Социально-экономическая деятельность адвентистов седьмого дня в истории России

Гончаров О. Ю.

В последнее время со стороны исследователей проявляется немалый интерес к социально-экономической деятельности религиозных организаций России. Этот интерес обусловлен общим курсом правительства направленным на социально-экономическое развитие страны, повышение уровня и качества жизни граждан. В условиях жесткой экономической конкуренции современного мира этот вопрос становится ключевым для самого существования государства. Какую роль в этом вопросе играют многочисленные религиозные организации, бурно развивающиеся в России в последние 15–20 лет? Одной из крупных протестантских деноминаций в России, безусловно, является Церковь христиан Адвентистов седьмого дня. По истории Адвентистской церкви написано уже немало исследовательских работ. Что же касается социально-экономической деятельности адвентистов седьмого дня, то на эту тему практически отсутствуют какие-либо серьезные исследования. Существуют лишь разрозненные оценки этой деятельности в трудах исследователей российского адвентизма различных периодов и в воспоминаниях самих членов церкви. В данном докладе мы попытаемся проанализировать эти источники и сделать предварительную оценку отношения адвентистской церкви к практическим вопросам социально-экономической деятельности в истории России.

Для раскрытия темы данного доклада необходимо вкратце рассмотреть ту социальную среду, которая сформировала адвентистскую церковь в России. Атеистические апологеты советского времени А. И. Клибанов, А. В. Белов и др. утверждают, что принятие адвентизма было обусловлено крайней нищетой сельского населения, чрезвычайным угнетением сельской бедноты со стороны кулачества. По их словам, бедствие и нищета толкали крестьянство к адвентизму. Адвентизм якобы служил облегчением от трудностей земной жизни бедноты[1]. Однако прежде всего адвентизм нашел своих приверженцев в среде немецких колонистов поднимавших экономику России в начале и середине XIX в. Это были довольно крепкие хозяйственники, отнюдь не нищие, каковыми их пытаются представить вышеупомянутые авторы. Бедность и нищета, безусловно, способствовали принятию адвентизма, как они способствовали принятию и других вероучений того времени у сельских слоев населения, но не были, как утверждалось советскими исследователями, основной причиной принятия адвентизма в России. Большее значение имеет в этом вопросе неудовлетворенность вероучением Русской православной церкви, которая в этот период превратилась в один из государственных институтов и перестала удовлетворять духовные потребности населения. Религиозные искания были отмечены в России еще с XIII века и в дальнейшем проявляли себя не только в среде низших слоев населения, но и в самых высших кругах общества. Так, например, северное направление баптизма, вызванное проповедями английского проповедника Редстока, состояло в начале из высших кругов петербургского общества. Немало зажиточных крестьян, квалифицированных рабочих и представителей интеллигенции пришло и в адвентизм, о чем ниже будет кратко упомянуто. Советские исследователи пытались представить дело таким образом, что адвентизм служил лишь компенсаторной функцией, отвлекая бедняков от тягот их жизни учением «о светлом будущем» и не придавая никакого значения земному настоящему. Но настоящее исследование показывает, что это не так. Создание трудовых коммун, ответственное отношение к личному хозяйству, признание любых форм государственной власти адвентистами свидетельствуют об обратном. Для российских адвентистов земная, посюсторонняя жизнь имела не меньшее значение, чем жизнь в будущем «Царствии Христа». Доказывая, что принятие адвентизма было обусловлено тяжелым положением крестьянства, авторы советского периода противоречат самим себе, называя адвентистов седьмого дня «порождением буржуазного строя», активно боровшихся с властью большевиков[2]. Совершенно непонятно, зачем беднякам-адвентистам бороться с большевиками, которые согласно высказываниям советских авторов действовали в их интересах. Непонятно также и выражение верноподданнических чувств адвентистов по отношению к царской власти, которая в соответствии с идеями советских исследователей угнетала бедняков. Утверждение же того, что все это делалось не простыми членами церкви, а их руководителями, также несостоятельно, ведь заявления принимались на съездах, где присутствовали делегаты от каждой адвентистской общины из числа простых членов церкви. Да и вообще как могли адвентисты выражать свое отношение к власти, если, по словам того же Белова, их интересовали только потусторонние вопросы? А как объяснить бурный рост адвентистской церкви в двадцатые годы? Советская власть уже освободила крестьян от угнетения кулаков, а количество адвентистов на селе продолжало увеличиваться! Подобная картина наблюдалась в эти годы и в городе. Атеистические авторы объясняют это временным явлением, мол советская власть еще не окрепла, политпросвещение еще не охватило город и деревню[3]. Они справедливо отмечали, что рост церкви прекратился и даже пошел на спад в тридцатые годы, однако это происходило не по причине роста сознания трудящихся масс, а потому, что в эти годы верующие подверглись жесточайшим репрессиям, деятельность религиозных организаций была фактически запрещена под угрозой уголовного наказания. Как только по причине Великой Отечественной войны машина репрессий ослабла, вновь наблюдается численный рост адвентистской церкви.

Впервые с вероучением адвентистов седьмого дня в России познакомились немецкие колонисты через своих родственников и знакомых, эмигрировавших во второй половине XX в. в США[4]. В основном это были потомки тех самых колонистов, которые были приглашены в конце XVIII Екатериной Великой для освоения целинных земель Поволжья. По своему вероисповеданию это были в основном меннониты. Меннониты всегда отличались своим трудолюбием, бережливостью, трезвым образом жизни, любовью к порядку, что и повлияло на решение Екатерины Великой, не понаслышке знавшей об этих качествах меннонитов. Большинство вероучительных положений и особенностей характера меннонитов согласуются с учением и образом жизни адвентистов седьмого дня, что, по нашему мнению, облегчило их процесс перехода в адвентизм на территории Российской империи.

В Российской империи меннониты появились в конце XVIII в. Их переселение из Польши и Пруссии началось в 1789 г. в соответствии с указом Екатерины II (1787 г.). Указ Екатерины Великой предоставлял поселенцам землю на вновь осваиваемых территориях Малороссии, Таврической губернии и Поволжья, а также ряд существенных социально-экономических льгот и привилегий, в частности освобождение от воинской службы[5]. В отличие от характерной для большинства российских крестьян поземельной общины, осуществлявшей периодические переделы земли по количеству душ мужского пола, в колониях была введена подворно-наследственная форма землепользования: каждой семье предоставлялся земельный надел (размером от 30 до 65 десятин), который в дальнейшем не подлежал делению и должен был наследоваться младшим из братьев, что способствовало сохранению крупных платежеспособных хозяйств.

Таким образом, колонисты составили особое сельское сословие, значительно отличавшееся по своему социально-правовому положению от остальных категорий крестьянства Российской империи. Привилегированный статус колонистов должен был, по мысли властей, обеспечить высокую эффективность их хозяйственной деятельности, создать условия для перенесения на российскую почву передового европейского сельскохозяйственного опыта, способствуя тем самым экономическому успеху иностранной колонизации.

Перед переселенцами была поставлена нелегкая задача: поднять целину. Почва в районах их поселений в основном чернозем с песком, иногда солончаки и зыбучие пески. Чтобы вырастить урожай, необходимо было удобрять земли. Поселенцы-протестанты, трудясь не за страх, а за совесть, с важной государственной задачей справились. Поля, пастбища с большим количеством скота, плантации шелковицы начали приносить прибыль, крестьяне богатели. Продукцию своих хозяйств они перевозили на собственных судах через Одессу по Черному морю в Таганрог и там продавали. Успех сопутствовал колонистам еще и потому, что они вели нравственный образ жизни. Вот как об этом пишет историк В. Варадинов: «В колониях менонитов вообще не было ни пивных, ни таверн. И праздников у них было значительно меньше, чем у православных. Отличались своей религиозностью, ценили порядок и точность. Основным занятием в России было земледелие. Интенсивное развитие сельского хозяйства способствовало развитию ремесла и промышленности. В России вскоре после их приезда возникали мастерские по изготовлению инвентаря, позже превратившиеся в заводы. Очень быстрыми темпами развивалось животноводство, они впервые стали продавать сыр и масло на рынках. Завезли в Россию улучшенные породы мериносных овец, а через несколько лет стали экспортировать шерсть»[6]. Достигнутые колонистами к середине XIX века хозяйственные успехи способствовали не только развитию важнейших отраслей сельского хозяйства России, но и существенному пополнению государственной казны, которая в этот период получала с жителей колоний в качестве податей более миллиона рублей в год[7]. Таким образом, протестанты-меннониты, из числа которых впоследствии формировалось большинство адвентистских общин на юге России, стояли у истоков зарождения российского предпринимательства. Принимая адвентизм немецкие колонисты, конечно же, сохраняли в своей практике соответствующее отношение к труду.

Первая адвентистская община была организована немецким проповедником, руководителем европейской организации адвентистов седьмого дня Л. Конради и его помощником из среды немецких колонистов Г. Перком в Крыму в селении Бердебуллат (сегодня этот населенный пункт называется Привольное, в 70 км от Симферополя. — Г. О.). Первая община насчитывала 19 человек. Большинство новообращенных были баптистами и меннонитами[8].

Таким образом, Адвентистская церковь в самом начале своей деятельности в России формировалась по большей мере из числа немецких колонистов, которые по своей прежней, в основном менонитской и баптистской, вере уже имели сложившийся религиозный смысл и социальное значение труда, о чем выше уже было упомянуто. Проповедуя адвентистское учение русскому населению, они передавали обращенным в адвентизм из их среды вместе с доктринами и свое отношение к труду и социальной жизни. Так, к примеру, исследователь процессов развития инославных движений в России XIX в. Н. Астырев пишет об адвентистах в с. Каменка Воронежской губернии: «К местному начальству субботники почтительны и исполняют его требования безропотно; платят подати беспрекословно; не уклоняются от полезных общественный учреждений, например, не прочь отдавать детей своих в сельское приходское училище. Они не чужды благотворительности: когда Каменские жители вздумали купить новый и большой колокол для приходской церкви и сделали для этого душевой оклад, то субботники не отказались внести причитающуюся с них сумму денег; или: в селе производили сбор пожертвований в пользу больных и раненых воинов — и субботники сделали посильные пожертвования»[9].

В начале XX века адвентизм распространяется почти по всей территории Российской империи от Западной Украины до Дальнего Востока. В основном адвентизм распространялся среди сельского населения, финансовое положение которого завело не только от трудовой деятельности, но и от урожаев. Об этом свидетельствует тот факт, что в неурожайные годы церковная организация испытывала определенные финансовые трудности[10]. В этот период трудовая деятельность членов церкви была направлена на то, чтобы прокормить свои семьи. Ведь в условиях преследований со стороны царской власти найти работу, чтобы при этом еще и соблюдать субботнюю заповедь, было делом весьма нелегким. Члены адвентистской церкви работали в буквальном смысле на выживание. Создание каких-либо кооперативов и трудовых коммун при таком положении дел было практически исключено.

Поворотным этапом развития деятельности Церкви АСД в России стали события, связанные с первой русской революцией 1905–1907 гг. Царский «Манифест об укреплении начал веротерпимости» от 17 апреля 1905 г менял характер взаимоотношений между государством и «инакомыслящими», не принадлежавшими к православной церкви. Впервые в России была декларирована религиозная свобода, свобода совести и были открыты новые возможности для развития организации Адвентистской церкви и ее социально-экономической деятельности в России.

С этого времени постепенно адвентизм начинает завоевывать столицу и крупные центры России. В 1905–1906 гг. были организованы общины в Санкт-Петербурге и Москве. Соответственно в церковь начинают приходить рабочие, инженерно-технические работники, городская интеллигенция. Финансовое положение церкви укрепляется. Для адвентистов появляется возможность вести определенную социально-экономическую и благотворительную деятельность. В Российском государственном историческом архиве сохранился один интересный документ. Это пояснение к уставу Русской унион-конференции адвентистов Седьмого Дня на имя директора Департамента духовных дел в котором содержится следующая запись: «Русская унион-конференция поставила себе задачей помогать в своем районе каждому нуждающемуся в помощи как телесно, так и духовно. Для этой цели учреждаются школы, лечебные заведения, приюты для престарелых и сирот. Попечение о бедных состоит, между прочим, в том, что в первую субботу каждого месяца производится сбор подаяний. В случае неурожая или голода, как на Волге в текущем году, Русская унион-конференция отправляет денежные суммы на места, которые там затем распределяются между нуждающимися»[11].

На съезде Российского униона, проходившем в октябре 1907 г. в Риге, были приняты решения о работе Адвентистской церкви по ликвидации неграмотности. Резолюция съезда приглашала адвентистов «содействовать, путем добровольных пожертвований, скорейшему устройству в России адвентистской школы, в которой молодые люди могли бы получать образование “для блага человечества”». Указывалось, «что постройка адвентистской школы в России является делом настоятельной необходимости. В России есть много членов адвентистских общин, которые имеют у себя библию, но не умеют ее читать. Ученики проектируемой школы и будут учителями для таких членов. Они же будут распространять «свет Христов и грамотность» среди вообще темной народной массы в России. Проектируемая школа рассчитана на 100 воспитанников. Кроме Библии, наук гуманитарных и русского языка, в этой школе должны изучаться земледелие, садоводство, элементарная медицина, ремесла и различные местные (инородческие) языки. Школа должна находиться вдали от больших городов»[12]. На строительство школы было выделено 10 000 рублей.

Из воспоминаний пастора Церкви Василия Джулая известно, что в 1911 году в с. Белуховка, что возле Полтавы была создана коммуна верующих из числа адвентистов, которая имела детский сад, школу, прачечную. Хозяйство в коммуне велось по принципам первоапостольской церкви: коровы, кони, овцы принадлежали всем; одежда и доход делились поровну. Коммуна просуществовала до 1930 г.[13] Для оказания социальной помощи в Саратове в 1914 г. был открыт завод по выпуску продуктов питания. Вот как об этом пишет руководитель церкви того времени Г. Лебсак. «Братья решили начать дело с большой кофейной фабрики. Из учредительного фонда было взято 5000 рублей. Был основан торговый дом под именем фирмы Exelsior. Чистый доход этого предприятия, в случае необходимости, должен был идти на распространение проповеди Евангелия. Кроме того, наши беженцы и другие бедные собратья могли облегчить свое существование продажей кофе. Хотя Саратов был не совсем подходящим местом для продолжительной работы предприятия, а время было так изменчиво, тем не менее каждый наш шаг оправдывался основным принципом этого дела. Бог, безусловно, руководил им, и оно успешно развивалось»[14]. Эта небольшая фабрика успешно работала до конца 1917 г. Церковь планировала также открытие школ, санаториев, типографий, но этим планам не суждено было сбыться, дальнейшие политические события внесли свои коррективы[15].

Первая мировая война принесла российским адвентистам новые трудности. Царское правительство обвинило адвентизм в немецком происхождении, что стало поводом для мощной антиадвентистской кампании, в ходе которой все адвентисты были определены как агенты и шпионы кайзера Вильгельма. Широкую огласку в те годы получило, например, дело уманских адвентистов седьмого дня, которых обвинили в шпионаже в пользу Германии и антипатриотизме[16]. Рост Церкви в это время приостановился. Соответственно приостанавливается и социально-экономическая деятельность церкви и ее членов. Адвентисты вновь вынуждены бороться за выживание в труднейших для них условиях.

Особым периодом в социально-экономической деятельности Адвентистской церкви стало время после революции 1917 г. Относительные свободы для адвентистов, данные советской властью на начальном этапе их взаимоотношений, позволили Церкви АСД наконец начать активную посильную социальную работу. Весной 1919 г. Средне-Российская конференция адвентистов создает детскую трудовую колонию «Пенаты» при станции Половцево Новохоперского уезда Воронежской губернии, на что получает одобрение Совета защиты детей Комиссариата народного просвещения Москвы от 2 мая 1919 г. за № 1045[17]. В колонии дети в возрасте от 7 до 15 лет получили возможность подкрепить свое здоровье, питаясь на пожертвования местных адвентистов. Летом детей вывезли на станцию Половцево Новохоперского уезда Воронежской губернии, где, по рассказу одного из членов Московской общины А. И. Яковлева, они жили в хате, столом служила дверь от землянки, стулья заменяли две бочки с водой и положенная на них нетесаная доска. Для колонии была выделена корова, питались овощами и молоком. Все лето ребята работали, им даже доверяли работу на волах с жаткой. Каждую субботу проводили богослужебные собрания. Когда пришло время возвращаться домой, на прощание сочинили песню:

Прощай, колония родная,

Прощайте, горы и леса,

Прощайте, нивы золотые

И голубые небеса.

Не бегать нам и не резвиться,

И больше здесь уж не гулять,

А будем целый день учиться

И за уроками сидеть.

В связи с приблизившимися боевыми действиями (шла Гражданская война) колония была срочно эвакуирована[18].

В 1921 г. при содействии руководителя адвентистской церкви Д. Исаака была создана благотворительная организация по оказанию гуманитарной помощи голодающим. В России эту организацию возглавил И. А. Львов. Из Швеции в Москву был направлен груз с продовольствием — 600 тонн пшеницы и несколько тысяч посылок с продуктами питания. Этот груз был распределен среди адвентистских проповедников в различных городах, где вместе с органами местной власти продукты распределялись среди нуждающихся. Силами адвентистских общин организуются благотворительные кухни, где кормили сотни детей[19].

В годы Гражданской войны адвентисты как религиозные пацифисты подвергались гонениям как со стороны красных, так и белых властей. С целью защиты религиозных убеждений адвентисты седьмого дня наряду с толстовцами, евангельскими христианами, баптистами, меннонитами, трезвенниками вошли в состав Объединенного совета религиозных общин и групп (далее ОСРОГ). Одним из направлений работы ОСРОГа стал организация сельскохозяйственных религиозных трудовых коллективов. В 1920–1921 гг. создается Отдел сектантских сельскохозяйственных и производственных объединений сектантов. Отдел разработал повестку съезда, которую одобрил Народный комиссариат земледелия РСФСР (далее НКЗ), и разрешил провести I Всероссийский съезд сельскохозяйственных и производственных объединений сектантов. Съезд состоялся 19–26 марта 1921 г. На нем присутствовали 173 делегата от 13 религиозных течений (в том числе и от адвентистов) из 34 губерний России и Кавказа. Съезд рассмотрел ряд организационных вопросов: было решено попытаться наладить товарообмен с единоверцами за границей, издавать журнал для сектантских земледельческих объединений. На съезде был принят «Нормальный устав сельскохозяйственных объединений». В нем все стороны деятельности земледельческой общины определяются согласно религиозным представлениям ее членов. С другой стороны, в уставе круг возможных неприемлемых для сектантов занятий не ограничивался только табачной, спиртопроизводящей и скотобойной отраслью, а формулировался более широко — если разведение «чего-нибудь» противоречит вероучению — власти должны исключить такие повинности из производственного плана коллектива. Земледельческая община получала права юридического лица, возможность развивать не только сельское хозяйство, но и ремесла, организовывать ясли, детские дома, санатории и т. д. Общине позволялось заниматься религиозным воспитанием подрастающего поколения, проводить богослужения и миссионерскую деятельность. В пункте о членстве подчеркивалось, что земледельческие общины объединяют только людей, близких друг другу по духу. Фактически все эти требования означали, что любая религиозная община могла приобрести статус земледельческой. Принятый на съезде устав ни о каком сотрудничестве с государством не упоминал. Сотрудничество предполагалось только с земледельческими общинами единоверцев или кооперацией.

Съезд заслушал доклады с мест о деятельности артелей и коммун. При обсуждении проблемы снабжения их семенами и инвентарем встал вопрос о создании Всероссийского союза сектантских сельскохозяйственных коллективов. Съезд поручил своему будущему Совету разработать устав Всероссийского кооперативного сельскохозяйственного сектантского союза, вести необходимые переговоры с властями о разрешении его работы. После этого обсуждалось «Положение о Совете Всероссийского съезда сектантских сельскохозяйственных объединений» — постоянно действующем исполнительном органе, который должен был стать идейно-хозяйственным центром сектантских земледельческих и производственных коллективов, действовать от имени всего сектантства, контактировать с властями. В Совет входило от 15 до 20 человек, включая правление. Прошли выборы 9 членов правления и 20 членов Совета. Председателем правления стал В. Г. Чертков (представитель свободно-христианского течения), членом от адвентистов седьмого дня — М. С. Выговский.

На съезде рассматривались вопросы, связанные с идейной жизнью сектантских трудовых коллективов: о нарушении властями прав верующих и их организаций, о сохранении религиозного воспитания детей, об отношении к военной службе, о свободном распространении религиозной литературы. Были приняты соответствующие резолюции, поддерживающие принцип свободы совести. Обсуждался вопрос о возможном переселении сектантов на север России, если таковое будет предложено властями. Было высказано отрицательное мнение, после чего вопрос был передан на Совет съезда. На съезде были заслушаны доклады Р. Е. Коропа «Современная сельскохозяйственная и промышленная культура при свете религиозно нравственного жизнепонимания» и С. М. Попова «О ручном земледелии».

Совет съезда работал еще несколько дней: наметил работу членов Совета на местах, дал правлению указания о текущих делах, сформулировал резолюцию об отношении сектантских коллективов к Союзу работников земли и леса. Отказ от вступления в этот союз мотивировался неприятием принципа насилия, который положен в основу советских хозяйств.

Все резолюции съезда были направлены лично В. И. Ленину, в СНК РСФСР. По решению правительства была создана экспертная комиссия для оценки работы съезда. Она дала резко отрицательную оценку всем резолюциям съезда, признав его антисоветской демонстрацией.

Сектанты Кавказа создали собственный Объединенный совет Союза христианских общин и групп на Кавказе, действовавший с июня 1920 г. по май 1923 г. В него входило около 120 общин 10 конфессий. Представители трех общин адвентистов принимали участие в работе 2- го Закавказского общесектантского съезда христианских общин, групп и трудовых сельскохозяйственных коллективов, проходившего 20 июня 1924 г. в г. Пятигорске. В повестке дня были практические вопросы: принятие устава, выписка из-за границы сельскохозяйственных орудий, избрание Совета, снабжение артелей семенами и инвентарем, избрание уполномоченных по организации сельскохозяйственных, производственных и прочих коллективов и др. В числе конфликтных ситуаций отказ верующими выращивать свиней, так как они «нечистые животные». Это лишний раз подтверждает то, что среди сельскохозяйственных общин были адвентистские общины, так как среди христиан именно адвентисты седьмого дня считают свиное мясо «нечистым». На съезде отмечалось, что местные земельные отделы препятствовали сектантским коммунам при выдачи пособий и отводе земли. Избраны 15 уполномоченных по организации артелей и коммун. Решено издавать журнал «Единение»[20].

В активной экономической деятельности протестантов некоторые большевики, такие как В. Д. Бонч-Бруевич, М. И. Калинин, видели определенную пользу для молодого советского государства в условиях развернувшейся новой экономической политике. На XIII съезде ВКП (б) в мае 1924 г. была принята резолюция, в которой указывалось (пункт 17), что «Особо внимательное отношение необходимо проявлять к сектантам, из которых многие подвергались жесточайшим преследованием со стороны царизма и в среде которых замечается много активности. Умелым подходом надо добиться того, чтобы направить в русло советской работы, имеющиеся среди сектантов значительные хозяйственно-культурные элементы. Ввиду многочисленности сектантов работа эта имеет большое значение»[21]. В это время протестанты организовывали трудовые коммуны, которые являлись своего рода прогрессивной частью общества и в условиях нэпа хорошо проявляли себя.

Одна из таких сельскохозяйственных коммун под названием «Братский труд» была организована адвентистами и действовала под Краснодаром. В 1922 году крестьянин Конрад Калиниченко получил от властей соответствующее разрешение на пользование 200 гектарами земли. Около 200 адвентистов объединились в коммуну. Они построили жилые помещения, школу, молитвенный дом, кухню, прачечную, сапожную и портняжную мастерские, обувной магазин. Все (за исключением жен, мужей, детей и одежды) было общее. Коммуна продемонстрировала высокие организационные и производственные качества. Она не просила финансовой помощи у государства, напротив, жертвовала деньги на осуществление культурных проектов и заботу о бедных из соседних деревень. В хозяйстве имелись сотни голов племенного скота, десятки пар хороших лошадей, сотни овец, большое количество птицы и триста ульев на нескольких пасеках. Сообща были построены амбары для зерна, а умельцы трудились на паровых мельницах и молочных фермах.

Коммуной руководил совет из 7 членов, которые возглавляли разные отрасли хозяйства. Время от времени созывались общие собрания членов коммуны. Все вопросы разрешались большинством голосов. Там царили строгие порядки. В списке запрещенных вещей стояло употребление алкогольных напитков, курение табака, а также пение неприличных песен. Распорядок дня регулировался звоном колокола: он будил людей, звал их на завтрак, обед, ужин и возвещал час отбоя (ночного отдыха). Члены коммуны распределяли работу по индивидуальным способностям, а вознаграждались по потребностям. Рабочий день летом продолжался от восхода солнца до заката. В коммуне все праздновали субботу, а также отдыхали и в воскресенье, чтобы не задеть религиозные чувства православного населения. По воскресеньям приглашали к себе соседей на библейские курсы и общественные богослужения [22]. В момент роспуска коммуны в конце 20- х годов, когда началась всеобщая коллективизация в стране, она насчитывала около 300 членов. Подобные коммуны по свидетельствам исследователей адвентизма существовали и в других регионах России[23].

Так, например, в 1918–1920 гг. действовала коммуна библейских христиан в Ушаковской волости Зубцовского уезда Тверской губернии. В 1920 г. возникла коммуна адвентистов из 5 семей (34 человека) у с. Борзовка Лебедянского уезда Тамбовской губернии. В 1920–1924 гг. в Хоперском уезде Воронежской губернии действовала артель адвентистов «Колос добра» из 13 семей. И. М. Трегубов (1853–1931) являлся членом Московского вегетарианского общества, был членом общины-коммуны «Трезвая жизнь», работал инструктором по организации сектантских общин в НКЗ в 1920–1921 гг. Он состоял в переписке с адвентистскими колхозами — артелью из 15 семей под Ставрополем и коммуной из 50 семей около Армавира[24].

До 1924 года на съездах адвентистов седьмого дня более всего решались вопросы внутрицерковного устройства. Проблеме кооперативного строительства не уделялось внимание. Ситуация изменилась в середине 1920- х гг. В целях участия членов общин как граждан в общем строительстве в СССР на V Всесоюзном съезде Церкви адвентистов седьмого дня было предложено приступить к основанию образцовых хозяйств и сельскохозяйственных коллективов. В отчете съезда в ЦИК СССР подчеркивалось, что уже есть положительный результат от работы сельскохозяйственных артелей адвентистов, утверждалось, что такая практика будет расширена[25]. Было решено основывать санатории, лечебные заведения, фабрики для изготовления питательных веществ и другие общеполезные учреждения[26]. Руководство союза обратилось в Наркомздрав с предложением сотрудничества в открытии амбулаторий и клиник[27].

В Донском сельсовете Московского района Ставропольского округа Северо-Кавказского края в 1927–1929 гг. действовала коммуна «Светлая звезда». Большая часть ее членов были адвентистами. Работа коллектива осложнялась внутренними конфликтами из-за распределения в конце года доходов; из-за поведения молодежи. В них иногда втягивались и власти, преследовавшие собственные цели — удалить неугодных членов коллективов. Например, когда ряд молодых людей был исключен из коммуны за сквернословие, курение и пьянство, журнал «Коллективист» выступил в защиту молодежи («верующие обеспечены всем необходимым, а молодежь в загоне», не имеет развлечений), так как основная хозяйственная работа лежала на ней. Выдвигалось требование переизбрать руководящих работников и пересмотреть состав коммуны.

Мешало работе сельскохозяйственных религиозных трудовых коллективов возрождение практики трудовых батальонов для религиозных пацифистов. В 1927 г. состоялся первый призыв сектантов в УССР, которые занимались строительством стратегически важных железных дорог. Летом 1928 г. трудбатальоны работали на строительстве мостов, на терпинтных промыслах «Лесохима». Специальное постановление НКВД 1928 г. обязывало сектантов 1901–1905 гг. рождения отработать на терпинтных промыслах несколько сезонов (24 месяца), которые засчитывались бы за срок службы в армии. В 1928 г. «Лесохим» задействовал в Нижегородской, Костромской губерниях и на Урале 540 сектантов, призванных из РСФСР и УССР. На Комарихинском участке в Нижегородской губернии 5% от призывников- сектантов составляли адвентисты, прибывшие из Украины. Такая практика трудовых батальонов была продолжена и в 1930- е годы[28].

Пытаясь объяснить причину бурного роста протестантских церквей в 20- х гг., академик Л. Н. Митрохин указывает как один из основных факторов специфическую организацию сектантов. «В обстановке развороченного быта, скитаний, ощущения неприкаянности религиозные общины воспринимались как островки коллективизма, сплоченности, как сфера проявления человечных, братских отношений и чувств. Тем более что у сектантов нередко проводились различные благотворительные акции, бесплатные обеды и т. п.»[29]

Как указывает А. Ю. Григоренко, практически все исследователи единодушно отмечают то, что общины протестантов пополнялись в те годы главным образом за счет сельского населения, причем в основном из середняков, для которых нэп открыл новые возможности. Доля середняков в общинах составляла 45–60%[30]. В городах общины состояли преимущественно из кустарей, ремесленников, наемных рабочих, прислуги, сторожей, то есть из бывших крестьян, переехавших в город. С этим согласны исследователи российского адвентизма седьмого дня Г. Фризен и А. Реймарус: «В городах последователи адвентизма рекрутируются, как и в дореволюционное время, главным образом из среды интеллигенции, мелких собственников и ремесленников. Зарегистрирован ряд попыток адвентистских проповедников проникнуть в рабочую среду, главным образом в среду сезонных рабочих. Процент рабочих среди адвентистов невелик. В последние годы замечается приток в секту нэпмановских элементов»[31].

Вот как описывает жизнь адвентистов переселившихся из Центральной России в Сибирь в начале 20- х проповедник Г. А. Григорьев, который совершал свое пасторское путешествие в 1928 г. «Брат-домохозяин стал уже настоящим сибиряком. Он довольно зажиточный и имеет героев- сыновей. Одного из них он уже отделил, построив ему и себе хорошие, уютные дома. Теперь он с удивлением вспоминает как еще недавно жил в черной избе, которая не имела даже трубы для дыма и дым шел прямо в избу, а из избы в дверь и на улицу. Теперь он имеет образцовое хозяйство, поговаривает о тракторе и уже имеет рядовую сеялку и жатвенные машины…»[32] Везде в своем путешествии Григорьев встречает адвентистов живущих в добротных домах, имеющих крепкое хозяйство и могущих самостоятельно построить свои молитвенные дома.

Фризен и Реймарус делятся своими впечатлениями о жизни сельских адвентистов: «В центре села, неподалеку от молитвенного дома и школы, расположены дома кулаков, проповедников, торговцев и т. д. На краю же села или, если село большое, на маленьких заброшенных переулочках обитает беднота. На этих окраинах обычно орудуют адвентистские проповедники. В некоторых селах Одесского округа значительная часть адвентистов живет в жалких землянках. В Славгородском округе (Сибирь) одна из самых бедных немецких колоний (Суворовка) является настоящим очагом адвентизма. В селе Гальбштадте (Мелитопольского округа), в селе Великокняжеском (Армавирского округа) и в ряде других посещенных автором мест адвентистами являются преимущественно бедняки, середняки и ремесленники»[33].

Относительно городского населения те же авторы пишут: «В городах, в адвентистских общинах можно найти и торговцев, и ремесленников, и учителей. Последние в силу своей образованности часто становятся руководителями местных общин»… В городах есть адвентистские общины, в которых представители интеллигенции составляют 20 и более процентов от общего состава»[34]. Но все же, по подсчетам исследователей, главный рост адвентистов происходит на селе.

Российские адвентисты в 1920- е гг. попытались перенести заокеанский опыт в российские условия, благо этому вроде бы благоприятствовала новая экономическая политика. Стали расти адвентистские сельскохозяйственные артели, а после объявления партией курса на коллективизацию сельского хозяйства — адвентистские колхозы. Они стали организовываться после соответствующих решений Всесоюзных съездов АСД и местных конференций. Так, например, постановление Второго съезда Восточного союза Церкви АСД, состоявшегося в г. Покровске в 1925 г., гласит: «При разъяснении постановлений (Всесоюзного съезда адвентистов. — О. Г.) особенное внимание было уделено высокому значению науки и прогресса в культуре и сельском хозяйстве. Все призывались к устройству хуторов, сельскохозяйственных коллективов и отдельных хозяйств, так как по понятию адвентистов этим путем каждый гражданин может достигнуть должную высоту как в духовном, так и в хозяйственном отношении»[35].

Г. И. Лебсак рассказывает о своих впечатлениях после визита в адвентистский колхоз под Бахчисараем в Крыму: «Из Бахчисарая я отправился в новый сельскохозяйственный коллектив адвентистов — артель “Новый путь”. Бедняки адвентисты получили от советского правительства землю и поселились на ней. Поселок насчитывает около 12 семейств, составляющих с детьми 40 душ. Все их домики построены из саманных кирпичей; они небольших размеров, но содержатся чисто. Улица тянется по берегу небольшой степной речки, богатой рыбой. Летом, однако, речка высыхает, и вода застаивается лишь кое-где в глубоких и узких местах. Так как артель находится на расстоянии 6–14 километров западнее железнодорожной станции Джанкой и Таганаш и почва довольно плодородная, то при усердном труде всех членов коллектива артель ожидает хорошее будущее. Жилое помещение, сад, картофельное поле и бахчу под арбузы каждый член имеет особо и обрабатывает своими силами, поля же обрабатываются сообща и весь урожай хлеба распределяется пропорционально рабочей силе и рабочему скоту. Кроме организации сельскохозяйственного коллектива, они также организованы и как религиозная группа, так как все члены этого коллектива принадлежат к общине АСД. Меня весьма радовали мир в духовном и в хозяйственных отношениях»[36].

В связи с деятельностью вышеупомянутой трудовой коммуны известен случай сотрудничества зарубежной организации адвентистов седьмого дня с советским правительством. Лебсак запросил у Генеральной конференции адвентистов трактор для колонии. На ввоз трактора, плуга и других дополнительных механизмов Лебсаком была получена лицензия. Все это было отправлено из США в Крым через представителя СССР в Нью-Йорке.

В Киргизии в селении Орлов местная адвентистская община, состоявшая из 130 членов, организовала три сыроварни, перерабатывая молоко, поступающее из соседней колонии менонитов. Прекрасный «голландский» сыр адвентистов пользовался спросом у местного населения[37].

Григоренко отмечает, что сельскохозяйственные артели адвентистов существовали в 1920- е гг. в разных уголках СССР[38]. Упоминания об этих артелях можно найти сегодня в разрозненных воспоминаниях членов церкви[39]. Советской печатью освещалась, например, деятельность сельскохозяйственной артели «Засоби життя», которая располагалась недалеко от станции Кутейниково на юге Украины. Еще одна под названием «Царство света» находилась недалеко от Днепропетровска. Действовала также коммуна под названием «Братская любовь»[40]. Деятельность подобных общин в первые годы советской власти поддерживалась государством, ибо там велось эффективное хозяйствование и они помогали поднять разрушенное в ходе гражданской войны хозяйство страны. В свою очередь, Адвентистская, Баптистская и другие протестантские церкви, пользуясь открывшимися возможностями, старались открыть таких артелей в различных краях страны побольше, ибо они поднимали авторитет этих религиозных объединений, поскольку быстро становились процветающими и с положительной стороны освещались в большевистской печати, призывающей брать с них пример, как вести хозяйство, другим советским колхозам. Так, например, об успехах подобных артелей писала «Правда» (№ 108 за 1924 г.). В. Д. Бонч-Бруевич называл таких верующих примерными передовыми работниками, которых, по его словам, было бы преступно не использовать в решении хозяйственных задач страны[41].

Однако вскоре контраст между протестантскими артелями и советскими колхозами стал столь очевиден, что власти распустили первый особым постановлением правительства. Теперь деятельность протестантских артелей освещалась со знаком минус[42].

В 20- е гг. для адвентистской церкви появилась возможность осуществлять работу и в области зравоохранения. На V Всесоюзном съезде было вынесено постановление об организации лечебных и санаторных учреждений, а также фабрик по производству продуктов здорового питания. Эта деятельность нашла поддержку в те годы и со стороны государства в лице нарком здравоохранения СССР Н. А. Семашко. Представители Европейского дивизиона Л. Конради и У. Айзинг достигли соглашения с властями Саратова об открытии в г. Марксштадте глазной клиники. В этом регионе у адвентистов было 30 общин, и среди населения была распространена трахома, серьезное хроническое заболевание глаз. Местные власти были расположены к сотрудничеству. С ними был заключен контракт, согласно которому церковь должна была выплачивать жалованье двум врачам и двум медицинским сестрам, а также вкладывать ежегодно 7500 долларов для работы клиники. Для клиники было выделено помещение, где был осуществлен ремонт на 5000 долларов. Врач Шеффер из Красноярска возглавил работу новой клиники. В июне 1925 года было достигнуто соглашение об открытии в клинике второго отделения по лечению заболеваний уха, горла, носа. Из Германии для работы в клинике прибыли врачи К. Клепциг и П. Шмид, а также медсестра Т. Мартин. Оба отделения располагали стационаром на 25 коек. Лечение в клинике было бесплатным. Медперсонал работал по 12 часов в день. В первый месяц в отделении ухо, горло, нос проходили амбулаторное лечение более 200 человек ежедневно. В обоих отделениях за первые восемь месяцев работы прошли курс лечения 2430 больных. Однако дальнейшее развитие медицинская работа церкви не получила в связи с переменой в государственно-конфессиональных отношениях[43].

К концу 20- х годов в СССР складывается административно-командная система управления государством. Созданная И. В. Сталиным тоталитарная система не могла мириться с любым проявлением инакомыслия. Новая экономическая политика 20- х гг. была свернута как ненужный при построении социалистического общества пережиток прошлого. Теперь власти не нуждались в экономической помощи со стороны сектантов.

Смысл большинства положений Декрета 1918 года как законодательного акта был перечеркнут постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 г. «О религиозных объединениях». Все предписания постановления были направлены на разобщение верующих и церковной жизни, а также взятие под контроль власти любых религиозных действий. Запрещалась миссионерская и экономическая деятельность общин верующих. Вся деятельность церквей была ограничена лишь «отправлением религиозного культа» в стенах молитвенных домов. В этом же году в Конституцию РСФСР вносится поправка: вместо «свободы религиозной пропаганды» — «свобода отправления религиозных культов». Признавалась лишь свобода «антирелигиозной пропаганды[44]. Эти законодательные изменения были сильным ударом для протестантских конфессий и в особенности для адвентистов, поскольку последние строили всю свою деятельность на миссионерской и благотворительной работе.

Ситуация с работой для адвентистов сильно осложнилась в связи с введением шестидневной рабочей недели. Найти работу для адвентистов в этих условиях стало практически невозможно. Адвентистам приходилось менять место работы по нескольку раз в год или вовсе оставаться без работы, попадая в категорию тунеядцев. Шестидневная неделя была отменена лишь в 1940 г.

В 1930 году начались массовые аресты руководителей церкви и рядовых верующих, которые не прекращались вплоть до начала войны. К концу 30- х годов были арестованы и осуждены практически все участники пленума 1931 г., все уполномоченные Единого союза, многие служители и члены церкви. По свидетельству Г. Григорьева, единственного руководителя Церкви, оставшегося на свободе, было арестовано 150 проповедников и более трех тысяч рядовых членов[45].

Массовые репрессии не могли не сказаться на численности членов церкви. Так, если в 1927 г. в Москве насчитывалось 5 адвентистских общин с общим количеством членов около 400 человек, то в 1930 г. их было уже 330 человек. Последующая динамика выглядит так: 1931 г. — 302; 1932 г. — 278; 1937 г. — менее 200 членов[46]. Но если церковная жизнь Московской общины не прекращалась даже и в трудные 30- е годы, в других местах ситуация складывалась гораздо хуже. Арест служителя церкви фактически означал самоликвидацию общины. Так случилось, например, с общиной в Ленинграде. В Ежегоднике Музея истории религии и атеизма АН СССР говорится об этом следующее: «В этой общине к началу 1937 года почти не осталось лиц моложе 40 лет. Денежные поступления в общине к 1938 году почти полностью прекратились… Следует сделать вывод о несомненном и значительном сокращении числа членов этой секты. В результате этого в феврале 1938 года от имени адвентистской двадцатки в райсовет Фрунзенского района поступило заявление о самоликвидации секты АСД в Ленинграде»[47].

Советский исследователь адвентизма А. В. Белов в духе его времени утверждает, что влияние адвентистов в предвоенные годы сошло на нет в результате социалистических преобразований и роста сознательности масс[48]. Но история говорит о том, что эти «преобразования» и «сознательность» были результатом жестокой репрессии со стороны всех органов советской власти по отношению как к адвентистам, так и к верующим других конфессий. Характеризуя рассматриваемый период, можно сказать, что он явился наиболее сложным для Адвентистской церкви за всю ее деятельность на территории России. Советские власти фактически предприняли попытку полного ее уничтожения[49].

Потеплению в государственно-конфессиональных отношениях способствовала активная позиция Русской православной церкви и других, в том числе протестантских, религиозных объединений в годы Великой Отечественной войны, а также складывающиеся новые международные отношения. Вместе со своим народом адвентисты делали все возможное для победы в войне: служили в Красной армии, выполняли свой долг в медицинских частях, работали переводчиками, шоферами, связистами, военными музыкантами и т. д. Многие адвентисты, отказавшиеся нести оружие в руках, с начала войны призывались в трудовую армию, работали на строительстве военных и гражданских объектов, в шахтах, на лесоповале[50].

С конца 1943 г. и в начале 1944 г. восстанавливается деятельность адвентистских общин в Москве, Горьком, Ростове-на-Дону, Таганроге и Ставрополе. С 1945 г. начинается регистрация общин, расположенных в западных районах, присоединенных в 1939–1940 гг. к СССР. Так же как и в случае с РПЦ, власти позволяют вернуться в Москву некоторым руководителям адвентистской церкви. К 1945 г. восстанавливается работа ВСАСДа, формируется первый послевоенный Административный совет ВСАСДа. После открытия второго фронта союзниками возобновляется переписка с руководителями Всемирной организации Церкви АСД. Постепенно Церковь начинает возвращаться к разрушенной в 30- е годы системе. Создается институт республиканских уполномоченных от ВСАСДа, которые начинают посещать общины и являются связующим звеном между ними и центром. Работа республиканских уполномоченных ВСАСДа строго регламентировалась уполномоченным Совета по делам религиозных культов[51]. У Церкви появляется возможность организовывать сборы пожертвований для семей верующих, пострадавших в ходе войны. Собранные деньги вносились в местные госбанки[52].

Однако необходимо заметить, что все эти послабления со стороны властей имели временный характер и были весьма ограниченны. Так, например, регистрация общин проходила с большими трудностями, а уже к 1947 г. Совет по делам религии перестал регистрировать общины[53]. По-прежнему не существовало возможности собрать съезд и выбрать руководителей церкви согласно практике Всемирной организации Церкви АСД.

Временное послабление в отношении к религиозным объединениям, вызванное событиями, связанными с Великой Отечественной войной, так и не внесли каких либо существенных изменений в социально-экономической деятельности церкви. По-прежнему хозяйственная деятельность общин была запрещена. Не было и речи о создании каких либо кооперативов и коммун наподобие тех, что были организованны членами церкви в 20- е гг. Более того к концу пятидесятых годов ситуация вновь меняется к худшему: победу одержала линия жесткого отношения к религии. «Хрущевские гонения» затронули все конфессии в СССР, в том числе конечно и адвентистскую церковь.

В духе того времени А. В. Белов в своей монографии «Адвентизм» утверждает, что адвентисты лишь совершают религиозные обряды, занимаются миссионерской и вероучительной деятельностью, «… а жизнь, земная жизнь с ее радостями проходит мимо них…» Согласно этому исследователю советского периода, для адвентистов седьмого дня совершенно чужд посюсторонний мир, их интересует лишь мир потусторонний.

В шестидесятые годы прошла волна массовых увольнений адвентистов с работы из-за соблюдения ими субботнего дня. В вину адвентистам ставили срыв производственных планов, посевной и т. п. Так, например, А. В. Белов приводит рассказ бывшего адвентиста, некоего А. Коваленко о своей трудовой деятельности: «Секта зорко следит за тем, чтобы празднование субботы соблюдалось независимо от любых обстоятельств. Тракторист, член секты, уже в пятницу вечером бросает свой трактор на произвол судьбы и уходит домой. Хорошо если сразу найдется подменный тракторист, в противном случае все обслуживающие агрегат работники обречены на простой, колхозному производству наноситься урон»[54].

На самом деле возможность соблюдения субботнего дня стало для адвентистов того времени особым стимулом к трудовой деятельности. Для того чтобы отработать выходной в субботу, адвентисты выходили в ночные смены среди недели, работали в воскресенье. Старались трудиться как можно лучше. Коллеги адвентистов по работе уважали их, видели их честность и исполнительность, высокоморальный образ жизни, о чем нередко свидетельствовали на товарищеских судах организованных против адвентистов. Благодаря этим качествам начальство закрывало глаза на отсутствие адвентистов на работе в субботу. Член Центральной московской общины Нина Ивановна Руснак делиться воспоминаниями о работе в те годы своего мужа Ивана Ивановича Руснака: «На автобазе его называли “святой Иван”, потому что молился всегда, в субботу отдыхал. Ему разрешали: в пятницу он уже в четыре часа дома был — умоется, переоденется, и субботу встречаем. Все водители по утрам первым делом к медсестре шил в трубочку дуть — проверка на алкоголь. Его никогда не звали: знали — непьющий»[55].

Сообщая о деятельности общины адвентистов седьмого дня г. Биробиджана Еврейской автономной области, уполномоченный Совета по делам религиозных культов при СМ СССР по Хабаровскому краю Б. Гребенников с сожалением отмечал, что «одна адвентистка работает кочегаром в городской бане, считается стахановкой, но каждую субботу без разрешения бросает работу и идет молиться. За самовольный уход с работы администрация ее судила раза два, но это не помогло, поэтому руководство согласилось установить ей выходной день в субботу вместо воскресенья…»[56]

Владимир Иванович Кучерявенко родился 27 февраля 1930 г. в Тамбове в семье известного адвентистского проповедника. Семья из пяти человек жила бедно, так как преследовалась властями из-за работы отца семейства — проповедника Церкви. В 14 лет после окончания семилетки Владимир начал свой трудовой путь, устроившись пчеловодом в подсобном хозяйстве городской больницы. После смерти матери забота о младших братьях и сестрах легла на его плечи. Ему приходилось зарабатывать на большую семью, отстаивать соблюдение субботнего дня. «Желая подражать Иисусу, Который в течение Своей земной жизни не сделал ради Себя ни одного чуда, Владимир также никогда не искал для себя преимуществ. Как писал он в своих воспоминаниях, “жизнь нашей семьи, насколько мы понимали это, и насколько Бог открывал возможности была поставлена на рельсы служениям Ему; а Бог заботился о нас”»[57].

Николай Арсентьевич Жукалюк родился 14 мая 1932 г. в селе Великий Порск на Волыни. Через шесть лет его родители приняли адвентистскую веру. С детства вынужден был трудиться, чтобы помогать семье в тяжелое военное и послевоенное время. В десять лет научился запрягать лошадей, управлять ими и даже держать плуг во время вспашки поля. Он собирал консервные банки, выброшенные армейскими поварами, изготавливал из них различных размеров чашки и миски, которые соседи обменивали на зерно. В свободное от учебы в школе время помогал колхозному бухгалтеру, работал почтальоном, учетчиком тракторной бригады. Во время службы в армии отличился как редактор армейской газеты. Пользовался уважением не только у сослуживцев, но и у высшего командования, которое предложило ему постоянную работу в газете, выезды за рубеж, офицерское звание и даже квартиру в Ленинграде. Но ради сохранения верности религиозным принципам Николай отказался от предложения. После армии работал на разных профессиях маляра, штукатура, плотника, столяра, кровельщика, просто чернорабочим. Однажды, когда до получения зарплаты оставалось еще несколько дней, а денег — всего один рубль, перед уходом на работу Николай и его супруга Евгения решили отдать этот рубль в качестве церковного пожертвования. По воспоминаниям Николая Арсентьевича, Бог так устроил, что в обеденный перерыв Николай заработал 35 руб. В этом он видел исполнение «Божьих обетований» для «верных»[58].

Исследуя деятельность адвентистов в Кемеровской области в те годы, А. В. Горбатов и В. В. Шиллер обнаружили, что верующие проживали преимущественно в частном секторе города. У каждого был свой огород. Выращивая и реализуя сельхозпродукцию на рынке, верующие получали доход, часть которого они и вносили в общинную кассу. Горбатов и Шиллер отмечают, что, реализуя продукцию своего огорода на рынке, верующие формировали, по сути, частный сектор в государственной экономике, что вызывало крайне негативное отношение со стороны советских властей[59].

Несмотря на гонения со стороны советской власти, адвентисты в те годы завоевывали уважение своим честным трудом у окружающих. Русский немец Иоганн-Георг Гамбургер переехал в 1956 г. из Сибири, где он отбывал свой ссыльный срок в поселок Береславка недалеко от Волгограда. Иоганн открыл в поселке мастерскую по пошиву верхней одежды. Он был удивительно честный и мягкий человек, его сотрудники гордились своим руководителем. Он был для них примером во всем и пользовался у всех, кто его знал, уважением — рассказывает его внучка, Валентина Лилерс, учитель физики Береславской средней школы. Она вспоминает, с какой любовью дед относился ко всем людям, с которыми ему приходилось общаться, как нежен был со своими внуками. Ни разу за всю свою жизнь она не слышала от него ни одного грубого слова или осуждения в чей-то адрес. Бывало, в его мастерскую поступали заказы, после исполнения которых оставалась лишняя ткань, и ее при желании можно было незаметно оставить себе. Но ни разу Иоганн не воспользовался такой возможностью. Все, до самого маленького клочка возвращал заказчикам. Его заказчики ценили в нем христианские качества. Его считали честным человеком[60].

Вот еще одно воспоминание о трудовой деятельности адвентистов того времени руководителя церкви П. А. Мацанова: «В одном селе большая часть жителей являлась адвентистами седьмого дня. Они дружно и с радостью работали, и плод их прилежных трудов был всем очевиден. Они построили разрушенную во время войны мельницу, исправили дороги; сдавали государству хлеб и все, что требовалось, вдвойне. Колхоз считался примерным во всей округе…»[61]

О своей жизни в те годы вспоминает также старейший член церкви Нина Павловна Жукова работавшая завхозом в детском садике. «Начальство — и у нее, и у мужа — шло навстречу, так как ценили их, трудолюбивых и честных работников. При необходимости приходилось отрабатывать по воскресеньям, особенно когда объявляли субботники. Нина Павловна приходила по воскресеньям вместе с детьми, и они успевали сделать гораздо больше, чем весь коллектив в субботу. Их любили и уважали и за преданность делу, принципиальность и трудолюбие отмечали грамотами, премиями, благодарностями, долго не хотели отпускать на пенсию… Жили они хорошо, имели большое хозяйство — птицу, большую пасеку, сад и огород»[62].

Даже атеистические авторы были вынуждены согласиться, что «на практике верующие-адвентисты нередко бывают хорошими производственниками»[63]. Тем не менее нередко, несмотря на хорошую работу, администрации после давления на них соответствующих органов приходилось увольнять адвентистов с работы[64].

Стабилизация государственно-конфессиональных отношений советского периода происходит в 70- х гг. В июле 1975 г. выходит Указ Президиума Верховного Совета РСФСР «О внесении изменений и дополнений в постановление ВЦИК и СНК РСФСР» от 8 апреля 1929 г. «О религиозных объединениях»[65]. Принятый указ предоставлял религиозным организациям право приобретения транспортных средств, аренды, строительства и покупки в собственность зданий для своих нужд, производства и продажи церковной утвари и предметов религиозного культа. Кроме того, был снят ряд ограничений финансового характера. Отчасти религиозные организации получали право юридического лица, хотя это и не было законодательно закреплено. Однако реальная возможность социально-экономической деятельности для церкви христиан адвентистов седьмого дня открылась лишь в годы горбачевской перестройки.

1 октября 1990 г. Верховный Совет СССР принял Закон СССР «О свободе совести и религиозных организациях». Вслед за ним 25 октября 1990 г. Верховный Совет РСФСР принял Закон «О свободе вероисповеданий»[66]. Одновременно утратили силу Декрет 1918 г. и Постановление 1929 г. Таким образом, церковь получает возможность вести свою социально-экономическую деятельность на законном основании.

Именно в эти годы отмечается бурный рост Церкви христиан адвентистов седьмого дня. Создаются церковные институты, появляется возможность вести социально-экономическую деятельность. Исследователи адвентизма атеистической эпохи утверждали, что его последователи «замыкаются в себе, в своем узком мирке, отрешаясь от реальной земной жизни, которая проходит мимо них»[67]. «Главное для адвентистов — не насущные задачи земной жизни, а подготовка к жизни вечной»[68]. Однако деятельность Адвентистской церкви в новой России после снятия официальных запретов наложенных советской властью доказывает обратное. Наученные в советские годы надеяться лишь на свои силы, а не на государственную поддержку, адвентисты в новой России гораздо легче адаптировались к новому капиталистическому укладу жизни, смогли найти хорошую работу и применение своим в основном рабочим специальностям.

Еще в 1987 году адвентисты седьмого дня, получив разрешение Тульского облисполкома и Совета по делам религий при Совете Министров СССР, начали строительство духовной семинарии в поселке Заокский Тульской области. Под будущую семинарию властями было выделено заброшенное здание школы, на территории которой находилась свалка. Более тысячи адвентистов- добровольцев приехали со всех уголков тогдашнего СССР для работы на стройке. Вот как об этой стройке пишет Д. О. Юнак: «… практически без всякой техники, вручную возводили стены, поднимали тяжелые металлические тавровые балки, рыли котлованы и накрывали крышу, очищали канализацию и благоустраивали территорию»[69]. Строительство первого корпуса было завершено менее чем за год. Строители семинарии позднее вспоминали о том, как внимательно присматривались к ним местные жители, «к этим чудакам, поставившим перед собой, казалось бы, невыполнимую задачу»[70]. Действительно, такой темп строительства, который показали адвентисты, был весьма необычным для той эпохи.

С 1989 г. организовывается подсобное хозяйство при семинарии. Вначале это был участок в 15 соток на котором работали 15 студентов под руководством всемирно известного 70- летнего агронома с 40- летним стажем Джейкоба Миттлайдера. После того как власти увидели урожай на этом участке, они приняли решение о выделении в безвозмездное пользование 26 га земли. На этом участке выращивалось 25 различных культур. Стали издаваться книги по методу Миттлайдера. За семь лет было издано около миллиона экземпляров. Завязались отношения с Тимирязевской академией, Биологическим центром в Пущине, рядом других организаций и учебных заведений. Духовная семинария была преобразована в Заокскую духовную академию, при которой был организован сельскохозяйственный факультет. Одна треть времени уделяется теории, две трети — практике. Три базовых момента метода Миттлайдера: 1) выращивание рассады с использованием обычной почвы или искусственной; 2) выращивание овощей в теплицах или открытом грунте; 3) питание овощей сбалансированной питательной смесью. Только с 1989 по 1997 г. на сельскохозяйственном факультете прошло обучение 570 человек. Каждый выпускник имеет возможность передать свои знания своим землякам. Таким образом тысячи россиян познакомились с методом Митлайдера. Применение метода Миттлайдера позволило обладателям шести соток существенно поднять урожайность и полностью обеспечить свои семьи разнообразными овощами. Метод Миттлайдера объединяет лучшие способы традиционного овощеводства и гидропонического земледелия. Метод базируется на максимальном использовании пространства, времени и ресурсов; позволяет получать высокие урожаи за счет плотной посадки растений, обеспечивая им дополнительное питание минеральными элементами, как и при гидропонике, но без специального оборудования. В отличие от гидропоники (выращивание растений без почвы, на питательных растворах) метод обеспечивает возможность выращивания растений на естественной почве с ее питательными пока еще малоизвестными элементами, которые не так существенны для роста растений, но очень полезны для питания человека. Благодаря методу высокие урожаи можно получать на различных видах почв: песчаных, глинистых, на перегное и даже на искусственных[71].

В настоящее время на базе Заокской духовной академии создан учебный комплекс Церкви христиан адвентистов седьмого дня — Заокский адвентистский университет, который включает в себя духовную академию, Христианский гуманитарно-экономический институт, Учебный центр Д. Миттлайдера, христианскую среднюю школу, Центр исследования трудов Е. Уайт, Институт перевода Библии. Обучение в университете ведется по 12 учебным программам: бакалавр богословия, магистр богословия, английский язык — бакалавр религии, интенсивный курс английского языка, заочная программа бакалавра и магистра богословия, бакалавр музыкального служения, магистр музыкального служения и музыкальной педагогики, интенсивный курс подготовки музыкальных служителей, бакалавр экономики, магистр общественного здоровья, секретарь референт, сельхозпрограмма Д. Миттлайдера[72]. В 2008 г программа обучения Заокского христианского гуманитарно-экономического института получила государственную аккредитацию высшего профессионального образования[73].

Вокруг университетского комплекса вырос целый адвентистский городок. Многие переехали сюда на постоянное жительство из различных уголков страны и ближнего зарубежья. Построили хорошие добротные дома, завели хозяйство. Всякого приезжего в п. Заокский поражают на фоне обычной российской запущенности хозяйства сельской глубинки чистота адвентистского поселка, хорошие дороги, налаженная инфраструктура.

В феврале 1992 г. на базе бывшего детского сада недалеко от станции метро «Академическая» был организован Московский адвентистский центр здоровья. Первым открылось стоматологическое отделение, которое является подшефной частью адвентистского университета Лома-Линда в Калифорнии. В ноябре 1992 г. в Московском центре здоровья появилось отделение медицинской реабилитации физиотерапии. Спустя еще несколько месяцев открылось третье отделение — пропаганды здорового образа жизни. Вначале Центр здоровья создавался как некоммерческое предприятие, но из-за необходимости оплаты аренды помещения это решение было пересмотрено и центр стал оказывать платные услуги. Три четверти пациентов Центра — москвичи, россияне. Пациенты делятся на две категории: платную и бесплатную. Ветераны войны, инвалиды, многодетные матери по направлению управления здравоохранения Юго-Западного округа в Москве обслуживаются бесплатно. Оборудование импортное, врачи иностранцы — все это привлекает состоятельных клиентов, особенно иностранных граждан. За счет оказания платных услуг оказывается помощь бесплатной категории пациентов Центра здоровья. Бесплатный прием врачи Центра ведут не только в Москве. В октябре 1993 года была оказана помощь жителям Подольска и Твери. За счет Центра здоровья в Америке прошел обучение российский врач. Для нуждающихся Юго-Западного округа в Москве был передан двенадцатиметровый контейнер с одеждой и продуктами, в больницы закуплены медикаменты на сумму свыше 100 тысяч долларов.

Значительная часть доходов Центра использовалась на образовательную программу. Врачи побывали с лекциями во всех двенадцати общинах адвентистов в Москве. 200 врачей россиян, членов Церкви АСД, прошли обучение на специальном семинаре по принципам здорового образа жизни и христианской этике. 60 врачей-гинекологов обучены передовой методике контрацепции. Лекции о здоровом образе жизни, которые проходили летом 1993 г., прослушали более 8 тысяч москвичей[74]. В настоящее время Центр прекратил свою работу из-за проблем с арендой помещения.

Социальная деятельность адвентистов седьмого дня проявляется в работе Адвентистского агентства помощи и развития (АДРА). Деятельность филиала АДРА в России началась после землетрясения в Армении в 1989 г., когда россияне прибыли туда оказать помощь. Там было построено семь клиник и один реабилитационный центр, оснащенный современным на то время оборудованием. В 1991 г. во все республики СССР направлено 10 тыс. тонн продуктов поступивших из Германии и Австрии. В 1992 г. в восьми городах Урала распределено 50 тыс. тонн продуктов серди 1,5 млн. человек, израсходовано 12 млн. долларов. В течение 1993 г. в центральной части России работали 12 бесплатных столовых, где питались 300 тыс. человек.

Программы, реализуемые АДРА России: «Помощь пострадавшим от стихийных бедствий и военных действий», «Улучшение уровня жизни», «Программа развития сельского хозяйства», «Создание рабочих мест», «Медицинская программа», «Программа образования», «Здоровый образ жизни». К примеру, в 1992 г. оказана помощь 3,8 млн. человек, на что потрачено 130 млн. долларов. Эти проекты финансируются следующим образом: 40% — правительство США; остальные — EuroNAID — Европейский фонд помощи, Всемирная организация питания, правительства Австралии, Канады, Швеции, Германии, Дании, а также частные компании и лица[75].

За время своей работы в России АДРА осуществило в России более 70 гуманитарных проектов. Среди них:

обеспечение бесплатными продуктами питания 390 000 жителей уральского региона (Екатеринбург, Челябинск, Нижний Тагил, Магнитогорск, Пермь, Оренбург и др.);

гуманитарная помощь в зоне чеченского конфликта (1995–1996 гг.), в рамках которой около 40000 беженцев из зоны конфликта получили 200 тонн продуктов питания, одежды;

помощь пострадавшим от землетрясения в г. Нефтегорске, на о. Сахалин. Оказана помощь более 1000 человек;

программа реабилитации и оздоровления 3000 нуждающихся в этом детей и подростков в возрасте от 7 до 17 лет, проживающих в Сибири (Иркутск, Ангарск, Усолье-Сибирское и др.) Осуществлялась в 1999–2001 гг.;

программа реабилитации детей, пострадавших от чернобыльской катастрофы в Беларуси (1999–2000 гг.);

оказание экстренной гуманитарной помощи жителям Приморского края, пострадавшим от наводнения в 2000 г., и населению Якутии, пострадавшему от аналогичных событий в 2001 г.;

постоянно действующая сеть благотворительных столовых во многих городах России (Москва, Санкт-Петербург, Владикавказ и т. д.)[76].

Еще одним примером работы АДРА России является оказание помощи в Беслане. Российское отделение Адвентистского агентства помощи и развития с самых первых минут трагедии Беслана откликнулось поддержать население города в медицинской и психологической помощи. В течение первого месяца после трагедии был разработан долгосрочный план оказания помощи.

В сотрудничестве с Благотворительным агентством ADRA из Чехии был подготовлен специальный материал для подобных ситуаций: «Пособие для работников психосоциальных и гуманитарных служб, действующих в условиях масштабных чрезвычайных происшествий». Руководствуясь данным пособием, в конце октября 2004 года во Владикавказе и Беслане были проведены семинары для учителей школ Беслана, студентов старших курсов гуманитарных факультетов государственного педагогического института г. Владикавказа и различных групп добровольцев. До 450 человек участвовали в этих семинарах, проводимых высококвалифицированными специалистами из России, Чехии, США. Занятия были направлены на укрепление навыков у населения, особенно у учителей г. Беслана, по преодолению посттравматического стресса и оказанию помощи детям и родителям, оказавшимся в этой ситуации.

В конце декабря и в начале января 2005 г. по территории всей республики были организованны новогодние и рождественские праздники. Мероприятия, организованные агентством АDRA и Министерством труда и социального развития Республики Северная Осетия-Алания, проходили под общим названием: «Дети помогают детям». Благотворительная акция была инициирована ADRA Германии в поддержку детям Осетии. Почти 3000 подарков были приготовлены немецкими детьми, в основном из адвентистских семей, для своих сверстников из Осетии. Более 20 социальных учреждений участвовали в этой программе.

Следующим этапом проекта был оказание целенаправленной помощи по программе «Из рук в руки». Гуманитарная акция была направлена на поддержку социально незащищенных, нуждающихся семей города Беслана, как прямых, так и второстепенных жертв трагедии. Были приготовлены и розданы продовольственные наборы весом 14 кг для 210 семьей или приблизительно 1050 человек. После этой акции агентство ADRA получило от администрации Правобережного района и города Беслана благодарственное письмо, подписанное главой администрации местного самоуправления Правобережного района Республики Северная Осетия-Алания В. Х. Ходовым[77].

Адвентисты седьмого дня оказывают посильную помощь в лицам находящимся в исправительных учреждениях, а также тем, кто недавно освободился из них. В Западно-Российском союзе Церкви АСД создан специальный отдел по оказанию помощи осужденным. Это служение осуществляют 144 члена Церкви в 160 исправительных учреждениях[78].

Адвентисты также активно работают в области поддержки института семьи, укрепления здоровья человека и нации в целом. С этой целью в поместных общинах создан целый ряд отделов: семейный, женский, здоровья, молодежный, детский. Эти отделы проводят различные мероприятия, семинары и курсы, на которых члены церкви и все желающие учатся тому, как следует укреплять семейные отношения, мирно разрешать возникающие конфликты, лучше понимать себя и своего супруга, воспитывать детей, помогать неимущим и нуждающимся, жить по принципам здорового образа жизни, готовить вкусную и здоровую пищу и т. д. Особое место занимают программы для школьников и молодежи по укреплению здоровья и повышению самооценки, известные под названиями: «Остановись, подумай!», «Дышите свободно», «Поколение NEXT выбирает». Эти и другие программы помогают молодым людям делать правильный выбор, говоря «нет» наркотикам, табаку, алкоголю и ранним половым связям.

Важную роль в этой работе играют служители церкви. Направляя работу отделов общин, они помогают руководителям отделов проводить специальные собрания и мероприятия: недели семьи; добрачное консультирование супругов; детские и молодежные летние лагеря; субботние и воскресные библейские школы для детей и молодежи; организуют помощь социально незащищенным группам населения и семьям, живущим за чертой бедности; проводят различные программы-акции милосердия для детей-сирот, «детей улиц», для пострадавших в военных действиях; посещают членов церкви, оказывая им духовную поддержку и помощь в семейных отношениях[79].

Ощутимо сотрудничество с государством и в области образования и воспитания молодежи. На территории России действуют три адвентистские средние школы: в Рязани, Туле и на базе Заокского адвентистского университета. Главной целью адвентистской школы является создание благоприятных условий для разностороннего развития личности учащегося на основе соподчинения целей учебно-воспитательного процесса принципам христианской этики и морали. Обучение ведется по следующим программам: начальное общее образование; основное общее образование; среднее (полное) общее образование по профилям. В школах работают и учатся не только члены церкви и их дети, но и все желающие получить данное образование. В сентябре 1991 г. была открыта христианская гимназия в Туле. 5 марта 1992 г. открыт новый корпус гимназии. Государство не оказывало финансовую поддержку, все было сделано на церковные средства и руками верующих. На базе общеобразовательного цикла были открыты музыкальное, художественное, филологическое и экологическое отделения. В Тульской христианской гимназии особое внимание уделяется экологическому образованию учеников. Детей учат беречь природу. Совершаются выходы на природу. Вместе с учителями ребята пишат научные экологические работы, которые потом защищают в областном экологическом центре. На базе гимназии был организован тульский зимний экологический лагерь. В рамках лагеря была организована трехдневная экологическая школа для близкого знакомства детей с фауной местного Платоновского леса и старинного Белоусовского парка. Семинары проводили учителя гимназии, биологи из Тульского и Московского университетов. В этом лагере отдыхали и учились дети из пяти городских школ. На базе гимназии проводятся круглые столы для тульских педагогов и учащихся по экологической тематике[80].

На базе адвентистских общин создаются трудовые артели для оказания помощи нуждающимся. Примером такой трудовой артели является Ивановская артель добрых дел, созданная Ивановской общиной адвентистов седьмого дня. На 1997 г. Иваново, столица текстильной промышленности, занимало одно из первых мест в России по безработице. Люди месяцами не получали заработную плату, многие фабрики закрыты. Сестра Софья Ивановна Добромыслова организовала работу отдела, оказывающего социальную помощь. Женщины делают различные полезные в хозяйстве вещи: прихватки для сковород, подставки под чайник, тапочки и т. д. Затем вещи продают. Выручку отдают на помощь нуждающимся. Софья Добромыслова говорит: «Среди членов нашей общины нет таких, кто просил бы милостыню. У нас удивительные люди. Если у них есть еда на день нынешний, они тем и довольны. Спросишь: “Как поживаете?” Ответят с улыбкой: “Да ничего, слава Богу, я еще живу”»[81].

Николай Назарович Либенко организовал в феврале 1997 г. недалеко от Тулы трудовую коммуну. Эта коммуна создана для реабилитации освободившихся из мест заключения. Основана на базе заброшенного пионерского лагеря «Прогресс». Рабочий день начинается чтения Библии и молитвы. Работа ведется шесть дней, кроме субботы. Воспитание производиться через труд. Работают много и тяжело. Есть ферма 25 коров с телятами, которые содержаться в двух коровниках. Земли 25 гектаров для заготовки кормов. Корма заготавливают самостоятельно, используя технику. В коммуне 25 единиц техники: тракторы, комбайны, автокран. Есть также лошади и телеги для перевозки сена с поля и других нужд. Есть теплицы, в которых выращиваются овощи на продажу и для нужд столовой.

Работают и питаются сообща. На вырученные от продажи молока и овощей деньги кормят, одевают и лечат членов коммуны, но заработную плату члены коммуны не получают, чтобы не искушать бывших заключенных. В столовой готовят преимущественно вегетарианскую пищу. Живут в двух коттеджах, в которых оборудовано восемь отдельных квартир. В коммуне есть семейные пары. Количество членов коммуны колеблется от 10 до 20. Некоторые остаются здесь надолго, другие по прошествии времени уходят и начинают свой бизнес. Тем, кто решает уйти и начать свое дело, коммуна помогает устроиться на новую работу и получить жилье.

Коммуна пользуется доброй репутацией у соседей. Соседний колхоз ставит на зиму свою технику на территорию коммуны, зная, что все ее члены честные люди и технику не разворуют, и разрешает заготавливать корма и на своей территории взамен обработки колхозных полей членами коммуны[82].

Знание Священного Писания, полученные в адвентистской общине, помогают в работе. Алексей Иванович Сергеев — член Центральной общины христиан-адвентистов седьмого дня Санкт-Петербурга, научный сотрудник Эрмитажа, где работает уже более 30 лет. Говоря о своей работе, Алексей Иванович отмечает, что в исследовании творчества художников, раскрытии смысла художественных произведений ему очень сильно помогает знание Библии. «Я занимался довольно много просветительской работой, водил экскурсии, был на руководящих должностях. Сейчас я сотрудник фонда музея, и эта работа приносит мне большое удовлетворение». Алексей Иванович окончил филологический факультет Ленинградского госуниверситета. Знает три языка: французский, итальянский и английский[83].

Художник Владимир Волков — дизайнер шатурского мебельного комбината «Шатура-Мебель». Он профессионал высокого класса. Владеет компьютерными технологиями, разбирается в искусстве, хорошо знает производство и рынок сбыта. Мебель, сконструированная Владимиром, не один раз завоевывала призы на российских и международных мебельных салонах. В 2004 г. на международной выставке мебели в Санкт-Петербурге его набор для гостиной «Квадро» завоевал Гран-при. Итальянцы, вручая Волкову награду, сказали, что российские дизайнеры ничуть не уступают итальянским. «Я стараюсь развивать все таланты, которыми наделил меня Бог! — говорит Владимир. — Потому что талант, если не развивать, отнимется. Уверен, что только честная работа может быть успешной. Того, кто исполняет заповеди, Бог обязательно благословляет»[84]. На вопрос корреспондента, как вера влияет на его работу, Владимир отвечает так: «Каждый день я начинаю с молитвы: “Господи, помоги мне прославить Тебя!” Каждой своей удачей я обязан Богу. Верю, что попал на комбинат по Его воле. Бог помогает тому, кто работает, старается сделать что-то самым лучшим образом»[85].

Братья Гренц, Виктор и Владимир, потомственные адвентисты, организовали в Калининграде транспортное предприятие «Светловские линии». Со временем братья разделили бизнес: Владимиру остался автобусный парк, Виктору — автотехцентр и грузовики для дальних перевозок. У Виктора Гренца работает 25–30 штатных работников, из них 12 членов Церкви ХАСД. При автотехцентре построен специальный зал для богослужений, совершаемых работниками по субботам, а также ежедневно перед началом работы. «У меня при кабинете есть молитвенная комната. Прихожу туда до начала рабочего дня, встаю на колени и прошу Господа направить мои планы, показать, куда идти, что делать», — говорит Виктор.

На предприятии строгие порядки за нецензурные слова и пьянство налагаются штрафы. Практически нет текучести кадров. Отношения с рабочими строятся на партнерских, уважительных и доверительных принципах. Рабочие знают, что руководитель строго выполняет условия контракта, честно оплачивает их труд, не утаивая и не обманывая.

Интересно, что из-за соблюдения субботы предприятие не несет убытков. Мастера и работники хорошо отдыхают и после отдыха выполняют работу гораздо лучше. При входе в автотехцентр находиться плакат с изображением Десяти Заповедей. Работники и посетители лишний раз могут вспоминать о Божьем Законе — это также способствует успешной работе.

Предприятие выдерживает жесткую конкуренцию в своей сфере деятельности. На вопрос о предпринимательском риске Виктор отвечает: «Для Бога не существует падения цен, финансовых кризисов. Если ты все делаешь с молитвой, Бог дает тебе хлеб насущный, а твоему делу — успех и стабильный доход, защитит твою жизнь».

Братья Гренц не тратят деньги на предметы роскоши, удовольствия и т. п. Живут так, чтобы было все необходимое: «Слава Богу, мы получаем достаточно, чтобы хватило на зарплату сотрудникам (немного выше, чем по региону), на развитие производства, на хороший автомобиль и дом с удобствами. Ну, и на семью, конечно. Моя дочь Татьяна, ей 20 лет, недавно окончила университет с красным дипломом. Старшие учатся в полувоенном колледже — там и образование хорошее, и к дисциплине приучают. В армию пойдут служить обязательно. Армия много дает для становления мужчины. Единственное условие — они не будут применять оружие». Излишки доходов братья тратят на помощь поместной церкви: построили три молитвенных дома, помогают проводить миссионерские программы[86].

Примеры отношения адвентистов седьмого дня к службе в армии. Рассказывает офицер Дмитрий Савельев: «Тяжело было служить морально. Армейские законы противоречат библейским заповедям. Но Бог мне помог, особенно в соблюдении субботы. Начальство разрешило соблюдение субботы… Не жалею, что пошел служить. Думаю, если надо отдать гражданский долг, так надо. Самое главное уповать на Бога. Он может помочь во всем…»[87] Руслан Пешков принял крещение в 15 лет. Когда подошел призывной возраст, друзья советовали не ходить в армию. Но дядя — пастор Церкви ХАСД посоветовал идти и служить. Верующему, сказал он, армия покажет, каковы в действительности его отношения с Богом[88].

Корреспондент церковного журнала «Теперь Время» Елена Копылова рассказывает о работе полиграфической фирмы «Альба». Фирма стала одним из лидеров полиграфии, встав в один ряд с ведущими предприятиями отрасли, так что в 2001 г. директору фирмы Елена Лебедевой было присвоено звание «Женщина — директор года». Среди клиентов фирмы такие известные марки, как «Бондюэль» и «Нестле». Услугами фирмы пользуются и некоторые депутаты Мосгордумы. В этой фирме трудятся христиане-адвентисты седьмого дня. Елена Копылова отмечает вежливость, предупредительность и внимание с которым к ней отнеслись в этой фирме, когда она заказывала там изготовление макета своего журнала. Приходящих на фирму поражает порядок: нигде не видно разбросанной бумаги, нет неприятных запахов, лишнего шума, повсюду чистота. Бухгалтер Татьяна Строева отмечает, что главное в фирме — это ее репутация на рынке полиграфии, а это, в свою очередь, включает талант, умение и упорный труд ее работников. Генеральный директор фирмы Елена Лебедева говорит, что главное в успешном бизнесе — это всегда говорить правду, то есть исполнять свои обещания перед клиентом. Она убеждена, что во всех делах ей помогает Господь. В работниках фирмы ценятся прежде всего энергия, талант, коммуникабельность, любознательность. Другим секретом успешной работы делится начальник отдела оперативной полиграфии Наталья Мальчевская: «За время работы в фирме я поняла, насколько важна в любой коммерческой организации роль доброжелательности. Именно в такую среду попадают наши клиенты, когда приходят к нам».

Ведущий печатник Дмитрий Смагин говорит, что в «Альбе» нашел и профессионализм, и понимание. Печатник Галина Горностаева так говорит о своей работе в фирме: «Восемь лет упоительного труда… Я уверена, что наша фирма имеет крепкое здоровье, потому что это наша! Наша фирма! Это уютный мир в неуютном мире. Я счастлива, что он меня принял!»[89]

С 1996 года адвентисты седьмого дня берут курс на самофинансирование своих общин[90]. Эта задача может быть выполнена во многом благодаря воспитанию у членов церкви соответствующего отношения к труду, созданию трудовых артелей и предприятий.

Тем не менее анализ церковных программ за последние пять лет показывает, что церковная организация не уделяет достаточного внимания социально-экономической деятельности. В основном все церковные программы рассчитаны на миссионерскую деятельность. Однако события последних лет, связанные с возникновением различных препятствий в миссионерской деятельности для представителей так называемых «нетрадиционных» конфессий, подталкивают Церковь адвентистов седьмого дня вновь обратить внимание на социально-экономическую деятельность. Практика Церкви показывает, что там, где общины ведут активную социальную деятельность, а члены церкви имеют высокий заработок, рост церкви существенно выше, чем в других общинах. Есть также надежда, что усилению социально-экономической деятельности Адвентистской церкви будет способствовать принятый недавно законопроект «О социально ориентированных некоммерческих объединениях», который позволит получить помощь от государства социально ориентированным организациям.