Для обогащения российской культуры мы должны изучать и популяризировать наследие мусульманского мира

Дмитрий Микульский,
доктор исторических наук, профессор

Комментированный перевод «Книги стран» выдающегося арабского историка и географа XIX века Аль-Йакуби признан одной из лучших научных работ Института востоковедения РАН по итогам 2012 года и внесен в список важнейших достижений института, представляемый в Президиум РАН.

Ответственный редактор издания, доктор исторических наук Дмитрий Микульский ответил на вопросы нашего корреспондента.

— Уважаемый Дмитрий Валентинович! Поздравляю со столь высокой оценкой вашего труда. Но самые добрые слова, я думаю, нужно сказать в адрес автора перевода, вступительной статьи и комментариев Л. А. Семеновой (1925–2005).

— Конечно. Прекрасный арабист, профессор Лидия Андреевна Семенова — выпускница исторического факультета МГУ. Она была востоковедом еще старой школы. Их учили арабскому и другим восточным языкам сугубо теоретически, но это не помешало ей стать замечательным специалистом по арабскому миру. Я с гордостью всем рассказываю, что еще в далеком 74‑м году я приобрел одну из первых своих профессиональных книг, написанных профессором Семеновой. Это были «Из истории фатимидского Египта. Очерки и материалы». Ценность этой книги заключается в том, что она базируется прежде всего на изучении аутентичных, т. е. арабских, источников. В ней в исчерпывающем виде представлена и литература по исследуемому вопросу — западная и отечественная. Лидия Андреевна обладала очень широким творческим диапазоном, она написала монографию «Салах ад-Дин и мамлюки в Египте» (1966). Помимо этого она увлекалась переводом арабских памятников на русский язык. Академическим переводом. В эпоху моей уже самостоятельной работы она опубликовала книгу «Путешествие» Ибн Джубайра (1145–1217). Автор был секретарем одного из правителей в мусульманской Испании, стихотворцем, правоведом, знатоком Корана — в общем, человеком очень образованным и знатным. Правда, порой он предавался одному пороку, весьма предосудительному с мусульманской точки зрения, — пороку винопития. Однажды его застигли за этим занятием и наложили на него епитимию, говоря православным языком. То есть он должен был искупить свой грех. И Ибн Джубайр отправился в паломничество. Где он только ни побывал по пути в Мекку! И в магрибинских странах, и в Египте, и в Сирии, и в Палестине. Был в Иерусалиме и — наконец — достиг Мекки и Медины. Он очень подробно все увиденное описал, причем с большим художественным вкусом. Памятник этот Лидия Андреевна Семенова перевела и издала в 1984 году. В начале 2000 годов она принесла в издательство «Восточная литература» перевод «Книги стран». Меня попросили написать рецензию. Я все посмотрел, восхитился мастерству, обилию научной базы и написал, конечно, рецензию самую лучшую.

— Как вы думаете, почему Л. А. Семенова обратилась к этому средневековому памятнику?

— Это вполне понятно: «Книга стран» — один из первейших памятников арабской описательной географической литературы, который относится к жанру «аль-масалик ва-л‑мамалик» («пути и царства», «пути и страны»). Арабские географы ввели в обычай путешествовать, и все виденное — описывать. Но аль-Йакуби помимо прочего был еще и чиновником при аббасидском дворе. Причем его предки издавна служили Аббасидам. Его пращур, как сказал бы А. С. Пушкин, был маула, т. е. зависимым лицом, халифского семейства. Они верно служили. Сам аль-Йакуби одно время даже занимал пост руководителя почтового ведомства. Это было не столько почтовое ведомство, сколько ведомство, исполнявшее функции министерства внутренних дел, т. е. оно сопоставляло информацию о положении на местах, одновременно обеспечивало то, что у нас называлось ямской службой, следило за станциями, их состоянием и состоянием дорог и т. д. Чиновники ведомства были в большой силе. Главным образом потому, что обладали всей полнотой информации, которая была возможна в то время. Сам аль-Йакуби побывал в большинстве стран, которые он описывает. Багдад и Ирак — это родная для него сторона, кстати, с описания Багдада он и начинает свою книгу. Побывал он в Сирии, в Палестине, Египте, в Северной Африке, по-видимому, и в святых местах. Описывает он все живо и — самое главное — точно.

— Текст «Книги стран» сохранился полностью или во фрагментах?

— Считается, что текст, который до нас дошел, является текстом сокращенным. Основной рукописью, на которую опирается исследователь, а потом и издатели, это так называемая рукопись русского исследователя А. Д. Мухлинского (1808–1877), профессора С.-Петербургского университета. Она была им приобретена в Египте. Но эта рукопись, по каким причинам — мне неизвестно, оказалась не в нашем Петербургском собрании, а в Мюнхенском. Первым издателем «Книги стран» был голландский арабист Т. В. Я. Йейнболл. В 1861 году, опираясь на рукопись А. Д. Мухлинского, он замечательно издал текст — очень выверено, корректно, в традициях XIX века. Но Л. А. Семенова работала по другому изданию — более позднему, осуществленному в конце XIX века великим голландским арабистом, чудесным исследователем и издателем текстов М. Я. де Гуэ. Он также взял за основу рукопись А. Д. Мухлинского, но привлек всю совокупность фрагментов этого сочинения, которые сохранились в разных других источниках. Свое издание в 1892 году де Гуэ включил в состав «Библиотеки арабских географов». Как раз по этому изданию профессор Л. А. Семенова и осуществила свой перевод. Его она снабдила комментариями, весьма подробными, делая их на основе и немецких, и английских, и французских научных трудов, а также, разумеется, арабских источников. Когда она скончалась, на меня была возложена почетная задача — довести это начинание до конца и осуществить его издание.

— Редактура перевода и комментариев потребовала большого труда?

— Честно скажу, большого. И вот по какой причине: как бы человек ни старался, каким бы опытом он ни обладал (увы, я знаю это по себе), текст, сдаваемый в издательство, остается сырым. Такова природа человека. Для этого и существуют издательские редакторы. Без них серьезной книжки не получается, а ведь мы претендуем на то, чтобы публиковать книги серьезные, которые бы в себе несли какой-то элемент истины, и чтобы потом на них учились и студенты, и будущие исследователи. Конечно, редактору легче, и позиции его сильны в том случае, когда он работает с живым автором и переводчиком — всегда можно спросить и обсудить спорный вопрос. А вот когда работаешь с текстом, сделанным уже ушедшим из жизни исследователем, тут, конечно, задача редактора многократно осложняется. Вопросы обсуждать не с кем, их приходится решать на свой страх и риск. Для этого мне пришлось взять исходный арабский текст и перевод и все внимательно сверить. Конечно, нужно было сверить и комментарий, потому что — и это неизбежно — некие ссылки зависли, некоторые материалы оказались анонимными. По мере возможностей, я это все постарался восполнить. Не скрою, что одним из сложных участков работы был, конечно, указатель. Дело в том, что указатель — предметный, географический — является одним из важнейших элементов любого академического труда, потому что он содержит в себе очень большой сгусток информации. Мне посчастливилось в работе над своей собственной книгой «Арабо-мусульманская культура в сочинении аль-Масуди «Золотые копи и россыпи самоцветов» (М., 2006), основанной на докторской диссертации, сотрудничать с замечательным редактором А. А. Кожуховской. Среди прочего мы с ней доводили до должного уровня и мой указатель. Она говорила: «Указатель — это то, что останется тем, кто будет заниматься этим после нас. Посмотрите указатель к сочинениям Крачковского или Бартольда. У них информационная система — замечательная». Поэтому, работая над «Книгой стран», я старался на указатель обратить особое внимание, отталкиваясь от замечательного указателя де Гуэ. Хотя все к нему не сводится, потому что появилось много новых понятий, реалий и т. д. И я счастлив и благодарен высшим силам за то, что, несмотря ни на что, мне эту работу посчастливилось завершить. Еще больше я благодарен высшим силам и судьбе, что этот замечательный памятник был издан. В наше время издавать серьезную литературу сложно. Деньги находятся на всякую ерунду. А тут Российский гуманитарный научный фонд выделил средства, и книга была издана в положенный срок. Сам факт издания этого замечательного памятника явился для меня самый высшей наградой. А то, что он получил такую высокую оценку у моих коллег в Институте востоковедения РАН, — уже не моя заслуга. Это заслуга, конечно, покойного автора перевода Л. А. Семеновой, а я ей помогал всемерно, насколько мог.

— Дмитрий Валентинович, сказывается ли на тексте «Книги стран» то, что автор был шиитом?

— Конечно, сказывается. В те времена шиитские воззрения, особенно среди аббасидских чиновников, были весьма распространены. И вообще шиитские симпатии были издавна присущи семейству аль-Йакуби. Между прочим, его пращур Вадих помог одному видному алиду (а алидов — потомков Али ибн Абу Талиба — и поддерживали шииты) по имени Идрис ибн Абдаллах спастись от преследований своих собственных господ — Аббасидов и бежать в Северную Африку. Там он основал государство Идрисидов, которое считается первым независимым марокканским государством. Современные марокканцы его весьма почитают, и нынешняя династия, правящая в Королевстве, считается потомками по боковой линии тех Идрисидов. Но шиитские симпатии аль-Йакуби в гораздо большей степени проявляются в другом его капитальном труде — «Истории» (Тарих аль-Йакуби). Хотя аль-Йакуби служил Аббасидам, настоящим халифом он считает лишь имама Али и его сына аль-Хасана, который правил очень недолго, а потом сам отказался от халифата в пользу великого государственного деятеля Муавии ибн Абу Суфьяна, который основал династию Омейядов. А при них арабо-мусульманское государство достигло наивысшей степени могущества и самых широких пределов — оно простиралось от границ Китая до границ государства франков. Великая была держава! В «Истории», помимо этого, аль-Йакуби приводит жития шиитских имамов. Их он рисует людьми весьма праведными, благочестивыми, стойкими. Так что он — шиит, но служил Аббасидам — суннитам. Так была устроена жизнь.

— Как шло развитие описательного нап­равления в арабской географической литературе после аль-Йакуби?

— Оно продолжалось. Крупнейшим историком и географом был опять-таки мой любимый аль-Масуди. Это уже другой век, десятый, хотя Масуди опирается на достижения аль-Йакуби и в географии, и в историографии. Традиция, безусловно, прослеживается. Опирается он не только в географическом плане, но и в том, что он, как и аль-Йакуби, включает в свой главнейший труд «Золотые копи и россыпи самоцветов» всякие занимательные истории, порой такого фантастического, даже фаталистского характера, которые являются предвестниками грядущих бедствий. В том же столетии работали аль-Истахри и Ибн Хаукал. Географическая арабо-мусульманская традиция была воспринята в Турции. Академик И. Ю. Крачковский весьма подробно об этом пишет. Был великий XVII века турецкий географ и историк Эвлия Челеби, который, безусловно, в этой традиции работал. Среди прочего, например, он очень подробно описывал жизнь и быт запорожских казаков. Для меня самым поразительным является вот какое обстоятельство: последний бухарский эмир Алимхан (кстати, на его средства была построена С.-Петербургская Соборная мечеть) написал книгу мемуаров, которая была сначала издана в Афганистане (в Кабуле эмир похоронен), а потом в Таджикистане. Эти мемуары Алимхан начинает с описания устройства земли. Он говорит о климатических зонах, климатах, которые в соответствии с теорией Птолемея существуют на земле. Дело в том, что арабы оказались очень старательными и талантливыми учениками древних греков и византийцев, вообще античных исследователей. В частности, Птолемей был для них важнейший авторитет: они считали вслед за ним, что земля находится в центре Вселенной, что солнце ходит вокруг, что земное пространство делится на две большие части — обитаемую — ойкумену и необитаемую, где жить невозможно. А обитаемая часть делится на климаты, и самый лучший климат — там, где находятся Ирак, Иран, Аравия. Там и пророческий дар людям посылается. Обо всем этом Алимхан пишет. Дальше он рассказывает уже о своем государстве. То есть многовековое наследие остается живым и актуальным для арабского и всего мусульманского мира и до сего дня. По этой причине мы должны его изучать и популяризировать — для обогащения нашей российской культуры, и в особенности, для наших соотечественников мусульман, которые стремятся проследить свои мусульманские корни. В этом наша функция...

Беседовала Д. Б. Жуковская