Российско-иракские отношения: современность и перспективы
В. В. Прелов
Отношения между нашей страной и Ираком имеют богатую историю. Крепкие дипломатические, политические, экономические связи с правительством Иракской республики СССР начал устанавливать еще с середины 1950х гг. К концу 1980х гг. Советский Союз стал одним из основных торговых партнеров ближневосточного государства, а в сфере военно-технического сотрудничества с Ираком СССР был безусловным лидером среди других стран. За тридцать лет с конца 1950х Ирак превратился в одного из крупнейших импортеров советского вооружения, что принесло советскому бюджету 12 млрд. долларов чистой прибыли.
Однако вторжение иракских войск в Кувейт в августе 1990 года и военная операция сил международной коалиции против Ирака в начале 1991го приостановили сотрудничество с этой страной. Совет Безопасности ООН в 1991 году принял резолюцию № 686, в которой Ирак осуждался как агрессор, и против него были введены международные санкции1. СССР, а впоследствии и Российская Федерация, поддержал решения Совета Безопасности, но тем самым добровольно согласился прекратить сотрудничество с Ираком в военной сфере. Согласно решению Совета Безопасности была также сильно ограничена иракская внешняя торговля, а разгром Ирака силами международной коалиции значительно подорвал его экономику, что делало невозможным для Ирака выплату своих внешних долгов. Наша страна понесла здесь существенные потери. Во-первых, Ирак задолжал Советскому Союзу более 7 миллиардов долларов, в основном по линии военно-технического сотрудничества, а с учетом процентов эта сумма к 2004 году выросла до 10,5 млрд. долларов. Во-вторых, был сорван ряд выгодных для нашей страны контрактов по экономическому сотрудничеству. В этих условиях новой России пришлось заново строить отношения с Ираком.
После сокрушительного поражения Ирака от международных сил в 1991 году достаточно сложно выстраивались российскоиракские политические отношения. Дело в том, что новое российское руководство, особенно в первые годы после распада Советского Союза, практически безоговорочно поддерживало любые инициативы, которые предлагались западными странами. Ситуация стала меняться лишь с середины 1990х, когда наконецто пришло сознание того, что у России есть и свои собственные интересы в регионе Ближнего Востока. Россия начала настаивать на снятии с Ирака экономических санкций по мере выполнения последним условий, поставленных Советом Безопасности ООН. Россия также стала официально осуждать любые силовые акции США и Великобритании, проводимые против Ирака. В декабре 1998 года, например, когда ВМС и ВВС США и Великобритании провели масштабную военную операцию против Ирака, российские послы в Лондоне и Вашингтоне даже были отозваны в Москву для консультаций. Однако усилия России не привели к изменению курса западных государств2.
Внешняя политика Российской Федерации оставалась и остается достаточно неповоротливой в отношении Ирака. Несмотря на рост дипломатических контактов между двумя странами, Россия очень медленно и неоперативно реагирует на изменение обстановки на Ближнем Востоке и в мире в целом. В значительной мере на этот факт влияют неправильные выводы отечественных военных специалистов, специалистов в сферах международных отношений, экономики и финансов. Их аналитические оценки о развитии ситуации в Ираке зачастую не выдерживают проверку временем, что говорит либо о невысоком уровне квалификации данных специалистов, либо о недостаточной заинтересованности российской стороны в отслеживании и анализе событий, происходящих в Ираке. Однако уровень заинтересованности российских властей в разрешении иракской проблемы настолько высок, что они даже готовы на ухудшение, пусть и временное, отношений с некоторыми западными странами. Таким образом, качество оценок российских специалистов, которое зачастую оставляет желать лучшего, а также нежелание властей иногда признавать очевидные факты, гдето занимать более жесткую или более мягкую позицию приводит к отсутствию определенной гибкости реакции правительства России на события, происходящие в Ираке.
Все же, как отмечают многие эксперты, во время нового конфликта в Ираке в 2003 году позиция России на международной арене стала намного более четко выраженной. Российское руководство достаточно ясно продемонстрировало, что намерено следовать своим собственным интересам в разрешении ситуации вокруг Ирака, а не идти в фарватере американской внешней политики. В этом плане показателен тот факт, что Россия во время новой войны в Ираке предпочла сотрудничать с Германией и Францией, осудивших проведение военных действий на Ближнем Востоке, а не с США3.
С одной стороны, в данной ситуации можно говорить о том, что наша страна действовала в рамках международного права: несмотря на то что Ирак продолжал нарушать или игнорировать многие положения резолюций Совета Безопасности, санкционировать военную операцию против Ирака могла только ООН; Соединенные Штаты и Великобритания, отказавшиеся от сотрудничества с международной организацией и фактически развязавшие новую войну в Ираке, сами нарушили положения международного права. Таким образом, здесь жесткую реакцию России можно было бы расценить как правильную. Но все же и здесь выявились очевидные слабые места российской внешней политики: Москва пыталась продолжать сотрудничать с Вашингтоном в борьбе с международным терроризмом, но в то же время осуждала США за их удар по Ираку; пыталась договориться со старым правительством Ирака, несмотря на тот факт, что уже скоро ему на смену придет новое, и, одновременно пыталась сотрудничать с Парижем и Берлином.
В 1990е гг. и в начале нового десятилетия достаточно хорошо развивалось российскоиракское торгово-экономическое сотрудничество, хотя оно неизмеримо и уступало уровню и масштабу советскоиракских взаимоотношений. Российские компании «Роснефть», ЮКОС, «Славнефть», «Газпром», «Сибнефть», ТНК и другие участвовали в разработке нефтяных месторождений Ирака, с компаниями «КамАЗ» и «АвтоГАЗ» были заключены контракты на поставку промышленной продукции4. Однако с началом военной операции США, Великобритании и других стран в Ираке весной 2003 года все договоренности и контракты «зависли».
Кажется очевидным, что для дальнейшего развития сотрудничества России с Ираком нашей стране придется налаживать контакты не только с новым руководством и новыми политическими лидерами Ирака, но также урегулировать разногласия с США по поводу осуществления военной операции войсками антииракской коалиции. Причем прежде всего договариваться пришлось именно с Соединенными Штатами, особенно ввиду явной зависимости нового иракского руководства от Вашингтона. Понимание того, что конфронтация с США по иракскому вопросу не только не будет способствовать развитию в ближайшей перспективе российскоиракских отношений, но и способна в принципе испортить наши отношения с единственной в мире сверхдержавой, далось руководству России с трудом. Так или иначе, но уже с середины — конца 2003 года российские власти в значительной степени стали воздерживаться от открытой и резкой критики в адрес США за проведение военной операции в Ираке. Летом 2004 года, в канун президентских выборов в Соединенных Штатах, Президент Российской Федерации В. В. Путин даже сделал заявление о том, что режим С. Хусейна, возможно, поддерживал террористические группировки и нарушал требования резолюций Совета Безопасности ООН по поводу отказа Ирака от создания оружия массового поражения (что раньше отрицалось российскими властями), однако Россия, по заявлению президента, по-прежнему осуждает военные действия США в зоне Персидского залива. Такой шаг был определенной поддержкой политики президента Буша с российской стороны, что было так необходимо последнему ввиду острой критики внешнеполитического курса руководства Белого дома внутри страны5. Этот жест был с благодарностью воспринят командой Дж. Буша, России было обещано возобновление действия ее довоенных контрактов с Ираком, кроме того, российским компаниям было обещано заключение контрактов на восстановление разрушенной экономики страны.
С 2004 года России пришлось начинать сотрудничество с новыми властями Ирака. Налаживать отношения с новым руководством страны оказалось весьма непростым делом — многие лидеры нового Ирака обвиняли Россию в сотрудничестве с прежним диктаторским режимом Саддама Хусейна, что являлось огромным препятствием для развития конструктивного российскоиракского диалога. Многие российские специалисты справедливо отмечали, что новые иракские власти просто хотели заставить Россию пойти на определенные уступки. И на них все же пришлось пойти. Здесь весьма перспективным началом для развития позитивных отношений российское руководство видело прощение Россией государственного долга Ирака или хотя бы его части6. Нужно сказать, что от резкого взлета цен на нефть, вызванного войной в Ираке, российский бюджет уже получил гораздо больше, чем вся сумма иракского долга России вместе с процентами. К тому же возвращение долга новыми иракскими властями ввиду плачевного состояния экономики страны в ближайшей перспективе кажется весьма сомнительным. В то же время списание внешнего долга было расценено как дружеский жест с российской стороны и способствовало восстановлению отношений, хотя пока, к сожалению, далеко не в прежних объемах; России также было обещано возобновление действия контрактов с иракской стороной. Кстати, страны — члены Парижского клуба кредиторов, как и Россия, приняли решение о списании большей части иракского долга в 40 млрд. долларов (другим странам Ирак по-прежнему остался должен более 70 млрд. долларов).
Развитие политических отношений между Россией и Ираком все же нельзя назвать удовлетворительным. Это связано не только с различными препятствиями с американской и иракской сторон, мешающих развитию политического диалога, но также с очевидными промахами российской внешней политики. Во-первых, практически никто не прогнозировал, что на выборах Президента страны в апреле 2005 года будет избран представитель от курдов Джаляль Талабани, большинство специалистов по внешней политике делали ставку на других иракских лидеров. Во-вторых, в то время как Президент Российской Федерации направляет поздравительные послания новому Президенту Ирака с целью установить дружеские отношения, многие российские министры продолжают официально заявлять, что выборы, прошедшие в этой ближневосточной стране, были недемократическими, и привели лишь к еще большей дестабилизации обстановки и росту террористической активности. В условиях подобной несогласованности вряд ли стоит рассчитывать на скорое установление взаимопонимания и позитивных отношений между политическим руководством двух стран.
Что касается заключения новых контрактов между Ираком и российскими компаниями, то здесь дело до сих пор продвигается очень медленно. Напомним, что на заключение контрактов на восстановление экономики и инфраструктуры страны США уже выделили достаточно крупную сумму – более 18 млрд. долларов (к середине 2005 года) Для сравнения: в этом же году Всемирный банк, Исламский банк и Европейский союз обещали предоставить Ираку заем на сумму менее 1,5 млрд. долларов на реализацию различных программ в сфере образования, здравоохранения, восстановления электроэнергетики, на развитие торговли, борьбу с бедностью7. В то же время большую часть контрактов получают компании Соединенных Штатов, Великобритании и других стран, участвовавших в 2003 году в осуществлении военной операции против Ирака.
Все же стоит сказать, что, например КамАЗ смог получить контракт на сумму в несколько миллионов евро на поставку в Ирак автобусов. По словам российского министра иностранных дел С. Лаврова, в настоящее время около ста специалистов наших частных компаний, в том числе таких гигантов, как «ЛУКойл», работают в Ираке8.
Вместе с тем развитию двусторонних отношений препятствует нестабильная обстановка в Ираке. Практически ежедневно в стране совершаются террористические акты, в которых гибнут не только военнослужащие оккупационных сил, полицейские и представители новой администрации, но и мирные граждане — как иракцы, так и иностранцы (всего в среднем по нескольку десятков человек в сутки!). Продолжается захват заложников, причем в плен попадают и представители иностранных компаний, участвующих в восстановлении страны. Боевики иракского сопротивления целенаправленно уничтожают специалистов, прежде всего иностранных, тем самым пытаясь оставить страну без тех, чей труд может содействовать ее выводу из кризиса. Работать в таких условиях чрезвычайно сложно, в связи с чем многие российские компании, ранее работавшие в Ираке, опасаются возвращаться на иракский рынок. Руководство многих российских организаций надеется лишь на стабилизацию ситуации в стране благодаря разумным и решительным действиям иракской администрации в опоре на оккупационные силы. Однако как в Вашингтоне, так и в Багдаде справедливо считают, что разумнее укреплять местные силовые структуры, чем использовать возможности иностранных вооруженных сил. Так, в 2005 году численность иракской национальной армии, органов и сил МВД увеличилась почти до 200 тыс. человек, улучшилось и качество подготовки силовиков9. Все это в принципе способно както повлиять на улучшение и стабилизацию ситуации в Ираке, что благоприятно и для России.
На состоявшейся 22 июня 2005 года в Брюсселе международной конференции по вопросам Ирака, на которой по приглашению США и ЕС присутствовали 80 представителей различных стран и организаций, с американской стороны было сделано заявление, что главными пунктами в программе по восстановлению Ирака являются проведение политических реформ, восстановление экономики и укрепление безопасности и правопорядка10. Участие России в данной программе кажется достаточно ограниченным. Во-первых, опыт проведения политических реформ в самой Российской Федерации вряд ли можно назвать позитивным. Во-вторых, Россия в условиях иностранной оккупации Ирака, скорее всего, не сможет помочь этой стране и в сфере укрепления безопасности (впрочем, опыт многолетней борьбы федеральных властей с чеченскими террористами также нельзя назвать вполне удовлетворительным и достаточным для того, чтобы им еще с кемто делиться). Таким образом, для нашей страны наиболее перспективным и прибыльным является именно участие в восстановлении экономики Ирака, тем более что в свое время достаточно большая часть этой экономики была создана с помощью советских специалистов.
Российские нефтегазовые компании заинтересованы в развитии отношений с иракской стороной. Среди основных причин этого можно назвать как очень высокие мировые цены на нефть — более 60 долларов за баррель летом 2005 года, так и повышение внутренних экспортных пошлин на нефть в России. В такой ситуации российским энергетическим гигантам гораздо выгоднее действовать в таких странах Ближнего Востока, как Ирак. Схема достаточно проста: заключая контракты на восстановление иракской нефтегазовой промышленности, российские компании получают и право покупки иракской нефти по ценам ниже мировых с целью последующей ее перепродажи. Именно такая практика действовала еще в период существования Советского Союза, а затем в 1990е — начале 2000х гг. при режиме С. Хусейна. Однако сейчас ситуация несколько иная, поскольку современный Ирак объективно зависит от западных государств. США и европейские страны также серьезно заинтересованы в восстановлении иракской нефтедобычи, однако цели здесь несколько иные: если дешевая иракская нефть станет в большом количестве поступать на мировой рынок, то это неизбежно приведет к значительному падению цен на данный вид сырья. Это необходимо прежде всего экономикам стран Запада. Вместе с тем зарубежные специалисты понимают, что довольно значительная часть как нефтегазовой, так и других отраслей иракской промышленности создавалась с помощью советских и российских специалистов. Переподготовка иракских кадров на работу с западной техникой, более совершенной, но и более сложной, чем российская, представляется делом весьма дорогостоящим. В результате можно сделать вывод, что в перспективе российские компании все же найдут выход на иракский рынок.
Как уже было сказано выше, торговые отношения Ирака с Россией динамично развивались с конца 1990х вплоть до начала новой войны в заливе. Так, если в 2000 году объем торговли между двумя государствами составлял менее 90 млн. долларов США, то в 2002м он вырос почти до 370 млн. Однако с началом военных действий в Ираке объем торговли значительно сократился, составив в 2004 году около 206 млн. долларов11. Так, если в довоенном 2002 году Ирак занимал третье место по торговле России с арабскими государствами, уступая только Египту и ОАЭ, то в настоящее время он опустился на пятое место, уступив еще и Марокко с Сирией. Здесь можно вспомнить, что в конце 1980х гг. объем советскоиракской торговли находился на уровне 1,5 млрд. в год, то есть в современных ценах более 2 млрд. долларов. Для сравнения можно упомянуть, что современный уровень товарооборота России со всеми арабскими странами Азии и Северной Африки составляет менее 3,7 млрд. долларов. Несмотря на стабильную тенденцию к росту товарооборота, уровень торговли России с арабскими государствами явно не дотягивает до того объема сотрудничества, который существовал в советское время. С другой стороны, арабские страны, в том числе и Ирак, заинтересованы в расширении поставок не только российских сырьевых товаров, продовольствия и сельскохозяйственных продуктов, но также машин и оборудования, другой промышленной продукции российских предприятий. Российский бизнес не торопится идти на ближневосточный рынок, однако здесь нельзя забывать о том, что российский экспорт в арабские страны существенно преобладает над импортом — 3,4 на 0,2–0,3 млрд. долларов соответственно. Торговля с государствами Ближнего Востока, в том числе и с Ираком, ввиду значительного положительного торгового сальдо может приносить солидные прибыли российской казне.
Таким образом, развитие торговых отношений является одним из наиболее важных и перспективных направлений российско-арабского сотрудничества, и основным препятствием здесь видится нестабильность военно-политической обстановки. Именно поэтому не только российские власти, но и российский бизнес заинтересованы в стабилизации обстановки на Ближнем Востоке, и прежде всего в Ираке, стране, в которой разгорелся пока что самый значительный конфликт в XXI веке.
Примечания
1. Резолюция Совета Безопасности ООН № 687. (Официальное интернет-представительство Организации Объединенных Наций) http://www.un.org/russian/do*****en/scresol/1991/res687.pdf.)
2. Мелкумян Е. С. «ССАГПЗ в глобальных и региональных процессах». — М.: «НИОПИК», 1999. — С. 116.
3. Богатуров А. «Иракский кризис и стратегия «навязанного консенсуса» / «Международная жизнь», 2003, №3, стр. 3031.
4. Багиров Т. А. «Международное сотрудничество российских нефтегазовых компаний». «Международная жизнь», 1999, № 10. — С. 13.
5. Щенников В. Ф. Россия и США после войны в Ираке / Институт изучения Израиля и Ближнего Востока. http://www.iimes.ru/rus/stat/2004/190704.htm.
6. О списании Россией иракского долга (Официальное Интернет-представительство Совета Безопасности Российской Федерации http://www.scrf.gov.ru/scripts/querycgi.exe/default?q=39&d=18.)
7. Юрченко В. П. военно-политическая обстановка в Ираке (июль 2005 года) / Институт изучения Израиля и Ближнего Востока. http://www.iimes.ru/rus/stat/2005/070805.htm.
8. Интервью министра иностранных дел России С. В.Лаврова бельгийской газете «Либр Бельжик», опубликованное в газете «Труд» 24 июня 2005 года (интернет-представительство Министерства иностранных дел Российской Федерации. http://www.ln.mid.ru/nsrkonfl.nsf/90be9cb5e6f07180432569e00049b5fb/432569e00034005fc325702a00201fb1?OpenDo*****ent).
9. Юрченко В.П. Ирак: год после передачи власти (некоторые итоги) / Институт изучения Израиля и Ближнего Востока. http://www.iimes.ru/rus/stat/2005/160705.htm.
10. Шелест A. Международная конференция по Ираку в Брюсселе /Институт изучения Израиля и Ближнего Востока. http://www.iimes.ru/rus/stat/2005/070705.htm#top.
11. О торгово-экономическом сотрудничестве России с Ираком (Официальное интернет-представительство Федерального агентства государственной статистики http://www.economy.gov.ru/wps/PA_1_0_CJ/Do*****ents/jsp/Detail_default.jsp?elementId=1071669417781.)