Православные и мусульмане – те патриоты России, от союза которых во многом зависит судьба нашей страны. Вот почему антироссийские силы прилагают немало старания для того, чтобы поссорить эти главные российские конфессии. В последние годы мы видели, как это делается. Ряд СМИ целенаправленно «подкидывали» идею о государственнообразующей роли православия. Наживка была подана столь изощренно, что отдельные церковные клерикалы и не заметили подвоха. Они отныне стали видеть только свои радужные перспективы. И с невиданным энтузиазмом («Позволь дураку молиться, он и лоб расшибет!») стали возрождать «Русь православную», напрочь позабыв о ее многонациональном и многоконфессиональном составе. Одним из первых печальных плодов этих усилий стало введение основ православной культуры в общеобразовательной школе. Но это лишь вершина надвигающегося айсберга, приход которого ознаменует не только конец многим демократическим достижениям последних лет, но и поставит крест на союзе мусульман и православных. Наша задача - всеми силами способствовать предотвращению этой катастрофы. 

Русскими могли стать даже неистинные сыны Отечества

Понятия “русский” и “православный” на Руси до XX века были неразделимы и означали одно и то же, а именно: принадлежащий к русской православной культуре. Православным, а значит принадлежащим к русской православной культуре, мог стать человек любой национальности, готовый принять через Святое Крещение и веру в Христа православное мировоззрение и образ жизни. И так случалось часто: представители других национальностей и вероисповеданий принимали Православие как веру, мировоззрение и, соответственно, христианское бытие, и становились истинными сынами нового для них православного Отечества. Нередко эти люди оставляли яркий след в истории нашей культуры, стремясь верой и правдой служить новой Родине во славу Божию, как говорили на Руси. Это означало честное служение не ради личной корысти и собственных интересов, а ради прославления Господа. Таким образом, гражданская общность в России формировалась не по национальному признаку, а по принадлежности к Православию и отношению к православному государству.

А. В. Бородина
Из учебника «Основы православной культуры».

Зарина К.- мать 12-летнего сына Алика об «Основах православной культуры»:

"Этот предмет ввели в школе в сентябре. В обязательную программу он не входит. Но так уж получилось, что занятия вынудили посещать весь класс. Протестовать - значит совершить проступок. Родители не возражали. Никому не хотелось стать зачинщиком скандала. И мне тоже. Вот и получилось, что, когда на родительском собрании нам сказали о введении этого предмета,  "за" проголосовали практически все. Одна из мам заявила, что лишняя информация детям не помешает, а приобщение к главной религии нашего государства еще больше сплотит класс. Сплотило или нет - судить не берусь, для меня очевидно лишь одно: мой сын стал стесняться, что исповедует Ислам и что все мы - наша семья и родня - мусульмане. В декабре был день рождения Алика, и к нам домой должны были прийти несколько его друзей из класса. Накануне он зашел ко мне в комнату и попросил, чтобы в разговоре с его компанией я не проговорилась, что мы мусульмане.
Учебник "Основ" пока есть только у преподавателя, ведущего курс. Это школьная учительница истории, которая, как рассказывают, несколько лет назад неожиданно уверовала и крестилась. И сеет "семена веры" теперь куда более рьяно, чем священник здешней церкви (он, кстати, тоже провел несколько уроков в школе). Сейчас сын с одноклассниками проходят историю православия. Их заставили выучить три молитвы. Алик сказал, что это сверх программы, но учительница утверждает, что иначе невозможно выжить. Я пыталась ему объяснить, что мы все-таки мусульмане, а требования учителя касаются факультативного предмета. Но Алик уперся: кричал, что не сможет на уроке при всех объяснить, по какой причине не выполнил задание и почему, когда все хором читают молитву, он стоит молча, как чурбан.
...В начале марта "историчка" предложила устроить для учеников трехдневную экскурсию по памятным местам православной культуры. Экскурсия была рассчитана на три дня. Двадцать человек из класса решили поехать, Алик просил отпустить его с ними, поскольку намеревались ехать все его друзья. Когда же сын и его одноклассники вернулись, выяснилось, что это была не экскурсия: в монастыри они ездили в качестве паломников. Три дня жили по-монашески. Читали молитвы, постились, спали в холодных кельях. В конце паломничества их повели купаться в святом источнике на открытом воздухе. И это в марте, когда снег еще не сошел!"

Из статьи Ольги Шульги.
Христос акбар! // Родительское собрание, 2004, N 2.

Али Вячеслав Полосин,
доктор философских наук
член президиума ООД «Российское исламское наследие»

ПРИНУЖДЕНИЕ В РЕЛИГИОЗНОМ ОБРАЗОВАНИИ – НЕ ОТ БОГА

Сейчас много спорят о возможности принудительного преподавания религии в государственных и муниципальных школах. Было бы неверно рассматривать этот вопрос вне всего контекста жизни общества, вне общенациональных идеалов и вне истории этого вопроса в нашей стране. Иначе велика вероятность наступить на те же грабли, или, по афоризму последних лет, «желая сделать, как лучше, получить, как всегда».

Весьма поучительна идейная основа вопроса о характере образования в XIX веке, когда закладывался фундамент современного развития. После окончания периода либеральных преобразований Александра I и разгрома декабристов товарищем министра народного просвещения был назначен граф Сергей Уваров (1832 г.), член бывшей «команды реформаторов». По итогам осмотра Московского университета он в «Отчете...» высказал свое понимание задач образования:

«Утверждая, что… дух и расположение умов молодых людей ожидают только обдуманного направления, дабы образовать в большем числе оных полезных и усердных орудий правительства, что сей дух готов принять впечатления верноподданнической любви к существующему порядку <….> я твердо уповаю, что нам остается, постепенно завладевши умами юношества, привести его к той точке, где слияться должны… образование, необходимое в нашем веке, с глубоким убеждением и теплой верой в истинно русские охранительные начала Православия, Самодержавия и Народности, составляющие последний якорь нашего спасения и вернейший залог силы и величия нашего Отечества».

Так родился лозунг, из лозунга – идеология, подхваченная Николаем I, или «Николаем Палкиным», как прозвал его народ за жестокое подавление крестьянских восстаний против крепостного рабства. В этой формуле нет религии, ибо цель Уварова – не благочестие граждан, не их отношение к Богу, а превращение религии и церкви в послушные «орудия правительства». Он хотел привить не любовь к Богу, а слепую преданность правительству, безответственному перед народом, чтобы любое преступление самодержца и правительства не осуждалось бы, а рассматривалось как «воля Божья», с которой нужно «смиряться».

Эта формула не является оригинальным российским продуктом: ранее граф Уваров увлекался немецким романтизмом (легшим в основу также и нацистской идеологии) и почерпнул аналогичную формулу там же, в Германии – с западным христианством вместо православия. Говоря иначе: один народ, один фюрер, одна религия!

Любопытна и символика Уварова: «Якорь спасения и залог силы и величия нашего Отечества». Это ведь символ стояния корабля на причале, недопущение какого-либо движения вперед. Как в Германии, так и в России подобная идеология не решила никаких «охранительных» задач – ни для самодержавия, ни для стабильного общественного развития. Николай I, вооружившись новой идеологией, проиграл Крымскую войну и потерял для России место европейского лидера, каковым она была после победы над Наполеоном. А крепостное рабство пришлось отменить уже преемнику Николая, Александру II – не столько из гуманизма, сколько из трезвого расчета. После отмены крепостничества падение самодержавия было уже предопределено[1].

Позднее Уваров разъяснил, что «русская народность... в чистоте своей должна выражать безусловную приверженность к православию и самодержавию... все, что выходит из этих пределов, есть примесь чуждых понятий»[2]. При таком определении «народности» нетрудно сделать вывод, что «русская идея» включает в себя дважды православие, дважды самодержавие и отсутствие собственно народности.

Авторитетный историк Сергей Соловьев дал ему такую характеристику: Уваров «придумал эти начала, т.е. слова: православие – будучи безбожником... самодержавие – будучи либералом, народность – не прочитав за свою жизнь ни одной русской книги... Люди порядочные, к нему близкие... с горем признавались, что не было никакой низости, которой он не в состоянии сделать, что он был кругом замаран нечистыми поступками»[3].   

К несчастью нашей страны, самодержавие пало лишь на время: на смену православной идеологии пришла коммунистическая с той же моделью власти (кроме наследования). Все религии стали равны в своем бесправии. Крушение же коммунистической идеологии и закон о свободе вероисповедания 1990 года дали возможность всем религиозным организациям свободно вести свою проповедь в обществе. По сути, впервые была реализована либеральная модель, о которой только мечтали в прошлом.

Была создана целая сеть «воскресных школ», а в большинстве государственных и муниципальных школ стали предлагать на добровольной основе православное образование. Однако дети не проявили интереса к этому предмету, и множество православных учебных заведений просто закрылось. Дьякон Андрей Кураев поведал как-то, что дети, которых он повез в паломничество в Иерусалим, прибыв на место, бросились не к святыням, а к компьютерным магазинам в поисках новых программ и игр. Дьякон даже целую книгу написал - «О нашем поражении».

Свобода вероисповедания и свобода совести продержались недолго. Неудавшийся поиск общенациональной идеи при Ельцине привел, в конечном счете, к тому, что некоторые «идеологи» стали предлагать главе государства, не напрягая более ума, войти во второй раз в ту же реку, хотя еще древние греки уверяли, что это невозможно.

В конце 90-х какой-то умник вспомнил об идеологической триаде Уварова и решил создать на ее основе «охранительные начала» для российских олигархов, легитимизировав беспредельную приватизацию. Тогда же и родилась идея сделать православное образование принудительным со стороны государства (родители и так имеют право воспитывать детей в соответствии со своими убеждениями). Причем для всех, разрешив только в «местах компактного проживания мусульман», измеряемых по дореволюционным меркам – Поволжье и Северный Кавказ - еще и мусульманское образование.

Правда, если в Москве проживает до двух миллионов мусульман, и в школах число мусульманских детей достигает 40%, а на главное православное пасхальное богослужение во все храмы Москвы приходит в совокупности 70 – 90 тысяч человек, то почему Москва – это не «место компактного проживания мусульман»?

Многие православные деятели утверждают, что «Основы православной культуры» - это не богословский предмет, а культурологический, что сведения об этой культуре следует знать каждому человеку независимо от его религиозных убеждений. Однако, во-первых, имеется письмо Патриарха Московского и всея Руси Алексия архиереям, в котором говорится, что «православная культура» - это лишь более светское название «православного закона Божьего». А во-вторых, в общественных диспутах затушевываются главные признаки отличия богословского издания от светского государственного:

1. Кто несет ответственность за содержание учебного пособия, за научную достоверность его сведений?

2. Кто в данном учебнике выносит суждения и дает оценки истории, культуре, духовности – государство или же одна из частей общества?

Если учебник создается с позиции религиозной организации, то государство никак не может отвечать за его содержание. Если в нем говорится о религиозных чудесах, как государство может нести ответственность перед родителями школьников за достоверность описаний этих чудес? Если в нем дается оценка какому-нибудь государственному деятелю не по его общественным заслугам, а по его религиозному усердию, то как государство может это выдавать за позицию государства?

К примеру, князь Владимирский Андрей Боголюбский был известен тем, что пытал и увечил священников, не хотевших подчиняться его ставленнику в митрополиты всея Руси. Этот князь причинил огромное несчастье не только своему окружению, но и всей Руси –  он организовал поход нескольких князей на столицу Земли Русской – Киев и разорил его полностью, после чего единство русских земель было разрушено окончательно, что и предопределило будущую их зависимость от монголов. Его собственная родня, не в силах терпеть изуверства, устроила заговор и убила его.

Однако вследствие разгрома соперничавшего Киева столицей де-факто стал на какое-то время город Владимир, туда переместилась и церковная кафедра, вскоре переехав в Москву. В церкви Андрея считают святым, очевидно, за заслуги перед этой организацией, и понятно, что в церковных пособиях мы увидим образ этого деятеля, сильно отличающийся от того, что дает нам историческая наука. Но почему светское государство должно давать санкцию на то, чтобы в государственных учебниках для всех школьников образ государственного деятеля, раскалывавшего единство страны и ради власти убившего множество своих соотечественников и родственников, превращался в положительный образ только потому, что одна часть общества так хочет верить?

Мы ни в коей мере не оспариваем право русской православной церкви выносить свои оценки. Однако они не могут быть государственными, ибо церковь – это религиозный институт, охватывающий только часть общества и только в специфических вопросах. Вопросы науки, в том числе истории, не входят и не  могут входить в ее компетенцию. Мы защищаем право родителей, желающих привить своим детям церковный взгляд на мир, обучать их по церковным пособиям, помимо государственного стандарта.

Однако мы должны и защитить право тех родителей, которые хотят, чтобы их дети получили образование, основанное на другом религиозном или нерелигиозном мировоззрении, уберечь детей от принудительного изучения житий святых, чудотворений икон и т.п. Любое одобренное министерством образования учебное пособие, должно отражать позицию государства, основанную на светской конституции, не допускающей разделения граждан по признаку отношения к религии.  

По той же причине, по которой нельзя создавать религиозные и национальные партии, недопустимо и разделение учащихся на религиозные и национальные «партии» и «фракции» внутри школы, где закладывается основа всего будущего мировоззрения гражданина и патриота своей единой и неделимой страны!