Полное описание действий паломника, совершающего
только хаджж

Если человек захочет совершить хаджж, ему следует приготовить деньги для оплаты всех необходимых расходов. Для того чтобы его хаджж был принят, эти деньги должны быть приобретены дозволенными и не вызывающими никаких сомнений путями. Кроме того, ему следует подобрать себе праведного товарища, который сможет напомнить ему о необходимых вещах, если он забудет о чем­либо, и помочь ему, если он лишится сил.

Прежде чем отправляться в путь, паломнику необходимо ознакомиться с тем, как совершается хаджж, чтобы выполнить все предписанные обряды в соответствии с установлениями шариата. Лучше всего отправляться в путь в обществе знающего и праведного человека, примеру которого можно следовать во время совершения обрядов хаджжа.

Перед поездкой паломнику следует обойти всех своих братьев и друзей
и попросить их простить его, если он в чем­либо провинился перед ними, а также обращаться к Аллаху с мольбами за него. Кроме того, паломник должен получить разрешение родителей на совершение хаджжа, когда речь идет о добровольном хаджже. Если хотя бы один из родителей не даст своего согласия из­за того, что он нуждается в его помощи, совершать хаджж порицается, поскольку в подобном случае повиноваться родителям предпочтительнее, тогда как совершить предписанный хаджж предпочтительнее, чем повиноваться родителям. Тому, кто имеет неоплаченный долг, также порицается совершать хаджж, пока разрешения на это не даст его кредитор.

Следуя примеру Пророка, желательно отправляться в путь в четверг,
а если это невозможно, то уезжать желательно в начале дня в понедельник. Перед выходом из дома, как и после возвращения домой, согласно сунне совершается молитва в два рака‘ата. Выходя из дома после молитвы, желательно сказать: «О Аллах, благодаря Тебе я вышел, к Тебе я направляюсь, у Тебя ищу убежища и на Тебя полагаюсь, о Аллах, Тебе я доверяю и на Тебя надеюсь.

О Аллах, избавь меня от того, что беспокоило меня, чему я не придаю значения  о чем Ты знаешь лучше меня. Силен тот, кто находится под Твоим покровительством, и нет бога, кроме Тебя! О Аллах, надели меня благочестием, прости мне грехи мои и направь меня к благому, куда бы я ни направлялся! О Аллах, поистине, я прибегаю к Твоей защите от трудностей пути, печального исхода, падения после возвышения, и всего, что может доставить огорчение человеку, увидевшему свою семью, свое имущество и своих детей!  /Аллаhумма, би­кя инташарту, ва иляй­кя таваджжаhту, ва би­кя и‘тасамту ва ‘аляй­кя таваккяльту, Аллаhумма, Анта сикати ва Анта раджа’и. Аллаhумма­кфи­ни ма hамма­ни, ва ма ля аhтамму би­hи, ва ма Анта а‘ляму би­hи мин­ни. ‘Азза джару­кя ва ля иляhа гайру­кя! Аллаhумма, заввид­ни­т­таква, ва­гфир ли зунуби, ва ваджжиh­ни иля­ль­хайри айна­ма тавадджаhту! Аллаhумма, инни а‘узу би­кя мин ва‘са’и­с­сафари, ва кябати­ль­мункаляби, ва­ль­хаури ба‘да­ль­каури, ва су’и­ль­манзари фи­ль­аhли, ва­ль­мали, ва­ль­валяд!/».

Покидать свой дом следует с охотой, а находясь в пути – проявлять богобоязненность. Лучше всего полностью посвятить эту поездку делам поклонения Аллаху, однако, если наряду с этим паломник станет заниматься торговыми делами, награда его не уменьшится, поскольку в Коране сказано: «Не будет на вас греха, если станете вы искать милости от вашего Господа» (Коран, 2:198).

Желательно, чтобы при выходе из дома паломник также сказал: «С именем Аллаха, нет мощи и силы ни у кого, кроме Аллаха, уповаю на Аллаха. О Аллах, помоги мне (совершать такие дела), которые Ты любишь и которыми останешься доволен, и упаси меня от проклятого шайтана! /Би­сми­Лляhи, ва ля хауля ва ля куввата илля би­Лляhи, таваккяльту ‘аля­Ллаh. Аллаhумма, ваффик­ни ли­ма тухиббу ва тарда, ва­хфаз­ни мина­ш­шайтани­р­раджим!», а потом прочитал айат аль­Курси (Коран, 2:255), а также суры «аль­Ихляс» («Искренность» 112), «аль­Фаляк» («Рассвет»113) и «ан­Нас» («Люди» 114).

Тому, кто сядет верхом или же на любое транспортное средство, желательно сказать: «С именем Аллаха, хвала Аллаху, Который указал нам путь к Исламу, научил нас Корану и оказал нам милость, (послав к нам) Мухаммада! Хвала Аллаху, Который причислил меня к лучшей из общин, созданных для людей, слава Тому, Кто подчинил нам это, ведь нам такое не под силу, поистине, мы вернемся к Господу нашему, и хвала Аллаху, Господу миров! /Би­сми­Лляhи, ва­ль­хамду ли­Лляhил­лязи hада­на ли­ль­Ислам, ва ‘алляма­на­ль­Кур’ан, ва манна ‘аляй­на би­Мухаммадин, салля­Ллаhу ‘аляй­hи ва саллям! Аль­хамду ли­Лляhил­лязи джа‘аля­ни фи хайри умматин ухриджат ли­н­нас, субханал­лязи саххара ля­на hаза, ва ма кунна ля­hу мукринина, ва инна иля Рабби­на ля­мункалибун, ва­ль­хамду ли­Лляhи Рабби­ль­‘алямин!/».

Вхождение в состояние ихрама

Желательно, чтобы перед вхождением в состояние ихрама паломник сбрил или причесал волосы, если он нуждается в этом, подстриг усы и ногти на руках и ногах, удалил волосы под мышками и в паху, совершил половое сношение  с женой, снял с себя всю скроенную одежду, обувь носки и перчатки и обнажил голову, совершил полное омовение. Если сделать это невозможно, совершается частичное омовение. Если же по тем или иным причинам человек не может сделать и этого, то перед молитвой, которая в связи с вхождением в состояние ихрама совершается в соответствии с сунной, паломнику следует очиститься песком. Полное омовение желательно совершить не ради ритуальной чистоты, а для очищения тела от грязи. По этой же причине полное омовение желательно совершать женщинам, у которых еще не закончились месячные или послеродовое кровотечение. В «Сунан» Абу Дауда и ат­Тирмизи приводятся хадисы, содержание которых указывает на то, что такие женщины совершали полное омовение, входили в состояние ихрама и выполняли все обряды хаджжа, за исключением обхода Каабы, который им следует совершать только после очищения.

Затем паломник надевает изар, который должен прикрыть все части его тела от пупка до колен, и набрасывает на плечи накидку. Желательно использовать новые или по меньшей мере выстиранные и белые изар, и накидку. Чтобы изар не упал в толчее, поверх него повязывается пояс. Разрешается использовать по два и более изара (накидки), и в этом нет ничего порицаемого. Для защиты от холода паломнику разрешается также закутываться в любую другую нескроенную одежду при условии, что его голова и лицо будут оставаться открытыми. Кроме того, паломник может положить на плечи даже скроенную одежду, однако он не должен продевать руки в рукава. Все это разрешается делать в холодную погоду, в противном же случае это является порицаемым.

Женщина, вошедшая в состояние ихрама, остается в своей обычной скроенной одежде, так как обнажать определенные части тела, подобно мужчинам, ей запрещается. Кроме того, в состоянии ихрама женщине разрешается носить кожаные носки и перчатки.

В «Сунан» Абу Дауда приводится хадис ‘Аиши, да будет доволен ею Аллах, которая сообщила, что Посланник Аллаха разрешил женщинам носить кожаные носки. В состоянии ихрама женщине разрешается покрывать голову и закрывать лицо, но так, чтобы покрывало не касалось ее лица. Передают, что ‘Аиша, да будет доволен ею Аллах, сказала: «Когда мы  были (в пути) вместе с Посланником Аллаха находясь в состоянии ихрама, мимо нас проезжали всадники. Как только они догоняли нас, каждая (женщина) опускала свое покрывало с головы на лицо, когда же они проезжали дальше, мы открывали лица» (Абу Дауд).

Перед вхождением в состояние ихрама мужчине желательно умаститься такими благовониями, которые не оставляют следов на теле и волосах. Сообщается, что жена Пророка ‘Аиша, да будет доволен ею Аллах, сказала: «Мне приходилось умащать благовониями Посланника Аллаха, когда он готовился надеть ихрам, а также после того, как он снимал его перед совершением обхода Каабы » (Аль­Бухари).

Согласно сунне после облачения в ихрам совершается молитва, для чего следует выбрать такое время, когда совершение молитв не считается порицаемым. Затем паломнику следует обратиться к Аллаху с мольбой о прощении и принести Ему искреннее покаяние за все совершенные грехи, после чего принять сердцем твердое решение войти в состояние ихрама для совершения хаджжа.

Будет еще лучше, если при этом человек скажет вслух: «О Аллах, поистине, я хочу совершить хаджж, так облегчи же его для меня и прими его от меня. Я вознамерился совершить хаджж и искренне вошел в состояние ихрама для (совершения хаджжа) ради Аллаха Всевышнего /Аллаhумма, инни уриду­ль­хаджжа, фа­йассир­hу ли ва такаббаль­hу мини. Навайту­ль­хаджжа ва ахрамту би­hи ли­Лляhи та‘аля мухлисан/».

Тальбийа

После этого паломнику следует приступить к произнесению тальбийи, следуя примеру Пророка. Передают со слов ‘Абдуллаха б. ‘Умара, да будет доволен Аллах обоими, что Посланник Аллаха произносил тальбийу (следующим образом): «Вот я перед Тобой, о Аллах, вот я перед Тобой, вот
я перед Тобой, нет у Тебя сотоварища, вот я перед Тобой, поистине, хвала Тебе, и милость принадлежит Тебе, и владычество, нет у Тебя сотоварища! /Ляббай­кя­ Аллаhумма ляббай­кя, ляббай­кя ля шарикя ля­кя ляббай­кя, инна­ль­хамда, ва­н­ни‘мата ля­кя ва­ль­мульк, ля шарикя ля­кя!/» (Аль­Бухари).

Ибн ‘Абд аль­Барр сказал: «Многие улемы указывали, что тальбийа являлась ответом людей Ибрахиму, который возвестил им о необходимости совершения хаджжа». В «Аль­Хашийат» Ибн аль­Мунир пишет: «Узаконенность тальбийи указывает на то, что Аллах Всевышний почтил Своих рабов, поскольку они прибывают к Дому Всевышнего, слава Ему, по Его зову».

Желательно как можно чаще произносить тальбийу после каждой, пусть даже и добровольной молитвы, а также при каждом изменении положения паломника независимо от того, стоит он или сидит, передвигается или остается на одном месте, даже если паломник находится в состоянии большого осквернения, или если у женщины, совершающей хаджж, начались месячные. Начав произносить тальбийу, желательно каждый раз произносить ее трижды, не говоря во время этого ничего иного. Тому, кто произносит тальбийу, разрешается отвечать на приветствие, однако нежелательно, чтобы тот, кто ее не произносит, приветствовал занятых этим людей. Согласно сунне мужчины должны произносить тальбийу громко, но не настолько, чтобы это утомляло их. Сообщается, что Пророк сказал: «Наилучшими (обрядами) хаджжа являются (гул) тальбийи и жертвоприношение» (Ат­Тирмизи, Ибн Маджа). Сообщается, что Анас, да будет доволен им Аллах, сказал: «Пророк совершил в Медине полуденную молитву в четыре рака‘ата, а в Зу­ль­Хуляйфе – послеполуденную в два рака‘ата, после чего я услышал, как они /сподвижники/ стали громко (произносить тальбийу, выражая намерение совершить хаджж и умру» (Аль­Бухари).

Паломнику следует постоянно произносить тальбийу до тех пор, пока он не бросит камешки в большой столб (Джамруат аль­‘акаба) в первый из дней жертвоприношения. Сообщается, что аль­Фадль Ибн аль­‘Аббас, да будет доволен Аллах ими обоими, сказал:

«Я сидел верхом позади Посланника Аллаха
на всем пути из Джам‘а в Мину, и он не прекращал произносить тальбийу, пока не бросил камешки в большой столб» (Муслим).

Вступление в достопочтенную Мекку

Чем ближе к Мекке будет находиться паломник, тем чаще ему следует произносить тальбийу, слова «Нет бога, кроме Аллаха /Ля иляhа илля­Ллаh/»
и «Аллах велик /Аллаху Акбар/», тем больше смирения проявлять и тем чаще обращаться к Аллаху с мольбами. Желательно вступить в Мекку через Баб аль­Му‘алля со стороны Када (ныне – улица аль­Хаджжун), а покинуть ее – через нижнюю часть города. Как указывает в «Сахихе» Муслима, именно так поступал Ибн ‘Умар, да будет доволен Аллах ими обоими. Согласно сунне  перед вступлением в Мекку паломнику следует совершить полное омовение, если у него будет такая возможность. Тому, кто войдет в этот город, следует помнить о его неприкосновенности, ведь его объявил священным Сам Аллах Всевыший, Который сказал: «(Скажи): «Мне было велено только поклоняться Господу этого города, который Он объявил священным. Все принадлежит Ему, а мне было велено быть (одним) из покорившихся…» (Коран, 27:31)».

Аллах Всевышний также сказал: «Это – благословенное Писание, которое Мы ниспослали в качестве подтверждения того, что было до него, а также для того, чтобы увещевал ты (жителей) матери городов и тех, кто живет вокруг нее.

Те, кто верует в мир вечный, веруют в него и неуклонно совершают свои молитвы» (Коран, 6:92).

Мекку называют «матерью городов» именно потому, что она является священной.

Заслуживает упоминания тот факт, что в номере кувейтского журнала «Аль­Араби» за август 1978 года была опубликована статья, в которой сообщается, что профессор топографии доктор Хусейн Камаледдин занимался исследованиями, результаты которых показали, что Мекка является центром Земли. Аллах Всевышний сказал: «Клянусь этим городом…» (Коран, 90:1).

Таким образом, Аллах поклялся Меккой, что указывает на ее неприкосновенность. Кроме того, сообщается, что Пророк сказал: «Поистине, Аллах объявил этот город священным в тот день, когда Он создал небеса и землю…».

Вступление на территорию Запретной Мечети

Вступив в Мекку и оставив свои вещи в каком­нибудь надежном месте, паломник должен сразу же направиться к Запретной мечети, произнося тальбийу, слова «Ля иляhа илля­Ллах» и «Аллаху Акбар» и обращаясь к Аллаху с мольбами. Необходимо входить в Священную мечеть, проявляя смирение и храня в сердце память о неприкосновенности этого места, ведь Аллах Всевышний
сказал:

«Поистине, первый Дом, возведенный для людей, (чтобы они по­клонялись в нем Аллаху,) – тот, который (находится) в Бакке. Благословен (Дом этот), и является он руководством для (обитателей) миров. Есть в нем ясные знамения, (среди которых) – место стояния Ибрахима, а тот, кто войдет в него, будет в безопасности. Обязанностью людей пред Аллахом является (совершение) хаджжа к этому Дому, если они будут в состоянии сделать (это), а кто не верует, то ведь Аллах не нуждается в (обитателях) миров!» (Коран, 3:96–97).

Аллах Всевышний также сказал: «Аллах сделал Каабу, Заповедный Дом, запретный месяц, жертвенный скот и веревки, (которыми повязываются шеи жертвенных животных), опорой для людей, чтобы знали они, что
Аллаху ведомо обо всем (происходящем) на небесах и на земле и что Аллах обо всем знает» (Коран, 5:97).

Согласно сунне, как и при входе в любую иную мечеть, переступить порог Запретной Мечети следует сначала правой ногой. При этом желательно обращаться к Аллаху с мольбами и призывать благословения на Пророка. Так, например, желательно говорить: «Прибегаю к защите Аллаха Великого, Его благородного лика и Его предвечной власти от проклятого шайтана!

Глава II.Способы и пути паломнического движения в Хиджазе

Особенности условий сообщения

В Хиджазе вследствие опасности путей сообщения находятся в особых условиях. Единственно между Меккой и Джеддой (Джиддой) благодаря военной охране этой дороги еще возможно, хотя с опасностью, совершать переезды во всякое время года и небольшими группами, по остальным же дорогам движение происходит исключительно значительными партиями, в известное время года и с особенными предосторожностями.

Кафеля[1] и рякибы[2]

Для переездов служит обыкновенный верблюд или грузовой (джамаль), тогда на спине его укрепляется пара корзин, имеющих для тени нечто вроде шалаша и называющихся «шуртуфами», или легкий (хейджин), который ходит только под седлом. Кроме шуртуфов (шекдеф)[3], существуют еще так называемые «техте­реваны» – будки, висящие между двух длинных оглобель[4]. Для техте­ревана требуется два грузовых верблюда, которых ввиду значительной тяжести этого приспособления часто меняют, и потом, переезды в них обходятся очень дорого и доступны только очень богатым людям.

Из джамалов составляются более или менее значительные «кафеля» (караваны) под главенством «мукавимов»[5] (караван баши). Хейджины же сводятся в «рякибы», и их ведет выбираемый самими едущими при выступлении на весь путь шейх.

Кафеля ввиду опасности путей двигаются обыкновенно днем, выступая рано утром и останавливаясь в зависимости от длины перехода; верблюды каждого мукавима составляют отдельную партию, выстраиваемую, сообразуясь с шириной дороги, в три­четыре параллельные линии; партии следуют не далеко одна от другой; сам мукавим едет обыкновенно на хейджине, верблюдовожатые же, как бы ни был длинен переход, всегда идут пешком, так как шуртуфы, занимая значительное место в ширину, часто задевают друг за друга и нередко происходят весьма неприятные для сидящих в них опрокидывания. Рякибы в жаркое время года по необходимости идут ночью, выступая в час­два утра, останавливаясь около семи часов, вновь поднимаясь около четырех часов пополудни и двигаясь до 8–9 часов вечера.

Как в кафелях, так и рякибах во время остановок верблюдов не выпускают на пастьбу, но сейчас же кладут их и задают сено, всего в сутки за три раза около 15 фун. на голову, поят же при возможности два раза в день.

Переезды на хейджинах совершаются сравнительно быстро, 50– – 80 вер. в сутки, но путешествие на них чрезвычайно утомительно и практикуется только между Меккой и Мединой и от последнего города по направлению к Багдаду и Бассора (Басра); и наоборот, езда кафелями, хотя очень медленная, 3–31/2 вер.[6] в час, причем переходы иногда продолжаются 20–25 часов, но шуртуфы представляют сравнительно удобные приспособления, где можно иметь защиту от солнца или лежать вытянувшись.

Движение кафеля и рякибов происходит обыкновенно в течение 4–5 месяцев хаджа и в месяце реджеб (раджаб)[7], когда жители Мекки совершают свое паломничество в Медину; в остальное же время всякое сообщение прекращается.

При выступлении кафеля из Мекки, Медины или Ямбога турецкие власти берут иногда от мукавимов особых заложников, которые впредь до получения известия о прибытии каравана по назначению содержатся в заключении; затем освобождаются, независимо от того, были ли по дороге единичные случаи ограбления или нет.

Грабежи и нападения бедуинов

Опасность путешествия происходит или от мелких грабежей бедуинов, или от открытого их нападения на караваны, или же от вооруженного сопротивления некоторых кабиля (племена) к проходу каравана через их территорию.

По дороге между Меккой и Джеддой (Джиддой), где движение постоянное, образовались из разного сбора целые шайки разбойников, постоянно грабящих, несмотря на посты; на путях же между Меккой, Мединой и Ямбогом (Янбо) зло это развивается во время движения паломников – грабежом занимаются целые кабиля, ничуть не считая это преступлением, свободно и открыто распродавая добытое этим путем имущество. Во время одной из остановок на пути между Меккой и Мединой один бедуин из колена Ляхова носил по всему нашему рякибу, предлагая купить, оружие, пояс, паломническую одежду и пр. костюм убитого перед этим хаджи (паломника), в чем сам открыто сознавался; несмотря на ничтожную цену, никто из рякиба не решился сделать это приобретение. Грабеж паломников сделался целым выгодным промыслом и, как текинцы[8] в прежнее время говорили своим кредиторам: «Подожди немного, вот съезжу в Персию на аламан, расплачусь»[9], так и бедуины успокаивают своих заимодавцев: «Потерпи до прибытия хаджиев, ограблю кого­нибудь и уплачу».

Занимающиеся грабежом бедуины следуют за караваном, как голодные волки за стадом, скрываясь днем где­нибудь поблизости, высматривая отставших путников и выходя на промысел по наступлению ночи. Когда караван остановится в темноте для отдыха и происходит обыкновенная в таких случаях суматоха, то эти хищники успевают смешаться с людьми каравана и срезать кушаки, в которых обыкновенно хранятся деньги, нескольким лицам, предварительно оглушив их ударом по затылку дубинкой, что очень часто кончается смертью. Когда караван уже стал, суматоха улеглась и местность освещена факелами, то злоумышленники эти выжидают отошедших за естественной надобностью путников и отошедших неосторожно далеко, редко возвращаются сами. Позже, когда караван засыпает, то эти бедуины занимаются воровством, подкрадываясь и унося какие попадутся вещи. Многие не без основания считают виновными в грабежах и самих верблюдовожатых караванов, которые, говорят, отлично знают злоумышленников, дают им указания, кого и как ограбить и пр.; поэтому путешественники всеми мерами стараются расположить к себе своих верблюдчиков, выдавая им ежедневно бакшиши[10], отдавая им остатки кушанья и т. п.

Наиболее страдают от подобных грабежей почему­то турки: в этом году при следовании паломнического каравана из Медины в Мекку было убито до 50 человек хаджиев (паломников), при обратном следовании – 10 человек, почти все исключительно турки. Причину объясняют тем, что турки, всегда вооруженные, надеясь на свое оружие, неосторожно отходят от каравана, отказывают своим верблюдовожатым в бакшише, носят на соблазн бедуинам громадные кушаки; но, вероятно, тут играет известную роль и общая ненависть арабов к туркам.

В этом году пострадал только один русскоподданный мусульманин – ночью на остановке около Робуга (Рабига) в него пустили камнем, но он отделался легким ушибом; в ту же ночь уворовали у него мешок, в котором находилось все его имущество. Об этом случае я узнал на пути из Медины к Ямбогу (Янбо) и, хотя с пострадавшим ходил с жалобой по прибытии в Ямбог (Янбо) к каим­макаму, но жалоба как заявленная несвоевременно не была принята; остальной путь этот паломник совершил на средства своих соотечественников. Вообще грабежи русских мусульман очень редки благодаря отчасти старику мукавиму Мухайсину, который уже более 40 лет занимается перевозкой русских хаджи и умеет держать своих бедуинов в руках; возможно, что и благодаря обаянию русского имени.

Бывают примеры и открытого нападения на караван; это в тех случаях, когда мукавим проходит через район враждующей с ним кабиля. Задача мукавима в таких случаях сводится к тому, чтобы или заключить перемирие, или с оружием в руках пробиться через неприятельскую территорию. В апреле этого года близ Робуга (Рабига) было подобное нападение на кафеля вышеупомянутого Мухайсина; людям его, имевшим численный перевес, удалось отразить нападение; паломники слышали только свист пуль и отделались одним страхом. В 1895 году было подобное же нападение, но враждующие после продолжительной перестрелки собрались в кружок и заключили мир.

Более серьезным является задерживание всех караванов из­за неуплаты некоторым беспокойным кабиля, занимающим дорогу между Мединой и Ямбогом (Янбо), обещанной со стороны турецкого правительства субсидии. Как было уже упомянуто, бедуины считают себя полными хозяевами своих районов и на этом основании полагают себя в праве допускать или не допускать через их землю проход караванов, в благополучном следовании которых так или иначе заинтересованы власти. В подобных случаях для уговаривания посылаются посредники из почетных представителей соседних кабиля, которым не всегда удается достичь цели; в 1897 году Ибне­Харби держали восемь месяцев закрытой дорогу между Ямбогом (Янбо) и Мединой, и цены в этом последнем городе на все предметы первой необходимости, как то: чай, сахар, мука, керосин и пр., поднялись в несколько раз.

Виновниками всех вышеуказанных бесчинств сами арабы считают нынешних шерифа и хиджазского вали, которые, не выдавая бедуинам того, что для них получается, не принимают и других более действенных мер, чтобы положить предел их своеволиям.

Мехмели (махмаль)[11] сирийский и египетский

Ввиду опасностей путей уже с древних времен практикуется посылка ежегодно в Мекку и Медину ко времени хаджа особых больших, охраняемых сильным эскортом, паломнических караванов, во главе которых идет мехмель (махмаль). Мехмелем (махмалем) собственно назывался раньше верблюд, на котором семья пророка совершала паломничество из Медины в Мекку, впоследствии название это стали давать особым богато украшенным шатрам, возимым с особой торжественностью на специально для них предназначенных верблюдах.

Один из мехмелев (махмалей) – сирийский – отправляется из Дамаска, куда ко времени его выступления собирается большое число паломников как из самой Сирии, так и из соседних Анатолии и Персии. Каравану придается для охраны особый отряд, который в 1898 году состоял из 550 ч. конницы, в том числе 150 человек на хейджинах, 200 конных забтие (жандармерия), при двух горных орудиях, под начальством особого паши, на которого возлагается отвезти в Мекку и Медину, кроме разных принадлежностей для двух больших мечетей в этих городах, также и суммы на весь годовой расход вилайета. Путь до Медины сирийский мехмель (махмаль) проходит обыкновенно в 27–30 дней, от Медины до Мекки – в 12 дней и сейчас же по окончании обрядов возвращается обратно в Дамаск тем же путем.

Другой мехмель (махмаль) – египетский – идет из Каира. До занятия этого края англичанами названный мехмель (махмаль) направлялся сухим путем через Суец (Суэц), Акаба[12], Ваджг (аль­Ваджх)[13], Ямбог (Янбо), Робуг (Рабиг)[14] до Мекки и возвращался тем же путем, заходя в Медину. Ныне же египетский мехмель (махмаль) перевозится из Суеца (Суэц) до Джедды (Джидды) на пароходе и возвращается через Медину на Ваджг (аль­Ваджх), где его ожидает особый пароход. С египетским мехмелем (махмалем) отвозится заготовляемый ежегодно в Каир «кисва», или черный шелковый покров для Каабы. В 1898 году означенный мехмель (махмаль) прибыл к Джедде (Джидде) совсем без охраны, так как, говорили, англичане не согласились дать войско, и потому он конвоировался по Хиджазу турецким отрядом.

В X веке хиджри (по хиджре)[15] посылался еще один мехмель (махмаль) из города Хейс в Емен (Йемен), но затем был оставлен.

До развития пароходства и прорытия Суецкого (Суэцкого) канала мехмели (махмали) имели для паломничества громадное значение. Дамаск и Каир служили тогда главными сборными пунктами для всех отправлявшихся в Хиджаз с севера и с запада, но в настоящее время если и сохранил некоторое значение, то только сирийский мехмель (махмаль).

Пути паломников в Хиджаз

Пути в Хиджаз – исключительно вьючные тропы; движению на колесах, если бы и имелись экипажи, препятствуют в некоторых местах сыпучий песок и иногда обвалы камней; единственным возможным для колесного движения путем является таковой между Меккой и Джеддой (Джиддой) и далее до Арафата[16], – по этим направлениям шериф и вали, одни только имеющие экипажи в Хиджазе, ездят в фаэтонах.

Грунт всех дорог исключительно крупный песок, обыкновенно довольно плотный, редко где глубоко­сыпучий; везде поблизости гор дороги усеяны более или менее крупными камнями, узкие же ущелья и седловины загромождены обломками скал, сильно затрудняющими движение.

Водой на пути чаще всего пользуются из колодцев; колодцы весьма различной глубины, от 5 до 15 саж., цилиндрической формы, значительного диаметра (21/2–3 арш.), и все основательно обделаны камнем и часто с желобами из того же материала для водопоя. Вода извлекается большими кожаными ведрами на веревках, причем ширина колодцев позволяет работать сразу нескольким людям; редко можно встретить приспособления вроде деревянных блоков.

По обычаю у бедуинов водой из колодцев беспрепятственно и безвозмездно могут пользоваться все проезжающие, вода же из цистерн приобретается только покупкой.

Мне лично пришлось проехать от Ре’суль­Эсведа (ар­Ра’с аль­Асвад) (верстах в 20 южнее по берегу моря от Джедды) до Мекки и далее до Арафата, затем от Мекки по дороге Гаир до Медины и оттуда на Ямбог (Янбо); при описании же других путей я пользовался маршрутами, составленными Мохаммед­Садик­пашой, водившим несколько раз египетский мехмель (махмаль) и проехавшим по всем главный дорогам Хиджаза.

Дорога от Джедды (Джидды) до Мекки и далее до Арафата

Наиболее оживленным и удобным путем в Хиджазе является дорога между Джеддой (Джиддой) и Меккой, длиной около 70 верст, охраняемая по всему протяжению постами в 10–12 чел., расположенными приблизительно через каждые пять верст; в пунктах, где есть вода, устроены камышовые навесы – нечто вроде постоялых дворов­кахве, то есть кофейня, где можно получать кофе и чай; вода по всему пути добывается из колодцев и в первой половине дороги до Хадда[17] везде неприятная на вкус. Вдоль дороги идет телеграфная линия, установленная до Мекки на хороших чугунных шестах, а далее через Арафат до города Таифа на деревянных столбах.

От Джедды (Джидды) до Бахря (Бахра) дорога, имея восточное направление и незаметно подымаясь, пролегает по ровному дну широкого вади, окруженного невысокими горами, покрытыми кое­где кустами жесткой травы и колючими деревцами «шука», грунт везде твердый. Верстах в 6 от начального пункта первое кахве Ресуль­Каим (Ра’с аль­Каим), следующее Регамэ, верстах в четырех, затем через такое же расстояние – Джерадэ, потом на равных расстояниях, около 21/2 верст, Форкад и Авд; верстах в 6 от Авд дорога входит в широкое Вади­эль­Фатима (Вади Фатыма) и сворачивает на северо­восток, держась средины названного ущелья. В 15 верст от Авд арабское селение Бахря (Бахра), приблизительно на средние пути до Мекки, здесь расположен штаб табора, охраняющего дорогу. Сохраняя северо­восточное направление и следуя по Вади­эль­Фатима (Вади Фатыма), дорога через семь верст от Бахря (Бахра) приходит в Хадда – первое селение с садами. Вода в Хадда хотя довольно пресная, но кишит какими­то насекомыми. Версты две от последнего пункта дорога идет по пескам и затем сворачивает из вади на восток и, держась в общем этого направления до самой Мекки, лавирует между горами, избегая подъемов и спусков; начиная от Хадда горы постепенно делаются все выше, ущелья теснее и вода более вкусная. Верстах в четырех от Хадда – Салим, еще через 9 верст – Шемиси; между этими двумя последними пунктами находится знак в виде сложенных из камней столбов, показывающих границы Херема (Харама)[18]; затем в четырех верстах – Мокталя (Мукталя), через три версты – Бостан (Бустан), от которого Мекка отстоит приблизительно на пять верст; на последнем промежутке дно ущелий, по которым пролегают дороги, имеет значительные перегибы, не сглаженные водой благодаря тому, что грунт – сплошная скала; в подобных местах высечены в давние времена по всей ширине ущелья широкие ступени, затрудняющие езду на колесах и не облегчающие движения и на вьючных животных; такие ступени встречаются по многим дорогам в окрестностях Мекки и Медины.

Расстояние между Джеддой (Джиддой) и Меккой караванами проходится обыкновенно в два дня с остановкой для ночлега в Бахря (Бахра) или Хадда; едущие же на ослах успевают проехать и в один день.

Далее Мекки дорога, сохраняя прежнее направление, но имея более значительный подъем, идет по дну глубокого и узкого ущелья Вади­эль­Мина; окружающие горы, достигающие значительной вышины, лишенные всякой растительности, состоят из сплошных каменистых массивов. В верстах семи от Мекки ущелье сильно суживается (до 20–30 саж.), затем бутылкообразно начинает постепенно вновь расширяться; в этом стиснутом высокими горами месте расположено селение Мина, состоящее приблизительно из 200 небольших домов, обитаемых только в течение трех дней в году, во время хаджа.

От Мина ущелье делается шире, горы понижаются, и такой характер местности продолжается верст пять до Моздалефэ (Муздалифа), отмеченного только одинокой мечетью, имеющей значение лишь во время хаджа. Верстах в двух от последнего пункта ущелье вновь суживается до 40–50 саж., дорога пролегает версты три между двумя параллельными стенами гор и выходит в обширную песчаную котловину, у северо­восточной окраины которой возвышается гора Арафат. Грунт на всем протяжении песчаный и, начиная от Мина, делается сыпучим; водой пользуются из меккского водопровода, который пролегает по этому ущелью.

Собственно, паломническая дорога у Арафата и кончается, но тропа, доступная только движению на ослах, продолжается далее до города Таифа, переваливая гору Джебель­эль­Кора (Джабаль аль­Кара) в пункте Года (5820 фут.); эта тропа служит кратчайшим и очень оживленным в летнее время путем между Меккой и вышеназванным городом.

Пути между Меккой и Мединой

Между Меккой и Мединой существуют четыре дороги, из которых одна огибает Хиджазские горы с востока, а остальные – с запада. Выбор той или другой дороги при выступлении из Мекки делается обыкновенно по указанию шерифа, которому бывают известны отношения разных кабиля между собой и вообще положение дел среди бедуинов. Есть еще пятый – морской путь, но ввиду изложенных выше затруднений в сообщении Ямбога с Мединой этим более легким направлением последние годы не пользуются.

Приводя ниже названия пунктов, где караваны обыкновенно имеют остановки, следует заметить, что бедуины, располагая достаточным количеством мехов (кожаные емкости для воды – турсук) для воды, не всегда придерживаются этого маршрута, а весьма часто, забирая с собою запас воды, останавливаются, смотря по обстоятельствам, и в совершенно безводных местностях.

Из трех западных дорог наиболее удобной является Тарык­эс­Султани.

Все кафеля и рякибы, выступающие в Медину, собираются у мечети Омря (‘Умра), находящейся верстах в пяти к северо­западу от Мекки.

1­й переход, до Вади­эль­Фатима (Вади Фатыма), около 25 верст от Мекки. Дорога идет в северо­западном направлении среди песчаных увалов с незначительными подъемами и спусками, версты за две до конечного пункта входит в широкое ущелье Вади­эль­Фатима (Вади Фатыма), у западной окраины которого находится большой родник с пресной водой и сады того же названия, возле которых и останавливаются караваны.

2­й переход, около 50 верст, до колодцев и селения Осфан (Усфан) или Би’р­эль­Тефля. Грунт на этом переходе часто сыпучий песок, окружающие дорогу высокие утесистые горы часто расходятся и образуют широкие песчаные равнины; много древесной растительности, каких­то жестких трав и сене­э­меккэ; недоезжая до Осфана (Усфана), обширные посевы кукурузы и бахчей; воды в колодцах прекрасного качества и в изобилии; в селении можно достать молоко, яйца и лепешки; имеются шалаши, устроенные жителями из прутьев и сухой травы, в которые за плату пускают проезжающих.

3­й переход, около 35 верст, до родника Холяйс (Хулайс); первые четыре версты дорога очень трудная и пролегает по очень узкой заваленной камнями расщелине с сыпучим песчаным грунтом; на соседних склонах видны большие площади очищенных от камней участков, предназначенных для посева под дождь. Затем дорога следует среди отдельно разбросанных групп гор, грунт везде сильно песчаный, растительности много; в Холяйс (Хулайс) имеются финиковые сады и бахчи.

4­й переход, около 35 верст, до колодцев и селения Кадыйма (Кудайма); дорога от Холяйс (Хулайс) уклоняется более к северу и первые 10 верст идет по сыпучим пескам; горы делаются ниже и разбросанные; тропа затем выходит на ровную береговую полосу (тегамэ) и следует параллельно берегу моря, верстах в 6–7 от него; грунт по тегамэ везде очень удобен для движения – плотный морской песок без всяких неровностей, оврагов, промоин и т. п.; часто встречаются кусты гушара и трав; недоезжая селения, видны по сторонам дороги бахчи; вода в колодцах солоноватая; в селении имеются такие же, как в Осфане (Усфана), шалаши для проезжающих.

5­й переход, около 60 верст, до селения Робуг (Рабиг); дорога следует все время по берегу моря, совершенно ровная и очень удобная для движения. Робуг (Рабиг) – небольшое селение, расположенное верстах в двух от берега моря, которому турецкие власти ввиду его нахождения на узловом пункте дорог между Меккой и Мединой и среди кочевья наиболее беспокойных бедуинов, более других грабящих паломнические караваны, придают особенное значение и постоянно содержат здесь 1/2 табора войск, помещающихся в особой кале[19]. В селении этом насчитывается 369 жителей и 116 домов, построенных из сырцового кирпича. Во время движения паломнических караванов здесь открывается до 60 лавок, торгующих преимущественно съестными припасами. Селение имеет семь колодцев с солоноватой водой, почему обыкновенно берут ее из цистерн, устроенных вне селения. Караваны, проходящие через Робуг (Рабиг), останавливаются обыкновенно за селением; с северной и западной сторон прилегают к селению обширные финиковые сады.

6­й переход, около 25 верст, до колодца Мастура; дорога идет все время по берегу моря и очень удобна для движения; из колодцев Мастура только один имеет воду, годную для питья.

7­й переход, около 40 верст, до колодцев Бир­эш­Шейх; дорога продолжает идти по берегу моря и, не доходя до названных колодцев, сворачивает на север и входит в горы; вода в колодцах пресная.

8­й переход, около 45 верст, до селения Софра (Сафра); дорога поворачивает на северо­восток и следует вверх по ущелью Вади­эс­Софра (Вади Сафра); в названном селении считается около 500 душ и благодаря родникам имеются сады, преимущественно из финиковых пальм, из лимонных деревьев, из кна (хна) и фельсенк.

9­й переход до колодцев Бир­эль­Аббас, около 40 верст; дорога пролегает по тому же ущелью, которое за Софра (Сафра) начинает суживаться; верстах в 10 от начального пункта такое же, как Софра (Сафра), селение с садами и пресной водой – Хамра. На таком же расстоянии от последнего пункта – селение Джудайдя, представляющее группу домов из сырцового кирпича, имеющее родник с невкусной и нездоровой водой и несколько финиковых садов; у этого пункта ущелье сильно суживается, в некоторых местах 7–10 саж., с почти отвесными высокими скалами по бокам; одна из этих теснин, несколько ниже селения, называется «Джудайдинским горлом» (Джудайдя­богазы) и приобрела очень дурную славу вследствие задерживания здесь Ибне­Харбами проходящих караванов. В упомянутых выше трех селениях обращает внимание то, что значительное число владельцев садов – негры, бывшие невольники. У Бир­эль­Аббас горы образуют широкую равнину, среди которой и находится колодец; возле колодца возвышается заброшенная кала, которую некогда занимал турецкий гарнизон, выставленный для охранения проходящих караванов; такие же калы имеются в предыдущих пунктах – Хамра, Джудайдя и Софра (Сафра); вода в колодце хорошего качества.

10­й переход, около 40 верст, до колодцев Эш­Шугада; в версте от Бир­эль­Аббас дорога вновь входит в ущелье, здесь менее глубокое, более широкое, и, заметное поднимаясь, проходит у колодцев с пресной водой Бир­эль­Рахэ, находящихся приблизительно на средине этого периода, и достигает до колодцев Эш­Шугада.

11­й период, около 15 верст, до колодцев Бир­эль­Шербуфи; местность сохраняет тот же характер, вода в колодцах пресная.

12­й переход до города Медины, около 50 верст; с половины перехода ущелье теряется и дорога лавирует между невысокими горами; недоезжая верст 10 до города, дорога вновь входит в широкое ущелье, вдоль которого начинают попадаться колодцы и при них сады; одна группа таких колодцев, находящаяся верстах в пяти от Медины и называющаяся Бияр­эль­Али, служит местом для сбора выступающих из Медины в Мекку или Ямбог (Янбо) караванов. Вторая половина вышеописанного пути скудна, за исключением побережья, растительностью; попадается только изредка «шук» (колючки), из которого верблюдовожатые набирают сучья для топлива во время остановок.

Дорога Тарык­эс­Султани, длиной около 460 верст, представляет удобство для движения караванами по отсутствию значительных подъемов и спусков, по обилию воды хорошего качества в колодцах, но часто выбирается из опасения быть не пропущенными Ибне­Харбами через Джудайдя­богазы другой, хотя более короткий, но более трудный путь Тарык­эль­Форги.

Последняя дорога отделяется от Султани в Робуге (Рабиге), направляясь вправо на северо­восток и в верстах в 15 входит в горы; следуя, затем, вдоль ущелья Хоршан, подымается до колодцев Редван (с пресной водой). Длина этого шестого, если считать от Мекки, перехода около 50 верст.

7­й переход, около 30 верст до селения Абу­Дебаг, где имеются родник и сады из финиковых пальм; дорога на этом промежутке сильно стеснена горами и пролегает по узким ущельям.

8­й переход, около 25 верст до селения Реян, с родником и садами; на этом переходе встречается много родников с пальмовыми садами и небольшими селениями бедуинов рода Оуф (Ауф).

9­й переход, до широкого и безводного ущелья Вади­эль­Годыр (Вади аль­Хадыр), около 25 верст; от Реяна уклон делается заметнее; верстах в 15 узкий и трудный подъем на перевал Риэль­Хиф и затем пологий спуск к Годыру.

10­й переход, до колодца Эльва, около 35 верст; дорога огибая горы, круто поворачивает на северо­запад и через 10 верст у колодца Бир­эль­Азм берет северное направление и идет таким образом до конца перехода.

11­й переход, около 55 верст, до города Медины; от Эльва дорога направляется на восток до пункта Бир­эль­Маши, расположенного среди широкой равнины с заброшенной большой турецкой кала (крепость), при которой находится один колодец с пресной водой; отсюда путь следует вдоль широкой промоины и, делая постепенный поворот на восток, доходит до колодцев Бияр­эль­Али, где дорога Форги соединяется с Султани.

Форги имеет длину около 425 верст, богата водой по западному склону гор; благодаря частым селениям много запасов сена кабиля Оуф (Ауф), по территории которых пролегает эта дорога, более мирные, чем Ибне­Харбы, но подъем со стороны Робуга (Рабига) очень каменист и затруднителен.

3­я дорога еще несколько более короткая, но вследствие трудного перевала доступная для движения только на легких хейджинах, – Тарык­эль­Гаир, отделяющаяся от Султани, как и Форги, в Робуг (Рабиг).

6­й переход, около 45 верст, до колодцев Мубайрек; верст 8 дорога, имея северо­восточное направление, идет по ровной береговой полосе, затем входит в предгорья и, пересекая мелкие ущелья, вступает, не доходя до колодцев, в широкое вади; на этом переходе попадаются неудобные для проезда каменистые седловины; вода почти пресная.

7­й переход, около 45 верст, до колодцев Ресфа; дорога все время идет по ущелью вверх, имея незначительный уклон; вода крайне невкусная.

8­й переход, около 25 верст, до подножия хребта Гаир; дорога, оставляя ущелье вправо, уклоняется на север и пересекает несколько высоких седловин; не доходя верст пять до хребта, спускается в песчаную широкую равнину, прилегающую к Гаиру и, следуя по этой равнине, поворачивает вдоль хребта на северо­запад; воды нет.

9­й переход, около 70 верст, до колодца Бир­эль­Маши; подъем на хребет начинается в северо­восточном направлении вдоль небольшого ущелья и имеет протяжение около 10 верст, вначале пологий, затем последние шесть верст, делаясь круче, извивается между крупными глыбами камней; главное затруднение для проезда составляет не крутизна (не более 1/5), а эти камни, в некоторых местах лежащие уступами, в других же оставляющие очень узкий проход, так что верблюд с трудом переставляет ноги; подъем возможен только спешившись. Самый перевал представляется в виде седловины, от которой в обе стороны расходятся ущелья; на перевале высечены в скале глубокие колодцы для скопления дождевой воды; спуск по широкому ущелью очень пологий; встречаются очень много зарослей крупного «шука» (колючки), много также горизонтальный площадок, устроенных при помощи подпорных стенок и предназначенных для посевов; в случае остановки рякибы пользуются дождевой водой из резервуаров, находящихся в верстах двух в стороне от дороги. В Бир­эль­Маши дорога Гаир сходится с Тарык­эль­Форги.

10­й переход, около 15 верст, до Медины. Дорога Гаир имеет в длину около 400 верст; кроме трудного подъема на перевал со стороны Робуга (Рабига) и нескольких каменистых седловин при въезде в горы, на всем остальном протяжении она очень удобна для движения; сторона, обращенная к морю, богата порослями «шука» (колючки); воды же встречается мало, и она дурного качества. Это кратчайший путь между Меккой и Мединой и без особого затруднения проходится на хейджинах в пяти дней; говорят, что в исключительных случаях можно проехать это расстояние на одних и тех же хейджинах в два дня. Гаир – дорога историческая: по ней в 622 году произошло бегство Магомета из Мекки в Медину.

4­й путь между Меккой и Мединой, огибающий горы по восточной их окраине и пролегающий по границе между Хиджазом и Недждом, это Тарык­эш­Шарки.

1­й переход до селения Вади­эль­Леймун, около 35 верст; дорога идет между высокими горами в северо­восточном направлении; эта вади, так же как и Вади­эль­Фатима, имеет проточную воду, благодаря которой здешние бедуины занимаются огородничеством и бахчеводством, снабжая Мекку, арбузами, овощами и другой зеленью.

2­й переход, около 30 верст, до колодца с солоноватой водой Эль­Мадык.

3­й переход, около 50 верст, до Вади­эль­Биркэ; верстах в 15 от предыдущего колодца, при выходе из гор, находится яма с дождевой водой – Хафаир[20], где караваны запасаются водой для дальнейшего пути, так как в Биркэ воды нет.

4­й переход, около 50 верст, до колодца Хаза; дорога от предыдущего пункта поворачивает на север, и так как Хаза находится в горах, то, сворачивая на северо­запад, заходит к этим, имеющим пресную воду, колодцам.

5­й переход, около 60 верст, до колодцев с пресной водой Суфияна; дорога, выходя вновь к окраине гор, следует в северном направлении.

6­й переход, около 75 верст, до колодцев Эль­Хаджарие.

7­й переход, около 30 верст, до колодцев Герада; вода этих колодцев имеет запах серы, но находится всюду на небольшой глубине в 1–2 аршина.

8­й переход, около 60 верст, до ямы с дождевой водой Ханк или Кодир; дорога имеет на этом переходе северо­западное направление.

9­й переход, около 35 верст, до Медины; путь сворачивает на запад, входит в горы и идет по ним до самого города.

Дорога Эш­Шарки, протяжением около 400 верст, пролегает по более безводной местности, и потому ею пользуются сравнительно редко, когда остальные пути слишком опасны от нападения бедуинов; хотя по этому направлению, говорят, много травы для верблюдов и в летнее время здесь бывает не так жарко.

Дорога между Мединой и Ямбогом (Янбо)

Между Мединой и Ямбогом (Янбо) имеется одна караванная большая дорога, направление которой до селения Хамра совпадает с таковым Тарык­эс­Султани.

Верстах в трех от Хамра, оставляя ущелье Вади­эс­Софра (Вади Сафра) влево, дорога уклоняется на северо­запад и идет по этому направлению до колодца Бир­эль­Сеид, часто пересекая невысокие каменистые седловины; от Хамра до Бир­эль­Сеид около 35 верст; вода в колодцах хорошего качества.

От вышеназванного колодца дорога по тому же направлению и по такого же характера местности идет около 30 верст и выходит на ровную береговую полосу и, соединяясь затем с путем, идущим вдоль берега моря, поворачивает на северо­запад параллельно берегу и идет, таким образом, до самого Ямбога (Янбо); протяжение этого последнего перехода около 75 верст.

Длина всего пути от Медины до Ямбога (Янбо) приблизительно 230 верст; караваны его проходят обыкновенно в пяти дней и, как было уже упомянуто выше, путь этот часто закрывается Ибне­Харбами в теснинах Джудайдя, а потому в некоторые годы паломники предпочитают возвращаться из Медины обратно в Мекку, чтобы выехать из Хиджаза через Джедда; осенью текущего года (1898) запас зерна, отправляемого египетским правительством для «текие»[21] в Медине, был загружен в Джедде (Джидде) и оттуда уже перевезен на верблюдах по назначению.

Маршрут сирийского мехмеля (махмаля)