Издательский дом «Медина»
Поиск rss Написать нам
Главная » Исламоведение, политология, международные отношения
Ислам в СНГ № 3–4 (12–13)' 2013 — Исламизация Центральной Азии как элемент глобальных геополитических процессов
13.02.2014

Исламизация Центральной Азии как элемент глобальных геополитических процессов

Саттор Мирзо,
консультант Центра стратегических исследований
при Президенте Республики Таджикистан

Конец ХХ века ознаменовался крушением биполярного миропорядка. Продолжавшееся на протяжении нескольких десятилетий противостояние двух систем завершилось с распадом СССР. При этом, данный процесс протекал настолько стремительно, что намного опередил формирование предпосылок для эволюционного, поэтапного изменения архитектоники международных отношений.

Таким образом, на тот период единственной альтернативой стал путь революционного переустройства мира, причем это происходило без ясного и четкого политического видения его перспектив и системосвязующих факторов. Как следствие, имело место повсеместное возникновение политических и социальных катаклизмов на национальном, региональном и международном уровнях.

Ситуацию усугубляло наследство, оставшееся от эпохи «холодной войны». В частности, одной из специфических особенностей того времени было создание обеими конфликтующими блоками глобальной разветвленной системы неформальных организаций и движений, обеспечивавших продвижение их стратегических интересов и осуществлявших подрывную работу против конкурирующей стороны. В их числе немаловажную роль играли вооруженные политизированные структуры, использовавшие в своей деятельности идеологию радикального исламизма (например, детищами спецслужб являлись в свое время «Аль-Кайда», Движение «Талибан» и др.).
В новых условиях, с учетом изменившейся расстановки сил, указанные громоздкие многочисленные структуры утратили прежнее значение, и была предпринята попытка переформатирования геополитического пространства, в т. ч. их нейтрализации путем разрушения организационных структур и финансовых схем. Попытка, не увенчавшаяся успехом...

В то же время, в рамках формирования стратегии воздействия и управления политическими процессами в однополюсном мире, западными спецслужбами и их союзниками на Ближнем Востоке был принят за основу и начал активно реализовываться проект радикализации ислама и массированного внедрения его в общественное сознание мусульманского населения стран постсоветского пространства.

Избрание именно ислама в качестве идеологии формирования протестного потенциала, консолидации и структурирования социальной среды для последующего манипулирования ею объясняется его уникальной двуединой природой. С одной стороны, ислам является религией и в этом своем качестве доступен и близок простым людям, способен выполнять функцию объединяющего начала и ценностного ориентира, обеспечивать мотивацию личности посредством ее проецирования на некой духовной субстанции, отвлекая малообеспеченные, а зачастую и не имеющие достаточного образования слои населения от оценки и анализа объективной действительности, выявления причинно-следственных связей между происходящими в государстве социально-политическими и экономическими процессами. С другой стороны, ислам является политической доктриной, обосновывающей борьбу за власть, имеющей трансграничный характер и претендующей на всеобъемлющую регламентацию государственной, социальной и личной сфер жизни.
Для населения мусульманских стран, инертно воспринимающего чуждые ему западные демократические ценности, внедрение любой другой идеологии, кроме исламской, не смогло бы дать нужного мобилизующего эффекта.

Вместе с тем, необходимо учитывать, что успех указанного проекта исламизации в значительной мере зависел от внедрения в общественное сознание религиозного информационного контента строго определенной формы и содержания.

В частности, в задачи проекта не входило возрождение исламских духовных ценностей и культуры, что могло бы дать обратный эффект интеграции мусульманской уммы, роста ее социально-экономического и гуманитарного потенциала, развития исламской цивилизации.
Напротив, основная цель заключалась в избирательном распространении поверхностных, отфильтрованных и переработанных в нужном ключе знаний о политическом исламизме, на самом деле весьма далеком от истинной сущности исламской религии. Внимание верующих было акцентировано на внешней стороне проявления религиозности, абсолютизировалось тщательное соблюдение ритуальных обрядов, ношение особой формы одежды, соблюдение поста, совершение хаджа и т. д. При этом, содержательное наполнение религии либо выхолащивалось, либо подменялось пропагандой идей джихада, захвата политической власти, установления халифата, религиозной нетерпимости и др.
В результате проведения подобной долговременной и последовательной тактики в центрально-азиатских странах до сих пор остается не реализованным огромный потенциал влияния ислама на духовное развитие верующих. Для значительной части населения увлечение религией воспринимается как модная тенденция, способ повышения своего социального статуса и приобретения уважения окружающих, беспрепятственно сочетающийся с совершением преступных действий, в т. ч. даже во время молитвы в мечетях, и наличием низких морально-нравственных качеств. Вовлечение в религиозную деятельность не только не приводит к стремлению верующих к самосовершенствованию, постижению знаний и получению образования, но и в ряде случаев сопровождается отказом от изучения светских наук, включая учебу детей в общеобразовательных школах. Наиболее обсуждаемыми вопросами в этой сфере среди верующих являются детали внешнего вида мусульманина, правила поведения и особенности совершения обрядовых процедур.

На такой подготовленной благодатной почве растет число последователей экстремистских и террористических организаций, широко развернувших свою деятельность на территории Центральной Азии и позиционирующих себя в качестве самостоятельной политической силы. При этом координация их действий и управление осуществляются из-за пределов региона.

Следует отметить, что продвижение процесса исламизации в постсоветский период осуществлялось посредством создания многоуровневой исламской инфраструктуры. Так, при финансовой и организационной поддержке из-за рубежа началось массовое строительство мечетей, создание религиозных учебных заведений, было поставлено на поток направление верующих на учебу в теологические ВУЗы исламских стран, стала нормой жизни агитационно-пропагандистская деятельность различных исламских проповедников‑эмиссаров, получило повсеместное распространение возникновение нелегальных религиозных школ, появление несвойственных для региона новых радикальных исламских течений, во главе которых стояли выпускники зарубежных медресе или лица, связанные с лидерами международных радикальных организаций, подконтрольных спецслужбам.
Используя существовавший идеологический вакуум и сложную социально-экономическую ситуацию в регионе, им удалось в короткий срок переориентировать население со светского образа мышления и жизни на восприятие ислама в качестве идеологической и духовной основы, регламентирующей поведение личности и, в целом, общественные отношения. Причем, это происходило как в Узбекистане и Таджикистане, где исторически интенсивно развивалось земледелие и религиозная ментальность народов была высокой, так и в Кыргызстане, Туркменистане и Казахстане, в которых ранее ислам не имел сильных позиций и преобладали традиции кочевых обществ.
Несмотря на наличие вышеуказанного общего сценария, в каждой конкретной центральноазиатской республике процесс исламизации имеет свои особенности и специфику.
В Таджикистане всплеск религиозности на самом раннем этапе приобрел ярко выраженный политический характер. Лавинообразное увеличение количества исламских движений и организаций, их ультимативные требования передачи власти для построения исламского государства, а впоследствии и активные действия по вооруженному свержению законного руководства страны стали одним из факторов начала в 1992 году многолетней гражданской войны.

Ее завершение было оформлено подписанием 27 июня 1997 года Соглашения об установлении мира и национального согласия, в соответствии с которым исламская оппозиция на основе 30 % квоты вошла в состав Правительства РТ, ее вооруженные формирования реинтегрировались в государственные силовые и правоохранительные структуры, а Партия исламского возрождения Таджикистана, единственная подобная организация на постсоветском пространстве, получила официальный статус и возможность легального функционирования на территории страны.

На сегодня Таджикистан считается лидером по уровню исламизации общества среди центральноазиатских республик. Согласно официальным данным, 99 % населения страны исповедует ислам, здесь функционируют около 4 тысяч мечетей (например, в 30‑миллионном Узбекистане — 2050 мечетей; 16‑миллионном Казахстане — 2200; 5‑миллионном Туркменистане — 400 и 5‑миллионном Кыргызстане — 1700), 6 медресе, гимназия и исламский институт, исламская политическая партия, имеющая разветвленную структуру по всей стране и собственных представителей в парламенте, более 7 тысяч жителей являются выпускниками национальных и зарубежных религиозных учебных заведений, около 200 тысяч граждан за годы независимости совершили хадж.

Кроме того, данная статистика не охватывает количество подпольных религиозных школ, численность сторонников различных религиозно-экстремистских организаций, лиц, продолжающих нелегальное обучение в теологических заведениях исламских стран, принимающих участие в боевых действия в горячих точках на стороне международных террористических организаций и т. д.

Однако, несмотря на то, что практически все население страны в той или иной степени вовлечено в религиозную деятельность, ислам (а точнее, его суррогат в форме политического исламизма) ввиду отмеченной выше специфики узконаправленного распространения не оказывает позитивного воздействия на укрепление национальной идентичности.

Более того, отмечается рост экстремизма и фанатизма, продолжается вербовочная и агитационно-пропагандистская работа экстремистских организаций. Имели место случаи кражи личного имущества даже на территории мечетей во время проведения молитв, среди самих представителей духовенства и посетивших священные места паломников получили распространение факты совершения ими тяжких и особо тяжких преступлений.

Осознавая, какую угрозу представляет собой взрывоопасный потенциал политического исламизма, руководство Таджикистана проводит политику сочетания мер концептуального противодействия с использованием правоохранительных ресурсов в пресечении тенденций радикализации населения.

Во‑первых, осуществляется последовательное вытеснение из общественного сознания привнесенного извне политического исламизма, в целях чего активно реализуется стратегия поддержки традиционного для Таджикистана направления ислама, тщательного изучения его истинной сущности и усиления социальных функций. В этом плане в Таджикистане, впервые в Центральной Азии, на государственном уровне официальным течением ислама признано суннитское направление ислама ханафитского мазхаба, проведены крупные международные мероприятия в честь основоположника этого течения Имама Аъзама и других великих представителей исламской культуры.

Как было отмечено на встрече Президента РТ Эмомали Рахмона с духовенством страны, «по поручению Главы государства впервые Священный Коран был издан в три этапа на таджикском языке тиражом более 200 тысяч экземпляров и бесплатно роздан людям. За счет государственного бюджета и Резервного фонда Президента десятки миллионов сомони были выделены на издание научных, этических и религиозных книг исламской культуры, были изданы и стали доступными мусульманам страны сотни ценных исторических произведений, которые столетиями оставались забытыми. К ним относятся „Сахех“ Имама Бухори, „Муснад“ Имама Аъзама, „Эхеиулуми дин“ („Возрождение религиозных наук“), „Кимиеи саодат“ Имама Газзоли и другие ценные произведения». Соответствующим государственным органам было поручено в дальнейшем максимально расширить подготовку и издание такого рода произведений, а представителям мусульманского духовенства «... опираясь на национальные традиции предков и учение священной религии ислама, наставлять общество на путь сплоченности, взаимопонимания, защиты безопасности и стабильности общества, созидания и благоустройства», способствовать укреплению его морально-нравственных устоев.

Во‑вторых, налаживается системная работа по подготовке и изданию научно-популярной и публицистической литературы, раскрывающей антиисламский характер идеологии религиозно-экстремистских и террористических организаций. Указанная задача была поставлена в ходе выступления перед духовенством главой Таджикистана Эмомали Рахмоном, который, в частности, отметил, что «мы должны защищать священную религию ислам от раскольничества и смешивания с экстремизмом, показать людям ее истинную духовно-нравственную суть, природу и толерантность, особенно нашему молодому поколению, использовать исламские ценности в его морально-нравственном воспитании. Защита ислама от этих негативных явлений является работой не только государственных органов, но и основной обязанностью религиозных объединений, Исламского центра Таджикистана, Совета улемов и каждого знатока исламских наук. Поэтому, Центру исламоведения, соответствующим институтам Академии наук Республики Таджикистан, кафедрам социологии ВУЗов страны и всем ученым сферы следует расширить исследовательские работы в этом направлении и представлять обществу научно-аналитические произведения».

В‑третьих, осуществляется переориентация существующей исламской инфраструктуры на деятельность в национальных интересах, на благо государства и народа. В этом плане совершенствуются механизмы государственного воздействия на деятельность мусульманского духовенства, его ограждения от влияния религиозно-экстремистских течений и их зарубежных спонсоров, укрепляется мотивационная основа сотрудничества (кадровая, финансовая и т. д.) религиозных кругов общества с государством.

В‑четвертых, одновременно ликвидируются неподконтрольные государству нелегальные структуры и каналы, используемые для распространения политизированного ислама и радикализации населения. В том числе пресекается деятельность подпольных религиозных школ, принимаются меры по возвращению в страну граждан, проходящих обучение в исламских государствах, выявляются и задерживаются организаторы отправки молодежи в зарубежные теологические учебные заведения и др.

В настоящее время решениями судебных органов на территории РТ запрещена деятельность 13 экстремистских и террористических организаций. В 2012 году правоохранительными органами были привлечены к уголовной ответственности более 140 членов и сторонников таких религиозно-экстремистских организаций как «Хизб-ут-тахрир», «Ансуруллох», «Таблиги Джамоат» и Исламское движение Узбекистана, за 8 месяцев 2013 года их число составило более 75.

Таким образом, в Таджикистане, где процессом исламизации охвачено уже практически все население страны, проводится его поэтапное «мягкое» реформирование в направлении поддержки ценностных ориентаций, способствующих укреплению государственности, обеспечению национальных интересов и социально-экономического развития РТ.

Однако необходимо отметить, что эффективность принимаемых мер в этой сфере в перспективе во многом будет зависеть также от влияния внешних факторов и изменения геополитической обстановки в регионе.

Узбекистан, также как и Таджикистан, в наиболее острой форме испытал на себе деструктивное воздействие политического исламизма еще на начальном этапе его распространения. Эпицентром социальных волнений тогда стала Ферганская долина, где проживает до трети населения страны, придерживающегося ханбалитского мазхаба, последователи которого не признают прекращения джихада.
Именно здесь в начале 1990‑х годов возникли первые политизированные религиозные группы и течения, в т. ч. «Акромиды», «Адолат» («Справедливость»), «Ислом лашкарлари» («Воины ислама»), «Таблиг» (Общество по распространению веры), «Товба» («Покаяние»), «Нур» («Свет») и др.
На тот период официальная власть еще не смогла адекватно оценить сущность происходящих процессов исламизации и заняла в отношении них лояльную позицию. Это позволило названным радикальным организациям укрепить свою структуру и социальную базу (ими даже были созданы полувоенизированные отряды для охраны правопорядка, которые наказывали виновных по законам шариата, а в Намангане функционировала собственная тюрьма, куда заключались провинившиеся).
По мере усиления позиций, «исламисты» стали выдвигать политические требования о передаче им полноты власти и построении исламского государства. Организованные ими в конце 1990‑х — начале 2000‑х годов вооруженные акции и массовые митинги окончательно убедили руководство Узбекистана в антинациональном характере процессов радикализации, протекающих по разработанному за рубежом сценарию.
Это вызвало кардинальный пересмотр политики в религиозной сфере. Были приняты меры по установлению тотального государственного контроля над деятельностью исламских учреждений и духовенства, запрещены радикальные исламские движения и организации. Перед спецслужбами и правоохранительными органами поставлена задача пресечения любых экстремистских проявлений, применения жестких санкций в отношении лиц, участвующих или поддерживающих процесс радикализации населения.
В настоящее время в стране официально зарегистрировано более двух с половиной тысяч религиозных объединений, из которых 90 % составляют мусульманские общины. Процесс исламизации населения сохраняет достаточно высокий уровень, особенно в Ферганской долине, но его дальнейшее распространение лимитируется властями Узбекистана. Несмотря на то, что правоохранительными органами ежегодно привлекается к уголовной ответственности более 100 членов и сторонников экстремистских организаций («Хизб-ут-тахрир», «Таблиг», «Джихадизм» и т. д.), актуальность угрозы всплеска фундаментализма и экстремизма в республике сохраняется и вызывает серьезные опасения властей.
Сложная ситуация возникла в Кыргызстане, где процесс исламизации протекает на фоне политической нестабильности и, как следствие, слабой системной реализации государственной стратегии в этой сфере.

В республике ислам исповедует более 75 % населения, официально зарегистрированы 2393 субъекта, ведущие религиозную деятельность, в том числе 2005 — исламской конфессии, функционируют 9 исламских вузов, около 60 медресе, число постоянных прихожан, регулярно посещающих пятничные намазы, оценивается более чем в 250 тыс. человек, депутатами страны были внесены предложения ввести по пятницам двухчасовой перерыв для намаза и открыть в здании парламента специальную молельную комнату для мусульман. Продолжается расширение деятельности нелегальных религиозных школ, выезд верующих для обучения в теологические учебные заведения исламских стран, сохраняется тенденция активных внешних финансовых вливаний в религиозную сферу, в т. ч. в ее подпольный сектор.
Закономерным итогом стали рост численности религиозно-экстремистских организаций («Жайшуль Махди», «Джунд-уль-Халифат», «Ансаруллах», «Ат-Такфир Валь-Хиджра», «Таблиги Джамаат», «Салафия» и др.), увеличение числа их сторонников, распространение экстремистских настроений в обществе и повышение степени конфликтогенности.

Только по официальным данным, на учете в МВД КР числятся более 1500 сторонников различных экстремистских структур, десятки их членов привлекаются к уголовной ответственности за совершение тяжких преступлений, в т. ч. попытки совершения терактов, организацию каналов отправки в лагеря международных террористических организаций и др.

Однако, репрессивные меры, не обеспечиваемые полноценным антиэкстремистским идеологическим сопровождением со стороны госаппарата, не дают должного эффекта.
В этой связи, вопрос о дальнейших действиях по сдерживанию указанных негативных процессов был вынесен на рассмотрение Совета обороны, а на заседании экспертного совета по религии и развитию межнациональных связей Президент Кыргызстана прямо заявил том, что религиозная ситуация в стране выходит из-под контроля.
Специфически протекал процесс внедрения политического ислама в Казахстане, исторически не отличавшемся высокой религиозной ментальностью населения и имевшем стабильно высокие показатели социально-экономического развития. Видимо, именно эти обстоятельства в значительной мере повлияли на сдержанно-нейтральную позицию властей относительно происходившего на протяжении нескольких лет латентного расширения социальной базы исламских нетрадиционных течений.

Ситуация кардинальным образом изменилась после перехода радикалов к активным действиям по дестабилизации обстановки в стране, в т. ч. совершению террористических актов. Так, 17 мая 2011 года на территории г. Актюбинска в здании областного управления КНБ Казахстана подорвал себя сторонник исламской террористической группы «Ансару-д‑Дин», 24 мая 2011 года у следственного изолятора КНБ Астаны в машине, управляемой радикальнымэкстремистом, сдетонировало самодельное взрывное устройство, 1 июля 2011 года совершено убийство двух полицейских, 31 октября 2011 года в г. Атырау сторонниками международной террористической организации «Джунд аль-Халифат» («Солдаты Халифата») осуществлены взрывы у зданий прокуратуры и областного акимата.

С учетом реальной угрозы интересам национальной безопасности Казахстана отношение государства к вопросу радикализации населения претерпело коренные изменения. За период с 2011 по 2012 год Комитетом национальной безопасности Казахстана были нейтрализованы 42 экстремистские группы и предотвращено 35 насильственных акций. Принят Закон «О религиозной деятельности и религиозных отношениях» и проведена перерегистрация всех религиозных организаций, численность которых сокращена почти наполовину. Создано Агентство по делам религий. Соответствующие задачи по организации идеологического противодействия и усилению оперативно-розыскной деятельности в указанном направлении поставлены и активно решаются профильными государственными органами.
Реализованные меры позволили нормализовать обстановку, о чем свидетельствует отсутствие эскалации экстремистских проявлений в 2013 году.
Вместе с тем, нельзя не принимать во внимание, что созданная за эти годы инфраструктура радикальных группировок, сходная с той, которая действует в Таджикистане, Узбекистане и Кыргызстане, продолжает функционировать. По неофициальным данным, лишь в одном Атырау насчитывается около 5 тысяч салафитов, более ста казахстанцев из числа последователей такфиритского радикального религиозного течения воюют в Сирии, подразделениями финансовой полиции установлен и пресечен факт финансирования гражданина Казахстана, воевавшего за рубежом в составе террористической организации, Агентством по борьбе с экономической и коррупционной преступностью выявлен ряд крупных компаний, финансировавших радикальные религиозные течения, и т. д.

Все это свидетельствует о необходимости продолжать наращивать усилия на всех уровнях государственной власти и гражданского общества Казахстана с тем, чтобы восстановить баланс сил и выработать практические механизмы действенного государственного управления протекающими в религиозной сфере процессами.

В Туркменистане в силу ряда политических, социально-экономических и демографических факторов процессы радикализации имели наименьшую среди центральноазиатских республик степень развития. Закрытость страны и изначально тотальный государственный контроль над всеми сферами жизни, в т. ч. религиозной, не допускавший проявления инакомыслия в любой его форме, создали серьезные препятствия для внедрения из-за рубежа радикальной инфраструктуры.

К сожалению, отсутствие полноты информации о внутренней религиозной обстановке в Туркменистане не позволяет объективно оценить масштабы распространения среди населения идей политического ислама и экстремизма. Однако тот факт, что в ходе операции «Северная буря» официальными сирийскими войсками был задержан гражданин Туркменистана Равшан Газаков, известный как Абу Абдулла, который являлся командиром подрывников «Аль-Каиды» в Алеппо, свидетельствует о существовании общей для региона проблемы и в Туркменской Республике.

Таким образом, проведенный выше анализ позволяет сделать вывод о том, что радикализация Центральной Азии является составной частью политики неоколониализма, глобальной геополитической борьбы за сферы влияния и контроль над сырьевыми ресурсами.

В этой связи, трансграничный характер политического ислама будет использован для управления социально-политическими процессами не только в отдельно взятой стране, но и на региональном уровне. Поэтому возможно усиление тенденций радикализации населения за счет активной деятельности контролируемых из-за рубежа религиозных эмиссаров и экстремистских структур. Проект радикализации также предусматривает налаживание устойчивых международных связей между исламскими деятелями и действующими религиозными структурами центральноазиатских стран как с использованием легальных каналов (проведение международных исламских конференций, семинаров, «круглых столов» и т. д.), так и неофициальных возможностей. Это необходимо для создания региональной инфраструктуры, способной стимулировать трансграничные социально-политические процессы, аналогичные «синдрому арабской весны».

В целях повышения дестабилизирующей составляющей протестного потенциала, наблюдающийся в настоящее время процесс радикализации в местах лишения свободы будет и в дальнейшем активно продвигаться.

Что можно противопоставить этому? Следует признать, что единого рецепта не существует, однако общие принципы создания механизмов противодействия могут быть сформулированы. В частности, полагаем, что процесс радикализации Центральной Азии зашел уже слишком далеко и принятие репрессивных мер может вызвать социальный взрыв.

В этой связи наиболее оптимальным представляется опыт Таджикистана по системному реформированию привнесенного извне «политического ислама» в ранее перечисленных 4 основных направлениях — переформатирование политического ислама, научная разработка и продвижение антиэкстремистской исламской идеологии, переориентация существующей официальной исламской инфраструктуры на деятельность в национальных интересах и ликвидация нелегальной инфраструктуры распространения политического ислама.

Комплекс конкретных мер и степень их жесткости в рамках каждого направления могут отличаться в зависимости от специфических условий каждой страны, но при этом обязательным критерием должны выступать их взаимосвязанность, взаимодополняемость и последовательность.

 



Контактная информация

Об издательстве

Условия копирования

Информационные партнеры

www.dumrf.ru | Мусульмане России Ислам в Российской Федерации islamsng.com www.miu.su | Московский исламский институт
При использовании материалов ссылка на сайт www.idmedina.ru обязательна
© 2024 Издательский дом «Медина»
закрыть

Уважаемые читатели!

В связи с плановыми техническими работами наш сайт будет недоступен с 16:00 20 мая до 16:00 21 мая. Приносим свои извинения за временные неудобства.