Абдулла Ринат Мухаметов
Ахмад-Кади Ахтаев. Фото начала 90-х
Из выступлений и статей Ахмада-Кади Ахтаева
|
Абдулла Ринат МухаметовАхмад-Кади Ахтаев — учитель учителей. Антиглобалистский дискурс в «русском мусульманстве»Ахмад-Кади был учителем учителей. То, что он говорил в начале и середине Многие его идеи и выражения очень распространены, но об их авторе широкому кругу известно мало. Своим учителем его считают самые разные деятели, сотни религиозных деятелей и активистов по всему бывшему СССР. Ахмад-Кади родился в 1942 году в селении Кудали Гунибского района Дагестана. Месячным ребенком остался на руках у матери, отец погиб на войне. Арабский язык и исламские науки начал изучать с раннего детства у кавказских улемов, уцелевших после революции, гражданской войны и репрессий. Исламское образование он продолжит всю жизнь. Рассказывают, что Ахмад-Кади в совершенстве знал арабский язык, владел феноменальной памятью и ораторским искусством. Досрочно, в 15 лет, окончив среднюю школу с золотой медалью, Ахтаев поступил в Дагестанский медицинский институт, который завершил с красным дипломом. В течение 20 лет работал потом по специальности в Дагестане и некоторых областях России. Путь в политикуВ 1984 г., еще до Перестройки, на тайном собрании его единогласно избирают лидером тогда еще по сути зарождающегося Исламского движения Кавказа. А в 1990 году на I съезде Исламской партии возрождения Советского Союза, который прошел в Астрахани, Ахтаев стал председателем ее Совета улемов (ученых) и председателем. После распада СССР и самороспуска всесоюзной ИПВ (август 1992 г.) Ахтаев был избран председателем вновь созданной общероссийской исламской организации «Аль-Исламия». Благодаря активности Ахтаева появились первые независимые мусульманские СМИ. Он способствовал строительству более 200 мечетей и нескольких медресе по всей России. Помог многим молодым ребятам выехать на учебу в ведущие исламские вузы мира. Ахмад-Кади выступал за активное участие в общественной жизни — в Он вообще считал необходимым создание федеральной исламской общественно-политической организации. Хотя духовно-просветительская деятельность всегда для него оставалась приоритетной. В политику он шел в целях обеспечить все необходимые для нее возможности. Ахтаевские истиныАхтаев во всем старался придерживаться взвешенной позиции. Он заслуженно пользовался большим авторитетом как гибкий, но принципиальный политик, просветитель и крупный ученый-богослов современности не только у российских, но и у зарубежных мусульман, о чем свидетельствует книга, посвященная его жизни и деятельности, опубликованная в Египте. Перу ученого принадлежат книги «Сборник хадисов» и «Все о хадже». Также он написал сотни аналитических статей, увидевших свет как у нас в России, так и за рубежом. Но еще остался целый ряд его неопубликованных работ, в том числе по мусульманской догматике, правоведению и грамматике арабского языка. Жизнь Ахмада-Кади оборвалась в 1998 году при довольно загадочных обстоятельствах. С ним случился сердечный приступ по дороге в мечеть в родном селе. Есть версия, что он был отравлен. Как бы там ни было, примерно в это же время в Махачкале был взорван муфтий Дагестана Сайид-Мухаммад Абубакаров, другой религиозный лидер, пользовавшийся в народе большим влиянием. Он не был единомышленником Ахтаева, но при всей принципиальности оставался человеком конструктивным, настроенным, как и Ахмад-Кади, в условиях нараставшей угрозы Второй чеченской войны, на внутримусульманский диалог. Расследований не проводилось. Преступники не найдены до сих пор. Пока Ахтаев и Абубакаров были живы, крайние элементы не имели шанса возобладать в разнородном исламском движении в Дагестане. С их смертью поле оказалось расчищено. Радикалов обоих лагерей больше никто не сдерживал. Уже к лету 1999 года республику охватывает практически гражданская война по религиозному признаку. Кредо ученогоАхмад-Кади занимал гибкую последовательно научную позицию в религиозно-правовых вопросах, выступал за объединение мусульман на основе позитивных идей преобразования окружающего общества. Он был резким противником применения в дагестанских условиях концепции такфира. Ахтаев призывал молодежь направить силы не на борьбу с суфизмом, а на разработку привлекательного для общества исламского социально-экономического и политического проекта. «Борцам с бид’а» он напоминал, что самое главное и вредное нововведение — это раскол и вражда мусульман между собой. А вопросы, разделяющие верующих на «тарикатистов» и «ваххабитов», Ахтаев призывал решать в ходе научных диспутов специалистов, а не с помощью кулаков, ругани и калашникова. В целом, Ахтаев признавал серьезнейший вклад суфиев в развитие исламской цивилизации. Но порицал он крайности тех, кто лишь прикрывается идеями духовного совершенствования. Ахмад-кади в середине Ахтаев призывал к отказу от насилия и поиску диалога. Еще 20 лет назад предупреждал, что конфликты лишь на руку противникам Ислама на Западе. По его мнению, за стратегией варваризации и примитивизации мусульманского движения стояли те, кто хотел бы, чтобы в обществе господствовали только одни ценности — «долларовые». Ахмад-Кади говорил это в первой половине По стопам Ахмада-Кади...Удивительно, как много он предвидел, как верны были его выводы, как четки формулировки. Через годы опьянения крайностями, мы только сегодня мучительном приходим к простым ахтаевским истинам — последовательному исламскому просвещению (да’ават), стратегии проповеди «от сердца к сердцу», нет альтернативы. Сделав круг в погоне за миражами «мировой шариатской революции», мы вернулись туда, откуда он начинал еще во время перестройки. Мусульмане России, да и всего постсоветского пространства, потратили несколько десятилетий, чтобы выстрадать идеи Ахмада-Кади. Недавно один из учеников Ахтаева, вернувшийся после многих лет жизни за рубежом, где он оказался в результате «лихих Тогда, в бурной стихии, его мало кто поддержал. Никто не хотел вести ежедневную кропотливую работу, которая не сулит быстрых результатов. Все погнались за скорыми решениями. Счастливое «исламское завтра» казалось таким близким и очевидным. Оттого и падение с высоты самообольщения оказалось столь болезненным. |