Мусульманское общественное движение на современном этапе

Мусульманское общественное движение в последние годы все более превращается в реальную силу. Самюэль Хантингтон частично модернизировал свою позицию, утверждая в 2002 г., что «одним из наиболее важных социальных, культурных и политических достижений последних десятилетий является возрождение исламского сознания, исламских движений и самоидентификации среди мусульманских народов практически по всему миру. Это исламское возрождение в основном является ответом на модернизацию и глобализацию, и в большинстве случаев этот ответ весьма конструктивен. Исламистские организации возникли, чтобы удовлетворить потребности возрастающего числа мусульманского городского населения, предоставляя ему социальную поддержку, моральное руководство, материальную помощь, медицинские услуги, образование, помощь в преодолении безработицы — все то, что часто не могут обеспечить мусульманские (да и не мусульманские – Д.М., А.Ю.) правительства.

К тому же, во многих мусульманских сообществах исламисты составляют главную оппозицию чрезмерно репрессивным правительствам. Исламское возрождение породило небольшое количество экстремистов, которые поставляют наемников для террористических актов или участия в партизанских войнах против немусульман»¹.

Принципы мусульманской справедливости изложены в суре аль-Ангам (айаты 151-153): «Скажи: «Придите, и я прочту то, что запретил вам ваш Господь. Никогда не приобщайте к Нему в сотоварища и делайте добро родителям. И не убивайте своих детей, опасаясь нищеты, ведь Мы обеспечиваем пропитанием вас вместе с ними. И не приближайтесь к мерзким поступкам, очевидным или сокрытым. Не убивайте душу, которую Аллах запретил убивать, если только у вас нет на это права. Это заповедал вам Аллах, — быть может, вы уразумеете. Не приближайтесь к имуществу сироты, кроме как во благо ему, пока он не достигнет зрелого возраста. Наполняйте меру и весы по справедливости. Мы не возлагаем на человека сверх его возможностей. Когда вы произносите слово, будьте справедливы, даже если это касается родственника. Будьте верны договору с Аллахом. Это заповедал вам Аллах, быть может, вы помяните назидание… ».

Мусульмане, выполнявшие коранические заветы, всегда удивляли своих христианских соотечественников отсутствием сирот и постоянных нищих. Как бы ни было сложно, для этих людей находили приют и работу. Особенно этим отличались мишари. Гаяз Исхаки с упреком писал, что в отличие от казанцев, сергачские мишари в своих общинах, разбросанных от Харбина до Хельсинки, умеют дать своим детям современное образование и обеспечить работой в новых городах своих односельчан. После десятилетий Советского режима, пожалуй, только татары Финляндии сумели сохранить основы такого образа жизни. Выходец из пензенских мишарей, уроженец Ростова-на-Дону, улем Муса Биги, не случайно в качестве примера для татар приводил Финляндию. Здесь он нашел систему бесплатного образования и медицинского обслуживания, всеобщей занятости, достойных жизненных стандартов для всего населения, ликвидацию беспризорности и проституции, связанной с нищетой. Ведь как говорится в хадисе: «Если ваши правители будут самыми лучшими, а богачи щедрыми, и между собой вы руководствуетесь советом (Шура), то жизнь на земле для вас лучше, чем смерть. Если же ваши правители самые не справедливые, а богачи ваши скупые, и советуетесь только у женщин, то смерть для вас лучше, чем жизнь» (Ат-Тирмизи). Все эти характеристики Финляндии кажутся связанными с социальным государством, прописанным в Конституции России, но отсутствующим в ее реальности. В начале XX века будущий муфтий Риза Фахретдин, говорил что мусульмане должны использовать такие институты современного общества как конституция и парламент (Шура) для лучшего воплощения в жизнь коранических истин.

В принятых Советом муфтиев России «Основах социальной программы российских мусульман», говорится о том, что «Ислам среди других религий отличается социальной направленностью своего учения, пристальным вниманием к проблемам земной, повседневной жизни человека. Российские мусульмане стремятся неукоснительно следовать заповедям Всевышнего Творца, который в своем Откровении – Священном Коране и в Сунне Пророка (САС) дал основу правильного решения всех стоящих перед человечеством социальных проблем».

В свое время именно лозунги социального равенства толкнули мусульман на сторону революции. Классик татарского национального коммунизма Мирсаид Султан-Галиев в 1921 г. писал, что в религии Ислама больше, чем в какой бы то ни было другой, имеется наличие гражданско-политических элементов, тогда как в других религиях преобладают чисто духовно-этические мотивы. Среди законов Ислама он считал имеющими положительный характер: обязательность просвещения, промышленности и труда; обязанность родителей воспитывать детей до совершеннолетия; допустимость гражданского брака; отрицание частной собственности на землю, воды и леса; отрицание суеверий, запрещение колдовства, азартных игр, роскоши, расточительности, употребления спиртных напитков, взяточничества; установление детально разработанной прогрессивно-налоговой системы — натуральной и финансовой (закят, гошер)².

Для понимания роли исламского фактора в современном обществе приведем три примера. Дагестан обычно сравнивают с Татарстаном, как наиболее классические примеры развития Ислама, соответственно, на Северном Кавказе и Волго-Уральском регионе. Палестинцев обычно сравнивают с татарами по примерно равному уровню образованности и дисперсности расселения. Пензенская область обычно приводится как пример максимальной мусульманской мобилизации в условиях Приволжского федерального округа. Полевые исследования Дагестана и Палестины были проведены нашими хорошими знакомыми-учеными из Института востоковедения РАН Владимиром Бобровниковым и Дмитрием Макаровым, представляющими новое поколение российских исламоведов.

По мнению Владимира Бобровникова, в горном северо-западном Дагестане основной единицей организации общества стал джамаат (мусульманская община). В условиях распада советской плановой экономики произошел генезис «горных мусульманских общин, узурпировавших основные права и функции советских коллективных хозяйств. Попавшие в зависимость от них горные колхозы и совхозы постепенно сливаются с институтами джамаата. Сегодня мусульманская администрация большинства обследованных мною общин руководит не только религиозной, но и хозяйственной жизнью горцев. Джамаат следит за соблюдением единого севооборота, ремонтирует дороги, мосты и оросительные каналы на территории своего колхоза, собирает со своих членов штрафы и налог на содержание сторожей, охраняющих колхозные угодья от потравы соседями»³.

По данным Дмитрия Макарова, в палестинском городе Умм аль-Фахм c населением 28.000 человек Исламская лига (Ар-рабита аль-исламийа) создала мусульманские детские сады, антинаркотическую ассоциацию «Ар-рахма», мусульманский книжный магазин, издательский дом «Ас-сират», газету «Савт аль-хакк ва-л-хуррия» («Голос истины и свободы»), мусульманскую клинику «Ан-нур», «Комлекс Абу Обейды» (пятиэтажное здание, включающее в себя спортзал, часто используемый для собраний, клинику, мечеть и библиотеку). Другим центром общественной деятельности является Образовательная Ассоциация (Джамийа ат-тавийя), включающая в себя следующие организации и проекты: «Комитет по закяту» (обеспечивающий финансовую поддержку малообеспеченным семьям, гранты на обучение студентам, помощь школам, футбольным командам, финансирование мусульманских трудовых лагерей); Комитет помощи (собирающий помощь для жителей Западного Берега реки Иордан и сектора Газа, особенно для сирот и раненых); Колледж «Ад-даава (Исламского призыва и мусульманских наук); Дома Благородного Корана для мужчин и женщин, Ассоциация изучения Корана; мусульманская футбольная команда «Ан-нур; Спортивная ассоциация «Ан-нур; Комитет примирения, выполняющий роль органа решения конфликтов в сфере семейного и имущественного права; отделение «Открытого университета», где учащиеся могут получить степень бакалавра в области образования и психологии⁴.

Классическим примером реисламизации в Поволжье является уже упомянутое село Средняя Елюзань (Алазань). Глава национально-культурной автономии татар в Пензенской области К.Ш. Дебердиев особо отмечает, что «жизненный уровень у елюзанцев и положительное демографическое положение в 2-3 раза выше, чем в других населенных пунктах… В среднем за год строится и реконструируется более 100 домов. Имеется и используется в бизнесе 1700 КАМАЗов, более 3330 автомашин и тракторов других марок, около 3,5 тысяч легкого транспорта, более 100 голов лошадей в личных подсобных хозяйствах. Такие примеры имеются в Мордовии, Белозерье, Яковлевке Саратовской губернии»⁵. В селе Медяны на Нижегородчине на территории Исламского комплекса действуют не только мечеть, мектебе и медресе, но и больница. Население Медян, как и других окрестных сел, занимается преимущественно производством конской колбасы (казы), дающим высокие доходы. Пример этих общин показывает, что деревни, живущие по нормам шариата и оказывающие взаимопомощь своим членам, сумели найти свою экономическую нишу в российских реалиях, чего не скажешь о большинстве бывших колхозов.

Само название работы Дмитрия Макарова «Ислам и развитие на микроуровне: деятельность исламских движений в Израиле на уровне общины» является симптоматичным. В преддверии муниципальной реформы в России возможность перехода и юридического контроля над общинами в руки мусульманских активистов становится весьма вероятной.

Попробуем разобраться, в силу каких факторов мусульманское общественное движение сумело заслонить национальное движение⁶. В годы перестройки и первые годы Новой России Ислам играл весьма незначительную роль и для национального движения, и его лидеров, и правящей элиты Татарстана. Программные документы татарского общественного движения конца 1980–начала 1990-х гг., во многом скроенные по прибалтийским лекалам, также практически не указывали на религиозный фактор. Разумеется, что никакая религиозная аргументация не использовалась официальными властями. Понятие об особости пути Татарстана увязывалось с провозглашением общегражданского суверенитета и возрождением национальной культуры и языка, а после распада СССР в 1991 г. — восстановлением независимости. В первой программе (платформе) двух ключевых общественных организаций Всетатарского общественного центра (ВТОЦ) (1988) и материалах Учредительного съезда комитета «Суверенитет» Татарстана понятие «Ислам» просто отсутствует⁷.

Лидеры национального движения уже в 1990 г. планировали перевести Духовное управление мусульман Европейской России и Сибири (ДУМЕС) в Казань для закрепления роли столицы Татарстана, как национальной и религиозной столицы татар. После отказа муфтия ДУМЕС Т. Таджутдина от такого предложения ВТОЦ фактически приступил к созданию собственного духовного управления мусульман Татарстана (ДУМ РТ). ⁸

Поэтому созданное в 1992 г. Духовное управление мусульман Республики Татарстан во главе с Габдуллой Галиуллой оказалось, с одной стороны, в тесной связи с национальным движением во главе с ВТОЦ, с другой – в противостоянии с ДУМЕС, которое в 1994 г. вновь переименовало себя в ЦДУМ. Лидеры ВТОЦ откровенно подчеркивали необходимость подчинения религии и духовенства общенациональным задачам и светским лидерам. Так, один из лидеров ВТОЦ, подполковник в отставке, Рашат Сафин в программной статье «Национальное движение и религия» указывал: «Вкратце, нация (миллят)… первична, а религия – вторична», «религия должна служить нации, а не наоборот. Следовательно, религиозное движение – это одна из составляющих национального движения»⁹. Р. Сафин здесь голословно ссылался на авторитет джадидов. исходя из позиции марксистского позитивизма. Наоборот, лидер правительства национально-культурной автономии Милли Идарэ, выпускник юрфака Сорбонны Садри Максуди, как отмечалось выше, придавал именно религии первенствующее значение в самоидентификации татар.

Для лидера радикального крыла национального движения, председателя партии «Иттифак» Ф. Байрамовой, характерно более активное, чем для лидеров ВТОЦ, использование мусульманских лозунгов. Однако Ислам и у нее занимает подчиненное место: «А для народов, подобных татарскому, имевших в свое время большие государства и утративших независимость наций, цель может быть только одна – заново восстановить свою государственность, сохранить татарскую нацию, ее язык, нравственность, веру и религию ислама». Байрамова говорит о великой татарской государственности, простиравшейся от Карского моря до Кавказских гор и от Татарского пролива до берегов Волги и Урала. При этом она уравнивает понятия «ВЕЛИКАЯ СТРАНА ТАТАР—ЗЕМЛЯ ИСЛАМА»¹⁰.

В начале 1990-х г., когда ВТОЦ в РТ, особенно в ряде мест, оказывал значительное влияние на органы власти в духовной и образовательной сферах, лидерам ДУМ РТ была инструметально важна его поддержка. По мере же ослабления роли ВТОЦ с 2-й половины 1990-х гг. и понимания населением недостижимости его главной цели – независимости Татарстана неизбежно должна была укрепляться связь муфтия ДУМ РТ с президентом РТ. На встрече президента РФ В.В. Путина и президента РТ М.Ш. Шаймиева с представителями Третьего съезда Всемирного конгресса татар 30 августа 2002 г. М. Шаймиев заявил: «Когда у нас пошел раскол внутри республики, несколько муфтиятов в Татарстане появилось несколько лет тому назад, и пошла между ними довольно-таки острая борьба. Тогда мы действительно собрали у меня всех и договорились: давай мы проведем объединительный съезд. Провели очень хорошо, и избрали Гусман-хазрата, и вот уже второй съезд прошел после этого»¹¹. Новый муфтий ДУМ РТ Г. Исхаков 14 февраля 1998 года на объединительном съезде мусульманского духовенства РТ был избран муфтием, председателем Духовного управления мусульман РТ, а с июля 1998 г. — ректором Российского исламского университета (РИУ).

Бывшие активисты ВТОЦ постепенно составили меньшинство и в Совете улемов, который вначале действовал как орган, готовящий стратегические решения муфтията. Таким образом, ДУМ РТ, созданный по инициативе лидеров национального движения, превратился в тесного партнера режима. Руководство ДУМ при Г. Исхакове всегда выступает в поддержку руководства РТ, лично президента М. Шаймиева. Например, в обращении ДУМ РТ после закрытия медресе «Йолдыз» (осень 1999 г.) утверждается, что некоторые центральные масс-медиа выполняют заказ по очернению «умной и достойной политики руководства» РТ путем обвинений в ваххабизме. Утверждается, что участие шакирдов «Йолдыз» во взрывах не обоснованно (впрочем все это утверждалось до кукморского взрыва¹²). Не случайно, что даже территориальное деление ДУМ РТ на мухтасибаты полностью совпадает с границами административных районов РТ. Во всех заявлениях руководства ДУМ РТ говорится о необходимости тесного взаимодействия мухтасибов с главами администраций районов (избираемых по представлению М. Шаймиева, подобно российским главам субъектов Федерации) и сельских имамов с главами коллективных хозяйств (бывших колхозов). Процесс консолидации религиозной вертикали имеет параллели, например, с процессом консолидации законодательной власти в РТ, когда в Госсовете РТ оппозицию представляет лишь несколько членов КПРФ при конституционном большинстве проправительственных фракций¹³.

В Татарстане основное внимание уделяется развитию системы профессионального образования. Наряду с этим в 1990 г. в Казани был создан Молодежный центр исламской культуры «Иман». Его бессменно возглавляет ныне первый заместитель муфтия ДУМ РТ Валиулла-хазрат Исхаков. Помимо выпуска сугубо религиозной литературы по основам веры на татарском и русском языках, центр занимается выпуском работ татарских богословов (Габдуннасыр Курсави, Шигабетдин Марджани, Риза Фахретдин и Муса Биги), трудов, посвященных духовной культуре татар и истории татарского богословия, исламоведению, учебников и словарей арабского языка. В издательстве «Иман» также выпускается ряд периодических изданий¹⁴.

Духовное управление мусульман РТ занимается и социальной поддержкой населения. В докладе муфтия ДУМ РТ Г. Исхакова на Втором съезде мусульман Татарстана в 2002 г. упоминалось, что была оказана материальная помощь в форме бесплатной раздачи мяса для ифтара (разговения) во время Курбан-байрама на 368.000 руб. Городские мечети и районные мухтасибаты оказывают поддержку и нуждающимся семьям. В Казанской мечети «Мадина» за 1999–2001гг. нуждающимся семьям была оказана помощь в размере 20443 рублей, на проведение ифтара — 96.059 рублей. Еще одной формой оказания помощи является сбор ушра (гошера), то есть десятины с сельхозпродукции. Имам-мухтасиб Черемшанского района Фассах Гафиев на съезде указал, что за 1999–2001гг. было собрано 42 т. картофеля. Из них 9,5 т. поступила в дома престарелых, 9 т. — в больницы, 20т. —
в медресе, 2 т. — «Закабанной мечети» Казани, 3 т. — нуждающимся¹⁵.

Мусульманское общественное движение на Нижегородчине развивается, опираясь в основном не на властные ресурсы или иностранную помощь, а на собственные силы. Нижегородские татары составляют только 1,5% населения области и 1% населения областного центра. Поэтому, чтобы не распылять немногочисленные силы в 2004 г. Духовным управлением мусульман (ДУМНО) совместно с общественными татарскими движениями была создана региональная национально-культурная автономия татар Нижегородской области (РНКАТНО). В целях активизации религиозной, просветительской, научной, экономической деятельности она объединила все национальные общественные организации области. Председателем Совета РНКАТНО стал имам Гаяз-хазрат Салихов. В соответствии с федеральным законом о национально-культурной автономии она поднимает статус татарской национальной организации на новый уровень. Для нее уже выделен офис в центре города на Нижне-Волжской набережной, содержание которого финансирует ДУМНО. Именно совместными действиями должна обеспечиваться и программа национального и религиозного образования — от детского сада до высшего профессионального уровня. Для объединения всей этой деятельности в одном месте готовится строительство Исламского культурного центра в Нижнем Новгороде.

Все эти предложения получили поддержку в рамках II съезда Нижегородских татар-мишарей, прошедшего 17 июня 2005 г. Он показал сплоченность татарской общины области, ее единство в стремлении выполнить намеченные цели. Таким образом, нижегородская традиция совместных действий органов религиозной и национально-культурной автономии татар региона, заложенная в 1917г., приносит свои плоды. Как сказал председатель Федеральной национально-культурной автономии татар Римзиль Салихович Валиева, во время свого выступления на «Фаизхановских чтениях» 17 июня 2005 г.: «в Нижегородской области мусульманские религиозные и национально-культурные организации сотрудничают друг с другом. И дай Бог, чтобы им на этом пути все удалось»¹⁶.

Дальнейшие планы нижегородских мусульман связаны с развитием мусульманской инфраструктуры областного центра. Сейчас готовится строительство четвертой городской мечети — в Канавино, в ближайшее время будет рассмотрен вопрос о строительстве мечети на исторической территории бывшей Ярмарочной мечети. Здесь планируется восстановление компактного района проживания мусульман, обладающего детсадом, школой. На базе Торгового центра планируется создать сеть национального мелкого и среднего бизнеса для трудоустройства членов общины¹⁷.

Пример двух российских мегаполисов: Казани и Нижнего Новгорода и регионов Нижегородчины и Татарстана показывает, что, несмотря на все имеющиеся различия, татары-мусульмане имеют общие цели и задачи. Другое дело, что в Татарстане основную роль играет руководство республики, а на Нижегородчине -— Духовное управление мусульман области. В новом тысячелетии они планируют гармонично совместить мечети с национальными детсадами и школами, светским высшим образованием, бизнесом и медийными проектами. Ведь именно на гармоничном сочетании религиозного и светского начал основан жизненный путь верующего мусульманина…

Примечания: