АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ВНУТРЕННЕГО РАЗВИТИЯ ЦЕНТРАЛЬНО-АЗИАТСКИХ ГОСУДАРСТВ

Республика Казахстан. В изданной в течение 1991–2001 гг. литературе отмечается, что новейшая политическая история Казахстана началась 1 декабря 1991 г., когда в стране состоялись прямые президентские выборы. С принятием 28 января 1993 г. новой Конститу­ции Казахстан стал президентской республикой с однопалатным парламентом.

С точки зрения отдельных авторов¹, за годы независимости Президент Н. Назарбаев зарекомендовал се­бя сторонником сильной государственной власти. В принципиальном плане, с этим выводом нельзя не согласиться, особенно с учетом «формализации» отношений на уровне жузов, власти-оппозиции, этнических групп и т. д.

В данной литературе президент Н. Назарбаев довольно часто характеризовался как осторожный и расчетливый политик. По оценкам политологов, 1995-й год в политической карьере казахстанского Президента занял особое место, что связано с так называемым «башизмом» (по аналогии с Туркменбаши). В частности, к Казахстану этот термин в литературе стали применять с весны 1995 г., когда на всенародном референдуме срок президентских полномочий Н. Назарбаева был продлен до конца ХХ века, а затем он был переизбран вновь на «неопределенный период времени».

В литературе принято считать, что Казахстану пришлось идти к «башизму» дольше, чем, например, Туркменистану. Казахские исследователи считают, что это было связано с тем, что молодому государству необходимо было культивировать практику развития «демократических ценностей», столь важную для приглядывающихся к Казахстану западных инвесторов².

Кроме того, несмотря на получение после референдума условного карт-бланша, команде казахстанского лидера пришлось все же придерживаться имиджа «демократического президента» и опровергать распространяемые в СМИ обвинения в просматривающимся в его политическом курсе стремлении к диктатуре. В своих речах он неоднократно отмечал составляющую национальной безопасности, подчеркивая, что к запад­ным стандартам демократии следует "продвигаться такими темпами и способами, чтобы не вы­звать катаклизмов«³.

Как писали сочувствующие политике Н. Назарбаева исследователи⁴, казахстанский президент, подтвердив «курс на либерализацию, создающую наиболее благоприятные условия для реализации экономиче­ских свобод», постоянно давал понять Западу, что "никому не позволит расшатывать основы демократии и межнационального согласия в стране«⁵.

Авторы некоторых публикаций указывают на то, что закрепив за собой президентский пост, Н. Назарбаев взял на себя инициативу по укреплению отношений с Россией. Он, в частности, направил Б. Ельцину обращение, в котором говорилось, что главным приоритетом двусторонних отношений является бессрочное продление Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), которое, с точки зрения казахской стороны, «должно окончательно заморозить тенденцию располза­ния этой угрозы». По мнению отдельных политологов⁶, которое при желании можно оспорить, в этом проявилась «амбициозность» Н. Назарбаева, посчитавшего возможным «указать Москве» на то, что именно Россия нуждается в динамичном развитии связей с Казахстаном, а не наоборот⁷.

Инициатива по предложенному Н. Назарбаевым новому формату сотрудничества не была воспринята Кремлем. Москва проигнорировала и его предложение о создании Евразийского союза, хотя данная инициатива, по мнению современных политологов, еще тогда могла дать импульс реинтеграционному процессу между Россией и странами региона, а также на постсоветском пространстве в целом⁸.

Следует отметить, что особой темой в исследованиях и публикациях, прежде всего, российских авторов, стали вопросы условий проживания в Казахстане русскоязычного населения⁹ и разыгрывание казахским руководством «русской карты». Согласно высказываемым оценкам, отношения властей с этой этнической группой населения характеризуются известной сложностью.

Говоря о внутриполитической ситуации в Казахстане, следует подчеркнуть, что политические партии этой страны, как правого, так и левого толка не оказывали сколько-нибудь серьезного влияния на ситуацию в республике, а большая часть населения была и остается политически малоактивной. Однако в Казахстане имелось и оппозиционное движение. Оппозиция в Казахстане, начавшая свое существование в 1987 г. преимущественно с русскоязыч­ных клубов так называемых «неформалов», прошла через подъем экологического движения, завершившегося в феврале 1989 г. созданием националь­но-экологического движения «Невада-Семипалатинск». Затем оппозиционное движение приобрело национально-демократической уклон с появлением движения «Азат» в июне 1990 г.¹⁰ Конечно, это напрямую не относится к исследуемому периоду времени, однако дает представление о предпосылках для расстановки политических сил на национальной арене в условиях независимости.

В литературе неоднократно отмечалось, что в первое десятилетие ХХ в. национальное движение в Казахстане отличалось «достаточной осторожностью». Н. Назарбаев и члены его команды постоянно «опекали» политические организации и независимую прессу. Все политические силы в Казахстане, за исключе­нием Компартии и либеральной части социал-демократов, проявляли лояльность официальному политическому курсу.

Политологи отмечали также, что политическая ситуация в Казахстане развивалась таким образом, что дала возможность Н. Назарбаеву со временем превратиться в руководителя, который умело использовал общественно-политические процессы в стране как в целях создания демократического имиджа государства, так и неуклонного проведения собственных политических решений. Оппозиция при этом сохраняла лояльность Президенту, отчасти ввиду осознания того, что антипрезидентские акции не получат поддержки населения.

Как отмечают некоторые исследователи, политическая ситуация в Казахстане определялась целым рядом постоянных и временных факторов внешнего и внутреннего характера¹¹, от существа которых зависят качественные характеристики стабильности государства и устойчивости его политической системы.

В литературе по Казахстану можно встретить тезис о том, что ключевым фактором, определяющим внутреннюю ситуацию в стране, является ее полиэтничность. Во-первых, указывалось на наличие в Казахстане крупных инонациональных общин как традиционно проживающего в регионе, так и «пришлого» населения; а во-вторых, на особенность субэтнической фрагментации казахского этноса, традиционно разделенного на три жуза, восходящих к этнически различным предкам и находящихся между собой в непростых отношениях.

Выделяя основную социально-политическую тенденцию внутреннего развития Казахстана, исследователи полагают, что страна в этот период переживала нарастание межэтнических противоречий. В обществах кочевого типа внутренние противоречия решаются в максимальной степени без внешней огласки, наличие которой обычно знаменует их переход в стадию открытого противоборства¹².

Политологи прослеживают также определенные различия в социальных характеристиках этнических казахов и русских. По некоторым, приводимым исследователями данным, среди занятого населения во всех отраслях экономики доля казахов составляет около 35 %. Тогда как русских — более 40 %; в промышленности, соответственно, — 22,4 % и 52,6 %, в сельском хозяйстве — 56,9 % и 18,7 %. В определенных условиях эти различия способны влиять на развитие конфликтных ситуаций¹³.

Но вместе с тем, в литературе констатировалось, что наиболее острые внутренние противоречия в Казахстане заложены в структуре отношений субэтнических групп казахов¹⁴.

Некоторым этнополитологам Казахстан представлялся нестойким политическим образованием с ограниченными возможностями для внутриполитического маневрирования. Утверждалось, что особенность подобного рода этнических образований состоит в отсутствии возможностей саморазвития и трансформации, а также в способности выживания исключительно в стабильных условиях. Важнейшим фактором выживания такого государства, по мнению исследователей, является единство политической элиты¹⁵ доминирующего этноса, что существовало на протяжении всех десяти исследуемых лет независимости Казахстана.

При этом, как отмечают авторы публикаций, в качестве основного элемента «стратегии балансирования» выступало стремление Старшего жуза поддерживать свои доминирующие позиции внутри казахской элиты. Для достижения своих целей Н. Назарбаев, с одной стороны, акцентировал внимание на национально-государственном возрождении казахской нации, с другой же пытается подорвать устои традиционализма за счет отсечения представителей влиятельных кланов от политически зависимых, но экономически значимых позиций¹⁶.

В этом контексте в литературе показано, что Н. Назарбаев и поддерживающие его клановые и родовые структуры были недостаточно сильными, чтобы вступить в открытую борьбу со Старшим жузом. Особенно с учетом того, что значительная часть центральной казахской бюрократии, включая самого президента, являлись и являются выходцами из Старшего жуза¹⁷. Политологи не раз обращали внимание на то, что автономистские тенденции в Младшем жузе блокировались за счет разжигания антирусских настроений и генерирования нестабильности на севере страны¹⁸. Недостатком этих оценок является то, что они не дают представления о том, как же сложилась столь противоречивая ситуация, когда президент страны начал работать на раскол Старшего жуза, представителем которого он сам и является, и какие цели он мог преследовать, борясь с представительством Старшего жуза во властных структурах.

Думается, что следует принять во внимание тот факт, что казахская государственность в эти годы делала первые шаги на пути своего становления, а потому руководство Казахстана не считало для себя возможным принести нациестроительство в жертву «жузовому патриотизму». Положение национального лидера обязывало Назарбаева учитывать интересы всех политически влиятельных групп, поскольку национальное согласие было единственным средством избежать превращения страны в еще одно т. н. «провальное государство».

Справедливости ради отметим также, что жузовая структура казахского общества не всеми авторами трактовалась как противоречивая. Напротив, отдельные авторы рассматривали и продолжают рассматривать ее как залог здоровой политической конкуренции и основу стабильности государственной системы за счет многочисленных внутренних связей.¹⁹

Из иноэтничных общин Н. Назарбаев, по мнению политологов, опирался на корейскую диаспору, контролирующую важные сферы экономической жизни, что помимо внутренних дивидендов, дает возможность апеллировать к Южной Корее за экономико-инфраструктурным и инвестиционным содействием²⁰.

С точки зрения ряда казахстанских и российских авторов, Н. Назарбаев, в силу своего прошлого, «излишне вестернизирован», что вызывало критику со стороны традиционалистов всех направлений. Утверждалось также, что Президент теряет авторитет в кругах племенной аристократии, в том числе и своего жуза, и это толкает его к проведению политики "авторитарного бонапартизма«²¹.

В целом, исходя из опубликованных материалов, имеются основания полагать, что аналитики начала 1990-х гг. считали основной проблемой политической власти Н. Назарбаева недостаточную диверсификацию его социально-клановой опоры²². Исследователям представлялось, что единственно возможным внутриполитическим подходом могла стать «политика балансирования» между различными национальными, экономическими и политическими группами.

Совокупный анализ внутренней ситуации в Казахстане, проведенный исследователями, показал, что в целом общественно-политическое положение в стране характеризовалось как весьма неустойчивое и, в принципе, имело тенденцию к дальнейшему ухудшению. Основные причины исследователи видели в следующем:

— во-первых, в стране выстраивалась «пирамидальная» система экономики;

— во-вторых, происходило обнищание части населения республики, что указывает на недостаточную инфраструктурную политику руководства страны;

— в-третьих, отмечался низкий уровень развития социальной сферы, особенно проявляющийся в области выплаты пенсий и пособий, развития системы образования, здравоохранения, социального страхования и т. д.;

— в-четвертых, территория Казахстана постепенно превращалась в зону повышенного внимания международных организованных преступных группировок;

— в-пятых, в стране существовала разветвленная коррупция в государственной системе, отсутствовала отлаженная система государственной и общественной дисциплины;

— в-шестых, отмечалась борьба за власть между различными политическими группировками;

— в-седьмых, имелись серьезные разногласия между властью и оппозицией по принципиальным вопросам общественно-политического и социально-экономического развития республики;

— в-восьмых, весьма жестко протекали миграционные процессы, наблюдался отток активного трудового населения за рубеж;

— в-девятых, ущемлялись права национальных меньшинств, этнополитическая ситуация в республике была крайне нестабильной и др.

В этом контексте симптоматичной оценкой политологов стал вывод о том, что возможность повышения уровня социально-экономического развития, несмотря на некоторый рост экономики за счет увеличения мировых цен на сырьевые ресурсы, в дальнейшем слабо прогнозируема.

Помимо прочего, в литературе был сделан акцент на то, что в окружение Н. Назарбаева входят конфронтирующие политические группировки, стремящиеся к обеспечению устойчивости своих собственных позиций на случай резкого изменения политической ситуации, в том числе по причине возможной смены руководства страны. Хорошо известные в свое время «группы влияния» Р. Алиева, Т. Кулибаева, по мнению политологов, скомпрометировали себя. Однако сам факт их наличия свидетельствовал тогда о весьма «непростой» внутриполитической повестке в Казахстане.

В этих условиях, как следует из политологических статей и исследований, руководство Казахстана фактически оказалось в политическом замешательстве, которое проявилось в неспособности осуществлять продуманную долгосрочную стратегию и тактику внутреннего развития. В течение ряда лет Н. Назарбаев осуществлял непринципиальные для развития внутренней системы управления кадровые перемещения и назначения. Единственной их целью было укрепления его собственных политических позиций. Они отвечали лишь интересам текущего момента борьбы за власть и передела собственности.

Авторы публикаций обращали внимание и на то, что Н. Назарбаев, по сути, был лишен надежной опоры в своем ближайшем окружении. Его доверие родственникам и приближенным пошатнулось, о чем, по мнению политологов, говорит открытое «выяснение отношений» с «кланом» Р. Алиева, к чему были подключены спецслужбы, руководители отдельных регионов, ряд депутатов, средства массовой информации и пр.

Если проследить содержание и динамику развития политологической мысли по этой стране, можно предположить, что на самом деле ситуация в Казахстане в исследуемый период была не столь однозначной, как ее зачастую пытались представить околовластные политологи. В данном случае мы умышленно избегаем конкретных примеров, поскольку это касается большого числа материалов таких хорошо известных научных учреждений, как Казахстанский институт стратегических исследований и др., хотя, их логика, в общем и целом, понятна и вполне объяснима.

В целом, как мы видим, фиксируется противоречивость оценок политологов в отношении смысла и содержания, происходивших в Казахстане политических процессов. Представляется, что это нельзя отнести только за счет близости конкретной группы аналитиков к той или иной группе политиков или идеологов. Скорее, такой разброс мнений следует отнести на счет недостатка информации, возникшего из-за разрыва экономических, информационных, академических и иных связей в исследуемый период. Неудивительно, что наиболее проблемными для анализа оставались и наиболее «закрытые» аспекты политического процесса: формирование элиты, консолидации ее с помощью идеологических инструментов, роль и механизм действия межклановых отношений. В то же время следует иметь в виду, что особенностью литературы 1990-х годов, на наш взгляд, является тот факт, что исследователи и публицисты²³ показывали происходящие внутренние процессы в той или иной постсоветской республике Центральной Азии, что называется, «по горячим следам». В то же время, достаточно очевидным представляется то, что данный тезис можно отнести на счет не только Казахстана, но также и других республик ЦА.

В целом, рассмотрение политико-экономических процессов в Казахстане позволило политологам, писавшим о Казахстане в первое десятилетие 1990-х гг. сформулировать тезис о том, что система государственной власти и общественной жизни в стране переживала кризис, а экономика находилась в сложном состоянии.

Однако последующее развитие ситуации показало, что в республике также имелся немалый потенциал и возможности для преодоления возникших трудностей.