В. Ю. Леденева,
кандидат социологических наук, доцент,
директор Центра изучения миграционной
политики РАНХиГС  при Президенте РФ

Неформальные социальные сети:
мобилизационный ресурс адаптации мигрантов

В общей структуре миграционных процессов, вызванных экономическими, социальными, международными противоречиями переходного периода, проблемы социальной адаптации мигрантов относятся к ключевым вопросам стабилизации общества. Чем выше уровень адаптации мигрантов к новым условиям жизни, тем значительнее экономическая и интеллектуальная отдача человеческих ресурсов для развития регионов, и наоборот — усиление конфликтогенного потенциала миграционных потоков на территориях въезда снижает уровень адаптации вынужденных мигрантов, усиливает социальную напряженность. Проблема адаптации воспринимается как многоуровневая и многоаспектная, не поддающаяся однозначному решению.

Вследствие миграционных процессов, в России увеличивается количество мусульман. Это становится понятным, если взглянуть на официальную статистику Федеральной миграционной службы России. Так, в 2011 г. в ФМС сообщали, что на территории России находятся около 9,7 млн иностранных граждан, в том числе 4–6 млн трудовых мигрантов. Миграционная картина в РФ на протяжении двух–трех лет остается неизменна. Среди приезжих лидируют граждане Украины, Узбекистана и Казахстана. Из Украины приехали 21,1 % от общего числа мигрантов, из Узбекистана — 14 %, Казахстана — 10,7 %, Таджикистана — 6,75 %, Азербайджана — 6 %, Молдавии — 4,9 %, Киргизии — 3,5 % и Армении — 3,1 %. Итого, доля мигрантов из традиционно мусульманских стран составляет 40,95 %.

Этнический фактор играет важную роль в процессе адаптации мигрантов. Факт принадлежности к той или иной национальности, обладающей сильной диаспорой или развитыми мигрантскими сетями на территории России, может способствовать либо адаптации мигранта, его включению в существующие социальные практики, либо окончательному закреплению его маргинального положения. Эмпирические исследования свидетельствуют, что во всей работе по приему, устройству и социальной адаптации трудовых мигрантов из стран ближнего зарубежья на всей территории Российской Федерации преобладает формально-механический подход, ориентация на какого-то «усредненного» переселенца, движимого только экономическими мотивами.

Характерной чертой современной миграции в части формирования адаптационного потенциала является широкое развитие неформальных социальных сетей. Под социальными сетями понимают «стабильные модели непосредственного взаимодействия между людьми» ^[1] . По мнению Н. А. Зотовой, «неформальные сети играют важную роль в жизни мигрантов в стране пребывания; мобилизация данного ресурса является единственным доступным способом решения проблем для многих мигрантов» ^[2] . При помощи таких неформальных сетей они находят работу, жилье, оказываются вовлеченными в достаточно широкий круг общения в России.

Такой подход рассматривает социальные сети в качестве способа адаптации различных социальных групп к экстраординарным условиям существования. Основная функция этих сетей — обезопасить участников от реальных или мнимых угроз «оставления» их без защиты государством на произвол частного интереса, носителями которого могут быть как «акулы капитализма», так и любые представители «нерыночных» социальных групп, включая криминальные структуры и чиновников.

Для трудовых иностранных мигрантов характерны интеграционные и адаптационные стратегии, которые обусловлены ценностно-мотивационными особенностями. Поэтому, помимо внимания к трудовым действиям и мотивации, необходимо рассматривать социальные сети и их институциональные рамки. Очень часто бывает так, что стратегии включения в принимающее сообщество и тип организации социальных сетей зависят от национального признака. В результате анализа изучения формирования социальных сетей мигрантами можно выявить основной вектор их измерения — от «сильных» до «слабых» связей.

Качественные характеристики социальных сетей, поддерживающих процесс трудовой миграции, весьма показательны. Первый тип условно можно назвать «патернализм». Черты, присущие этой сети, не относятся ко всем трудовым мигрантам, а являются характерными для гастарбайтеров из Узбекистана. Основная цель их приезда в регион — заработок.

Трудовые мигранты из Узбекистана в основном работают в строительных бригадах, причем «вход» в них закрыт для гастарбайтеров других национальностей. В одной бригаде оказываются люди из одного села, и, как правило, все они между собой являются родственниками или близкими знакомыми. Они все вместе приезжают, они родом из одного района.

Все свои социальные действия (от выбора территории, приезда, оформления документов, устройства на работу и поиска жилья до организации досуга) трудовые мигранты из Узбекистана осуществляют с помощью сети. При этом мигранты из Узбекистана четко соблюдают социальную дистанцию по отношению к местным жителям с целью безопасности. Получается, что мигранты находятся в социальном вакууме. Старшие среди мигрантов проводят воспитательную и разъяснительную работу с земляками, наставляют их как себя вести, чтобы не вызывать конфликтные ситуации и недовольство со стороны жителей республики. Чаще всего мигранты из Узбекистана замыкаются в своей этнической социальной сети, ведут обособленный образ жизни. Однако такое отношение к принимающему сообществу оправдано, поскольку создание социальной сети приводит к минимизации риска в области социальной безопасности и экономических издержек. С местным населением, если и выстраиваются отношения, то, как правило, инструментального характера (обмен материальными ресурсами и практическими действиями).

Важную роль в среде мигрантов имеет «старший». Компетенции, которыми он обладает, помогают мигрантам преодолеть страх, найти работу, заработать деньги и чувствовать себя в безопасности. «Старший», руководитель сети, обеспечивает социальные блага, что проявляется в заботе о земляках. Опека с его стороны, принуждение участников сети к определенным правилам поведения создают границы безопасности, формируют представления о предпочтительных контактах и определяют социально значимые узлы в процессе повседневного общения на принимающей территории.

Второй тип социальной сети, сложившейся среди трудовых мигрантов на территории республики, можно обозначить как «религиозная солидарность». Черты, присущие этой сети, характерны для мигрантов из Таджикистана. Кроме основной цели — заработка, многие из них ставят перед собой цель — остаться жить в России. Сети неформальных отношений позволяют найти работу, получить необходимую информацию о жизни республики. Анализ интервью с иностранными трудовыми мигрантами из Таджикистана показал, что на первом этапе обустройства в стране используются личные и родственные связи. Гастарбайтеры из Таджикистана видят источник защиты и помощи в своих работодателях, возлагают на них надежду по решению всех своих проблем.

Мигранты из Таджикистана, находящиеся на территории страны, задействованы не только в строительной сфере, но и в торговле (ширпотребом, овощами и фруктами). Если в строительные узбекские бригады «вход» закрыт для гастарбайтеров других национальностей, то таджики работают с иноэтничными представителями. Вместе с тем, социальный капитал гастарбайтеров из Таджикистана поддерживается не столько неформальными ресурсами солидарности, сколько институциональными.

Здесь необходимо отметить, что религиозная миграция неотделима от этнополитических процессов в стране и зачастую принимает массовый характер.

Мечеть является частью интеграционного механизма для мигрантов из Таджикистана. В их среде считается, что мечеть их поддерживает и способствует упрочению связей трудовых мигрантов‑таджиков с мусульманами других национальностей.

Отличительная особенность социальной сети таджиков — отсутствие закрытости, которая свойственна узбекам. Наоборот, как показывают результаты исследований, мигранты из Таджикистана ориентируются на создание открытых отношений, создаваемых на основе религиозного единства и дружеских связей.

Таким образом, мечеть ведет к наращиванию социального капитала в точке миграции таджиков, способствует интеграции мигрантов в принимающее сообщество, возникает солидарность, основанная на религиозном факторе. Одной из функций социальной сети, в которой находятся мигранты из Таджикистана, является признание их как «своих».

Отличительная особенность социальной сети армян и азербайджанцев на территории России — наличие «этнической диаспоры».

Предрасположенность к становлению институализированной диаспоры имеют все категории политических мигрантов, что объясняется следующими причинами:

этническая однородность;

компактность расселения способствует сохранению целостности и сплоченности общности, а также воспроизводству культурно-национальных особенностей;

трудности выживания в чуждой среде, а также неизбежность вынужденного нахождения в ней развивают еще большую «сцементированность» общности, возникновение однородности мировосприятия и поведенческого стереотипа.

Диаспора стала институтом, где аккумулируются сети, наращивается объем связей, улучшается качество социального капитала. Диаспора позволяет сетям стать видимыми и организованными, определяет способы адаптации мигрантов к условиям принимающего сообщества.

Армянская диаспора активно работает с трудовыми мигрантами. Армяне-мигранты, приехавшие в Россию, трудятся в сфере торговли и обслуживания, в строительстве. Многие армяне ориентированы на постоянное проживание в России. Опросы показывают, что до 30 % армян стремятся остаться в России навсегда. Вопросы, связанные с размещением и проживанием армян-мигрантов, находятся во внимании диаспоры. Руководство армянских диаспор в разных регионах России заинтересовано не только в оказании помощи трудовым мигрантам, но и в конструировании мигрантской и национальной идентичности. В интервью с представителями диаспор отчетливо проартикулировано намерение — создавать некую «буферную зону», в рамках которой будут воспроизводиться социальные сети и связи, национальная культура и традиции. Вместе с тем, именно эта зона будет создавать информационные потоки, конструирующие образ армян-мигрантов в стране. Основанием этого типа социальных сетей является социальная адаптация и интеграция в принимающее общество через группу (а не по одиночке) посредством таких формальных институтов, как диаспора и фирма, в которой работают мигранты.

В качестве самостоятельного типа социальных сетей можно выделить миграционный образ жизни. Для него характерно уменьшение структурного разнообразия и деформация некоторых традиционных видов деятельности. В значительной степени это касается рекреационной и духовной сфер жизни, которые заметно редуцированы. Для экономической области жизни обычны безработица, увеличение доли нетрудовых источников доходов, относительно высока роль подсобного хозяйства в семейном бюджете, низкая оценка своего материального благополучия.

Религиозная миграция неотделима от этнополитических процессов в стране и зачастую принимает массовый характер. Поскольку значительную часть общего миграционного потока составляют выходцы из традиционно мусульманских стран, их присутствие ощутили на себе религиозные служители мечетей почти всех российских городов — имамы и муфтии. В мегаполисах именно мусульмане из южных стран СНГ составляют большинство прихожан, это утверждение легко проверить, придя в пятницу в любую мечеть. Естественно, что мусульманское духовенство и Духовные управления мусульман (ДУМ) России начали работать с ними сначала как с верующими мусульманами, и уже в последние годы выделили работу с мигрантами в отдельное направление своей деятельности. Мигранты-мусульмане приезжают в различные регионы России. Они постоянно обращаются в религиозные организации за духовной и материальной поддержкой.

Для мусульман нашей страны очень важно, чтобы мигранты-мусульмане своевременно прошли адаптационный период, познакомились с культурой и традициями народов России, и в первую очередь русского народа, чтобы они выучили русский язык, получили то духовно-нравственное воспитание, без которого невозможно приспособиться к жизни в незнакомой стране. Мечеть — это привычный, «родной» институт для мигрантов из стран мусульманской культуры, и естественно, что в нем они стремятся найти поддержку, поскольку, за исключением ряда общественных и диаспоральных организаций, проблемами мигрантов никто не занимается.

Мечеть является частью интеграционного механизма. Мечеть поддерживает трудовых мигрантов и способствует упрочению связей трудовых мигрантов‑мусульман разных национальностей. Необходимо задействовать все возможные механизмы для социокультурной адаптации мигрантов, включая и религиозные организации нашей страны.