с властями общаются привилегированные собесед- ники в лице представителей центральных мече- тей, которые олицетворяют официальный ислам и часто связаны с иностранными государствами, но пользуются давностью пребывания на террито- рии. Тем не менее эти институты уже не являются единственными представителями мусульманской общины. Наряду с местными представителями все более возрастает значение новых ассоциаций, которые являются очень активными и напрямую общаются с властями.

В различных европейских странах, которые видят волю своих ангажированных мусульман к участию в развитии общества, появляются обна- деживающие примеры важных инициатив, кото- рые делают возможными диалог, сотрудничест- во и взаимоуважение. Мы приведем здесь только некоторые из них.

Так, в Швеции на политическом уровне мы наблюдаем на протяжении нескольких лет новую инициативу: Социально-демократическая партия ведет переговоры с представителями SMR («Со- вета мусульман Швеции») с целью включения комитета мусульман в партию, где они присое- динятся к группе христианских демократов. За- мысел не в том, чтобы создать партию мусульман, но в том, чтобы мусульмане участвовали в суще- ствующих политических структурах, что даст им большие шансы на представительство и успех. В основной же массе европейских стран дискуссии с политическими властями часто разворачивают- ся на местном уровне.

В социальном же плане интерес представ- ляет организация, базирующаяся в Кельне, со- зданная на основе турецкого движения Milli Görüs EMUG e.V. (Europaische Moscheebau und Unterstutzungsgemeinschaft). Эта ассоциация объ- единяет 650 мечетей Германии и занимается по- купкой новых участков, строительством новых мечетей, содержанием существующих мечетей и координацией различных культурных меро- приятий.

В Англии Исламский фонд Лейстера (создан в 1973 г. Куршидом Ахмадом и Ахмедом Наси- руддином) играет ведущую роль в улучшении отношений между разными общинами. У него много задач: прежде всего фонд должен стать центром образования, воспитания и собрания для мусульман и немусульман; в центре изуча- ют арабский язык, Коран, проводятся семина- ры для социальных работников и полицейских, чтобы познакомить их с мусульманской куль- турой, также всегда открыта для публики впе- чатляющая библиотека. Общую цель работы фонда выразила Батула Аль-Тома, ответствен- ная по связи с новообращенными: «Мусульма- не должны понимать, что труд истинно верую- щего — это труд на благо всего общества, а не только на благо общины. Мы должны искать со- трудничества, понимания и диалога с другими». Фонд также является центром научных исследо- ваний в разных областях (экономика, межрели- гиозный диалог, ислам в Европе и Центральной Азии). И, наконец, фонду принадлежит изда- тельство, которое публикует не только произ- ведения Маудуди и общие исследования по ис- ламу, но также журналы и детскую литературу. Благодаря серьезности работы и качеству своих публикаций фонд добился несомненного уваже- ния внутри мусульманского сообщества, и его сотрудники пользуются уважением и признательностью как со стороны властей, так и на- учного мира25.

В рамках отношений с немусульманскими ор- ганизациями участие молодежи из UJN и Présence Musulmane («Исламское присутствие») в образо- вательной лиге Франции также является впечат- ляющим жестом открытости и стремления к ди- алогу с обеих сторон.

Именно в социокультурном поле мы нахо- дим самые интересные и новаторские инициати- вы. Помимо многочисленных книжных магази- нов и библиотек, организованных ассоциациями (Tawhid в Лионе, AMIS в Милане, SMR в Сток- гольме, Женевский исламский центр, EMUG в Кельне), мы хотели бы отдельно отметить три особенно оригинальных проекта: во Франции это прежде всего продюсерский центр, создан- ный по инициативе членов JMF, который ра- ботает с мусульманскими музыкантами, теа- тральными труппами и молодыми режиссерами, несущими идеи ислама. В Милане II Fondaco di Mori стремится пробудить у итальянцев интерес к богатству исламской культуры посредством ре- сторана. Прибыль, получаемая рестораном, по- зволяет финансировать другие виды деятель- ности ассоциации (библиотеки, конференции, выставки). "Нужно преодолеть фобию запре- щенного, которая вредит общине. Невозможно запретить все, и я с удовлетворением замечаю позитивные изменения среди улемов, которые одобряют то, что мы уже практикуем в спорных областях, таких как отношение к женщинам, ди- алог, социальная активность, питание... Как мы должны позиционировать себя в итальянском обществе? Что я хочу делать и что я могу делать? Как изменить мусульманскую общину, которая стоит на неверном пути? В Европе мы должны были импровизировать, во многих случаях пра- ктика предшествовала теории. Послание Кора- на — не только дискурс, но скорее это поведе- ние и точка зрения"26. Хасан Аеш из Голландии предлагает совместить идеи ислама с движением скаутов: "Движение скаутов — это альтернатива, которую мы можем предложить молодым. Аль- тернатива не сугубо исламская, но содержащая в себе некоторые элементы и принципы исламско- го воспитания. Движение скаутов — это идеальное дополнение к воспитанию, которое дети по- лучают, или не получают, дома или в школе"27.

ПРОБЛЕМА БУДУЩЕГО КАК ВЫЗОВ

В заключение мы постараемся выделить неко- торые проблемы, поставленные мусульманскими активистами. Во-первых, речь идет о проблеме, с которой сталкивается европейская мусульман- ская община, в особенности молодежь. Она за- ключается в сложности их позитивной интегра- ции в европейское общество, в том, чтобы быть одновременно европейцами и мусульманами, не создавая при этом противоречий. Все общинные лидеры, у которых мы брали интервью, едино- душно утверждали, что в Европе возможно быть практикующим мусульманином и что необходи- мо, чтобы мусульмане признавали общественный и моральный договор между ними и обществом, которое им необходимо уважать. Тут появляют- ся два препятствия.

Препятствие на духовном уровне состоит в том, что многие внутри этого светского евро- пейского общества (как мусульмане, так и нему- сульмане) желают, чтобы противоречия внутри мусульманских общин были преодолены, а прояв- ления духовности в обыденной жизни не были бы исключительными в каждом отдельном случае. Препятствие на уровне семьи состоит в том, что ей необходимо вернуть ведущую роль. Те пред- ставители общин, с которыми мы общались, отво- дят центральное место не школе (будь исламская она или нет), не мечети, но именно семье28. Здесь мы затрагиваем темы, значимые с точки зрения сосуществования — смешанные семьи, статус женщины, гомосексуальность, аборты, эвтаназия, другие важные общественные вопросы и то, как на них будет реагировать мусульманская община.

Сегодня в Европе участие мусульманских женщин в исламских ассоциациях минимально, но никто в этом вопросе не сможет отрицать на- личия позитивной динамики. Мы еще увидим, как возрастет количество мусульманок, участву- ющих в социальной, культурной, профессиональ- ной и политической деятельности. И даже если внутри самой мусульманской общины стремле- ниям этих женщин участвовать в жизни общества наравне с мужчинами могут препятствовать, это сможет лишь замедлить данный процесс, но не остановить его. Доступность обучения и про- фессиональной сферы способствует тому, что все больше и больше женщин принимают активное участие в семейной, общинной и социальной жиз- ни: "Считать, что женщины-мусульманки — все- го лишь послушные наблюдательницы, означает недооценивать силу религиозного бунта"29.

Не упуская из виду главных целей — разви- тия личности и гармонии в семье, — мусульман- ки будут бороться за более справедливое распре- деление прав и обязанностей как внутри семьи, так и в профессиональной сфере. Тем более что вопрос о положении мусульманской женщины в обществе является чрезвычайно важным в рам- ках дискурса о будущем ислама в Европе. Про- цесс эмансипации мусульманок идет, хотя и име- ет непривычные для нас формы.

Финансовая независимость (еще один фун- даментальный аспект) — единственный фактор, который сможет гарантировать независимость и прозрачность работы предприятий. Этот фактор будет очень способствовать автономизации евро- пейского ислама, независимости от исконно ис- ламских стран, которые всегда жаждут контроля над европейскими собратьями по вере. Это требо- вание влечет за собой вопрос об общинной иден- тичности. Идентичность рискует рассыпаться на множество составляющих, из которых нужно бу- дет выбрать те, которые позволят ей гармонично развиваться.

Мусульманские активисты также стремятся обеспечить свою финансовую независимость с це- лью укрепления межобщинных связей и развития культуры диалога в мусульманском сообществе. Это может способствовать созданию общеевро- пейской сети на основе взаимного сотрудничества и осмысления общих проблем, которая могла бы стать базой для возникновения единого европей- ского ислама. Мусульманские активисты борют- ся за право интеграции на локальном (городском) уровне, т.е. за право жить и действовать сообща, не обращая внимания на религиозную, принад- лежность, защищать общие ценности и демокра- тический опыт, право на работу, жилье и образо- вание: "Действовать сообща в наших кварталах, привлекая всех сочувствующих, для того чтобы каждый гражданин — мусульманин или нет — мог участвовать в локальной политической жизни, чтобы соблюдался необходимый минимум гра- жданских прав, чтобы не было дискриминации в отправлении культа. Тогда демократические цен- ности обретут смысл«30.

Мы далеки от того, чтобы бить тревогу по пово- ду исламизации Европы и не придерживаемся той точки зрения, что мусульмане-«исламисты» ни- когда не интегрируются в европейское общество.

И, несмотря на то, что в нашем исследовании речь идет о 15-20 % от общего числа общины, это важно для понимания тенденций развития евро- пейских мусульман. Тем более что они не только далеки от сепаратизма и отчужденности, но, на- против, выдвигают немало интересных инициа- тив, способных повлиять на ход дискуссий об ис- ламе в европейском обществе.

1 Сотрудничество с CRE («Комитетом за равноправие») городскими властями Лейстера и центром изучения исто- рии религий Лейстерского университета за успешную ини- циативу было удостоено высшего диплома «за плюрализм и культурную идентичность».

2 Мы не располагаем точными цифрами, так как в последних опросах не фигурировал вопрос о религиозной принадлежности. Тем не менее существуют приблизи- тельные оценки национальных институтов статистики и посвященные этой теме отдельные исследования, такие как, например, вышедший в специальном номере «Jeune Afrique» (No 1879,8-14 janvier 1997) материал, озаглавленный

«Настоящее лицо ислама» или статья Ф. Ламана (F. Lamand) «Entre insertion et exclusion», a также материалы в «Time» за декабрь 2001 г. (vol. 158, No 26. P. 46-47).

3 Под «мусульманскими активистами» здесь мы подразумеваем людей, знающих принципы ислама, соблю- дающих религиозные предписания, занимающих активную общественную позицию и выступающих за плюрализм и солидарность.

4 Branine N. Identité musulmane: entre appurtenance et référance / / Islam de France. 1998. No 1. P. 87.

5 Khosrokhavar F. L universel abstrait, le politique et la construction de l’islamisme comme forme d’alterité / / Une société fragmente? Le multiculturalisme en débat. P.: La Découverte, 1996. P. 136.

6 Babes L L’Islam positif. P.: La Découverte, 1997. P. 136.

7 Branine N. Op. cit.

8 В Женеве, Лионе, Париже, Нанте, Лилле, Брюсселе, Льеже, Лувэне, Кельне, Цюрихе, Амстердаме, Роттердаме, Лондоне, Лейсестере, Стокгольме, Милане, Мадриде, Барсе- лоне, Кордове, Гренобле.

9 В результате опрос помог нам выявить: а) кто эти практикующие мусульмане; б) их влияние на общину; в) в каком дискурсе они находятся; г) их характеристики; д) их требования; е) их идеи и конкретные действия; ж) их контакты с другими мусульманскими сообществами, с сообществами немусульман, с авторитетами мусульманских общин; з) их цели; что, на их взгляд, ислам может привнести в Европу.

10 Даже если некоторые из братств активны в соци- альном плане, они не включены в европейский дискурс. Ассоциация «Таблиг» также не будет фигурировать в нашем исследовании, так как основным направлением ее деятель- ности является религиозная проповедь внутри мусульман- ской общины, построенная на примерах из жизни Пророка, направленная на приобщение молодежи к религиозной практике. Несмотря на попытки изнутри изменить характер движения, предпринимаемые некоторыми членами ассоци- ации (такими, как Абдельрауф Бенхалима), тем не менее оно не отвечает нашим критериям (устное сообщение Омеро Маронжиу (Omero Marongiu), 16 октября 1998 г., Лилль).

11 По данным проводившихся во Франции опросов: в 1989 г. агентством SOFRES для журнала «Nouvel Observateur», в 1994 г. агентством IFOP для газеты «Le Monde» (который выявил 27 % практикующих), а также по опросу INED от 23 марта 1995 г. со следующим резуль- татом: 14 % — практикующих среди детей иммигрантов (10 % среди мальчиков, 18 % среди девочек). Эти опросы подтверждают результаты наших исследований, прове- денных при помощи общинных лидеров, с которыми мы встречались.

12 Dassetto F. Europe: l’Islam noveau est arrivé / / Vivant univers. Sept.-oct. 1997.

13 CesariJ. Musulmans et republiquains. Bruxelles, 1998. P. 63

14 Khosrokhavar F. Op. cit.

15 Roy O. Le néo-fondamentalisme islamique ou l’imaginaire de l’Oumma / / Esprit, апрель 1996; Он же. Naissance d’un islam européen / / Esprit. Janvier, 1998.

16 Интервью со священником Кристианом Делормом, вышедшее в журнале «Islam de France» (1999, No 1. P. 122).

17 По высказыванию Тарика Рамадана во время кон- ференции «Ислам и гуманизм», проходившей в 1997 г. на стадионе Роуз-Хилл на о. Маврикий.

19 Jeunes Musulmans. 1994. No 1.

18 Введение в начале 1980-х гг. общей политики, бла- гоприятствующей возникновению мультикультурного общества путем увеличения ресурсов выделенных группам меньшинств, частично объясняет рост числа общинных ассоциаций и особенно организаций: Союз мусульманских организаций Великобритании и Ирландии (UMO), Испол- нительный комитет по делам ислама в Великобритании (UKACIA), a также European Islamic Council, которые имеют значительное влияние и вес в глазах как мусульман, так и немусульман.

20 Geaves R. Sectarian Influences within Islam in Britain (диссертация, защищенная в университете Лидса, 1996 г., не опубликована).

21 Geaves R. Op. cit.

22 Параллельно со своей политической деятельностью

в Пакистане, Маудуди много писал о положении ислама в немусульманском обществе. Существующие связи между организациями, относящими себя к его идеям, и движением

«Джамаат-и ислами» в Пакистане сегодня носят преимуще- ственно идеологический и духовный характер.

23 «Etre musulman européen», Tariq Ramadan, кассета No 4 // Questions actuelles. Vol. 019. Lyon: Edition Tawhid, 1998.

24 Там же.

25 Сотрудничество с CRE («Комитетом за равноправие») городскими властями Лейстера и центром изучения исто- рии религий Лейстерского университета за успешную ини- циативу было удостоено высшего диплома «за плюрализм и культурную идентичность».

26 Интервью с Али Шуцем, Милан, октябрь 1998 г.

27 Интервью с Хасаном Айешем, Роттердам, 21 октября 1998 г.

28 Интервью с Ямином Макри, лидером UJM, 28 октября 1998 г. См. также его статью в «Islam de France» (1998, No 2. P. 86).

29 Mernissi F. El miedo a la modernidad y democracia. Madrid: Edicion del Oriente y del Mediterraneo, 1992. С 220.