Издательский дом «Медина»
Поиск rss Написать нам
Главная » Справочные, энциклопедические, биографические издания
ХУСАИН ФАИЗХАНОВ. Жизнь и наследие
28.02.2012

О. Н. Сенюткина

Хусаин Фаизханов: Детство. Деревня Сабачай

(отрывок из книги «Хусаин Фаизханов:  У истоков юбщественного движения мусульман-татар» в соавторстве с А. Ю. Хабутдиновым и Д. В. Мухетдиновым)

Семья Хусаина Фаизханова

Становление личности, как известно, начинается в семье. Не был исключением и Хусаин Фаизханов. Хусаин родился в семье крестьянина в деревне Сафаджай Курмышского уезда Симбирской губернии (ныне село Красная Горка Пильнинского района Нижегородской области).

Генеалогическое древо его семейства частично восстановил известный татарский ученый, мыслитель, просветитель Шигабутдин Марджани (1818–1889), учитель Хусаина Фаизханова, которому выпала доля пережить своего любимого ученика. «Кусочек» шеджере Фаизханова в реконструкции Марджани выглядит следующим образом: «Абу Мухаммад Хусаин бин Фаизхан бин Файзулла бин Биккина бин Исмагил бин Тенгри Берди аль-Джабали ас-Сабачаи аль-ханафи». Кроме восстановления перечня идущих друг за другом имен предков Хусаина Фаизханова, приведенный фрагмент говорит о давних сафаджайских (сабачайских) корнях ученого: ас-Сабачаи, а также о принадлежности семьи, как подавляющего большинства нижегородских татар, к ханафитскому толку ислама: аль-ханафи. Годы рождения и смерти предков Хусаина Фаизханова, как было принято в семейных шеджере, Марджани не указывал.

Сопоставим цепочку имен, приведенную в труде Ш. Марджани, с материалами ревизских сказок XIX столетия: 1834, 1850 и 1857 годов, хранящимися в Государственном архиве Ульяновской области. Отметим, что работа такого рода делается впервые. Забегая вперед, скажем также, что ревизские сказки не только подтверждают правильность перечня имен, сделанного соратником Х. Фаизханова и его учителем Ш. Марджани, но и дают возможность расширить наши представления о семье известного востоковеда. Не следует удивляться тому, что имя Хусаина Фаизханова из ревизии в ревизию фиксировалось в списках, составляемых в деревне Собачий Остров, хотя Х. Фаизханов там не проживал. Дело в том, что он почти всю свою жизнь по официальному статусу принадлежал к ведомству Алатырской удельной конторы Симбирской губернии как государственный крестьянин, так же как и все остальные жители Сафаджая, его односельчане, и лишь в 1861 году был переведен на службу, как тогда говорили, по учебному ведомству.

Прадед Хусаина Фаизханова – Биккиня Исмаилов (Исмагилов) – родился в 1752 году и прожил 84 года, встретив смерть в 1836 году. Есть возможность, опираясь на демографические данные разных периодов истории деревень Нижегородчины, утверждать, что для татарских деревень края такая продолжительность жизни не была чем-то удивительным. Добавим, что жена Биккини Исмаилова – Танюк Текаева – прожила еще более долгую жизнь. Она была старше мужа на 16 лет и пережила его: в 1850 году ей исполнилось 114 лет. Такую продолжительность жизни, исходя из демографических данных того времени, уже не назовешь типичной.

Деда Хусаина Фаизханова, сына долгожителей Биккини Исмаилова и Танкж Текаевой – Файзуллы (Фейзуллы), в списках восьмой ревизии мы не видим. Следовательно, он умирает до 1834 года, то есть раньше своего отца.

В 1834 году в семье восьмидесятидвухлетнего Биккини Исмагилова и его девяностовосьмилетней тогда жены нет взрослых сыновей. Они уже умерли. В 1819 году похоронили старшего сына Хабибуллу, а затем не стало и Файзуллы. Всю работу взвалил на свои плечи вошедший уже в возраст Фаизхан (Фейзухан) Фейзуллов, внук Биккини Исмагилова, родившийся в 1802 году. Ему помогала жена Шишея, которая была по возрасту моложе мужа Фаизхана на 7 лет. К 1834 году Шишея родила пятерых детей: трех мальчиков – Хусаина (Хусейна), Багаутдина, Аляутдина и двух девочек: Хадимю и Марьям. Семья будущего ученого состояла в 1834 году из 9 человек, живших под одной крышей: двух престарелых супругов, пятерых детей (от 11-летнего Хусаина до годовалой Марьям) и двух основных работников.

Таким образом, интересующий нас Хусаин Фаизханов – первенец в семье своего отца – Фаизхана. Его родители были в момент рождения будущего ученого, судя по переписям 1823 года, очень молоды. Отцу Хусаина исполнился 21 год, а мама была еще, по современным меркам, девочкой: она родила сына в 14 лет.

Позже, о чем позволяют судить материалы последующих переписей, семья увеличивается. Шишея родила еще двух детей: дочь Зулеху и сына Махбубярана и скончалась раньше мужа: между двумя переписями 1850 и 1857 годов, подарив ему в общей сложности семерых детей. Еще при ее жизни Фаизхан Фейзуллов взял в дом вторую жену –
Хабибю Абузярову, что говорит о его достаточных материальных возможностях. Татары-крестьяне того времени, несмотря на позволяющие многоженство мусульманские традиции, редко могли себе позволить содержание двух и более жен. Это в большей степени было типичным для исламских священнослужителей, и то далеко не всех, а наиболее зажиточных. В описываемой конкретной ситуации мы сталкиваемся с иным примером.

Вторая жена крепкого хозяина Фаизхана – Хабибя – была моложе мужа на 18 лет. Ее первыми детьми стали рожденная в 1840 году девочка Махутжамяль и ее сестра Фатыма –1843 года рождения. В 1850 году 30-летняя Хабибя родила еще одного ребенка – мальчика, будущего ученого Алляма Фаизханова. Затем на свет появились сестры: Айша, Кявсярь и Сявчиан.

Состав семьи и время рождения детей говорит о том, что в раннем детстве Хусаин мог некоторое время общаться с братьями – Багаутдином, который был младше его на пять лет, и Аляутдином, появившемся на свет позже, чем Хусаин, на 8 лет. Но это общение было чрезвычайно кратким из-за того, что в силу ряда обстоятельств Хусаин недолгое время жил в родной деревне. Тем более эпизодичным было, по-видимому, общение со сводными сестрами. Некоторое исключение составил брат Габделгаллям (Аллям), общавшийся в 1866 году со сводным братом в период незадолго до его смерти.

Остановимся еще на одном существенном моменте, важном для биографического повествования: на времени рождения известного ученого. В свое время профессор Н. И. Веселовский опубликовал в одном из томов знаменитой энциклопедии Брокгауза и Ефрона краткую информацию о Х. Фаизханове, которую закончил фразой: «Умер в 1866 году на 38-м году жизни». Тем самым он обозначил год рождения ученого как 1828-й. Эта же дата названа в «Русском биографическом словаре», выдержки из которого приводит в своей книге «Заветная мечта Хусаина Фаизханова», изданной в 1980 году, Миркасым Усманов. И этот же год начертан на надгробной плите, поставленной позже на могиле ученого в родной деревне: см. фотографию могилы, включенную в нижегородское издание: Мулла Хусейн. Материал книжной выставки, посвященной 175-летию со дня рождения Хусаина Фаизханова. Нижний Новгород, 2003. С. 41.

Рождение второго сына – Багаутдина, зафиксированное во всех ревизских сказках как относящееся к 1828 году, ставит под сомнение признанную дату рождения Хусаина – 1828 год. Многолетний опыт исследования нами ревизских сказок подсказывает и то, что близнецами Хусаин и Багаутдин не были, иначе бы этот крайне редкий факт (о чем говорят опять-таки переписи населения татарских деревень) был зафиксирован. Добавим, что в 1826 году у Хусаина появилась сестра Марьям. И опять-таки близнецами Хусаин и Марьям не являлись.

На основании анализа ревизских сказок становится очевидным, что сведения о последовательности рождения сыновей у Фаизхана Фейзуллова, предложенные жителям Сафаджая внуком Габделгалляма Фаизханова Ф. А. Фаизхановым, неточны. Он восстанавливал имена сыновей Фаизхана по воспоминаниям родственников по прошествии многих лет и считал (видимо, на основании официально признанной даты рождения Хусаина – 1828 год), что первым сыном был Аляутдин, вторым – Багаутдин и третьим – Хусаин). Непроверенные данные стали вводить в заблуждение и тех, кто впоследствии пытался заниматься составом семьи Фаизхана.

Ученый М. Усманов обратил в указанной работе внимание на труд известного муфтия, писателя, журналиста Ризаэтдина Фахретдина и на ту информацию, которая давалась Р. Фахретдином в его биобиблиографическом своде «Асар» («Следы»), сделанном на материалах архива ОМДС в конце XIX века. Р. Фахретдин утверждал, что Х. Фаизханов умер в 45 лет от роду, то есть в 1821 году. М. Усманов считает эти сведения неточными и указывает, что дата рождения – 1821 год, повторенная позже в «Истории Татарской АССР», изданной в 1955 году, неправильна. Но, возможно, эта категоричность утверждения несколько излишня.

Посмотрим в контексте рассматриваемого сюжета на данные ревизских сказок селения Сафаджай, не вводимые ранее в научный оборот. По всем трем указанным ревизским сказкам годом рождения Хусаина Фаизханова следует признать 1823 год. По ревизской сказке 1834 года Хусаину Фаизханову 11 лет, по переписи 1850 года перед нами встает образ 27-летнего человека. И, наконец, по сведениям ревизии 1857 года, указан возраст Хусаина Фаизханова – 34 года. Таким образом, ни одна из сказок не дает дату –1828 год. Возможно, ближе к реальности был все-таки именно Риза Фахретдин, назвавший год 1821-й временем рождения Хусаина. Однако тогда нам пришлось бы признать, что Шишея родила сына в 12 лет, что маловероятно. Дальнейшие уточнения затруднены тем, что нам неизвестны дата и месяц рождения ученого. Мусульманская традиция не предполагает особого внимания датировке рождения, больше акцентируя сведения об уходе человека из земной жизни.

В своей книге «Мулла Габдулгаллям Фаизханов», изданной в 2005 году, С. В. Сабиров писал предположительно, что в силу большой разницы в возрасте Хусаин и Габделгаллям, вероятно, были рождены разными женщинами, и сетовал на то, что «очень трудно установить имена матерей и остальных братьев и сестер» двух известных ученых. Ревизские сказки, хранящиеся в Ульяновском архиве, помогли нам проделать работу, позволившую узнать дополнительную информацию о знаменитых сафаджайцах и их родственниках.

Итак, известный ученый из татар Хусаин Фаизханов родился в 1823 году, был человеком крестьянского происхождения, период детства которого прошел в российской татарской мусульманской деревне. Важнейшим было, прежде всего, влияние постоянно бывших рядом людей – родных и односельчан. Казалось бы, истоки жизни давали мальчику четкую определенность на будущее, типичную судьбу деревенского татарина того времени: воспитание в кадимистском (традиционном мусульманском) духе, работа на земле, отход на заработки в летнее время, низкий уровень светской образованности. Тем не менее, все случилось в его жизни, как известно, по-другому. Но об этом позже.

Особенности образа жизни  мусульман Нижегородчины

Детство Хусаина Фаизханова прошло в местах, которые грели души живущих там татар своей неброской красотой. Хотя деревня и носила по всем документам российского делопроизводства неблагозвучное имя Собачий Остров, жители предпочитали называть ее мишарским «Сабачай» («деревня пахарей») или еще более звучным «Сафаджай» («чистый луг»). Равнинные участки, овраги Трех берез, Безымянный с его многочисленными ответвлениями, Грачевый, полуовраги, небольшой лес поблизости от деревни, озера, родники – владения сафаджайцев на востоке протянулись узкой полосой до реки Суры. Им принадлежали и речные и озерные места – еще существовавшего тогда озера Прорва, бечевники реки Суры, часть озера Новая Прорва, озера Безымянное, Сурка.

И если хождение в лес было значимо для взрослых сафаджайцев возможностью взять для хозяйственных нужд все, что он мог дать – от дров до грибов и ягод, а выход на реку и озера разнообразил рыбой пищевой рацион, то для детей красивые места близ деревни давали ощущение простора, родных мест, которые не могли быть забыты Хусаином Фаизхановым ни в сером холодном Петербурге, ни в касимовских местах, ни в казахских степях, ни где-либо еще, где ему приходилось бывать впоследствии.

Деревня, в которой прошло детство Хусаина, была крупной по меркам того времени: более 200 дворов. К тому же численность населения Сабачая постоянно возрастала. Если в 1795 году в Сафаджае проживал 1501 человек, то в 1834-м – 1949; в 1850 годах количество жителей составило 2259 человек обоего пола, в 1857 году насчитывалось 2522 сафаджайца. Эти цифры дают нам переписи населения, систематически проходившие в России того времени. На протяжении всей первой половины XIX столетия Сафаджай не уступал по численности жителей ни одной из татарских деревень Курмышского уезда Симбирской губернии (ныне юго-восток Нижегородской области). Только в 1857 году Петряксы опередили Собачий Остров по количеству жителей – и то ненамного.

По свидетельству источника конца XVIII века, описывающего внешний вид жилищ у татар Курмышского уезда, дома выглядели следующим образом. «Дворы деревенских татар одинаковые не только в другом чем, но и в самой величине. Они все деревянные; во всякой избе есть очаг и полати, которые шириною занимают третью часть, а иногда и половину избы.

У зажиточных людей в избах порядочные, но малые окна, составленные из стекол или слюды. А у бедных прорубленные для свету отверстия, обтянутые налимовыми шкурами и окунутыми в постное масло тряпицами или бумагами.

Жилища скудных людей состоят из одной только избы, которой дверь вышла на улицу, и по причине плоской кровли представляют четвероугольник. А как изба сия служит им вместе и стряпущею (кухней – авт.), то обыкновенно бывает в ней закладенный кирпичами котел.

Мужичий двор состоит кроме избы из нескольких малых, особо построенных чуланов и хлевов, которые, однако ж, двора кругом не загораживают. Россияне называют такие татарские хижины юртами. Слово ж сие есть татарское и значит просто жилье.

Татарский домашний скарб составляет по большей части необходимые только надобности. Небольшое число поваренной, столовой и чистой посуды, также земледельческой и ремесленной снасти.

Несколько сундуков, насланных на полатях (которые служат им вместо кроватей, стульев и столов). Ковры, войлоки или циновки, а иногда тюфяки. В чем самом заключается весь их домашний прибор. А столы и стулья держат только некоторые, общающиеся с иностранцами».

Отмеченная применительно к концу XVIII столетия имущественная дифференциация проявлялась и впоследствии в существовании богатой части односельчан. Верхушку сафаджайской крестьянской общины составляли в первой половине XIX столетия Сяпук Муртазин, Биккиня Резяпов, Биккиня Исмакаев, Рафек и Абдрахман Аделылины, Мусяй Сюбукаев, Алтынбай Токтаров, Аптий и Ахмяр Ягудины, Кантюк и Салям Мямиделеевы, Бигильдя и Салех Биккуловы. Не был бедняком и отец Хусаина Фаизханова – Фаизхан Фейзуллов. Он принадлежал к зажиточным крестьянам. И это означало для его детей в материальном смысле, прежде всего, то, что они жили более сытно, чем их ровесники из семей малоимущих.

В целом жизнь большей части сафаджайцев лучше не становилась. Неурожай 1810–1811 годов обрек их на длительное полуголодное существование. Обрушившаяся в 1819 году на татарские деревни холера уносила десятки жизней с 1819 по 1822 год. В тех условиях российское правительство пыталось разрешить проблему малоземелья и с 1819 года инициировало массовый вывоз части курмышских татар в менее заселенные уезды. Из материалов переписи населения («ревизской сказки») за 1834 год следует, что в 1819, 1824–28 годах десятки татарских семейств Курмышского уезда переселились в Ставропольский уезд Симбирской губернии, вливаясь в состав новых деревень Филиповка, Аллигуловка, Висловка, Самогуловка, Сусханы и др.

По ряду причин тридцатые годы XIX века были довольно трудными для многих деревенских жителей Симбирской и Нижегородской губерний. В 1830–1831 годах селения вновь охватила холера. В 1833 году на сельчан обрушился неурожай. Недород был очень сильным, и это отразилось на ценах на хлеб. В 1833 году цены на хлеб стремительно пошли вверх и удвоились, а к январю 1834 года утроились. Несмотря на большое количество трудностей, деревня не умирала, а продолжала существовать, а ее жители преодолевали подстерегающие их трудности.

Имущественное размежевание в татарской среде давало о себе знать в конфликтах между большеземельными и малоземельными хозяевами, как их тогда называли. Процесс дальнейшего развития товарно-денежных отношений, идущий в недрах российского общества, убыстрял расслоение в татарской среде, еще заметнее поляризовал его части. Одни, наиболее удачливые татары, расширяли предпринимательскую деятельность, другие бедствовали. Последние пополняли ряды арендаторов на соседних землях русских помещиков.

При том такая предприимчивость (по сути, борьба за выживание) опиралась на традиции их предков – самостоятельность, деятельность. Борьба за жизнь становилась острее – и в тех условиях выживали самые напористые из них, жесткие, настойчивые. Однако вряд ли проблемы взрослых, связанные с защитой собственности на землю, эпидемиями, ростом цен, касались в полной мере подраставших представителей следующего поколения.

Крестьянский труд отца Хусаина – Фаизхана – был типичен для жителя татарской деревни того времени и не менялся, по сути, многие столетия. «Жители по большей части упражняются в хлебопашестве, в ловле рыбы, в делании телег, саней и колес. Трудов своих произрастания и сделанные вещи отвозят на продажу ... на торжки и ярмарки...».

Мать Хусаина – Шишея – занималась домом, воспитанием детей – обычная доля женщин во все времена. «Женщины привыкают смала к скромности, уединению и повиновению. Упражняются в пряже и тканье льна, пеньки и шерсти собственного своего приобретения», – писал наблюдатель. Дети большой семьи, в которой рос Хусаин Фаизханов, видели, как постоянно, упорно, настойчиво трудились их родители. И такой стиль жизни отличал большинство сафаджайцев.

Социальная среда, в которой вырос маленький Хусаин, была однородна и в этническом, и в религиозном смысле этого слова. Когда мальчик подрос, родители направили его на обучение в одно из деревенских мектебе родной деревни.

Распространение ислама на Нижегородчине.  Традиционное образование у мусульман края

К сожалению, мы не располагаем информацией о том, в каком году Хусаин покинул родной Сафаджай. Его биографы, в частности М. Усманов, указывают лишь последовательность получения образования: «сначала обучался в родном ауле, затем в деревне Бараска, что в Заказанье...». Так или иначе, детство его пришлось на 1820–30-е годы.

Возможность получить религиозное образование в родной деревне Собачий Остров действительно была. Деревня, как мы отмечали ранее, являлась одной из самых крупных среди татарских деревень Курмышского уезда. В первой половине века в старинном татарском селении Сафаджай при мечетях начали работать два мектебе: одно с 1817, другое – с 1828 года. В одном из них и получил образование будущий ученый Х. Фаизханов.

Образовательный процесс, который происходил в XIX веке на татарской земле Нижегородчины, – это традиционный исламский учебный процесс, который имел многовековую историю и традиции, связанные с исламским миром, исламской цивилизацией, берущей свое начало с VII века. Что касается традиций мусульманского образования на территории современного Российского государства, то они начинались с деятельности медресе и мектебе Волжской Булгарии и Хазарского каганата, затем крепли в рамках Золотой Орды, Казанского ханства, а далее на всех территориях Российской империи, которые в социокультурном смысле имели исламское конфессиональное насыщение.

Татарские деревни Нижегородчины и исламские общины в них развивались как селения служилых татар, все более укрепляя, с точки зрения духовности, свой мусульманский облик. К XIX столетию во всех татарских селениях Нижегородчины имелись мечети, в некоторых более одной. Так родной для Хусаина Фаизханова Сафаджай располагал в первой половине XIX века двумя мечетями.

В XIX век исламские общины Нижегородчины вступают, имея не только опыт деятельности учителей-абызов (о котором упоминал в конце XVIII века знаменитый Дамаскин), но и обладая существующими с XVIII столетия специальными помещениями при мечетях для учебных заведений – мектебе. Учебные заведения Сафаджая, как и иных татарских селений края, все больше становились средоточием знаний и благонравия.

В начале XIX века духовную жизнь мусульман Сафаджая направлял Салех Сулейманов (Салих-мулла), доживший до 1838 года. Ему помогали священнослужители Абушай, Карим и Хамид. Большое многодетное семейство Салиха-муллы (в общей сложности – 6 жен, 8 сыновей, 3 дочери) славилось в Сафаджае как живущее нравственно и являвшееся образцом мусульманского образа жизни. Сам авторитетный и уважаемый имам не мыслил свою жизнь без родного села, без общения с односельчанами и искренне любил свою родину. Подтверждение тому: его записи по истории села, описание того, что происходило в Сафаджае изо дня в день. По существу, добровольно взяв на себя труд отражения событий и фактов в Сафаджае, он сыграл роль первого летописца родной деревни. С этим семейством пришлось впоследствии вновь соприкоснуться и Хусаину Фаизханову. Внук Салиха-муллы – Хабибулла бин Мухаммад бин Салих – впоследствии учился у Хусаина Фаизханова во время его пребывания в Казани.

Известно также, что приблизительно в середине XIX в. прекрасно образованный имам Хабибулла бин Мухаммад (Хабибулла-хазрат Альмухаммятов), учившийся в Бухаре, известный как «ишан», имевший мюридов среди сафаджайцев, по-новому начал организацию обучения в местном медресе. И это в определенном смысле связано с влиянием на него идей Хусаина Фаизханова.

На деятельность сафаджайских мектебе оказало влияние религиозное учебное заведение деревни Кой-Суы (Овечий Овраг). Дело в том, что медресе Овечьего Оврага, основанное предположительно в 1762 году, являлось одним из старейших в татарских селениях Нижегородчины. Именно в нем в начале столетия учились некоторые юноши, ставшие затем муллами в Сафаджае. Учились они в Овечьем Овраге у Абдулжалила-хазрата. Абдулжалил (Абдулзямил) Биккинин, имам первой соборной мечети Овечьего Оврага, стал мударрисом этого учебного заведения еще в 1787 году. Сохранились сведения, что в 1800-х годах он часто приезжал в Сафаджай, чтобы навестить своих учеников, и предсказал, что впоследствии жители его деревни будут ездить в Сафаджай учиться. Пока же в те годы сложилось наоборот: сафаджайцы ездили за знаниями в Овечий Овраг. Мальчики из окрестных деревень, в том числе и Сафаджая, изучали в медресе Абдулжалила турецкий, арабский, персидский языки, а также арифметику. Этот перечень предметов, входящих в учебные программы, показывает, что овечеовражское медресе являлось не строго кадимистским, а в чем-то обновляющимся, джадидистским (новометодным) учебным заведением.

Один из внуков Абдулжалила Биккинина, организатор и первый преподавателя овечевражского мектебе – хаджи Садек – слыл среди татар Овечьего Оврага и соседних деревень «святым». Устная традиция сохранила сведения о том, что Садек общался со знаменитым Х. Фаизхановым. Теоретически это представляется возможным, так как известно, что Хусаин Фаизханов перед смертью почти четыре месяца (с 6 мая по 28 августа 1866 года) был в родных местах, а Садеку в 1866 году было приблизительно 20 лет. Талантливый ученый вполне мог найти темы для интересного общения с молодым односельчанином. Однако, поскольку документальных свидетельств на этот счет у автора не имеется, общение Х. Фаизханова с Садеком остается на уровне предположения.

Говоря о контактах Хусаина Фаизханова с земляками-сафаджайцами и его влиянии на них, отметим, что сын одного из учеников Хусаина Фаизханова казанского периода, сабачайца по имени Калимулла бин Амин ас-Сабачаи, Калимуллин Нафетдин с 1878 года стал выполнять обязанности муллы в третьей мечети селения.

Мектебе в Овечьем Овраге было далеко не единственным в Нижегородской и Симбирской губерниях во времена жизни Х. Фаизханова. Кроме овечеовражского мектебе, из XVIII века в ХIХ перешли и продолжали действовать два мусульманских учебных заведения в Новом Мочалее, а также одно – в Ключищах, то есть в начале XIX столетия на Нижегородчине (то есть в пределах современной Нижегородской области) функционировали четыре мектебе.

В дальнейшем рост мектебе в татарских деревнях выглядел следующим образом: в Новом Мочалее к уже имевшимся двум мектебе добавилось еще одно, в Петряксах открылось мектебе при третьей соборной мечети, начали действовать мектебе в Медяне (1850 год), в Старом Мочалее (1855 год). В Большом Рыбушкино в 1859 году фиксировалось документами три мектебе, в малом Рыбушкино – одно.

Особенность развития процесса заключалась в том, что в первой половине столетия шел заметный рост числа учебных заведений при медленном увеличении числа мечетей. Смысл очевиден: имея собственные мечети, мусульмане Нижегородчины налаживали повсеместно процесс религиозного образования, сохраняя и укрепляя свою этноконфессиональную самобытность. Всего в первой половине XIX века в пределах современной Нижегородской области проживало около 40 тысяч мусульман и функционировало не менее 36 мусульманских учебных заведений.

Татарские учебные заведения Нижегородчины представляли собой мектебе. Деление мусульманских школ на заведения низшего и высшего звена сложилось еще задолго до XIX века и обозначалось арабскими словами: мектебе (место, где пишут) и медресе (место, где читают лекции). Школы содержались за счет самих деревенских жителей. Известны случаи благотворительности при строительстве не только мечетей, но и учебных заведений. Так, например, купец III гильдии Хабибулла Аюпов из Камкино в 1826 году пожертвовал личные средства для учебных целей.

Учителя именовались мударрисами или хальфами. По нижегородским материалам мы не встречаем категории «казый» (надзиратель), то, что фиксируют казанские историки по казанским материалам. Это означает, что проблем в сфере поддержания дисциплины среди татарской молодежи Нижегородчины было гораздо меньше, нежели в учебных заведениях Казанской губернии. Немногочисленные преподаватели нижегородских татарских мектебе получали достаточное жалованье от прихожан. Источники не зафиксировали случаев каких-либо конфликтов в среде религиозных учителей по вопросам методики обучения или из-за вопросов о несправедливом распределении оплаты их труда.

Содержание преподавания носило религиозный характер. Шакирд получал знания в богословии, арабском языке, исламской литературе. Таким образом, обучение укрепляло мусульманские представления о мире в сознании людей и готовило кадры имамов.

В XIX веке в татарских деревнях рассматриваемого региона складывались династии имамов-мударрисов. Назовем некоторых из их основателей: Абубекяр Сейфуллин (Ендовищи), Ильяс Камилов (Парша), Хамит Бигилдин (Ключищи), Хабибулла (Сафаджай) и др. Некоторые из нижегородских имамов получали образование в казанских учебных заведениях. Из династий мударрисов вышли в XX веке светские учителя, способные продолжить процесс обучения в изменившихся условиях жизни татарских общин.

Увлечение новыми методиками преподавания в рамках мусульманских учебных заведений рассматриваемых селений Нижегородчины не было характерным. Такая практика в духе джадидизма выражалась единичными фактами.

Таким образом, говоря об особенностях развития образования в татарских деревнях Нижегородской и Симбирской губерний в XIX веке, можно подчеркнуть следующее. Мусульманское образование, тщательно поддерживаемое и опекаемое прихожанами, позволяло татарам Нижегородчины сохраниться в этноконфессионалыгом плане.

Все образование в течение XIX столетия выдерживалось в строго кадимистском духе. Хотя заметим, что и кадимистские учебные заведения предполагали, кроме богословских дисциплин, некоторые элементы знаний в области математики, логики и т. д.

В сафаджайских мектебе обучали не только чтению Корана, но и татарскому языку и арифметике. В целом мектебе, в котором учился Х. Фаизханов, было кадимистским учебным заведением лишь с некоторыми, слабо выраженными, новациями. Школа существовала, как и во всех тогдашних мусульманских деревнях Нижегородской и Симбирской губерний, за счет общины сельской мечети, но ее бюджет пополнялся и целевыми взносами отдельных прихожан.

Зная, как впоследствии развивались взгляды Х. Фаизханова на жизнь, имея представление о том, сколь важной он считал просветительскую деятельность среди татар, можно утверждать, что обучение в детстве не оставило у него ощущения достаточности образования, предлагаемого обычно ребенку из крестьянской среды. Первые ощущения, закрепленные последующим опытом, убеждали Фаизханова в необходимости реформы в сфере образования. Его не устраивала та система, которая сложилась среди российских мусульман, прежде всего потому, что в ней отсутствовали элементы светской учености. Он всерьез размышлял о европеизации обучения в татарских школах.

Позднее, обдумывая, каким может быть образование в татарских деревнях России, Фаизханов справедливо полагал, что в условиях того времени сафаджайцы, его земляки, не смогут воплотить в жизнь проект новометодного медресе – в силу требуемых на его открытие и деятельность больших средств и наличия соответствующих кадров. Но помочь по-новому организовать деятельность местных татарских медресе, исходя из их возможностей, он не отказывался. В частности, сохранились сведения о том, что он помогал по-новому организовать деятельность медресе в Овечьем Овраге (Кой Суы) и в своем родном Сафаджае. И в этих намерениях усовершенствовать процесс обучения в местных деревенских мектебе и медресе у X. Фаизханова была возможность опереться на некоторые традиции.

Вышедший из кадимистского мектебе X. Фаизханов, опередив свое время, выдвинул проект организации работы средней школы по европейскому типу для татарской молодежи, предварив идеи новометодников. И хотя во времена X. Фаизханова многие из татар его же родного села Сафаджая осуждали его за обладание европейскими знаниями, современные жители татарских деревень, понимая необходимость взаимодействия культур в меняющемся мире, изучают наследие великого ученого и проводят посвященные ему научно-богословские чтения. Жизнь показала, что процесс обучения есть сложное, постоянно развивающееся явление, нуждающееся в бережном и научно обоснованном к себе отношении не только со стороны специалистов-преподавателей, но и сообщества в целом.

Детство Хусаина Фаизханова, проведенное в татарской деревне Сафаджай, среди людей, живших в духе северных тюрок, исповедующих исламскую религию в течение ряда столетий, казалось бы, не давало оснований для резких жизненных поворотов. Вместе с тем, рождение в российском сообществе могло стать возможностью дальнейшего вхождения талантливого человека в интеллектуальную элиту российского мира и перехода к нетрадиционному для деревенских татар того времени образу жизни. Та часть символического капитала (согласно лексике Пьера Бурдье), которую изначально заложила в судьбу ученого родная социальная структура, не оказалась определяющей в судьбе Хусаина Фаизханова.



Контактная информация

Об издательстве

Условия копирования

Информационные партнеры

www.dumrf.ru | Мусульмане России Ислам в Российской Федерации islamsng.com www.miu.su | Московский исламский институт
При использовании материалов ссылка на сайт www.idmedina.ru обязательна
© 2024 Издательский дом «Медина»
закрыть

Уважаемые читатели!

В связи с плановыми техническими работами наш сайт будет недоступен с 16:00 20 мая до 16:00 21 мая. Приносим свои извинения за временные неудобства.