Издательский дом «Медина»
Поиск rss Написать нам
Главная » Справочные, энциклопедические, биографические издания
Ислам в Москве: энциклопедический словарь
20.10.2011

«Ибрагим бин Абдулазиз Аль Ибрагим» – благотворительный фонд. Российское отделение фонда, являвшееся самостоятельным юридическим лицом, существовало с 1992 г. До 1996 г. И. в России руководил египтянин Мухаммад Хафиз. В этот период деятельность И. не сильно отличалась от деятельности др. арабских организаций (см.: Арабские исламские организации) и заключалась в проведении ифтаров, курбанов, лагерей для детей и юношества. Кроме того, И. содержал медресе при Исторической мечети, где преподавали индиец Джафар Абдулла и египтянин Тауфик Аднан, впоследствии выполнявший функции имама в Египетском культурном центре.

С 1996 г. И. возглавил египтянин Рамадан Фаррадж. В 1997 г. в И. приходит на работу переводчик Абдулла Нирша, с которым в значительной степени связана издательская деятельность И. Именно с этого времени И. превращается в один из самых продуктивных мусульманских книгоиздательских центров России, продукция которого отличалась к тому же наилучшим качеством. С 1997 г. по 2002 г. было переведено на русский яз. и издано 25 книг общим тиражом 351 600 экземпляров. Среди этих трудов краткая редакция одного из лучших сборников хадисов «Сахих» аль-Бухари, «Радость сердец благочестивых», «Наставление верующим» (краткая редакция «Возрождение наук о вере») Абу Хамида аль-Газали, «40 хадисов» ан-Навави с комментарием Аскалани, биография имама Абу Ханифы, книги по педагогике и хадисоведению. Для выполнения всех этих работ в И. был создан переводческий центр в составе А. Нирши и нескольких редакторов. В этот же период (1997–2001 гг.) И. активно участвует в международных книжных выставках, проходящих на ВВЦ (Москва), став первым мусульманским издательством, принимающим участие в подобного рода мероприятиях; участие мусульманских издательств в книжных выставках заметно способствовало социализации уммы в России. Качество книг, издаваемых И., оставалось стабильно высоким, что в свою очередь способствовало поднятию планки критериев к этому показателю и у др. мусульманских издательств. В том уровне качества мусульманской литературы, которое сегодня достигнуто, есть немалая заслуга И.

С 2002 г. И. фактически возглавлял египтянин Али Марзук. В этот период книгоиздательская деятельность И. постепенно сходит на нет; через короткое время российское отделение И. было закрыто (см.: Роль чеченского конфликта...).

Дм. М.

Иджма (араб.) – «единогласное решение». Институт И. подразумевает собой коллективное и единодушное мнение группы имамов относительно того или иного вопроса. Прообразом И. можно считать совещания праведных халифов с самыми видными сподвижниками, где обсуждались новые проблемы и вопросы, на которые сложно было найти правильный ответ. Так, после совещания со сподвижниками первый праведный халиф Абу Бакр издал указ о собирании Корана в единый свиток, что было вызвано гибелью многих хафизов (знающих Коран наизусть).

После ухода из жизни наиболее авторитетных сподвижников пророка ряд ученых разработали порядок обсуждения спорных вопросов, что фактически и послужило возникновению института И. Обоснование создания такого коллектива содержится в нескольких аятах Корана, один из которых прямо призывает к совместным обсуждениям: «А то, что есть у Аллаха, будет лучше и долговечнее для тех, которые уверовали и уповают на своего Господа… которые отвечают своему Господу, совершают намаз, совещаются между собой о делах и расходуют из того, чем Мы их наделили…» (сура «Аш-Шура», 36–38).

Суть И. заключается в том, что ученые после обсуждения тех или иных спорных вопросов достигают согласия между собой и объявляют самое верное, по их мнению, решение. Естественно, что эти решения принимаются ими на основании аятов Корана, хадисов пророка, а также мнений самых авторитетных сподвижников и богословов.

Среди последователей разных мазхабов (правовых школ) существуют разногласия по поводу того, какое мнение может считаться И. Так, представители маликитского мазхаба считали, что под И. понималось лишь мнение тех ученых-богословов, которые проживали в Медине. Последователи ханафитской правовой школы считали, что коллективное мнение могло быть санкционировано любыми грамотными учеными, вне зависимости от их места проживания. Что касается представителей ханбалитского мазхаба, то они ограничили понятие И. не только географически, как в маликитской школе, но и хронологически, принимая за И. лишь мнения наиболее ранних ученых-богословов. Исходя из современных условий, очевидно, что И. может осуществляться в самых разных государствах, т. к. на сегодняшний день не существует такого единого богословского центра, мнение которого было бы самым верным и справедливым. Более того, подчас сами ученые собираются в самых разных регионах планеты и решают там наиболее спорные проблемы. Очевидно, что многие новые вопросы и проблемы, встающие перед мусульманской общиной, требуют возобновления института И., что в принципе существует де-факто. Таким образом, наиболее приспособленным к современным реалиям, является то понятие И., которое не ограничено ни пространством, ни временем.

Лит.: Филипс А. А. Б. Законы жизни мусульман. Эволюция фикха. – М., 2002.

М. Х.

«Из истории московской мусульманской общины в начале XVIII в.: дело о московском муэдзине (1712 г.)» – статья историка-архивиста и тюрколога И. В. Зайцева, опубликованная в сборнике статей в честь 70-летия М. С. Мейера Turcica et Ottomanica (М., 2006). Является важным вкладом в дело изучения истории столичных мусульман, и прежде всего мечети в Замоскворечье в XVII–XVIII вв. и ее имамов. Автор вводит в научный оборот ранее не публиковавшиеся документы, хранящиеся в РГАДА, об утверждении на место муэдзина единственной в то время мечети Москвы выходца из Казани А. Кадкеева взамен умершего абыза Х. Таберова.

Впервые на наличие этих документов и их архивный адрес указал историк Г. Н. Айдаров в своей статье в сборнике «Исламо-христианское пограничье» (Казань, 1994); затем эта информация в преломлении темы московских мусульман была изложена в книге «Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв.» (Н. Новгород, 2002). Полная публикация архивного источника в статье И. В. Зайцева позволяет в деталях отследить историю появления в Москве казанского слободского татарина А. Кадкеева. Дело состоит из трех документов: челобитной на имя царя Петра I переводчиков Посольского приказа Рамазана Тевкелева, прошения самого Кадкеева и царского указа о назначении нового муэдзина взамен умершего. По мнению автора публикации, дело представляет собой уникальный случай государственного регулирования жизни мусульманской общины Москвы, к тому же осуществленный непосредственно царем. Легкость, с которой казанский слободской татарин стал муэдзином московской мечети, свидетельствует об открытости мусульманского духовного звания.

Другие важные выводы следуют из сопоставительного анализа историографии московской мусульманской общины: во-первых, мечеть у проживавших в Москве мусульман существовала и до 1712 г.; во-вторых, во главе общины в XVII в. стояли абызы; и в-третьих, один и тот же человек выполнял обязанности имама и муэдзина, а также, вероятно, служителя мечети в целом, поскольку в действительности муэдзин не участвует в похоронном обряде (необходимость утверждения нового муэдзина в челобитной объясняется тем, что в общине некому хоронить покойных согласно мусульманскому обряду), – очевидно, что под термином «муэдзин» понимался собственно имам мечети.

Лит.: Айдаров Г. Н. Мечети и церкви Среднего Поволжья второй половины XVI – XVII вв. // Исламо-христианское пограничье: итоги и перспективы изучения. – Казань, 1994; Зайцев И.В. Из истории московской мусульманской общины в начале XVII в.: дело о московском муэдзине (1712 г.) // Turcica et Ottomanica. Сборник статей в честь 70-летия М. С. Мейера. – М., 2006, с. 59–63; РГАДА, ф. 131, оп. 1а, 1712 г., д. 1; Хайретдинов Д. З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002.

Д. Х.

Избрание Михаила Федоровича Романова на Московский престол в 1613 г., участие татарских мурз. XVII в. вошел в историю России как время крупных внутриполитических потрясений: время Смуты, воцарения новой династии, народных восстаний. Мусульмане – российские поданные – принимали активное участие в этих событиях. При этом большая часть политических действий так или иначе проецировалась на Москву, в которой мусульмане проживали непосредственно и с которой были тесно связаны некоторые мусульманские общины Центральной Руси. Как пишет С. Ф. Фаизов, «в Смутное время противоборствующие партии и движения испытывали заинтересованность в привлечении татар на свою сторону».

В связи с этим неудивительно, что на Земском Соборе 1613 г. несколько татарских мурз участвовало в утверждении на московский престол царя Михаила Романова. Участие татар в этом важнейшем событии в жизни России было значимо для всех сторон по нескольким причинам. Во-первых, «восточная» партия могла иметь собственного кандидата на престол; о реальности такого развития событий говорит факт совместничества (совместного правления) Лжедмитрия I и царя Симеона Бекбулатовича. Известно, что после смерти Ивана Грозного Романовы поддерживали кандидатуру Симеона Бекбулатовича, а не Бориса Годунова. Во-вторых, основатель новой династии, отец первого царя Михаила Филарет Романов, должен был испытывать определенный пиетет по отношению к татарской аристократии, принявшей активное участие в поисках выхода из династического кризиса вместе с ним (достаточно вспомнить о совместной поездке касимовского хана Ураз-Мухаммеда, воевавшего на стороне Лжедмитрия II, с новопровозглашенным патриархом Филаретом и другими ведущими деятелями Тушинского лагеря в феврале 1610 г. к польскому королю Сигизмунду в его ставку под Смоленском, с просьбой прислать на царствование в Россию его сына, королевича Владислава). Т.о, легитимизация новой династии без участия татарской аристократии не могла состояться.

Для пресечения путаницы в современных публикациях о том, кто именно из числа татарских мурз подписывал грамоту об избрании Романова, эти записи приводятся ниже. Следует отметить, что приводимые С. Белокуровым переводы татарских подписей неверны. В частности, согласно переводу академика Ф. Е. Корша, Василий-мирза из Кадома подписался также и за Тюмень, хотя оригинальную запись «Тумэн калаасы очен» следует понимать как «за крепость Темников».

Оригинал подписей: Мин, Ишан-Бек, выбор юлдашларым очен кулым куйдым. Мин, Аюкай Мирза, юлдашларым очен кулым куйдым. Тюмэн калаасы очен Кадым калаасынын выбор юлдашлары очен мин, Василий Мирза, кулым куйдым.

Перевод: Я, Ишан-Бек, за своих выборных товарищей, руку приложил. Я, Аюкай Мирза, за своих товарищей, руку приложил. За крепость Темников, за выборных товарищей из крепости Кадома я, Василий Мирза, руку приложил. [Четвертая подпись, без имени, не приводится].

Почему среди подписантов грамоты из числа татар присутствуют, в первую очередь, выходцы из Мещеры? Вероятно, это связано с тем, что Казанское, Астраханское и Сибирское царства (ханства) рассматривались в административной системе России того времени в качестве особых единиц, связанных с Москвой подобием монархической унии; что касается Касимовского ханства, то оно и вовсе формально представляло собой отдельное государственное образование.

Лит.: Белокуров С. А. Утвержденная грамота об избрании на Московское государство Михаила Федоровича Романова. – М., 1906; Фаизов С. Ф. Ислам в Поволжье. VIII–XX вв. Очерк истории. – М., 1999; Хайретдинов Д. З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002.

Д. Х.

«Иль» («Страна») – тюрко-татарская газета, издавалась Г. Исхаки с 22 октября 1913 г. в Петербурге, затем с ноября 1914 по март 1915 г. в Москве, где была закрыта властями за статью, напечатанную приблизительно за месяц до этого. Вместо нее 13 декабря 1915 г. в Москве появился первый номер газеты «Сюз» («Слово»), в сентября 1916 г. «Сюз» была властями закрыта, вместо нее стала выходить с ноября 1916 по февраль 1917 г. «Безнен иль» («Наша страна»). После Февральской революции 1917 г. с 23 марта 1917 г. в Москве возобновилось издание газеты И., которая пользовалась наибольшим влиянием среди мусульманской демократической печати. После Октябрьской революции 1917 г. по постановлению Центрального татаро-башкирского комиссариа­та, подписанному Муллануром Вахитовым, газета И. в апреле 1918 г. была закрыта за «контрреволюционное направление и про­вокационное отношение».

С. И.

«Иман» – общеобразовательная школа. Создана в 2006 г. при поддержке фонда «Ихляс». Пока действуют 2 начальных класса; со временем школа намерена вырасти до полноценного 11-летнего общеобразовательного учреждения.

И. работает по государственной программе «семейного обучения». В соответствии с ней родители берут на себя обучение собственных детей, за что государство выплачивает им компенсацию, сумма которой ежегодно меняется. Контроль над образованием этих детей осуществляет районная школа, куда ребенок приходит по окончании назначенного периода времени и демонстрирует свои знания.

Первую половину дня детям преподают по стандартной школьной программе: математика, чтение, русский язык, природоведение и др. По этим предметам затем сдается экзамен в школе № 1121, к которой прикреплена школа И.

Во второй половине дня дети изучают основы ислама, арабский яз. и правила чтения Корана. Занятия сочетаются с играми, прогулками на свежем воздухе, питанием по системе халяль (см.: Халяльное мясо, инфраструктура), физической подготовкой.

Все уроки ведут профессиональные педагоги. Помещение для школы по адресу: Коровинское ш., д. 23–2 предоставлено религиозной общиной «Рисалят».

Р. М.

«Инам» – мечеть для мусульман-шиитов, является частью Духовно-просветительского комплекса в московском р-не Отрадное (Северо-Восточный административный округ, адрес: ул. Хачатуряна, 8), в который также входят суннитская мечеть «Ярдям», православная церковь, синагога. Название мечети в переводе с азербайджанского яз. означает «вера».

Отрыта в 1999 г. Мечеть построена по проекту и под руководством президента благотворительного фонда развития татарского духовного наследия «Хиляль» Р. Ж. Баязитова по инициативе первого президента Азербайджана Аяза Ниязи оглы Муталибова.

Вместимость мечети – 1 500 чел. При мечети действует религиозная община «Инам».

В мечети проводятся ежедневные и пятничные молитвы, обряды покаяния.

Ахундом мечети является шейх Балоглан Ашрафоглы Салманлы (Салманов) – председатель религиозной общины «Инам».

Д. А.

Индопакистанцы; община в Москве. Под термином И. ниже подразумеваются выходцы из таких стран, как Бангладеш, Индия и Пакистан; при этом необходимо учитывать тот факт, что если в Пакистане мусульмане составляют 95%, в Бангладеш – 90%, то в Индии – ок. 10% от населения этих стран.

Первые контакты Москвы с далекой Индией восходят к средним векам. В 1532 г. здесь побывало посольство индийского правителя Бабура, основателя империи Великих Моголов. Послания падишахам Великих Моголов в Индии из Москвы писались на татарском яз. и увенчивались тугрой. Астраханец Махмет Юсупович Касимов в 1670-е гг. был отправлен в качестве переводчика московского посольства в Индию; однако это посольство не смогло проехать дальше Бухары. Тем не менее какие-то отдельные выходцы из этого региона доезжали до Москвы; так, С. А. Белокуров приводит сведения о Гранатном каменном дворе за Никитскими воротами, находившемся в ведении Посольского приказа: «ставит на оном кизыльбашских купцов, армян, индейцев и бухарян» с 1679 г. Подробное описание товаров, поставляемых в российскую столицу из Индии, приводит А. Ф. Малиновский.

Видным представителем индийских суфиев нач. ХХ в. являлся Инайат Хан, в течение нескольких месяцев проживавший в России, в т. ч. в Москве, и оставивший здесь целый ряд учеников и последователей.

Совр. община представителей стран южноазиатского региона начала формироваться в Москве еще в советские времена. Как правило, это были иностранные студенты или политэмигранты из различных стран региона; их большая часть по своим политическим убеждениям являлись коммунистами. При этом количество пакистанцев было сравнительно небольшим, что обуславливалось определенной напряженностью между этим государством и СССР, особенно в годы войны в Афганистане. И. играли определенную роль в деятельности иностранных студентов-мусульман 1970–80-х гг.

В последние годы существования Советского Союза, особенно с его распадом, численность И. резко увеличилась. В настоящее время, по данным Федерации мигрантов России, численность выходцев из Пакистана составляет в Москве 400 чел., Бангладеш – 900 чел. (из них мусульман 96%), Индии – 12 000 чел. (из них мусульман ок. 20%). По переписи 2002 г. была учтена лишь категория «индийцев хиндиязычных», число которых в Москве составляло 2853 чел. Возможно, что часть пакистанцев попала в графу «пуштуны». Такие группы И., как бенгальцы, пенджабцы, малаяламцы, тамилы и пр., переписью не учтены, хотя в Москве и Московской области они, несомненно, на момент совершения переписи уже были.

С распадом СССР ослаб и контроль за религиозными настроениями как мусульман российского происхождения, так и проживающих в России иностранцев, а также россиян иностранного происхождения. Это в значительной степени отразилось и на состоянии московских мусульман индопакистанского происхождения. Значительная часть религиозных И. посещает афганскую мечеть в гостинице «Севастополь», где хутба проводится на языке фарси-кабули. Также существует бенгальская мусалля на 200 чел. на территории ВВЦ; хутба читается на бенгальском яз., имам – бенгалец.

Немалая часть И., проживающих в Москве, занята в сфере бизнеса. Как правило, это выпускники российских вузов, что обуславливает их достаточно высокий уровень образования, причем полученного на русском языке. Имеются преподаватели вузов, журналисты и иные представители творческой интеллигенции. Немалая часть российских И. имеют российское гражданство и состоят в браке с коренными россиянами.

И. в России сохраняют свою принадлежность к тем же школам и направлениям в исламе, что и у себя на родине. Большая их часть – сунниты ханафитского мазхаба, хотя есть также шииты и исмаилиты (выходцы из индийского штата Гуджарат и р-на Читраля в Пакистане).

Лит.: Белокуров С. А. О Посольском приказе. – М., 1906; История Москвы в документах XII–XVII веков. – М., 1997; Итоги Всероссийской переписи населения 2002 г. – http://www.perepis2002.ru/ct/doc/TOM_04_03.xls; Малиновский А. Ф. Обозрение Москвы. – М., 1992; Народы России. Энциклопедия. – М., 1994; РГАДА, ф. 56, оп. 1, 1675 г., д. 1.

Дм. М., Д. Х.

Иностранные студенты-мусульмане в Москве в 1970–80-е гг. В условиях жесткого атеистического давления образование мусульманских студенческих неформальных организаций из числа иностранцев, учащихся в московских вузах в 1970–80-е гг., было неизбежным. Основной целью их деятельности было сохранение религиозной самоидентичности среди общей массы иностранных студентов, обучающихся в СССР. По своему этническому составу среди членов этого движения гл. образом присутствовали арабы и индопакистанцы. Абсолютно точно известно про деятельность этого движения с нач. 1970-х гг., хотя не исключено, что какая-то деятельность в этом направлении велась и раньше. По крайней мере именно для этого периода характерной чертой является выход из рамок национальных общин и землячеств и установление контактов с местными мусульманами.

Примерно с 1973–74 гг. членами студенческих организаций начали проводиться регулярные занятия в Соборной мечети после дневного намаза по воскресеньям. Активисты собирались в кружок из 25–30 человек, читали Коран, делали тафсир, зачитывали хадисы на актуальные темы. Взрослым людям, у которых есть дети, предлагали заниматься арабским языком и исламскими науками. Начали появляться первые ученики – Максуд Андержанов, Мухаммед Саляхетдинов и др. Некоторые из этих и последующих учеников приняли участие в формировании неформальной организации «Саф Ислам».

В нач. 1970-х г. была создана межрегиональная система иностранных студентов-мусульман. Ее сеть охватывала все крупные университетские города, где учились иностранные студенты: Москву, Ленинград, Ташкент, города Украины и Белоруссии. Известно, что уже в те же годы иностранные студенты в Ташкенте взаимодействовали с худжровским движением в Средней Азии (Узбекистан, Таджикистан). Через них в СССР проникали исламские книги и журналы современного издания на арабском яз.; через них же исламские ученые Советского Союза стали известны в остальном мире. Вместе с тем следует отметить и то, что диапазон исламских взглядов, проникавших в СССР благодаря иностранным студентам, был крайне широк. Т. к. среди студентов были представители всех течений в исламе, то и распространение получили все эти течения. Организационно среди них были сильнее «Братья-мусульмане», «Джамаате-ислами», Исламское движение Судана, различные суфийские тарикаты, главным образом турецкие и индопакистанские.

Интересны биографии некоторых лидеров. Так, в кон. 1970-х – нач. 1980-х гг. московской организацией студентов руководил пакистанец Мухаммад Икбал. Выходец из семьи коммунистов, по приезде в СССР он разделял коммунистические взгляды и отошел от них после начала афганской войны. Был связан со студенческим движением и суданец Талал Усман, окончивший Академию им. Тимирязева, на протяжении многих лет занимавшийся призывом к исламу в СССР и своим личным примером повлиявший на становление личностей многих мусульманских деятелей современной России. Из рядов этого движения вышли руководители отделений многих арабских и мусульманских организаций, впоследствии образованных в России. С этими студенческими организациями взаимодействовал и «Саф Ислам», опиравшийся на дореволюционные татарские традиции.

После краха коммунистической идеологии и ослабления давления на верующих в России надобность в существовании организационной структуры такого уровня отпала сама собой, и студенческое движение прекратило свое существование.

Дм. М., М. Сал.

«Ирано-Славика» – издаваемый в Москве с марта 2004 г. международный научный журнал на русском, персидском, таджикском и английском яз. на тему диалога персо-таджикской и славянской цивилизаций. Характер публикаций – междисциплинарные исследования, в т. ч. по истории и культуре ислама. Авторский коллектив – иранисты России и Таджикистана. Журнал заявлен как ежеквартальный, но этого ритма не выдерживает.

Первоначально издателями выступили международный благотворительный фонд «Эхеи Аджам» (Таджикистан), благотворительный фонд «Ирано-Славика» (Россия), центр культурного наследия «Джума аль-Маджид» (Объединенные Арабские Эмираты). Затем соиздателями стали также «Пайванд» – Ассоциация таджиков и персоязычных народов мира, Ин-т востоковедения и письменного наследия АН Таджикистана, Ин-т востоковедения РАН, Иранский культурный центр в Москве, Центр исследования России, Центральной Азии и Кавказа (Иран).

Гл. редактор первоначально – д. филол. н., проф., ак. РАЕН, засл. деятель науки РФ М. И. Исаев, затем – д. филол. н., доцент Н. И. Пригарина.

Сайт – www.ajamis.org.

С. М.

Иранцы; иранская община в Москве и Подмосковье. В средние века И. являлись одной из самых видных, хотя и немногочисленных иноземных общин в Москве; для нужд представителей этой общины в столице в XVII в. существовал особый Персидский двор в Китай-городе (см.: Подворья мусульманских стран в Москве в эпоху средневековья). В связи с тем, что для этого и более позднего (до XIX в.) периода в источниках не происходит разделения собственно И. и азербайджанцев, которые к тому же в силу конфессиональной изолированности держались особняком от остальной, большей части мусульман, дореволюционная история И. изучается в статье Шииты в Москве в XVI–XIX вв.

В советский период присутствие И. в Москве и Подмосковье ограничивалось в основном представителями таких движений, как партии «Тудэ», «Муджахедин-э халк» и курдских националистов, придерживавшихся прокоммунистической ориентации. Некоторые их представители были настолько хорошо инкорпорированы в советское общество, что достигали в нем достаточно высокого положения: напр., племянник знаменитого руководителя курдского восстания Мустафы Барзани Мустафа Салмаси занимал почетный пост заместителя министра здравоохранения РСФСР. В СССР присутствовали также выходцы из азербайджанской, армянской, ассирийской и белуджской общин Ирана; точных данных о наличии их в Москве нет, хотя следует предполагать факт их проживания в первую очередь именно в столичном регионе. Как правило, для представителей этих групп была характерна этническая экзогамия, естественным следствием которой в данных условиях явилось изменение национальной самоидентификации уже во втором поколении. В целом численность общин выходцев из Ирана в советское время была невысокой в силу политических противоречий между СССР и этой страной, придерживавшейся до 1979 г. проамериканских позиций. После произошедшей в 1979 г. в Иране исламской революции, сам факт которой был шокирующим для политического руководства КПСС, положение мало изменилось. Оппозиционные шаху «Тудэ» и «Муджахедин-э халк» стали врагами и нового руководства Ирана, что находило поддержку и понимание со стороны советских властей.

По переписи 1989 г. количество И. не фиксируется; отчасти причина этого может быть в разбросанности их по разным этническим группам. В 2002 г. численность персов в Москве составляла 653, а в Московской обл. – 120 чел. Возможно, что в это число входят также самаркандские персы из Узбекистана, предпочитающие при опросах указывать свою национальность именно таким образом. С др. стороны, к И. относятся также иранские азербайджанцы, курды, белуджи и туркмены, но, ввиду того что представители этих этнических общин являются выходцами также и из др. стран, долю выходцев из Ирана среди них подсчитать становится невозможным. Вследствие неясности процентного соотношения среди определивших свою национальность как «перс» выходцев из Ирана и Узбекистана нереальным становится и расчет И. исходя из соотношения этнических групп населения самого Ирана. Таким образом, ситуация со статисткой по И. требует отдельного целенаправленного исследования.

Костяк совр. общины И. в Москве – сотрудники посольства и культурного центра Ирана, журналисты. Большинство же И. составляют аспиранты, совершенствующие свою квалификацию по специальностям, продолжая образование, полученное в Иране; все они тесно связаны с посольством ИРИ. В 2000-е гг. число иранских аспирантов выросло в связи с активизацией сотрудничества между руководством Ирана и России; больше всего их интересуют медицина, прикладные фундаментальные естественные дисциплины (биология, физика и т. д.). Кроме того, здесь же они проходят практику. Как правило, аспиранты приезжают с семьями на 3–4 года и находятся на содержании посольства. При этом студентов, приезжающих учиться с нуля, практически нет. Среднее звено сотрудников иранских коммерческих фирм преимущественно представлены местными азербайджанцами и таджиками; нередки случаи перехода таджиков к следованию шиитским доктринам.

И. в Москве живут очень насыщенной религиозной жизнью. У них регулярно, раз в 2 недели, проводятся собрания по религиозной тематике, в т. ч. посвященные памятным датам в истории шиизма или исламской революции в Иране; при этом мужчины и женщины собираются в отдельных залах. Мужчины совершают коллективный намаз, дуа, после чего в течение продолжительного времени читают Коран с правилами таджвида. Часто среди мужчин и детей на этих собраниях устраиваются конкурсы по искусству чтения Корана. Для женщин установлен экран, по которому идет трансляция из мужского зала. Во время крупных дат (Ид аль-Фитр, Ид аль-Адха, годовщина исламской революции в Иране, Международный день аль-Кудса) собрания проходят в здании Центральной детской библиотеки на Калужской пл. (рядом с Иранским культурным центром). Там же проходит концерт иранской традиционной музыки, демонстрация документальных фильмов из жизни Ирана, Палестины, сопровождаемое чаепитием. Кроме того, устраиваются собрания в мечети резиденции иранского посла на ул. Новаторов. Ввиду того что в мечети вмещаются только мужчины, женщины собираются в спортивном зале рядом с мечетью. Др. местом проведения мероприятий является арендуемое здание на Покровке. В Москву регулярно приезжают представители Ирана, проводящие лекции и выступления в кругу И.

При посольстве работает школа для И. детей, где по иранским программам проходит их обучение. Кроме И., в эту школу отдают детей некоторые таджики.

Как правило, в семьях И. в Москве установлено по два телевизора, один из которых настроен на иранское телевидение, другой – на российское. Детей максимально дистанцируют от российского телевидения, благодаря этому и др. факторам ассимиляции детей И. в России практически не происходит. И.-аспиранты, обучающиеся в России, обладают высокой степенью устойчивости к ассимиляции при наблюдающихся в то же время активных контактах с русским населением.

В России есть представительство одного из кумских аятолл – Ленкорани. В Москве проживает представитель Ленкорани – аятол- ла Худаи, который дает консультации по джафаритскому фикху ленкоранийского иджтихада и собирает хумс (пятая часть доходов членов общины), расходуемый на внутренние дела шиитской общины. Этот офис создан Ираном для контактов с российскими шиитами.

При активном участии И. был создан и функционировал колледж «Расуль Акрам», директором которого являлся гражданин Ирана Афзали.

И. община проявляла немалую активность в плане издания литературы в 1990-е гг. Усилиями ее представителей и при ее непосредственном участии были изданы: 20-томный тафсир Корана «Свет Священного Корана» под редакцией выпускника Кумского ун-та Назима Зейналова (2002 г., тир. 3000 экз.); «Имам Хомейни» в серии «Вожди народов» изд-ва «Палия Мишин» (1999 г.), куда вошли собственно биография имама Хомейни, тексты его речей и устных выступлений, историческое письмо Горбачеву, религиозно-политическое завещание; аналогичное издание было выпущено в 2000 г. тем же издательством и посвящено аятолле Хаменеи. В 1995 г. вышла книга «Изречения, афоризмы, наставления имама Хомейни». С 1998 по 2003 г. выходило большое количество сборников по материалам научно-практических конференций, посвященных личности и теоретическому наследию имама Хомейни; увидела свет книга Садреддина Ширази «Престольная мудрость». В 1998 г. были выпущена книги Аллямы Табтабаи «Шиизм в исламе», Мухаммада Резы Музаффара «Вопросы идеологии с точки зрения шиизма». В 2002 г. Иранский культурный центр издал сборник хадисов «Букет из сада изречений Пророка (ДБАР) и Ахли Бейт (АС)». Большими тиражами выходили труды Сейида Муджтаба Мусави Лари «Бог и Его атрибуты», «Пророчество», «Основные положения Ислама», «Имамат. Верховная власть в Исламе», «Западная цивилизация глазами мусульманина». Первоначальная подготовка изданий проходила в центре исламоведческих исследований «Иршад» (Баку), первые издания были осуществлены в 1996 г.

Информация о конкретных правовых положениях джафаритского мазхаба, касающихся ежедневной мусульманской ритуальной практики, стала доступной благодаря изданию на русском яз. «Тоузех аль-масаиль» («Разъяснения положений шариата») таких современных авторитетных шиитских муджтахидов, как аятолла Ленкорани и аятолла Систани, однако качество перевода этих трудов оставляет желать лучшего.

Необходимо признать тот факт, что, несмотря на свою относительную немногочисленность, иранская шиитская община чрезвычайно активна в плане распространения своих взглядов, в чем опережает почти столь же активных турков и в весьма значительной степени – арабов. В отличие от турков и арабов, деятельность И. носит более скоординированный характер (турки расколоты на несколько частей, а у арабов нет единства даже в пределах одного идеологического направления).

Помимо шиитов, среди членов И. общины есть также и сунниты. По своему национальному составу это главным образом курды и белуджи (можно предположить также присутствие в Москве иранских туркмен). Среди курдов (не только иранских) преобладает религиозная индифферентность, сочетающаяся со следованием марксистским и националистическим взглядам (большинство курдских структур в Москве близки по своим взглядам Курдской рабочей партии). Редкие исключения среди представителей курдской общины, как и проживающие в России белуджи (представлены главным образом студентами и аспирантами), находятся в тесной связи с др. мусульманами-суннитами иностранного и местного происхождения.

Лит.: Ежова А. А. Шиизм в отечественном религиоведении (не опубл.); полевые исследования автора.

Дм. М.

«Ислам» – журнал. Первый из регулярно выходящих в настоящее время глянцевых журналов на исламскую тематику, издающийся в России и изначально ориентированный на российского читателя. Первый номер издан в январе-феврале 2002 г. Учредитель журнала – Духовное управление мусульман Дагестана. Функции по изданию журнала распределены между Махачкалой и Москвой: в Москве проводится вся работа по литературной редакции и корректуре. Всей московской частью работы руководит зам. гл. редактора журнала Лейла Хусяинова.

Ориентирован на различные круги читателей, в т. ч. на людей, желающих познакомиться с исламом. Среди московских авторов журнала особо примечательны: крупный специалист по исламской архитектуре, кандидат искусствоведения, вед. н. с. НИИ теории и истории изобразительных искусств Российской академии художеств Т. Стародуб-Еникеева, докторант Ин-та философии РАН И. Насыров, культуролог С. Маркус, один из ведущих российских специалистов по исламской экономике к. эк. н. Г. Нуруллина.

С 2004 г. в журнале имеется вставка на арабском яз. Тираж 50 тыс. экз.

Дм. М.

«Ислам в вопросах и ответах» – сборник под канонической редакцией имама-хатыба Мемориальной мечети Ш. Аляутдинова. Представляет собой облегченное и адаптированное для русскоязычного читателя краткое изложение материалов двух томов серии Bibliotheca Islamica (1-й том – «Путь к вере и совершенству», 2-й – «Ответы на ваши вопросы об исламе»). Выпуск книги осуществлен ИД «Умма» в 2004 г.

«Ислам в России: традиции и перспективы» – сборник материалов Всероссийской научно-практической конференции, состоявшейся в Москве 4–5 декабря 1997 г. Составители: О. И. Щащаев, сотрудник Министерства по делам национальностей и федеративным отношениям РФ, и д. филос. н. проф. Т. С. Саидбаев, сотрудник ДУМЕР. Сборник состоит из трех частей: приветственных выступлений (премьер-министра РФ В. Черномырдина, митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла и др.); основных докладов, в числе которых выступление председателя Совета муфтиев России муфтия Р. Гайнутдина, председателя Союза мусульман России, депутата Госдумы Н. Хачилаева и др.; документов и справочных материалов. В числе последних – адреса, телефоны и имена председателей Духовных управлений мусульман в России.

Издан в 1998 г.

Д. Х.

«Ислам в современной России» – монография председателя Совета муфтиев России, председателя ДУМЕР муфтия Р. Гайнутдина. Исследование, созданное на основе диссертационной работы «Ислам в России (опыт философского анализа)», анализирует исторические, социокультурные и социально-политические предпосылки возрождения ислама в России, связь этого процесса с изменением общественного и правового статуса мусульманских организаций. Автор рассматривает изменения в облике российского мусульманина и связанные с этим противоречия в развитии ислама, ставит вопрос о необходимости обновления, творческого осмысления религиозного учения исходя из Корана и Сунны и др. источников шариата, намечает пути развития мусульманского богословия в нашей стране.

Книга выпущена издательством «Фаир-Пресс» в 2004 г.

«Ислам и 624 судьбы» (М., 2007) – книга имама-хатыба Мемориальной мечети Ш. Аляутдинова, рассказывающая об образе жизни в исламе на примерах простых людей, живущих рядом с нами, ее реалиях, надеждах и проблемах.

Издана в 2007 г.

«Ислам и иудаизм» – международный форум. Научно-богословский форум «Ислам и иудаизм: перспективы диалога и сотрудничества», посвященный исторической и теологической общности мусульманской и иудейской культур, состоялся 15 июня 2006 г. в Центре международной торговли на Красной Пресне в Москве. В рамках форума состоялись два «круглых стола»: «Исторические и религиозные аспекты диалога» и «Современная практика сотрудничества мусульманских и иудейских организаций Евро-Азиатского региона».

Организаторами мероприятия выступили Совет муфтиев России (СМР) и Евро-Азиатский еврейский конгресс. Участниками форума стали имамы и раввины, ученые-историки, востоковеды, общественные и политические деятели из России, Турции, Ирана, Казахстана. В работе форума приняли участие председатель СМР Равиль Гайнутдин, заведующий отделом науки ДУМЕР Фарид Асадуллин, главный раввин России (КЕРООР) Адольф Шаевич, президент Евро-Азиатского еврейского конгресса Александр Машкевич, президент Федерации еврейских организаций и общин России Михаил Членов, президент Всемирного фонда развития демократии Фаттах Шодиев, д. филос. н. Тауфик Ибрагим и др.

Принципиальная позиция обеих сторон относительно характера предстоящего диалога была обозначена отказом от экуменизма и прозелитизма. Целью диалога было провозглашено доведение до представителей обеих сторон информации о религиозных воззрениях др. стороны.

Одной из главных заслуг форума стала выработка теологической основы для исламско-иудейского богословского диалога. Этой общей платформой были признаны: 1) строгий монотеизм без намека на антропоморфность Единого Бога; 2) восхождение обеих религий к истории пророка Ибрахима – Авраама; 3) отрицание посредников при общении верующего со Всевышним.

В ходе форума был теологически обоснован т. н. «вопрос спасения», т. е. признание права одной религией на возможность спасения и обретения места в Раю после Судного дня представителям др. религии. В частности, возможность спасения иудеев как Ахль аль-Китаб (людей Писания) постулируется в Коране (сура 3, аят 113).

Д. А.

«Ислам и наука: проблемы и перспективы» – материалы одноименной научно-практической конференции молодых ученых и студентов, состоявшейся 27. 03. 2004 г. в конференц-зале ДУМЕР. В рамках конференции выступили депутат Госдумы Ш. Султанов, заместитель председателя ДУМЕР Ф. Асадуллин, имам Мемориальной мечети Ш. Аляутдинов, д. филос. н. А.-В. Полосин и др. В докладах затрагивались темы соотношения шариата и прав человека; влияние арабизмов в языках мусульманских народов; анализ доктрины «Вахдат аль-вуджуд» о сущности правосудия в исламе и др. В рамках конференции был проведен «круглый стол» на тему «Ислам, наука и молодежь в современной России».

Конференция проводилась издательско-переводческим центром «Андалус» при содействии Совета муфтиев России и Союза мусульманских журналистов.

«Ислам и христианство: на пути к диалогу» – богословская конференция, посвященная 40-летию декларации II Ватиканского собора Nostra аetate, обозначившего новый взгляд католичества на ислам. Состоялась 24 ноября 2005 г. в Москве в здании ДУМЕР, организаторами мероприятия выступили Совет муфтиев России (СМР), Библейско-богословский ин-т св. Андрея и Католическая архиепархия в Москве. Участниками конференции стали председатель СМР муфтий Равиль Гайнутдин, глава католиков России митрополит Тадеуш Кондрусевич, председатель Информационно-аналитического центра СМР Ф. Асадуллин, зав. кафедрой истории и теории религии Библейско-богословского ин-та св. апостола Андрея А. Журавский, ген. секретарь Конференции католических епископов России И. Ковалевский и др. Со стороны СМР организаторами И. выступили Ф. Асадуллин и С. Маркус.

Текст Nostra aetate начал формироваться на 3-й сессии II Ватиканского собора в 1964 г. Изначально предполагалось, что вопросу об отношении католической церкви к нехристианским религиям будет посвящена часть Декрета об экуменизме, но впоследствии было принято решение о создании специального документа. Для подготовки текста Nostra aetate была, в частности, создана подкомиссия по исламу, итогом работы которой стал третий раздел декларации. В нем подчеркивается, что основным вероучительным различием между христианами и мусульманами является отказ последователей ислама признать Иисуса Богом, однако это не должно было стать преградой для диалога. Католическая церковь, указывая на принадлежность христиан и мусульман к авраамической традиции, почитание Единого Бога и общие нравственные ценности, призвала представителей двух религий к «забвению прошлого» и сотрудничеству в рамках совр. общества. Таким образом, среди всех христиан лишь католики в своих взглядах на ислам перешли от средневекового «языка вражды» к «языку диалога», чего не сделала ни одна другая из христианских церквей.

За прошедшие 40 лет исламско-католический диалог стал весомым явлением во многих странах мира. В течение этого времени, впервые за 1 400 лет после возникновения ислама, Ватикан осудил практику «крестовых походов», дал позитивную характеристику исламского вероучения и призвал к поиску общих основ в наследии Авраама, а также к совместным социальным проектам. Вслед за этим последовали первые богословские встречи, вылившиеся в работу постоянных двусторонних комиссий. В 2001 г. Папа Римский Иоанн Павел II впервые посетил мечеть (мечеть Омейядов в Дамаске), а затем провел встречу с мусульманами на стадионе Дамаска, где католики и мусульмане отдельно вознесли молитвы о мире на Ближнем Востоке.

Что касается исламской стороны, то правила совместного проживания мусульман с Ахль аль-Китаб (людьми Писания) указаны в Св. Коране; кроме того, в истории ислама важное значение для такого рода диалога имело Мединское соглашение и многовековая практика принятия христиан под защиту исламского государства.

Выступившие на конференции специалисты отметили, что в декларации Nostra aetate обозначено поле и для богословского диалога мусульман и католиков; фактически документ привел основания, которые позволяют исламским и католическим богословам собраться за одним столом. Ученые подчеркнули, что российские мусульмане и католики заинтересованы в межрелигиозном диалоге и соблюдении принципов справедливости в отношениях государства с конфессиями.

По результатам конференции Библейско-богословским ин-том св. апостола Андрея при участии СМР и Католической архиепархии была издана книга под тем же названием (М., 2006).

Д. Х.

«Ислам минбаре» («Трибуна ислама») – общероссийская газета Духовного управления мусульман Европейской части России (ДУМЕР) на русском яз. Основана в 1994 г. Первоначально главным редактором газеты была журналист Н. Грона, затем – известный российский исламовед Т. С. Саидбаев. В наст. время отв. редактором является Ильдар Мухамеджанов, в прошлом – один из основателей и фактических руководителей газеты «Мусульманский курьер».

Значительное место в газете занимают публикации, посвященные различным аспектам мусульманской религии: значению обрядов, праздников, знакомству с нравственными ценностями ислама. Среди подобных публикаций можно особо выделить проповеди муфтия Равиля Гайнутдина.

Особое внимание в газете уделяется освещению современной жизни исламских общин России: деятельности мечетей и медресе, участию ДУМЕР в общественной жизни страны. Газета знакомит читателей и с жизнью мусульман за рубежом.

Статьи, посвященные истории мусульманской общины России, в основном касаются прошлого известных мечетей, деятельности меценатов, биографий видных имамов. Значительный интерес представляют публикации по истории московской мусульманской общины.

В И. м. регулярно печатается информация о времени совершения намаза (по московскому времени), публикуются ответы на вопросы читателей.

Тираж – 10 тыс. экз. (июль 2007 г.).

Лит.: Мусульманская пресса и другие средства массовой информации // Мусульманские духовные организации и объединения Российской Федерации. – М., 1999.

М. С.

Ислам.Ру – независимый исламский информационный канал (www.islam.ru), крупнейший и один из первых мусульманских ресурсов Рунета. И. начал работу осенью 2000 г., хотя сам домен был зарегистрирован гораздо раньше. Сегодня сайт входит в пятерку наиболее популярных религиозных интернет-ресурсов России.

На протяжении всех 7 лет работы И. его шеф-редактором является Сайфутдинов М. К.; заместитель шеф-редактора и руководитель Информационно-аналитического отдела сайта – Мухаметов Р. М.

Первоначально И. рассматривался как электронное продолжение первого в России исламского журнала «Мусульмане», последний номер которого вышел в 2000 г. Однако со временем сайт оформился как вполне состоявшийся и самостоятельный проект.

Информационная политика сайта состоит в том, чтобы предоставить медиаплощадку для растущего мусульманского сообщества России. И. стремится стать широким форумом, на котором формируется общее исламское идеологическое и информационное поле нашей страны.

Сайт стремится отражать позицию исламской общественности России, мусульманских религиозных деятелей и интеллигенции, публицистов и простых верующих. И. также старается популяризировать достижения всех мусульманских структур, официальных и общественных.

Такой открытый и независимый подход зачастую не устраивает те или иные стороны. За годы работы сайт не раз подвергался ожесточенной критике. Однако в И. уверены, что «важность наличия источника объективной и независимой информации, канала взаимного общения мусульманских структур, интеллигенции и простых верующих все более осознается сегодня. Это необходимо ответственным чиновникам и Духовным управлениям мусульман для обмена информацией с верующими и для реальной оценки складывающейся ситуации; это также в конечном счете важно для процесса развития ислама и его последователей в России как важного и неотъемлемого элемента гражданского общества нашего государства».

С И. сотрудничают самые видные мусульманские духовные лидеры, аналитики, публицисты журналисты (М. Бибарсов, Д. Мухетдинов, М. Саадуев, Ш. Султанов, Г. Джемаль, В.-А. Полосин, Д. Хайретдинов, С. Маркус, Д. Халидов, Р. Курахви и др.). Многие известные мусульманские журналисты имеют опыт работы на сайте (А. Капаева, А.-Ф. Ежова, В.-И. Емельянов, А. Леон, Г. А. Бабич и др.).

На И. представлен самый широкий спектр информации и услуг. Информационная часть делится на материалы духовно-религиозного характера (разделы «Вопросы веры», «Библиотека», «Вера, наука, сенсации»), материалы общественно-политического характера (раздел «Пресс-клуб»), особняком стоят рубрики о мусульманском искусстве и новообратившихся мусульманах (см.: Новые мусульмане в Москве и Подмосковье). Среди услуг, которые предоставляет сайт читателям, интернет-магазин «Восточный базар», «Брачное агентство для мусульман», форум, интерактивные консультации по богословским и юридическим вопросам, «Доска объявлений» и др.

И. предоставляет также ежедневную ленту новостей об исламе и мусульманах в России и в мире; желающие могут подписаться на рассылку новостей.

Р. М.

Ислам-ньюс.Ру – интернет-сайт, с 2007 г. информационное агентство. Основной ресурс размещается по адресу www.islamnews.ru; до 2002 г. сайт размещался по адресу www.islamic_congress.chat.ru. Имеет следующие отделы: аналитики, история и современность, новости российские и зарубежные, мозаика, общество, экономика и финансы. На сайте действуют интернет-магазин и служба знакомств; впервые запускается система интернет-оплаты «Халяль-деньги». Главным редактором со времени открытия сайта является Ринат Незаметдинов. Сайт выходит при поддержке ассоциации «Собрание», фактически являясь ее электронным СМИ.

Стабильно удерживается в числе наиболее заметных информационных ресурсов мусульманского Рунета. Сайт носит ярко выраженную социально-политическую направленность, что находит отражение во всех его материалах. В последнее время увеличилось число материалов личностного характера, посвященных вопросам семьи, положения женщины, воспитания детей. Сайт активно занимается правозащитной деятельностью.

И. являлся информационным спонсором концерта в Москве мусульманской палестинской нашид-группы «Раваби». В 2007 г. информационное агентство И. получило регистрацию в Московском комитете по делам печати. Параллельно с сайтом в рамках агентства выходит ежемесячная газета «Современная мысль», которая до 2006 г. была основным медиаресурсом ассоциации «Собрание». В настоящее время центр работы перемещен в сторону сайта, хотя газета продолжает оставаться важным звеном информационной работы. Сейчас выходит также арабоязычная версия сайта, размещенная по адресу: www.majlis.news-in.ru.

Среди авторов И. – Ринат Незаметдинов, Мухаммед Саляхетдинов, Ахмад Макаров, Рамиль Валеев, Фатима-Анастасия Ежова.

Дм. М.

Исламоведение в Москве. Изучение ислама и регионов его традиционного распространения – Ближнего и Среднего Востока, Северной Африки, а также мусульманских регионов быв. Российской империи (Средней Азии, Кавказа, Поволжья и Приуралья, Сибири) – имеет в России давнюю традицию. Геополитические интересы и духовно-культурные устремления России на различных этапах ее развития предопределяли необходимость всестороннего знакомства россиян с жизнью и бытом мусульманского мира, контуры которого с течением времени изменялись в сознании российских политиков, стратегов, ученых и преподавателей.

Непрерывность и развитость традиции изучения исламского мира российской наукой основываются на долговременных исторических связях России с этими регионами. Путь из «варяг в греки» и оттуда на Ближний Восток славяне знали еще в VI–VII вв. Важнейшим стимулом интенсификации связей с Востоком стало принятие Русью христианства в 988 г., которое повлекло за собой как широкое развертывание паломнического движения и становление соответствующего жанра литературы, так и развитие торговых контактов с Восточным Средиземноморьем. Известия о Руси и ее населении встречаются в работах средневековых арабских географов и путешественников. Первый же из дошедших до нас русских письменных источников о непосредственном знакомстве с землями ислама – описание «хождения» игумена Даниила в Палестину – был создан в XII в.

С кон. XV в. начинается развитие дипломатических отношений Московского государства с Османской империей, и благодаря многочисленным посольствам географический горизонт русских той эпохи значительно расширился. Наряду с дипломатическим каналом связи существовала и другая, более многоплановая сфера взаимодействия России и Ближнего Востока, включавшая неофициальные контакты, осуществлявшиеся паломниками, духовными лицами, путешественниками, купцами и т. д. Эти контакты оказывали существенное влияние и на формирование представлений об исламе и мусульманах. Таким образом, в России допетровского периода были накоплены обширные для своего времени знания по географии, быту, политическому положению, этноконфессиональной ситуации в странах Ближнего Востока, которые, однако, не были еще систематизированы. К тому же в этот период Россия, мыслившая себя преемницей религиозно-полити­ческой миссии Византийской империи, считала своей обязанностью расширение сферы своего влияния на Востоке, и его изучение определялось необходимостью выстраивать определенную политику в отношении мусульман как за пределами страны, так и внутри нее.

Новый импульс изучение ислама получило в эпоху правления Петра I (1682–1725 гг.), положившего начало становлению научного востоковедения в России, в т. ч. изучению религии, языков и нумизматики Ближнего Востока. Петр I планомерно проводил радикальные преобразования во всех сферах общественной жизни и во внешней политике Российской империи. В этот период Россия начинает менять свою самоидентификацию, стремясь стать частью Запада. Эта трансформация неминуемо влекла за собой изменение характера ее взаимоотношений с миром ислама, который стал рассматриваться Россией как объект внешней политики и арена противоборства с др. европейскими государствами.

Петровские дипломатические, культурные и просветительские начинания включали инициативу русского царя по посылке в Персию нескольких способных молодых людей для обучения персидскому, арабскому и турецкому языкам (1716 г.). В 1724 г. был принят сенатский указ об отправке в Стамбул юношей для освоения турецкого языка. Подобные решения обуславливались резкой нехваткой практических востоковедных кадров в дипломатических, военных, торговых, духовных и судебных ведомствах. При Петре I был также сделан первый русский перевод Корана, в основе которого лежал французский перевод, и организована первая типография с арабским шрифтом (1722 г.) – в Астрахани. Впоследствии такие типографии стали появляться в Петербурге, Москве, а к нач. XIX в. и в Казани. В ведении образованного волей Петра I высшего духовного учреждения России – Святейшего синода – находились семинарии и академии, в которых преподавались восточные языки. Накопленная информация и опыт, интенсификация контактов в политической и экономической областях подготовили почву для зарождения научного востоковедения, в том числе тюркологии, арабистики, иранистики и исламоведения. В то же время военно-политическая активность России на южных границах способствовала форсированию процесса аккумуляции практических знаний о Востоке и исламе.

Профессиональное востоковедение в России берет свое начало с организации в Петербурге в 1724 г. научного и учебного центра – Академии наук, которая начала свою практическую деятельность в конце 1725 г., уже после смерти Петра I. В соответствии с указом императрицы Елизаветы Петровны от 1747 г. востоковедение наряду с другими гуманитарными дисциплинами было исключено из академической программы (возвращение гуманитарных предметов в Императорскую академию наук относится к периоду правления Александра I (1801–25 гг.)). В открывшемся в 1755 г. Московском ун-те восточные языки не преподавали, хотя проект университетского устава подобную возможность предусматривал.

Серьезным источником разнообразных сведений о мусульманском Востоке, его истории и современном состоянии служили многочисленные российские периодические издания, а в словарях, составленных по сравнительному принципу, находилось место как турецкому, так и арабскому языку. Впервые при Екатерине II были подвергнуты систематизации востоковедные фонды библиотечных собраний Академии наук, Коллегии иностранных дел и Святейшего синода.

Тормозом для дальнейшего развития научного востоковедения и исламоведения служило отсутствие достаточного количества квалифицированных специалистов, преемственности в разработке научных тем и, что наиболее важно, отсутствие отлаженной и регулярной подготовки востоковедных кадров в высших учебных заведениях страны.

Новый этап изучения ислама молодой российской ориенталистикой связан с XIX в., который стал эпохой «откры­тия» арабо-мусульманского мира Европой в целом. Развитие «восточного вопроса» привело к активизации восточного направления российской внешней политики в целом, что обусловило как развитие исследовательских работ, так и организацию регулярной подготовки практических специалистов, владеющих восточными языками и обладающими достоверными знаниями об истории, политике и культуре народов региона традиционного распространения ислама.

На протяжении XIX в. столица Российской империи – Санкт-Петербург, а также Москва, Одесса, Казань, где проживало немало мусульман (в первую очередь татар), превратились в основные центры востоковедных исследований, включая изучение истории, культуры, религии и языков мусульманских народов.

В соответствии с изданным в 1804 г. «первым общим уставом русских университетов» преподавание турецкого, персидского и арабского языков было официально включено в программы Московского, Харьковского и Казанского ун-тов. Становление преподавания восточных языков, в т. ч. и арабского, в старейшем российском ун-те – Московском – связано с именем Алексея Васильевича Болдырева (1780–1842), которого принято считать одним из «основателей школы русских востоковедов». Будучи учеником признанного мэтра французской ориенталистики, блестящего арабиста и ираниста Сильвестра де Саси, А. В. Болдырев был не только превосходным преподавателем, ученики которого пополнили список известных отечественных востоковедов, но и автором учебных пособий по арабскому и персидскому языкам, которые сохранили свою научную ценность вплоть до нач. XX в. В 1833 г. А. В. Болдырев занял пост ректора Московского ун-та. Его плодотворная научно-педагогическая деятельность прервалась в связи с арестом по политическим причинам и увольнением в отставку, что крайне негативным образом сказалось на состоянии востоковедения в Московском ун-те.

Важнейшие разделы формировавшейся востоковедной науки – тюркология, иранистика, арабистика – на начальном этапе своего становления развивались в основном на базе классических материалов, средневековых рукописных и эпиграфических памятников, связанных с традиционными центрами мусульманской культуры на Востоке. Наряду с созданием первых грамматик и хрестоматий арабского, турецкого и персидского яз. и первых тематических словарей появились переводы классической арабской и персидской литературы, началось каталогизирование «мусульманских» рукописей.

Начиная со второй пол. XIX в. наибольшие успехи московской школы российского востоковедения связаны с Лазаревским ин-том восточных языков, получившим свое название по имени армянского общественного деятеля и мецената Ивана Лазаревича Лазарева (Газарьяна), который пожертвовал на устройство этого учебного заведения необычайно крупную по тем временам сумму в 200 тыс. рублей. Будучи с момента своего основания в 1815 г. училищем (гимназией), в 1848 г. Лазаревский ин-т получил статус «перворазрядного учебного заведения», дававшего высшее образование. В 1872 г. в нем были образованы трехгодичные «специальные классы», в рамках которых действовали кафедры армянской, арабской, персидской и русской словесности, кафедра турецко-татарского языка и кафедра истории Востока. Слушателей этих «классов» прежде всего готовили для решения практических задач, хотя они и получали общее филологическое образование на уровне университетского.

Став учреждением общероссийского значения, где особое внимание уделялось изучению живых восточных языков, новой литературы, новой истории и международных отношений, Лазаревский ин-т восточных языков подготовил прославленных отечественных востоковедов, прежде всего выдающегося знатока Востока Агафангела Ефимовича Крымского, а также признанного специалиста в области арабского языка Харлампия Карповича Баранова. К числу его воспитанников относился и крупнейший представитель российской классической тюркологии Владимир Александрович Гордлевский (1876–1956), чьи изыскания по тюркской филологии, языкознанию, фольклористике и литературоведению сочетались с глубоким интересом к историческому прошлому и насущным проблемам современной ему Турции.

В 1887 г. в Москве была образована Восточная комиссия при Императорском московском археологическом обществе под председательством известного ираниста Е.Ф. Корша. Комиссия издавала «Древности восточные», которые вместе с публиковавшимися в Санкт-Петербурге «Записками Восточного отделения» стали основными периодическими изданиями российской востоковедной науки того времени.

Ученым широких научных взглядов и уникальным специалистом, одинаково ярко проявившим себя в области арабистики, иранистики и тюркологии, был Агафангел Ефимович Крымский (1871–1942). Он являлся одним из самых неординарных представителей московской школы востоковедения. По словам И. Ю. Крачковского, «благодаря А. Е. Крымскому в области пропаганды и популяризации востоковедения московская школа заполнила пробел, который в значительной мере чувствовался в деятельности петербуржцев». В фокус его многогранных научных интересов входили проблемы генезиса раннего ислама, различные аспекты исламского мистицизма (суфизма), религиозно-философская мысль Востока и восточная литература на различных этапах ее развития. Среди его 150 работ особое место принадлежит фундаментальному труду «История новой арабской литературы», написанному по инициативе И. Ю. Крачковского в 30-е гг. ХХ в. Взгляды А. Е. Крымского на судьбу арабо-мусульманской цивилизации в основном соответствовали широко распространенному в то время европоцентристскому подходу, а некоторые оценки звучат излишне категорично, что, однако, не умаляет ценности его замечательного труда. К сожалению, opus magnum А. Е. Крымского так и остался незавершенным, долгие годы пролежал на архивных полках и стал достоянием читателей только в 1971 г.

История российского востоковедения в советский период была столь же драматичной, как история страны в целом. В 1920-е гг. в востоковедных центрах России и СССР продолжали работать представители дореволюционной востоковедной школы, принявшие Октябрьскую революцию. Тем не менее представители поколения ученых-востоковедов, чья творческая зрелость пришлась на годы крушения в России царской власти и установления советского строя, ощущали постепенную смену свободной творческой атмосферы идеологическим давлением.

В то же время формировалась новая генерация отечественных востоковедов. Первое поколение советских востоковедов являлось не только свидетелем, но и нередко активным участником процесса «пробуждения Азии», и его представители обостренно сознавали свою сопричастность и гражданскую ответственность за судьбы Востока. Поставленная перед ними задача сближения востоковедения с жизнью предполагала подход к науке главным образом как к средству для решения практических задач – подготовки социальных преобразований на советском Востоке и национальных революций в государствах зарубежного Востока.

Для истории отечественного востоковедения в «ранний советский период» существенным представляется различие между классической ориенталистикой, воспринявшей идеи исторического материализма, и новым, возникшим в 1920-е гг. под эгидой Коминтерна и созданного по его инициативе Коммунистического ун-та трудящихся Востока (КУТВ) направлением, связанным с конкретным анализом социально-экономического и политического положения стран Востока того времени. Потребовалось время, чтобы новое направление, отвечавшее потребностям практической политики, преодолело один из своих существенных недостатков – отсутствие профессиональных востоковедных навыков, и в первую очередь лингвистической подготовки его представителей.

Невосполнимую потерю востоковедение понесло в период сталинских беззаконий и произвола. Централизация власти в руках И. В. Сталина в 1930-е гг. открыла путь к жестоким массовым репрессиям, одной из составляющих которых стало уничтожение части интеллектуальной элиты. Более 800 востоковедов были казнены или погибли в концентрационных лагерях. Другие ученые подвергались гонениям и жесткой критике за «оппортунистические, буржуазные взгляды», «духовную эмиграцию» и работу над «малозначительными» проблемами историко-филологической направленности в период идеологических кампаний (начиная с 1920-х гг.), в том числе во время кампании, направленной против так называемых «безродных космополитов» (кон. 1940-х – нач. 1950-х гг.). Еще одной трагедией, которую пришлось пережить отечественному востоковедению, стала Великая Отечественная война: многие ученые сменили кабинеты на поля сражений, многие не перенесли ленинградской блокады.

Судьбы востоковедения в советский период определялись традициями его организации, заложенными еще в период его зарождения как научной отрасли и как системы подготовки соответствующих кадров. Одна из особенностей его организационных форм обусловливалась существованием двух ветвей науки – «академиче­ской», сконцентрированной в Академии наук с ее многочисленными институтами и исследовательскими центрами, и «университетской», которая базировалась на системе университетов и различных высших учебных заведений. Эти две ветви отечественной науки в зависимости от времени и конкретных ситуаций либо плодотворно сотрудничали и обогащали друг с друга, либо развивались параллельно в условиях ослабления тесных взаимосвязей, вызванного политической конъюнктурой. Однако при всех обстоятельствах многие академические ученые сочетали свои исследования с преподаванием в высшей школе.

В то же время история становления советского востоковедения была напрямую связана с практическими задачами внешнеполитической деятельности СССР. До II Мировой войны связи Советского Союза со странами БСВ были крайне ограниченными. В этот период СССР имел дипломатические отношения только с Турцией, Афганистаном, Ираном, Йеменом и Саудовской Аравией. Причины, которые лежали в основе этого «выбора», были различными. В случае с Турцией советское государство поддерживало реформы основателя турецкого государства Кемаля Ататюрка, в то время как развитие дипломатических отношений с другими странами ближневосточного региона диктовалось тем, что политика их правящих кругов рассматривалась российской стороной как антибританская. После II Мировой войны СССР начал расширять сферу своих внешнеполитических интересов в регионе БСВ, одним из ярких примеров чего стала поддержка, оказанная советским руководством созданию государства Израиль. Однако после начала арабо-израильского противостояния и в условиях ужесточения «холод­ной войны» Советский Союз встал на сторону арабских стран. Началось интенсивное расширение контактов с арабским миром, что кардинальным образом повлияло на развитие ближневосточных исследований и подготовку соответствующих специалистов.

Сфера востоковедения была объектом проводившейся в стране политики гос. планирования. 20-е гг. ХХ в. стали временем возникновения ближневосточной специализации в ун-тах и ин-тах столиц новых республик, в том числе в районах традиционного распространения ислама, где и раньше имелись культурно-просветительские и научные центры, связанные с изучением Востока (музеи восточных культур, архивы и т. д.). Ряд высших учебных заведений такого рода возник раньше, чем это произошло в Москве и Ленинграде, что было вызвано острой нехваткой квалифицированных кадров на местах, но ведущие востоковедные силы по-прежнему были сосредоточены в Ленинграде и Москве.

В Москве в первой пол. ХХ в. функционировал единственный престижный вуз востоковедного профиля, где большое внимание уделялось преподаванию ближневосточных дисциплин, – открытый в 1921 г. Московский ин-т востоковедения им. Н. Н. Нариманова (МИВ), сформированный на базе Лазаревского ин-та восточных языков. В его задачи входила подготовка специалистов-востоковедов со знанием восточных и западных языков для последующей работы в партийно-государственных и военных ведомствах. Этот институт волевым решением высших инстанций прекратил свое существование в 1954 г.

В годы Великой Отечественной войны Ин-т востоковедения, созданный по решению АН СССР в 1930 г. в Ленинграде, был фактически разделен на три группы – ленинградскую, ташкентскую и московскую. В 1944 г. московская группа получила статус филиала Института востоковедения.

В 1950 г. по инициативе президиума Академии наук Совмин СССР принял резолюцию о создании в Москве Ин-та востоковедения с отделением в Ленинграде. Эта очередная реструктуризация, предусматривавшая перевод базисного исследовательского востоковедного центра страны из Ленинграда в столицу, мотивировалась всевозрастающими экономическими и политическими интересами советского правительства и гос-ва в странах Востока. Одним из прямых результатов создания единого координационного центра востоковедения стало частичное вытеснение классического академического востоковедения новым востоковедением, узкоидеологизированным и нацеленным по преимуществу на изучение новейшей истории, равно как и ориентация востоковедной деятельности на исследование политических и социальных проблем. Перед ин-том были поставлены задачи научного обеспечения политики советского гос-ва и КПСС в отношении стран Востока, изучения проблем современного Востока, кризиса колониальной системы, а также становления новых литератур и государственных языков.

В 1960 г. в рамках Академии наук начал работу центр российской африканистики – Ин-т Африки, где с момента его создания изучаются проблемы социально-политической эволюции арабских стран африканского континента.

Появление специалистов-ближневосточников было возможно только при условии развития соответствующей специализации в советских вузах, в т. ч. в ун-тах. Однако этот вопрос мало волновал тех, кто нес ответственность за планирование подготовки кадров высшей квалификации на государственном уровне. Специалистов – иранистов, арабистов, тюркологов – готовили единицами. В МГУ, где существовали восточные отделения исторического и филологического фак-в, в 1950 г. среди 247 выпускников истфака лишь четверо специализировались на арабском яз. и истории арабских стран. После закрытия Московского ин-та востоковедения только ун-ты продолжали готовить востоковедов в Москве и Ленинграде.

Перелому сложившейся негативной тенденции помог случай. Во время поездки в Индию в 1956 г. Н. С. Хрущеву был задан вопрос о том, как он намеревается укреплять дружественные связи с Востоком, имея в своем распоряжении столь незначительное число профессионалов. Советский лидер, известный своей живой спонтанной реакцией, пообещал, что такое учебное заведение будет незамедлительно создано в столице СССР. Приказ об основании Ин-та восточных языков в рамках МГУ лежал на рабочем столе Н. С. Хрущева еще до того, как он вернулся на родину. Ин-т восточных языков при МГУ (переименованный в 1972 г. в Ин-т стран Азии и Африки) со временем стал одним из наиболее престижных гуманитарных вузов СССР.

В 1960–70-е гг. начался новый этап в развитии связей СССР со странами Ближнего Востока, что было обусловлено появлением новых независимых государств в этом регионе, их ускоренной модернизацией, при том что некоторые из этих государств выбирали путь «некапиталистического развития» или так называемой «социалистической ориентации». Экономическая и военная помощь, оказываемая Советским Союзом этим странам, требовала подготовки значительного числа специалистов по Ближнему Востоку. В своем большинстве выпускники вузов, получившие соответствующее образование, выбирали практическую работу в советских госучреждениях, отвечавших за связи с Ближним Востоком. Если же молодые специалисты избирали академическое поприще, то предпочтение отдавалось современной проблематике.

В деятельности ученых, даже когда она контролировалась и направлялась, всегда сохранялись «зоны объективности», а заданность тем исследования сама по себе не могла девальвировать значимость серьезных научных достижений. Советское востоковедение не осталось бесплодным, и труды советских ученых, приближавшие теоретические представления к жизненным реалиям, служат тому ярким подтверждением.

В целом для российской историографии Востока свойственна тенденция к генерализации, постановке и освоению объемных проблем. Нарративистский подход к истории, столь плодотворно используемый на Западе, на российской почве не прижился. Процессы дифференциации и интеграции, характерные в последние десятилетия для эволюции различных наук и дисциплин, отразились не только в тематике и методике исследования, но и на их организации. Одной из первоочередных задач, которую начали ставить перед собой отечественные специалисты по Ближнему Востоку, стало написание обобщающих работ по истории и экономике отдельных стран и региона в целом. На первый план в усилиях советских специалистов по БСВ выступило написание проблемных коллективных монографий.

Формирование советской школы арабистов-историков и выделение новой и современной истории арабских стран в отдельную историческую дисциплину связано в первую очередь с именем Владимира Борисовича Луцкого (1906–62) – выдающегося ученого, которого отличали феноменальная научная интуиция и добросовестность, глубокое знание мировой востоковедной литературы. Его основополагающий труд «Новая история арабских стран», увидевший свет только через три года после смерти автора, представляет собой первую успешную попытку систематического изложения истории арабов в советской науке. Без преувеличений можно сказать, что многочисленные научные разработки В. Б. Луцкого предопределили основные направления развития российских ближневосточных исследований на несколько десятилетий. Школа В. Б. Луцкого представлена такими известными отечественными арабистами, как Ф. М. Ацамба, И. М. Смилянская, Н. А. Иванов, Б. Г. Сейранян, Л. А. Фридман и другие. Заложенные ими традиции научных исследований нашли отражение в значительном числе опубликованных в 70–80 х гг. индивидуальных работ и коллективных монографий. В их ряду особое место занимает масштабное двухтомное исследование новейшей истории арабских стран, не имею­щее аналогов в мировой арабистической историографии. Следует признать, что приоритет советской науки в сфере изучения новой и новейшей истории региона БСВ как отдельного периода, заложенный трудами В. Б. Луцкого и его учеников, ныне утерян российской востоковедной традицией.

В 30–50-е гг. ХХ в. сложилась советская историческая школа тюркологов. Силами ее видных представителей – московских ученых Б. М. Данцига, А. Ф. Миллера, Н. А. Смирнова – был заложен прочный фундамент для последующего развития тюркологических исследований новым поколением ученых (работы Д. Е. Еремеева, Н. Г. Киреева, П. П. Моисеева, Ю. Н. Розалиева и др.). К числу же наиболее крупных фигур в советской иранистике ХХ столетия (как в области исторических, так и филологических исследований) относятся Б. Н. Заходер, Е. Э. Бертельс, И. С. Брагинский, А. Е. Бертельс.

Плодотворное изучение новой истории, экономики и современных политических проблем мусульманского Востока вовсе не означало забвения работы над историческими источниками и памятниками классического духовного наследия Ближнего Востока, их переводом и комментированием (работы М. Н. О. Османова, А. И. Фалиной, И. М. Фильштинского и др.). В советской арабистике еще с 30-х гг. разрабатывалась проблематика, связанная с историей древней Аравии (главным образом южноаравийских цивилизаций), раннего средневековья на Ближнем Востоке, социально-экономическими отношениями и политико-идеологическими течениями в арабском Халифате (труды Г. М. Бауэра, Л. А. Семеновой, Л. И. Надирадзе и др.). Богатейшая информация этнографического, антропологического, историко-культурного и лингвистического характера была собрана в ходе полевых исследований советско-йеменской комплексной научной экспедиции, начавшей работу в 1983 г.

Высокие научные стандарты и широта подхода к проблематике были свойственны отечественным исследованиям, посвященным ближневосточной философской мысли в ее многообразных проявлениях. В русском переводе увидели свет труды выдающихся мыслителей арабо-мусульманской цивилизации эпохи средневековья: Ибн Араби, аль-Бируни, аль-Газали, аль-Кинди, Ибн Рушда, Ибн Сины, ас-Сухраварди, Ибн Туфейля, аль-Фараби, Ибн Халдуна и др. Среди работ по исламу, относящихся к философской тематике, особое место занимает монография выдающегося российского ученого А. В. Сагадеева «Восточный перипатетизм», которая представляет собой одно из самых блестящих исследований такого рода, созданных отечественными учеными во второй половине XX в. Историко-философское направление в московском исламоведении было продолжено работами Н. С. Кирабаева, Т. Ибрагима, М. аль-Джанаби, М. Т. Степанянц, Е. А. Фроловой, А. В. Смирнова и др.

Значительное влияние на исследования отечественных востоковедов, занимающихся БСВ, оказали работы тех ученых, которым удалось внести живую струю в отечественное востоковедение путем «очеловечивания истории», когда оценка истории как продукта деятельности обезличенных масс людей уступает место анализу деятельности, творчества, душевных порывов отдельных индивидуумов, творящих историю (ученики В. Б. Луцкого – Л. Н. Котлов и З. И. Левин, а также Е. А. Дорошенко, Р. Г. Ланда и др.). Здесь следует отметить, что в «поздний советский период» востоковедение как наука сохраняло свой самостоятельный статус и многое из того, что по идеологическим соображениям нельзя было написать о советском обществе, было написано в эти годы о странах БСВ. В силу этого обстоятельства привязанность советских востоковедов к социально-экономической и политической проблематике постепенно дополнялась возрастающим вниманием к проблемам социокультурной и духовной трансформации ближневосточных обществ.

Советское исламоведение в начале своего становления развивалось в лоне антирелигиозной литературы, когда ислам был объявлен реакционной идеологией эксплуататорских классов и главным препятствием на пути торжества социализма в мусульманских регионах СССР. В 30–40-х гг. ХХ в. в научных кругах и на страницах периодической печати была развернута академическая дискуссия о происхождении и классовой сущности ислама. Общие выводы о социальных корнях ислама, содержавшиеся во многих публикациях тех лет, были отмечены незнанием первоисточников и произвольным толкованием материала, что усугубляло методологические просчеты. В то же время серьезные ученые, отстаивавшие в своих работах уникальность мусульманской цивилизации, обвинялись в «порочности теоретических представлений» и осуждались за «непонимание социальных корней ислама».

На смену дискуссии по проблемам ислама, оказавшей неконструктивное влияние идеологии на формирование советского исламоведения, пришла резко обострившаяся борьба за «идейную чистоту» исламоведения и достижение «принципиаль­ного теоретического единства» ученых, работавших над исламоведческой проблематикой. Подход и методы решения узловых проблем исламоведения определялись главным образом реалиями атеистического бытия и общей идеологической установкой о реакционности любой религии с момента ее зарождения. 50–60-е гг. породили в советском исламоведении новую волну более объективных и сильных исследований, основанных на источниках (работы Е. А. Беляева из Москвы и И. П. Петрушевского из Ленинграда). Однако пагубный для науки разрыв исследований традиционного и современного Востока приводил к тому, что чисто академические темы, связанные с исламским религиозным комплексом, продолжали во многом считаться неактуальными и второсортными. Те, кто хотел изучать ислам, были вынуждены формулировать темы своих исследований в специфическом ключе, с обязательным учетом марксистско-ленинского подхода к религии.

В конце 70–80-х гг. ХХ в. изучение исламской проблематики быстро превратилось в одно из приоритетных направлений востоковедной науки в связи с усилением «исламского фактора» в мировой политике. Наряду с публикацией значительного числа работ, освещающих роль ислама в общественно-политической жизни современных государств мусульманского Востока, в советской науке сделало значительный рывок так называемое «классическое» исламоведение. Прежде всего это выразилось в вводе в научный оборот важных источников и появлении характеризующихся высоким уровнем обобщения исторических и филологических исследований классического цикла (работы В. В. Наумкина, петербургских ученых). На стыке исламоведения и филологии восстановило свои позиции корановедение как традиция филологического изучения священной книги мусульман (исследования Д. В. Фролова).

В отечественном востоковедении изначально была заложена традиция изучения регионов российского Востока – Средней Азии, Кавказа, Поволжья. Однако с конца 40-х годов востоковедение становится дисциплиной преимущественно зарубежной ориентации, изучение же российского Востока было отдано в научные центры национальных республик Советского Союза, где отнюдь не всегда существовали необходимые условия для создания полноценных научных школ. Лишь в последнее время предпринимаются попытки возрождения отечественных исследований Кавказа и Центральной Азии в Москве и С.-Петербурге, что выразилось, в частности, в создании Отдела стран СНГ в Институте востоковедения РАН. Сегодня среди московских ученых, занимающихся изучением ислама в России и на пространстве бывшей Российской империи и Советского Союза, заметны работы Д. Ю. Арапова, В. О. Бобровникова, Р. Г. Ланды, А. В. Малашенко и др. Многие из них участвуют в создании комплексного энциклопедического словаря «Ислам на территории бывшей Российской империи» под редакцией С. М. Прозорова (С. Петербург). В 2006 г. усилиями В.В. Наумкина в Ин-те востоковедения РАН открылся Центр арабских и исламских исследований, призванный объединить ведущих российских арабистов и исламоведов Однако и по сей день ощущается острая нехватка квалифицированных специалистов-востоковедов, способных разбираться в этнических, конфессиональных и политических проблемах России и новых независимых государств.

И. А., С. К., В. О.

«Исламофобия в российских СМИ» – «круглый стол», состоявшийся 21. 10. 2003 г. в Москве в гостинице «Космос». Мероприятие было организовано независимым исламским информационным каналом Ислам.Ру и Советом алимов Дагестана. В работе «круглого стола» приняли участие политические и общественные деятели, представители посольств мусульманских государств, ученые, деятели культуры и искусства, журналисты, представители традиционных конфессий. «Круглый стол» был проведен в поддержку судебного процесса редакции Ислам.Ру против газеты «Известия», опубликовавшей серию крайне оскорбительных статей кинодраматурга О. Осетинского.

Участники встречи выразили свою озабоченность и тревогу в связи с тем, что в российских СМИ усилился поток антиисламских публикаций и выступлений, дезинформирующих общественность страны, сеющих семена межнациональной и межконфессиональной ненависти и вражды.

Информационная политика многих российских государственных и негосударственных СМИ, по мнению участников «круглого стола», «зачастую способствует распространению искаженного представления об исламе, тем самым создавая в обществе обстановку недоверия, а порой и нетерпимости».

Было отмечено, что «общество и государство более не имеют права оставаться сторонними наблюдателями разнузданной исламофобии в нашей стране», того, как «изо дня в день в сознание народа методично насаждаются негативные стереотипы в отношении мусульман. Без должного отпора со стороны правоохранительных органов исламофобия сегодня уже выходит на бытовой уровень, угрожая превратиться в проблему внутренней безопасности страны, подорвать мир, спокойствие и стабильность в обществе».

Помимо прочего, участники мероприятия потребовали введения жесткого общественного и государственного контроля подрывных действий отдельных СМИ в сфере межэтнических и межконфессиональных отношений, активизации действий прокуратуры и судов по применению ст. 282 УК РФ, предусматривающей наказание за разжигание межнациональной и межрелигиозной вражды, и восстановления существовавшей в советское время статьи закона, предусматривавшей наказание за оскорбление чувств верующих.

Выдвинутое со стороны организаторов предложение ввести в СМИ административный общественный и государственный контроль за использованием терминов, так или иначе касающихся ислама, («шахид», «исламский терроризм», «исламист», «джихад» и т. д.), было реализовано на практике через несколько лет. В Российской Федерации на центральные каналы ТВ из администрации Президента поступили соответствующие циркуляры, регулирующие использование терминов, дабы избежать нагнетания истерии вокруг ислама и мусульман. Параллельно и независимо от этого процесса в Евросоюзе официально обязали СМИ избегать искаженного употребления и провокационного использования исламской терминологии.

Р. М.

«Исламская интеллектуальная инициатива в XX веке» – сборник бесед и исследовательских работ участников научной группы Исламского комитета под руководством Гейдара Джемаля, посвященный развитию идеологии политического ислама в XX в. Статьи членов Центра изучения конфликта, раскола, оппозиции и протеста посвящены, в частности, анализу взглядов видных теоретиков политического ислама: Сейида Кутба, аятоллы Хомейни, Али Шариати, Калима Сиддыки. В книге также представлены исследования, посвященные «черному исламу» и католической теологии освобождения. Участники научных семинаров обсуждают перспективы развития исламской политической мысли, а также очертания нового протестного дискурса в наступившем столетии.

Составитель и автор комментариев – Ф. А. Ежова; под общей ред. Г. Джемаля. Выпуск книги осуществил ИД «Умма» в 2005 г.; тираж 2000 экз.

Исламская партия Возрождения. После объявления всевозможных свобод в эпоху перестройки в СССР возникла необходимость в создании политической структуры, объединяющей мусульман в целях совместной защиты интересов и отстаивания религиозной свободы. Ею стала И. п., объединившая в своих рядах членов исламских подпольных худжр и неформальных движений. Основной кадровый костяк партии составляли уроженцы Таджикистана, Узбекистана и Дагестана.

После серии встреч и консультаций 09. 06. 1990 г. состоялся учредительный съезд И. п. в Астрахани. Председателем (амиром) И. п. был избран Ахтаев Ахмад-Кади из Дагестана. Согласно решению съезда был образован постоянно действующий исполком И. п. в Москве. Его членами были Ахтаев Ахмад-Кади, Саляхетдинов Мухаммед, Садур Валиахмет, Биджиев Мухаммад (Мухаммад Карачай), Давлят Усмон и Гадоев Саид-Ибрагим из Таджикистана. Исполком проводил активную организационную и разъяснительную работу. Его усилиями в ноябре 1990 г. была проведена первая за много десятилетий открытая лекция по исламской проблематике, прошедшая в ДК «Меридиан» и посвященная деятельности И. п., ее целям, задачам и методам. Через исполком И. п. на российских мусульман выходили представители исламского мира, помогавшие строить мечети и медресе в СССР, велась активная работа по возрождению ислама в СССР. Регулярно проводились встречи с госчиновниками, депутатами Верховного Совета (парламента), политиками. Сотрудники исполкома принимали участие в межпартийных семинарах, организованных различными партиями и государственными структурами, диалогах, дискуссиях, консультациях и пресс-конференциях. В Москве выходила газета «Аль-Вахдат», бывшая печатным органом И. п., главным редактором которой был Г. Джемаль. В исполкоме И. п. в Москве готовились к изданию некоторые книги, выпускаемые издательством «Сантлада».

С нарастанием центробежных тенденций в стране усилилась разобщенность и среди мусульман, против чего всегда выступала И. п. 26 октября 1991 г. в Таджикистане состоялся первый съезд Исламской партии возрождения Таджикистана как самостоятельной партии. После распада СССР и начала массовых репрессий против мусульман в Узбекистане И. п. прекратила свое существование и объявила о самороспуске.

М. Сал., Дм. М.

Исламский комитет России – общественная организация, созданная и бессменно возглавляемая Гейдаром Джемалем. Идея создания И. к. появилась на заседании оргкомитета Арабской исламской народной конференции (Хартумской конференции) в 1992 г. Первоначально Джемаль рассматривал свою организацию как отделение международного Исламского комитета, но после ухода со сцены Хартумской конференции И. к. фактически стал отдельной структурой.

За годы деятельности И. к. в него входили или были близки к нему самые разные люди (известный журналист и телеведущий Максим Шевченко, один из лидеров НОРМ Вадим Сидоров, он же Харун ар-Руси, журналистка Анастасия-Фатима Ежова и др.). Фактически единственными бессменными участниками И. к. остаются только сам Г. Джемаль и его сын Орхан Джемаль (печатается также под фамилией Карабааги) – журналист «Новой газеты», в наст. время – зам. главного редактора общественно-политического журнала «Смысл».

И. к. начал официально функционировать в Москве с1995 г. Первоначально преобладала идея апелляции к широкой общественности через массовые медиаресурсы, особенно через телевидение. Однако впоследствии из-за бесперспективности этой стратегии идеология И. к. трансформировалась.

И. к. начал свою работу в разгар первой чеченской войны, практически параллельно с возникновением Союза мусульман России, который возглавил Надиршах Хачилаев. Несмотря на то что И. к. и Союз мусульман представляли разные политические пространства и даже в некотором смысле были антагонистами, между двумя организациями к началу 1997 г. установились дружеские отношения и рабочее взаимодействие.

И. к. в своей работе руководствовался «принципом целесообразности с точки зрения интересов политического ислама». Поэтому ему удавалось совмещать в своем партнерстве абсолютно несовместимые по своей сути структуры, с каждой из которых И. к. мог установить свой тип отношений и сектор сотрудничества. Так, в 1996–99 гг. возникло сотрудничество как с проправительственной Ассоциацией мусульманских организаций по внешнеполитическим связям под руководством ныне покойного Абдурашида Дудаева, так и с «Кавказ-центром» под руководством Мовлади Удугова в Грозном во время президентства Аслана Масхадова.

Главной задачей организации Г. Джемаль считает «сформулировать идеологию политического ислама в XXI веке». Сегодня И. к. сосредотачивает свою деятельность на лекционной работе; популяризации лекций через сайты И. к.; издании книг; участии в деятельности интеллектуально-аналитических клубов, влияющих на сознание политического класса России; широком сотрудничестве с российскими СМИ; взаимодействии с политическими силами, объективно существующими в стране.

Параллельно с этим И. к. ведет правозащитную деятельность. В этой сфере организация сосредоточила свое внимание в основном на бывших узниках американского лагеря Гуантанамо – гражданах РФ.

И. к. сыграл заметную роль в политическом антураже ислама в Москве и России в кон. XX – нач. XXI вв. Многие современные мусульманские деятели и общественные активисты так или иначе какое-то время входили в орбиту идеологического влияния И. к. Между тем специфический характер организации не позволил ей стать действительно широкой и влиятельной структурой, по сути, всегда бывшей группой личных друзей и почитателей Г. Джемаля.

Р. М.

Исламский Конгресс России – общественная организация. Был создан в октябре 1992 г. сотрудниками московского исполкома Исламской партии Возрождения Мухаммедом Саляхетдиновым и Валиахметом Садуром, а также исламским активистом из Ташкента Тахиром Абдурахмановым. До осени 1993 г. носил название Исламского клуба Москвы, с приобретением статуса межрегиональной организации получил название И. К., под которым получил большую известность. В 2003 г. при проведении массовой кампании по перерегистрации общественных организаций И. К. не прошел перерегистрацию под своим старым названием и вынужден был зарегистрироваться под названием Культурно-просветительский центр «Форум». После образования и регистрации в ряде регионов серии организаций с близкими целями и задачами центр «Форум» в 2004 г. вместе с ними образовал ассоциацию общественных организаций «Собрание». Под этим названием и проходит сегодня большая часть деятельности И. К.

Изначально первоочередной задачей И.К. ставилось распространение знаний об исламе среди всех слоев общества. В структуре И.К. выделялись следующие отделы: информационный, дагвата, издательский и др.

И. К. активно занимался гуманитарной и миротворческой деятельностью. В 1993 г. группа сотрудников И. К. сопровождала груз гуманитарной помощи, выделенной «Хаят аль-Игаса» (см.: Арабские исламские организации) в охваченный гражданской войной Таджикистан. Весь груз был распределен среди прибывавших в Душанбе беженцев из районов боевых действий и эпидемии холеры. По итогам гуманитарной миссии был снят документальный фильм.

Среди важнейших направлений деятельности выделялись проведение лагерей, публичных лекций и выступлений, ифтаров, курбанов, дагват-туров с благотворительными миссиями.

И. К. занимался подготовкой и изданием книг, в т. ч. впервые в истории издал исламскую литературу на алтайском и чувашском яз. Среди издательских проектов выделяются: «Значение и смысл Корана», «Мухаммад в Библии», «Дозволенное и запретное в исламе», последняя, тридцатая часть тафсира «Под сенью Корана» Саида Кутба, «Манифест новой России. Третий путь – прямой», «Пора понимать Коран». Многие из перечисленных проектов были осуществлены совместно с ИД «Умма» и издательством «Ладомир».

Впервые за всю историю российского ислама в 1993 г. был снят документальный фильм о новых мусульманах. В течение часа интервьюируемые рассказывали о том, что побудило их принять ислам, о своих проблемах и путях их решений.

В И. К. регулярно проводились поездки по регионам с целью ознакомления с реальной ситуацией на местах. Во время поездок проводились мониторинги по положению мусульман и степени ознакомления с исламом в таких регионах, как Татарстан, Горный Алтай, Алтайский край, Новосибирская, Омская, Тюменская обл., Чувашия и др. Там же проводились лекции и занятия с населением, руководством мусульманских общин, мусульманскими активистами, учеными, общественными деятелями. По итогам поездок составлялись отчеты, которые могут послужить своеобразной летописью дагвата во многих регионах России.

Регулярно оказывалась помощь в строительстве мечетей и медресе в самых различных регионах страны.

И. К. участвовал и участвует в выпуске периодических изданий (газеты «Фикр», «Современная мысль», сайт Ислам-ньюс.Ру). Через И. К. оказывалась финансовая помощь в выходе программы телепрограммы «Ныне». Кроме того, И. К. оказывал активное содействие выходу радиопрограммы «Голос ислама».

Проводились курсы и занятия в Москве и др. городах России. И.К. принимал активное участие в поддержании международных контактов российских мусульман, оказывал содействие выезду на хадж, организовывал обучение студентов из России за рубежом. В 2005 г. ассоциация «Собрание» организовала и провела концерт нашид-группы «Раваби» в Москве.

И. К. стал мощной кузницей кадров, давшей путевку в жизнь многим мусульманским общественным деятелям, публицистам и ученым. В нем начинал свой творческий путь в качестве этнолога и публициста Хайретдинов Дамир. В печатных изданиях И. К. начал свою карьеру публициста Незаметдинов Ренат, продолжающий здесь трудиться и поныне. В И. К. начинал свою творческую биографию Макаров Ахмад, который работает в нем и в наст. время.

С деятельностью И. К. тесно связана жизнь видного мусульманского этнолога и просветителя В. Г. Садура, который был бессменным руководителем отдела дагвата и научным консультантом.

Активное участие принимал И. К. в правозащитной деятельности мусульман. В значительной степени это было связано с работой В. Г. Садура, но и с его смертью эта работа не прекратилась. Так, И. К. участвовал в информационном освещении дела пятигорского имама Абдуллы Степаненко, издательского дома «Бадр», уфимского имама Саида Байбурина и др.

В 2007 г. И. К. провел конкурс научных работ «Ислам и современная цивилизация», победители которого были награждены премиями.

Дм. М.

Исламский культурный центр России (ИКЦР) – общественная организация. Образована 21. 04. 1992 г. на базе Исламского культурного центра Москвы (см.: Мусульманский миротворческий центр). С 1999 г. имеет статус общероссийской общественной организации. Изначально руководителем является А.-В. Ниязов.

Является наиболее конформистской псевдорадикальной организацией (руководство ИКЦР часто использует «радикальную» риторику). Деятельность ИКЦ активизируется только в период выборов или др. политических мероприятий и связана по большей части с проведением пиар-кампаний по созданию исламских политических движений и партий.

Из тех проектов, которые ИКЦР пытался воплотить в жизнь, наибольший резонанс получили следующие: «правительственная» умра в январе 1994 г. (в которой приняли участие руководители ряда федеральных республик, чиновники из высших органов власти России, Москвы и стран СНГ, деятели из числа интеллигенции и т. д.); закладка камня под строительство Восточного культурного центра в московском р-не Коньково летом 1994 г. (проект был сорван выступлениями общественности); проекты строительства Татарской слободы в Замоскворечье в 1995 г. и Восточного гуманитарного комплекса в Нагатинской пойме в Москве в 1995–96 гг. (см.: Нереализованные проекты по развитию ислама в Москве 1990-х гг.); проведение ряда международных исламских конференций и съездов; активное участие в создании Союза мусульман России накануне выборов в Госдуму в кон. 1995 г.; создание мусульманского политического движения «Рефах» в 1998 г. (название отражает псевдорадикальный стиль деятельности ИКЦР – так называлась происламская Партия благоденствия в Турции до 1998 г.).

Нетрудно заметить, что предполагаемый эффект от данных мероприятий лежит в области политической либо финансовой. За руководителями ИКЦР прочно закрепилось наименование «чиновники от ислама». В различные периоды деятельности ИКЦР у этой организации были разные, зачастую взаимонетерпимые, союзники. Трудовой коллектив ИКЦР сменялся на 90% примерно раз в год; множество региональных отделений ИКЦР уже с сер. 1990-х гг. начали самостоятельную жизнь.

Лит.: Мухетдинов Д. В., Хайретдинов Д. З. Идейно-политические установки в мусульманской умме России // Медина аль-Ислам. – Н. Новгород, 2005, № 5 (8); № 6 (9).

Д. Х.

«Исламский мир» – телевидеокомпания (ТВК). Учреждена в июне 1997 г. Занимается производством, тиражированием и распространением аудио-видеопродукции по исламской тематике. Миссия компании – распространение ислама и его духовных ценностей, возрождение мусульманских традиций и обычаев.

Деятельность компании заключается в приобретении авторских прав, переводе и озвучивании фильмов, посвященных исламской тематике, и дальнейшей их реализации.

Широкую известность в России и за рубежом компания получила как инициатор и один из учредителей международного фестиваля мусульманского кино «Золотой минбар» (www.mfmk.ru). Фестиваль проводится ежегодно в Казани и собирает множество интересных фильмов более чем из 50 стран мира.

В апреле 2007 г. на сайте www.islamtv.ru компания И. м. запустила первое и единственное в России интернет-телевидение. Интернет-телеканал транслирует художественные и научно-популярные фильмы об исламе и мусульманах. В собственной студии телеканала готовятся к выходу информационно-аналитические и познавательные телепрограммы.

И. м. ведет также благотворительную деятельность в виде оказания помощи в создании аудио-, видео- и книжных библиотек при мечетях и медресе России и СНГ, посылки продукции компании нуждающимся мусульманам.

Президент И. м. –Зауди Мухтарович Мамиргов. Официальный сайт компании – http://www.islamicworld.ru.

Д. А.

«Исламский энциклопедический словарь» – одно из последних справочных изданий на русском яз., в котором сделана попытка разъяснить большинство основных понятий и терминов, используемых в исламской традиции. Содержит информацию об исламских первоисточниках – Коране и Сунне, их истории и методах толкования, основах исламского вероучения, доктрине Единобожия, правовых и вероучительных школах в исламе, различных мусульманских сектах, а также биографические данные о членах семьи пророка Мухаммада, его сподвижниках и их последователях, известных правоведах, мыслителях, толкователях Корана, каламистах.

Словарь дополнен тематическим разделом, может служить кратким справочным пособием для любого желающего ознакомиться с различными аспектами ислама и мусульманской цивилизации.

Автор-составитель – к. филос. н., сотрудник Академии наук Азербайджана Али-заде Айдын Ариф оглы. Словарь выпущен в 2007 г. изд. домом «Ансар» под ред. Р. Мухаметова и А. Сабдина.

Р. М.

Исмаилитская община Москвы и Московской области. Одно из направлений шиизма, исмаилизм, на тер. СНГ имеет последователей в Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО) Таджикистана, в высокогорьях Памира. В течение многих столетий памирцы развивались как во многом изолированная от внешнего мира община, и в Москву до кон. ХХ в. попадали лишь единичные выходцы из этого региона. Так, в 1839 г. среди скончавшихся в российской столице упоминается «бадахшанский подданный Нийкадям», который был похоронен имамом московской Исторической мечети.

В 1990-х гг. в связи с распадом СССР и гражданской войной на тер. Таджикистана, в которой памирцы участвовали на стороне объединенной оппозиции, впервые в истории этой общины произошел массовый выезд со своей исторической родины. Многие выходцы из ГБАО вместе с другими таджиками обосновались в Москве и области, где они встретились с другой волной мигрантов, придерживающихся этого религиозного течения, – бадахшанцами из Афганистана (см.: афганцы). Именно эти две группы мигрантов и составили И. о.

В связи с сильной удаленностью исмаилитской акиды (вероучения) от установлений ислама никто в исламском мире не рассматривает это течение в качестве «ахль ас-Сунна ва-ль-джамаа» («людей Сунны и согласия», к которым относят суннитов и умеренных шиитов); с этим движением никто из мусульман не считался бы, если бы не уникальная роль исмаилитского (низаритского) имама Ага-Хана IV – одного из богатейших людей планеты, крупного мецената и покровителя целого ряда гуманитарных проектов в разных регионах мира.

Первый визит в Москву Ага-Хана IV в январе 1995 г. имел особое значение для И. о. После встречи Ага-Хана с руководством России, патриархом Алексием II и посещения Соборной мечети, где он встретился с председателем ДУМЕР муфтием Р. Гайнутдином, состоялась религиозная церемония «дарбар» (аудиенция у имама для получения его благословения) в спорткомплексе «Олимпийский». Известно, что имам дал специальный «фарман» (указ, послание) членам И. о. Москвы, тем самым интегрировав их в свою всемирную сеть. Можно предположить, что тогда же в И. о. было назначено руководство («мукхи» и «камадийя» – глава общины и заместители), однако достоверной информации на этот счет не имеется. Из исследования Т. Каландарова становится ясно, что в столичной И. о. имеются свои религиозные служители – «халифа».

Впоследствии Ага-Хан еще дважды посещал Москву: в ноябре 1996 г. (для встречи с лидерами таджикской оппозиции от бадахшанцев) и в апреле 2002 г. (для встречи с президентом В. Путиным и главой МИД И. Ивановым).

Среди основных проблем, стоящих перед И. о. Москвы и Подмосковья, – рост ксенофобии в обществе, сохранение этнической идентичности памирцев из Таджикистана, что особенно актуально в свете частых межнациональных браков с русским женщинами. По наблюдениям Т. Каландарова, «в подобных национально-смешанных браках доминирует русская жена, а мужу-памирцу отводится подчиненная роль»; «родившиеся в национально-смешанных семьях дети говорят по-русски, не знают родного языка отца-памирца и принимают крещение». Для членов И. о. проблема обустройства в Москве осложняется тем, что они зачастую не идентифицируют себя с таджикской культурой, в связи с чем активно ассимилируются русскими. В противном случае им грозит «этнокультурная маргинальность», тем более что большинство прибывших в Москву и Московскую обл. трудовых мигрантов – выходцы из сельских местностей.

И. о. в Москве проявляет активность в торговле наряду с другими афганцами и таджиками. Большое значение исмаилиты придают получению высшего образования; есть информация о том, что Фонд Ага-Хана ежегодно на конкурсной основе отправляет нескольких студентов из ГБАО на учебу в ведущие вузы Москвы. Из Москвы у членов И.о. есть шансы по линии того же фонда попасть на учебу в Канаду и Лондон.

Лит.: Каландаров Т. С. Жизненные стратегии и проблема сохранения этноконфессиональной идентичности памирцев в иноэтничном окружении (на примере Москвы и Московской области) // http://www.ia-centr.ru/public_details.php?id=280; Плеханов С. Творящий добро // НГ-Религии, № 6, июнь 1997; Хайретдинов Д. З. Идеологические установки в мусульманском сообществе России // Ислам в современном мире: внутригосударственный и международно-политический аспекты. № 5–6. – Н. Новгород, 2006; Юсупов Ш. Эзотерические доктрины исмаилитов // НГ-Религии, № 11 (21), декабрь 1998; ЦИАМ, ф. 2200, оп. 1, д. 1; http://ismaili.net/

Д. Х.

Иснад – «источник»; как религиозный термин означает цепочку передатчиков хадисов (высказываний или поступков пророка Мухаммада), восходящей к самому пророку. Достоверность и оценка хадиса основывается на И. – цепочке передатчиков предания, каждый из которых должен быть критически рассмотрен на предмет доверия к нему. Хадис может быть отнесен к одной из следующих категорий подлинности: «сахих» – достоверный, «хасан» – вполне приемлемый (эти две категории – надежные, на них могут основываться законы шариата), «даиф» – слабо приемлемый и «мауду» – недостоверный (эти категории ненадежные, не представляющие особой ценности).

Необходимость критического подхода к каждому из цепочки передатчиков того или иного предания вызвала к жизни целую науку – «ильм ар-риджаль» («знание человека»), проверявшую искренность и память передатчика (так, составитель самого почитаемого сборника хадисов «Сахих» аль-Бухари в 9 томах своего сборника «ат-Тарих аль-кабир» описал ок. 14 тыс. рассказчиков хадисов). Помимо проверки авторитетности передатчика, необходимо было рассмотреть непрерывность цепочки передатчиков, сравнить данный текст с другими высказываниями пророка по тому же поводу, убедиться в отсутствии дефектов в И. и тексте хадиса. Таким образом, достоверным («сахих») хадисом признавался только сообщенный человеком честным и с хорошей памятью, без разрывов в цепочке рассказчиков, без редкости версии и без дефектов. Можно сказать, что «источниковедение» как научная дисциплина впервые возникла и была тщательно разработана именно мусульманскими учеными-хадисоведами.

Лит.: Рахман Х. Хронология исламской истории: 570–1000 гг. от Р.Х. / Пер. с англ. Д. З. Хайретдинова. – М., 2000.

М. Х.

Истихсан (араб. «предпочтение») – один из источников исламского права, который де-факто был введен в обиход имамом Абу Ханифой как метод исправления решений, принятых на основе кияса (суждения по аналогии), но оказавшихся по разным причинам нецелесообразными. Несмотря на то что И. как источник исламского права стоит лишь на пятом месте после Корана, Сунны, иджмы и кияса, он применяется довольно часто, особенно в наше время. Это связано с тем, что многие современные проблемы не имеют непосредственного решения из других источников мусульманского права. И Коран, и Сунна являются своего рода фундаментом, на основании которого возводятся ответы на разнообразные вопросы, а И. служит в качестве указателя на правильное использование тех или иных ответов.

Одним из примеров И. может служить запрет какому-либо мусульманину жениться на представительнице другой конфессии, если это может привести к потере им и его детей своей религии по причине слабости веры этого мусульманина. Естественно, что подобные рекомендации носят сугубо временные и ситуативные рамки и могут видоизменяться в зависимости от различных обстоятельств.

Следует отметить, что И. является неотъемлемой частью человеческого разума. пророк Мухаммад использовал его, когда заключал с многобожниками мирный договор, несмотря на то что мусульман условия этого договора вовсе не устраивали; однако на тот период такое решение было наиболее предпочтительным. В связи с этим, хотя и принято считать, что понятие И. разработано Абу Ханифой, на самом деле И. существовал и до этого. Заслугой имама было то, что он сумел детально разработать этот источник права. Несмотря на то что часть мусульман критически относятся к И., нельзя не отметить существование практически такого же источника и в других правовых школах. Так, одновременно с Абу Ханифой к такому же методу пришел и имам Малик – основатель маликитского мазхаба. Его метод был назван «истислях» (араб. «стремление к пользе»), но суть его оставалась прежней. Другой великий ученый, имам аш-Шафии, также использовал похожий метод, назвав его «истисхабом» (араб. «поиск связей»). Хотя эти методы в чем-то и отличаются друг от друга, тем не менее их объединяет одно: не буквальная трактовка различных предписаний или запретов, а использование человеческого разума, так как существует масса ситуаций, в которых при вынесении каких-либо решений следует прибегать к разумным общепринятым выводам.

Лит.: Филипс А. А. Б. Законы жизни мусульман. Эволюция фикха. – М., 2002.

М. Х.

Истоки мусульманской общины Москвы. Московская мусульманская община в историческом срезе действовала наряду с общинами протестантов (немцев), католиков (поляков, французов), иудеев, а также армян, грузин, ассирийцев и других немногочисленных этнических и конфессиональных меньшинств, сохранявших на протяжении длительного времени в условиях подавляющего иноэтнического окружения свои национально-культурные и религиозные особенности. Отличительной чертой именно этой общины было то, что она продолжила историческую линию утративших некогда лидирующее положение своих предков – выходцев из Золотой Орды и постордынских государств.

Историческое начало мусульманской общины Москвы восходит, очевидно, ко времени существования Золотой Орды, хотя имеются доказательства проникновения отдельных сторон исламской цивилизации на эти земли еще до XII в. В XIV в. внутри Кремля отмечено наличие Ханского двора – резиденции послов, баскаков и прочих представителей ханов Золотой Орды; примерно в тот же период происходит и процесс исламизации этого государства и его населения. Хотя с достоверностью утверждать о тождестве ордынской резиденции и начале мусульманской общины Москвы для XIV в. невозможно, упоминание Ханского двора в Кремле во второй половине XV в. (когда исламизация ордынцев, безусловно, в основном, уже состоялась) дает основание предполагать, что именно этот центр концентрации выходцев из Золотой Орды послужил основой будущей общины.

Золотая Орда – если ассоциировать ее, как это принято в русской историографии, прежде всего с ее столицей Сараем – выступала в качестве лишь одного из источников пополнения исследуемой общины. Не менее важным и даже, возможно, гораздо более значимым источником служила Мещера (Мещерия, или же Мещерский Юрт) – полуавтономное государственное образование, наиболее близлежащая к Московии мусульманская земля. Предки мещеряков-мишарей приняли ислам одновременно с булгарами; впоследствии Мещера вошла в состав Золотой Орды в качестве одного из ее улусов. Мещера не просто была ближе к Москве: город фактически расположился на землях этого региона. Естественное пополнение в XIV–XVI вв. мусульманской общины Москвы шло в первую очередь за счет именно близлежащих мусульманских земель – Касимова, Кадома, Темникова, Нижегородчины. Мещера сыграла, пожалуй, гораздо более важную роль в становлении изучаемой общины, по сравнению с Ордой, однако история самого этого региона мало изучена и полна спорных и неясных моментов – возможно, порожденных той же причиной, что и «темные пятна» в истории московских мусульман: неприятием исламского фактора в русских источниках, нежеланием акцентировать внимание на мусульманской составляющей в самом сердце «исконно русских земель» Центральной России в исторической науке.

В целом, московские мусульмане в течение многих столетий прочно ассоциировались с поволжско-окскими татарами, несмотря на наличие в Москве представителей др. этнических групп: ногаев, крымских татар, узбеков и таджиков, турок, черкесов, а также шиитов: иранцев и азербайджанцев. В XV–XVI вв. поселения выходцев из мусульманских регионов дали начало таким известным слободам и урочищам Москвы, как Ордынцы, Старые Толмачи, Толмацкая слобода, Татарская слобода. Возможно, что сконцентрированные на юго-востоке Замоскворечья такие ремесленные и черные слободы, как Кожевники, Кузнецы, Монетчики, Конюхи, Болвановка, также развивались под воздействием торгово-экономических взаимоотношений с мусульманами, приезжавшими в Москву и нередко поселявшимися здесь; во всяком случае непосредственное влияние мусульман – выходцев из Золотой Орды и постордынских государств обнаруживается в таких социально-экономических явлениях города и Московского государства, как монетно-денежная система и торговля лошадьми и их обслуживание (см.: Конный базар за Земляным городом и коневодство в Москве). Вышеуказанные слободы и местности находились в тесной взаимосвязи с посольствами постордынских государств: Ногайским, Крымским, Касимовским, Казанским посольскими дворами.

В XVII в. наиболее значимыми центрами концентрации московских мусульман выступают только три точки из всех вышеперечисленных (Касимовский и Крымский дворы и Татарская слобода), поскольку все остальные к тому времени исчезли или пришли в упадок, в основном, вследствие ассимиляции его населения в русской среде. К XVIII в. свою самобытность сохранили только жители Татарской слободы, которые и пронесли сквозь века историческую преемственность московской мусульманской общины относительно ее истоков.

Лит.: Хайретдинов Д. З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002.

Д. Х.

Историческая мечеть. В связи с исчезновением мечети в Замоскворечье XVII–XVIII вв. московские мусульмане неоднократно пытались добиться разрешения властей на возведение мечети в камне начиная с 1805 г. Некоторая либерализация общественной жизни позволила им пользоваться в 1818–26 гг. зданием Магометанского молитвенного дома. Только в 1823 г. мусульманская община получила разрешение столичного генерал-губернатора князя Д. В. Голицына на строительство каменной мечети, которое все же сопровождалось ультимативными условиями: «Чтобы крику, каковой обыкновенно татарское общество делывали с возвышенных мест для созыва к своим обрядам, отнюдь впредь производимо не было, и чтобы дом, в коем купец Хамалов может по обряду своему отправлять богослужение, отнюдь строим не был в виде мечети и не назывался бы мечетью».

Строительство мечети велось на участке купца 1-й гильдии Хошалова Н. А., который либо получил по наследству от отца, либо специально выкупил для мусульман владение по Бол. Татарской улице (совр. адрес: Бол. Татарская ул., 28) и затем передал его общине в качестве вакфа. Первоначальный вид строения мало напоминал мечеть и ничем не выделялся от соседних особняков. В 1858 г. был проведен ремонт молитвенного дома.

Между 1880 и 1884 гг. (вероятнее всего, в 1882 г.) была осуществлена перестройка И. м.; проект был выполнен архитектором Г. Ивницким. Этому предшествовало прошение старшего ахуна Х. Агеева, старосты молитвенного дома Ибрагима Девишева и Салиха Ерзина, главного финансиста проекта, на имя генерал-губернатора князя В. А. Долгорукова, в котором отмечалось: «Наше магометанское общество и военные чины онаго, числом значительно увеличилось, а находящаяся здесь в Москве мечеть не может вместить в себя более 300 человек по пятницам и праздникам… отчего приходится совершать молебствия снаружи мечети, что для нас весьма неприятно, особенно в холодное время года». Исходя из этого, авторы письма просили разрешить им увеличить «эту мечеть по фасаду». В результате проведенной перестройки здания оно было расширено по восточному и западному фасадам, причем над обеими пристройками и над крышей основного объема мечети были построены минареты. Вместимость И.м. (вероятно, с учетом подвалов, двора и соседнего здания медресе) увеличилась до 1 500 человек.

Именно эта мечеть на протяжении XIX в. имела статус Соборной (с ХХ в. Соборной называется мечеть в Выползовом пер., построенная в 1904 г.); сегодня она носит название «Исторической» (татар. «Тарихи мечет», араб. «аль-Масджид ат-тарихи»; термин появился в нач. 1990-х гг.). И. м. явилась преемницей существовавшей до нее мечети в Замоскворечье XVII–XVIII вв. и Магометанского молитвенного дома нач. XIX в.

И. м. действовала на основании законоположения 1857 г., которое установило, что «богослужение должно совершаться старшим духовенством только в соборных мечетях, каковая соборная мечеть здесь в Москве с незапамятных времен правительством отведена на Б. Татарской улице, что в Пятницкой части 1 участка, почему она получила свое раньше название Татарская слобода, а ныне улица, где и совершаются все торжественные молебствия без малейшего недоразумения более века».

В сентябре 1915 г. на деньги Садека Салиховича Ерзина около И. м. было построено каменное здание медресе, которое сегодня выполняет роль административного помещения.

В 1826 г. имамом мечети значится Асханов С. М. С 1833 по 1867/68 (?) г. имамом И. м. являлся Агеев Р., затем вплоть до 1913 г. – его сын Агеев Х., в 1913–36 гг. – зять последнего Шамсутдинов А., который был арестован по обвинению в антисоветской деятельности. В 1923–25 гг. в И. м. преподавал основы ислама М. Биги. В 1936 г. И. м. была закрыта; в советское время ее здание передавалось под нужды типографии и штаба гражданской обороны, военкомата и ДОСААФ. В 1967 г. были снесены минареты.

В 1944–47 гг. московские мусульмане пытались добиться возвращения здания И. м., однако им это не удалось. С кон. 1980-х гг. мусульмане Москвы в лице старейшин татарской общины неоднократно ходатайствовали о возвращении И. м. верующим. В ноябре 1990 г. было принято решение Моссовета о передаче здания религиозному обществу мусульман (РОМ) «Байт-Аллах» (зарегистр. в разных инстанциях в 1989–90 гг.) во главе с имамом Махмудом Велитовым, однако в связи с протестами печатного цеха объединения «Художественная гравюра», который располагался в здании И. м. с нач. 1980-х гг., и некоторых жильцов окрестных домов процесс передачи был отложен. Окончательно здание И.м. передается мусульманской общине в январе 1991 г. 17. 10. 1991 г. в И. м. была совершена первая молитва.

В 1992 г. на средства посольства Королевства Саудовской Аравии (КСА) в Москве, при личном участии посла д-ра Абдель-Азиза Ходжа и шейха Ибрахима аль-Анкари из КСА была осуществлена полная реконструкция И. м. В 1993 г. И. м. была заново открыта после долгих лет забвения.

В 1998 г. на средства Р. Ж. Баязитова была осуществлена еще одна реконструкция здания И. м. В 1999 г. РОМ «Байт-Аллах» было вытеснено из мечети (в мечеть «Ярдям») его юридическим «двойником» во главе с Ф. Юсуповым. Далее в составе ДУМЕР в И. м. было зарегистрировано РОМ «Историческая мечеть», осуществляющее руководство мечетью вплоть до сего дня.

Имамами И. м. являются: Фехретдинов Х. Ф., Садеков Рамиль Салехович (1972 г. р., москвич, сын выходцев из с. Урга Нижегородской обл., окончил шариатский фак-т марокканского ун-та аль-­Карауин; председатель Благотворительного фонда при РОМ «Историческая мечеть», автор многочисленных интервью в московских и федеральных СМИ, вкл. телеканалы, по актуальным вопросам развития исламского сообщества России и мира; ответственный за работу официального сайта И. м. www.manar.ru), Ахметжанов Р. С. и Сейфетдинов Салех Хамзинович (1984 г. р., уроженец с. Ендовищи Нижегородской обл., внук имама с. Ендовищи Хаммята Мусина, выпускник Казанского высшего мусульманского медресе «Мухаммадия»). Муэдзин И. м. – Раис Фатехович Ханефеев (1959 г. р., уроженец с. Андреевка Нижегородской обл.).

Лит.: Ислам минбаре. 2001, № 1, с. 1; Краткая историческая записка. Историко-архивные и библиографические изыскания по Исторической мечети и медресе, автор исследования Крупнова Р. Е.; Московские новости, 06. 01. 1991; Указатель жилищ и зданий в Москве, или Адресная книга. – М., 1826; Хайретдинов Д. З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002; ЦИАМ, ф. 16, оп. 84, д. 179; http://minbar.ru/history.html.

Д. Х.

«Историческая мечеть» – религиозная организация мусульман (РОМ), создана в 1999 г. Входит в состав ДУМЕР, с 1999 г. осуществляет руководство Исторической мечетью. При РОМ с 2000 г. функционирует благотворительный фонд с одноименным названием, осуществляющий программы по след. направлениям: единовременная материальная помощь различным категориям нуждающихся (погорельцам, сиротам, инвалидам и др.); раздача фитр-садака малоимущим, приуроченная к празднику Ураза-байрам; раздача мяса жертвенных животных в дни праздника жертвоприношения; опека социальных приютов для детей и подростков в Московской и Нижегородской обл.; организация питания малоимущих, нуждающихся и лиц без определенного места жительства путем выдачи талонов на бесплатное питание в трапезной мечети; рассылка литературы в места лишения свободы. 28. 12. 2000 г. на средства фонда была открыта молитвенная комната в СИЗО «Бутырская тюрьма»; выделенное администрацией помещение отреставрировали строители-мусульмане, поставили минбар. Председатель фонда – имам Исторической мечети Рамиль Садеков.

Под шефством И. м. находится молельная комната при филиале наркологической больницы № 17.

При И. м. под руководством РОМ функционирует медресе (директор Х. Ф. Фехретдинов), в котором изучаются основы ислама и арабского яз.; преподавание ведется на татарском и русском яз.

Председатель Совета РОМ – Ф. К. Шияфитдинов.

Р. Ахметжанов

Исхаки Гаяз (Исхаков Мухамметгаяз) Гилязетдинович (1878–1954) – классик татарской литературы и общественный деятель. Род. в семье имама в с. Кутлушкино Чистопольского уезда Казанской губ. (ныне Чистопольского р-на Татарстана). Вначале обучался в мектебе отца, в 1890–93 гг. – в медресе имама и мударриса 1-го прихода Чистополя шейха тариката накшбандийа Закира Камалова, в 1893–97 гг. – в Апанаевском медресе Казани. В 1898–1902 гг. И. учился в казанской Татарской учительской школе. Вместе с С. Максуди и Х. Ямашевым был одним из создателей первого татарского политического кружка. После краткого периода преподавания в медресе «Хусаиния» в Оренбурге и выполнения функций имама в родном ауле с 1904 г. вновь в Казани. В 1901 г. инициировал создание нелегального общества «Шакирдлык» («Студенчество»), печатал газеты «Таракки» («Прогресс») и «Тан юлдузы» («Утренняя звезда»). Один из лидеров татарских эсеров, подвергался арестам, отбывал ссылку.

В 1905–07 гг. И. был лидером молодых татарских радикалов, с 1906 г. – в составе группы аграрных социалистов «тангчылар». И. – активный участник Всероссийских мусульманских съездов 1905–06 гг.

С 1907 г. И. подвергается репрессиям: 18 раз был арестован и сослан в Архангельскую губ., дважды тайно посещает Турцию. В 1913 г. в связи с 300-летием династии Романовых И. был амнистирован с запретом жить в Казани.

В 1913–14 гг. жил в Петербурге, где издавал газету «Иль». В ноябре 1914 г. переехал в Москву и перенес сюда выпуск газеты; через несколько месяцев после ее закрытия властями (март 1915 г.) стал издавать газету «Сюз» («Слово»), после ее закрытия в сентябре 1916 г. вместо нее выпускал газету «Безнен иль» («Наша родина»). Кроме того, печатался в русской прессе. Наиболее известными являются его статьи, опубликованные в либеральном московском журнале «Национальные проблемы» в 1915 г. В 1915 г. в Москве издана первая книга из его многотомного собрания сочинений. После Февральской революции 1917 г. широко развернул свою общественно-политическую деятельность.

3 марта 1917 г. 15 тыс. мусульман Москвы под руководством И. устроили митинг перед Московской городской думой, по результатам которого был учрежден Мусульманский народный комитет в Москве (МНКМ) во главе с И. С 23 марта 1917 г. И. возобновил издание в Москве газеты «Иль».

На I Всероссийском мусульманском съезде в мае 1917 г. в Москве И., выступая в качестве председателя исполкома МНКМ, поддержал сторонников культурно-национальной авто­номии, противясь национально-территориальному устройству Российского государства. Для мусульман в России московский съезд на несколько дней стал, по его словам, поистине Меккой, чтобы показать, какое большое значение придавали российские мусульмане этому форуму. На съезде И. был избран в состав Всероссийского мусульманского совета (Милли Шуро), став одним из его активных членов.

И. был единственным депутатом парламента национально-культурной автономии тюрко-татар (Миллет Меджлисе) от Москвы, выступив сторонником создания Идель-Урал Штата как субъекта Российской федеративной республики. На сессии Миллет Меджлисе, заседания которого проходили в Уфе в ноябре 1917 – нач. января 1918 г., был избран членом посольской комиссии на конференцию по зак­лючению мирного договора по итогам I Мировой войны, а также членом делегации для перего­воров с советским правительством. И. вернулся в Москву, но в апреле 1918 г. нарком по делам национальностей И. В. Сталин подписал до­кумент о предании его суду; газета «Иль» была закрыта за «контрреволюционное направление и про­вокационное отношение», ММНК был упразднен. И. скрылся из Москвы и в 1918–19 гг. был членом правительства КомУча и Милли Идарэ (правительства национально-культурной автономии тюрко-татар).

В 1919 г. покинул Россию. С 1920 г. жил в Париже, с 1922 г. – в Берлине, с 1925 г. – в Стамбуле, с 1927 г. – в Варшаве. И. стал лидером Милли Идарэ в эмиграции, неоднократно посещал мусульманские общины Финляндии, Китая, Японии. В 1939 г. после оккупации Польши жил в Турции; умер и похоронен в Анкаре.

Драматургия и проза И. для татарской литературы носит классический характер. Высокую оценку дал им Максим Горький, способствовавший переводу ряда произведений И. в досоветский период. Содержание его резко-полемичных публицистических произведений, включая «Идель-Урал», местами весьма спорно и не всегда достоверно. После запрета в 1920-е гг. труды И. вновь стали доступны для читателей только в годы перестройки.

Лит.: Сахапов М. Исхаки и татарская литература XX века. – Казань, 2003; Хабутдинов А.Ю. Формирование нации и основные направления развития татарского общества в конце XVIII – начале XX веков. – Казань, 2001; Его же. Органы национальной автономии тюрко-татар Внутренней России и Сибири в 1917–1918 гг. – Вологда, 2001.

А. Х.

Итикяф (араб.)– «уединение»; практика И. в основном связана с последними днями священного месяца поста рамадан, когда верующие по собственному желанию остаются на определенное количество дней и ночей в мечети, не выходя оттуда до праздничной молитвы. Таким образом верующие на некоторое время уединяются и «уходят» от мирской жизни, посвящая эти дни, насколько это возможно, поклонению Аллаху. В этот период верующие заняты исключительно ибадатом (поклонением), включающим в себя не только совершение намазов, но и чтение Корана, а также зикр (поминание Всевышнего) и дуа (мольбы). Что касается пищи, то ее, как правило, приносят родственники или знакомые, с которыми заранее договаривается тот, кто желает уединиться. Такая практика в чем-то похожа на монастырский уклад жизни у христиан, а также буддистов, однако, в отличие от последователей др. религий, мусульмане не уходят от мирской жизни навсегда, возвращаясь к ней через определенное время.

В Москве И. практиковался в Соборной мечети при имаме Ахметзяне Мустафине и Абдулкадыре Валитове; с сер. 1980-х до кон. 1990-х гг. практика И. в Соборной мечети отсутствовала. В Исторической мечети И. регулярно применяется со дня ее возврата мусульманам по сей день. В Мемориальной мечети И. был введен с момента ее открытия.

М. Х.

Ифтар – разговенье, окончание дневного поста. Прием пищи после завершения поста осуществляется сразу после захода солнца. По предписанию пророка Мухаммада, лучше совершить И. мягкой, но калорийной пищей, напр., финиками или фруктами, запив их водой или молоком. После этого рекомендуется выждать небольшую паузу, что облегчает приспособляемость организма к новому режиму работы.

Среди мусульман большое распространение получила практика совместных И. на специально приуроченных к этому собраниях (маджлисах). Это в полной мере соответствует достоверным хадисам, в которых пророк говорил, что «тот, кто накормит постящегося, получит такую же награду (аджр), как и сами постящиеся».

Во время И. рекомендуется также читать специальные мольбы (дуа).

Лит.: Сахих аль-Бухари (краткое изложение) / Пер. с ар. А. Нирши. – М., 2003.

М. Х.

«Ихляс» – благотворительный фонд содействия духовному развитию личности. И. создан в Москве в сер. 1990-х гг., является одной из первых образовательно-просветительских организаций мусульман столицы. Входит в состав Духовного управления мусульман Европейской части России (ДУМЕР). Руководитель фонда – Анвар Салеев.

Первоначально в фонде преподавали и руководили им выходцы с Ближнего Востока, ориентировавшиеся на т. н. «хабашитское» направление (см.: Параисламские течения в Москве), которое известно своей особой позицией по вопросу такфира (обвинение в неверии). Впоследствии организацию возглавили их ученики, получившие также религиозное образование в Киевском исламском ун-те (при Духовном управлении мусульман Украины, тоже возглавляемом приверженцами хабашитского течения) – Анвар Салеев, Анвар Касумов, Али Ибрагимов и т. д.

В 2000-е гг. И. постепенно отошел от хабашитского течения и ДУМ Украины. Сейчас организация полностью стоит на позициях традиционного суннитского вероучения. В этой связи фонд развивает духовные контакты с турецкими единоверцами.

Медресе «Иман» при фонде И. является одной из крупнейших и известнейших структур такого рода в столице. Фикх (мусульманское право) в нем преподается по 2 традиционным для мусульман России мазхабам – ханафитскому и шафиитскому; также ведутся занятия по мусульманскому вероучению, арабскому яз., истории пророков и т. д.

С И. тесно взаимодействует религиозная община мусульман «Рисалят». Помимо образовательной деятельности, фонд занимается книгоизданием, организацией массовых мероприятий по случаю праздников ислама и различных дат, проводит лекции, видеопоказы, дает консультации по религиозным вопросам и т. д. Усилиями фонда создана и поддерживается первая в Москве начальная мусульманская общеобразовательная школа «Иман» и издается газета «Рисалят» (гл. редактор – Комиктес Жагипаров), рассказывающая о жизни организации, а также мусульманах страны и мира.

Р. М.

Ихрам – 1) вид одежды; 2) определенное состояние паломников во время хаджа и умры. Более распространенным пониманием И. является его внешнее проявление в виде специальной одежды, в которую одеваются паломники, посещающие Мекку и святые места вокруг нее. Эта одежда состоит лишь из двух больших кусков несшитой ткани (полотенец) и обуви типа сандалий, но одеваются в нее только мужчины. Такая одежда символизирует собой равенство всех мусульман перед Аллахом, и каждый, будь он богат или беден, понимает, что наиболее угодным перед Всевышним будет лишь самый богобоязненный, как сказано об этом в одном из хадисов (см.: Ризы Господней Положения, церковный праздник, истоки).

Другое значение И., являющееся основным, связано с особым состоянием паломников. В состоянии И. мусульманам полагается быть очень сдержанными и не допускать некоторых разрешенных в другое время поступков. Например, будучи в состоянии И., нельзя ругаться, громко хохотать, т. е. допускать чрезмерности; не допускается также стричь ногти и волосы, не рекомендуется даже убивать насекомых. Войдя в состояние И., которому предшествует намерение (нийат) и полное омовение (гусль), верующие словно отрешаются от мирской жизни на определенный период. В течение этого времени, которое длится около недели или больше (в зависимости от вида хаджа), паломники стараются как можно больше времени уделить поклонению Аллаху, совершая намазы, читая Коран и обращаясь к Всевышнему с просьбами (дуа).

И. как состояние, в отличие от И. как вида одежды, должен соблюдаться и мужчинами, и женщинами, поскольку в данном случае он охватывает внутренний мир человека и помогает почувствовать себя свободным от всего мирского, чтобы осознать вечность загробной жизни и приблизиться к Аллаху посредством внутреннего очищения и искреннего выполнения древнейших ритуалов единобожия.

М. Х.

Ихсан – особый термин, означающий «искренность при выполнении религиозных дел», «богоугодное дело». Относительно И. пророк Мухаммад сказал: «И. – это когда ты поклоняешься Аллаху так, как будто ты видишь Его, но даже если ты не можешь видеть Его – как будто бы Он видит тебя». Таким образом, И. является высшей степенью веры, заключающейся в стремлении приблизиться к Богу.

М. Х.



Контактная информация

Об издательстве

Условия копирования

Информационные партнеры

www.dumrf.ru | Мусульмане России Ислам в Российской Федерации islamsng.com www.miu.su | Московский исламский институт
При использовании материалов ссылка на сайт www.idmedina.ru обязательна
© 2024 Издательский дом «Медина»
закрыть

Уважаемые читатели!

В связи с плановыми техническими работами наш сайт будет недоступен с 16:00 20 мая до 16:00 21 мая. Приносим свои извинения за временные неудобства.