Гаибов Джахангир бек (09.03.1882–1942) – азербайджанец, сын Закавказского муфтия Гусейна-эфенди Гаибова, в 1909 г. окончил Лазаревский ин-т восточных языков (см.: Исламоведение в Москве). Работал в банках Тифлиса, Баку и Тегерана. Директор канцелярии Мин-ва финансов Азербайджанской Демократической Рес-публики (1918–20).

С. И.

Гайнутдин (Гайнутдинов) Равиль Исмагилович – муфтий, шейх, председатель Совета муфтиев России, председатель Духовного управления мусульман Европейской части России (ДУМЕР).

Род. 25.08.1959 в с. Шали Пестречинского р-на Татарстана. Экстерном за 4 года с отличием окончил 7-летний курс бухарского медресе «Мир-и-Араб» (Узбекистан). По окончании медресе работал первым имамом-хатыбом мечети «Нур-Ислам» в Казани. С 1985 г. – ответственный секретарь Духовного управления мусульман Европейской части СССР и Сибири (ДУМЕС) в Уфе.

С 1987 г. – имам-хатыб, с 1988 г. – первый имам-хатыб московской Соборной мечети.

В 1991 г. был избран президентом Исламского центра Москвы и Московской обл., а в 1994 г. на учредительном меджлисе мусульманских религиозных объединений и общин Европейской части России избирается муфтием – председателем Духовного управления мусульман Центрально-Европейского региона (преобразовано в 1998 г. в ДУМЕР)

В 1996 г. по инициативе Г. был учрежден Совет муфтиев России (СМР), в который в качестве сопредседателей входят руководители крупнейших Духовных управлений мусульман России. За короткий период СМР стал авторитетным органом, представляющим интересы мусульман страны.

Г. – известный мусульманский проповедник, проф. Московского исламского университета. Активно ведет научно-исследовательскую работу в области исламоведения, регулярно выступает на научных и научно-богословских конференциях, в СМИ.

Автор ряда книг, посвященных различным аспектам исламской религии (мусульманскому богословию, догматике, праву): «Ислам. Вера. Милосердие. Терпимость» (М., 1997); «Обращения. Выступления. Статьи» (М., 1998); «Священный Коран о человеке, его жизни и бессмертии» (М., 1998); «Выборы в России и выбор мусульман» (М., 2004); «Основы Ислама» (М., 2004), и др. Автор монографии «Ислам в современной России» (М., 2004).

Член Совета по взаимодействию с религиозными объединениями при президенте РФ; член комиссии Общественной палаты по вопросам толерантности и свободы совести.

Г. – участник многих международных форумов и конференций: представлял мусульман РФ в Марокко, Саудовской Аравии, Египте, Финляндии, ФРГ, Италии, США, Малайзии и др. В составе официальных правительственных делегаций РФ принимал участие в межгосударственных переговорах и личных встречах с высшим руководством Ирана, Пакистана, Сирии, Египта, Ливана, Саудовской Аравии, Афганистана, Малайзии, Азербайджана.

В своих проповедях и повседневной религиозной деятельности последовательно отстаивает идеи цивилизованного межконфессионального и межнационального диалога и сотрудничества, выступает с активной миротворческой позицией за установление гражданского мира и согласия в обществе.

Проповеди Г., произнесенные в московской Соборной мечети во время мусульманских праздников Ураза-байрам и Курбан-байрам, регулярно транслируются по центральным каналам российского телевидения.

Является автором концептуальной идеи разработки и руководителем творческого коллектива ученых – создателей фундаментального труда «Основные положения социальной программы российских мусульман» (2001 г.), ставшего базисной программой взаимоотношений мусульман с обществом и светским государством по ряду важнейших социальных проблем.

Под руководством муфтия Г. в различных регионах России создаются мусульманские общины, строятся мечети. Так, в 1997 г. под патронатом мэра Москвы Ю. М. Лужкова и муфтия Г. было завершено строительство Мемориальной мечети на Поклонной горе.

В 2001 г. окончил Российскую академию госслужбы (РАГС) при Президенте РФ. В 2003 г. на кафедре религиоведения РАГС защитил диссертацию на тему «Ислам в России (опыт философского анализа)», имеет научную степень к. филос. н.

Награжден орденами Почета и Дружбы, медалями.

Женат, имеет двух дочерей.

М. С.

Гасанов Мухаммадбасир Шамилович (род. 21.07.1974 г. в с. Кудали Гунибского р-на Дагестана) – ученый-богослов, видный представитель дагестанской общины Москвы. Первый российский докторант каирского ун-та аль-Азхар, куда поступил после окончания средней школы. Степень бакалавра шариата получил в 1998 г., магистра – в 2004 г. (тема магистерской диссертации – «Роль государства в регулировании исламской экономики»), после чего поступил в докторантуру. Статьи, интервью, проповеди, лекции Г. на исламскую тематику размещены на сайтах www.ummah.ru (см.: «Умма» , проект), Ислам.Ру, www.musulmanin.com и др.

С 2004 г. – преподаватель Московского исламского университета по предметам: исламское право, тафсир и хадис, религиозные течения в исламе.

Дм. М.

Гаспринский (Гаспралы) Исмаил-бей (1851–1914) – выдающийся представитель крымских татар, общественный деятель и публицист, лидер российских мусульман. Род. в д. Гаспра Ялтинского уезда Таврической губ. (Крым) в семье дворянина-прапорщика; учился в мектебе (в Бахчисарае), гимназии (в Симферополе), военной гимназии, затем кадетском корпусе в Воронеже.

В 1864–67 гг. Г. учился в Московской военной гимназии; обучение в таком престижном образовательном учреждении стало возможным потому, что отец Г. состоял в Москве на государственной службе и принадлежал к роду крымских мурз, приравненных к русскому дворянству. Здесь Г. подружился с сыном издателя «Московских ведомостей» Михаила Каткова, у которого заимствовал идею служения собственной нации и постоянного ее просвещения посредством издательской деятельности. Среди интеллектуальных источников теории Г., зародившихся в это время, можно назвать теорию И. Фихте о «национальности как коллективной личности, имеющей свое особое призвание»; идеи славянофила М. Каткова о просвещении нации посредством издательской деятельности. В целом атмосфера, в которой учился Г. в окружении детей самых ярых панславистов, привела к кристаллизации его политических взглядов, превратив Г. в одного из основоположников идеологии обновления образования в среде российских мусульман (джадидизма).

С 1867 г. преподавал русский яз. в медресе Зинджирлы в Бахчисарае. В 1871 г. Г. отправился в Париж, посещал занятия в Сорбонне, работал переводчиком в рекламном агентстве и личным секретарем И. С. Тургенева. В 1874–75 гг. в Стамбуле Г. писал корреспонденции для ряда русских газет. За рубежом Г. воспринял французские принципы начальной светской школы, западноевропейские теории либерального эволюционного развития и создания конституционных режимов; теорию позитивизма, особенно в трактовке младотурок; идеи приспособления достижений современной цивилизации к устоям ислама в интерпретации Дж. Афгани и М. Абдо.

После возвращения в Крым Г. работал учителем, в 1878 г. избран городским головой Бахчисарая. В очерке «Русское мусульманство. Мысли, заметки и наблюдения мусульманина» (Симферополь, 1881) Г. выступил с теоретическим обоснованием создания единой нации российских мусульман. С апреля 1883 г. Г. – редактор-издатель газеты «Тарджеман» («Переводчик») в Бахчисарае, первой мусульманской газеты в европейской России и до 1905 г. единственной издаваемой самими мусульманами. Газета издавалась на яз. «тюрки», созданном Г. на основе общетюркских корней и превратившимся фактически в литературный язык мусульман России, заменивший средневековый чагатайский язык. «Тарджеман» имел читателей среди всех тюркских народов и фактически стал общенациональным органом сторонников джадидизма. Здесь Г. выдвинул идею культурного и национального единства всех тюркских народов России на основе «единства языка, мысли и действий».

Г. считал образование главным институтом формирования нации российских мусульман. Г. провозгласил основной целью создание новометодных мектебов (средних школ) повсеместно и 9–10 медресе (для подготовки учителей). Мектеб, основанный Г. в 1884 г. в Бахчисарае, стал образцом для всех джадидских мектебов и одновременно центром обучения учителей. К приезду муфтия Оренбургского магометанского духовного собрания М. Султанова Г. приурочил открытие образцового новометодного мектеба на Нижегородской ярмарке в 1887 г.

Г. занимался книгоиздательством, создал в Бахчисарае фактически целый книгоиздательский концерн, где наряду с «Тарджеманом» издавал первый журнал для мусульманок «Алем и-нисван» («Мир женщин»), учебную литературу. Г. выступил инициатором открытия благотворительных обществ у российских мусульман. В 1904 г. он организовал профсоюз печатников в Бахчисарае – первый в России. Г. считал, что национальная элита в лице учителей, офицеров, редакторов, чиновников, ученых и торговцев наряду с мусульманским должна была получить и русское образование.

В книге «Русско-восточное соглашение. Мысли, заметки и пожелания И. Гаспринского» (Бахчисарай, 1896) Г. заявил, что важной задачей является налаживание дружественных отношений с Персией и Турцией.

20-летний юбилей «Тарджемана» в 1903 г. превратился фактически в первый общенациональный форум, закрепивший за Г. статус «отца нации» российских мусульман. В период российской революции 1905–07 гг. Г. – один из организаторов двух крестьянских съездов Крыма. На Всероссийских мусульманских съездах 1905–06 гг. Г. выступил против «классовых распрей», за «обеспечение культурного развития» мусульман. В последние годы в условиях распада общероссийского мусульманского движения Г. вновь сосредоточился на просветительской деятельности. На протяжении своей жизни Г. неоднократно посещал Москву.

Лит.: Валидов Дж. Очерк истории образованности и литературы волжских татар. – М.; Пг, 1923; Ганкевич В. Ю. Очерки истории крымскотатарского народного образования (реформирование этноконфессиональных учебных заведений мусульман в Таврической губернии в XIX – начале XX вв.). – Симферополь, 1998; Губайдуллин Г. К вопросу об идеологии Гаспринского // Известия восточного факультета АзГУ. – Вып. IV. – Баку, 1929; Хабутдинов А. Гаспринский И. // Ислам на европейском Востоке. Энц. словарь. – Казань, 2004; Хабутдинов А. Ю. Формирование нации и основные направления развития татарского общества в конце XVIII – начале XX веков. – Казань, 2001.

А. Х.

Гизатуллин Дамир Халиуллович – заместитель председателя Духовного управления мусульман Европейской части России (ДУМЕР), член президиума ДУМЕР. Род. 15.11.1952 г. в Татарстане. В 1994–98 гг. учился в Московском высшем духовном исламском колледже, где получил диплом имама-хатыба. Назначен первым директором медресе при московской Соборной мечети, участвовал в возведении Мемориальной мечети на Поклонной горе. Принимал участие в создании законов РФ, касающихся религиозной сферы. Ведет работу в правительственных комиссиях, проводит работу с регионами по расширению строительства новых мечетей, реставрации старых и вводу их в эксплуатацию. Принимает участие в трудоустройстве выпускников Московского исламского университета.

В 2002 г. окончил Российскую академию государственной службы при Президенте РФ (РАГС). Выступает с лекциями, докладами об исламе. Награжден медалью «В память 850‑летия Москвы», Почетной грамотой МВД РФ за участие в мероприятиях по проведению благотворительных акций детям Чечни. Женат, имеет троих детей.

Лит.: http://www.muslim.ru/1/cont/8/9/48.htm (официальный сайт Совета муфтиев России).

Дм. М.

Гильманов Фаиз Абдрахманович (1953 г. р.) – сын выходцев из с. Медяна Краснооктябрьского р-на Нижегородской обл., проживает в Москве, председатель религиозного общества мусульман «Медина», инициатор и финансист строительства мечети «Рашида» (названа в честь его матери), монумента «Йа-Син» в с. Медяна, и мемориального комплекса в соседнем с. Семеновка, посвященных памяти имамов, погибших в результате сталинских репрессий. На его средства были сооружены и оснащены поликлиника, клуб и школа в с. Медяна. При финансовой поддержке Г. при мечети с.Медяна функционирует мектебе «Рашида», в течение нескольких лет здесь же работало медресе «Медина». При его поддержке в 2004 г. была учреждена газета «Медина аль-Ислам».

Принимал активное участие в финансировании изданий ДУМНО. Оказывал помощь в строительстве целого ряда российских мечетей, в т.ч. Мемориальной мечети в Москве и административного здания Духовного управления мусульман Европейской части России.

Лит.: Ислам на Нижегородчине: К открытию мечети «Тауба». Вып. 1. – Н. Новгород, 2001.

Д. М.

«Голос Ислама» (араб. «Саут аль-ислам») – еженедельная программа на гос. «Радио России». Впервые вышла в эфир в 1991 г.; с первого выпуска выходила по пятницам вечером. Г. – первая в истории госвещания мусульманская программа на русском яз. для широкой аудитории. Программа предназначалась как для мусульман, так и для всех интересующихся исламом как одной из трех мировых религий. Среди тем передач Г. – культ и догматика ислама, молитвы и обряды, праздники и национальные традиции, экономика и право, шариат, культура и наука, Коран и истории пророков, проблемы мусульман России, женщина в исламе и др. В подготовке передач принимали участие ведущие ученые-исламоведы, руководители Духовных управлений мусульман, имамы российских мечетей, зарубежные богословы; некоторое время в эфире звучала радиохутба, которую вел имам одной из мечетей Москвы.

Редактором Г. был Сергей Джаннат Маркус, одним из первых авторов и ведущей – Лейла Хусяинова (1997–2004 гг.). В 2004–07 гг. ведущим стал С.-Дж. Маркус, сначала под псевдонимом Андрей Ханов, затем под своим именем. В процессе работы над этой программой он принял ислам, отказался от ведения трансляций патриарших богослужений на Пасху и Рождество, православных передач.

Одной из форм ведения передач Г. стало регулярное проведение конкурсов на знание различных аспектов исламского вероучения; первый конкурс прошел в 1997 г. Одной из наград в конкурсах стало получение путевки на хадж (паломничество в Мекку).

Лит.: Услышав голос Ислама. Дж. Маркус о том, как «Ислам принял его». – http://www.islam.ru/newmuslim/musa/mausgo/; Хусяинова Л. «Ассаламу алейкум! В эфире “Голос Ислама”» / /Ислам минбаре. – М., 1998, №10.

Д. Х.

«Голубушка» – общественно просветительский региональный центр. Женская организация общественно-просветительской направленности, осуществляет деятельность в различных регионах России, базируется в Москве. Существует с 2005 г. С 25.02.07 Г. входит в ассоциацию общественных объединений «Собрание». Ведет активную работу в Интернете (сайт www.womansoul.ru), в том числе на женском форуме Г., форуме «Джамаат» и детском форуме «Атфаль». Усилиями Г. организованы женский клуб по интересам, в программе которого языковые курсы, лекции, фитнес, развивающие занятия с детьми и подростками. Выпускается женское приложение к газете «Современная мысль». Организация оказывает адресную помощь нуждающимся. Начата работа по выпуску в эфир iPod-радио. Г. активно взаимодействует с соотечественницами, проживающими за рубежом.

Дм. М.

Горячев Виктор Владимирович – совр. живописец, уделяющий особое внимание темам близости ислама и православия, а также культуре Кавказа в целом и Ингушетии в особенности. Род. в Урюпинске Волгоградской обл. в 1955 г., в 1989 г. окончил Московский художественный ин-т им. В. И. Сурикова.

С 1994 г. занимается нахской цивилизацией Сев. Кавказа, особенно ингушской тематикой (см.: вайнахи). Его поддерживает ингушский меценат Аслан Мальсагов. Г. создает уникальную коллекцию художественных полотен в органичном сочетании ислама и христианства, доисламского и дохристианского монотеизма, что в наше непростое время является исключительно важным фактором православно-исламской консолидации. Среди полотен Г.: «Нахское благовещение», «Узилище учителя-устаза Кунта-Хаджи», «Батал-Хаджи Белхароев», «Баматгирей-Хаджи Митаев», «Дени-Шейх Арсанов», «Усман-мулла Костоев», «Аятолла Хомейни», «Молебен на Кашпере-руднике», «Кунта-Хаджи и Лев Толстой» и др.

Лит.: Костоев Б. Художник, полюбивший ингушей // Философская газета. – http://www.phg.ru/issue5/fg-9.html.

С. М.

Государственные символы и регалии Руси-России мусульманского происхождения. Легитимность элиты всегда носит сакральный характер и требует подтверждения в виде особых символов и регалий. Значительная часть таких государственных символов и регалий Московской Руси и позднее – Российского царства имела явное или косвенное восточное, мусульманское происхождение.

1. Шапка Мономаха – древнейшая из сохранившихся государственных регалий Руси, представляет собой головной убор, верх которого состоит из 8 золотых пластин, покрытых тончайшим узором – скинью из спиралевидных завитков, шестиконечных розеток-звезд и цветков лотоса; низ шапки окаймлен широкой орнаментальной полосой-плетенкой и опушкой из соболя. Позднее к этой древнейшей части шапки было добавлено гравированное и резное навершие с крестом с жемчужинами на концах. В целом Ш. М. напоминает восточный головной убор. Ш. М. – символ высшей власти на Руси в 1428–1721 гг., использовалась при венчании всех царей до появления императорских регалий.

Хотя название Ш. М. отсылает к киевскому великому князю нач. XII в. Владимиру Мономаху (прав. в 1113–25 гг.), впервые она появляется в казне московского князя Ивана Калиты (прав. в 1326–40 гг.). Для специалистов очевидно восточное происхождение Ш. М., но они разнятся в географии страны изготовления регалии. Существует три версии происхождения Ш. М.: 1) византийская – шапку прислал дед Мономаха, византийский император Константин IX (прав. в 1042–55 гг.) – явно мифологическая и несостоятельная во всех отношениях, начиная от хронологического разрыва между дедом и внуком и заканчивая несоответствием Ш. М. тем коронам, которые были приняты в Византии; 2) арабская – шапка сделана мастером при дворе египетского султана аль-Малик ан-Насир ибн Калауна (1293–1340) и в 1317 г. послана хану Узбеку, который подарил ее Ивану Калите – несколько фантастическая, базируется только на сходстве цветка лотоса с Ш. М. с арабскими орнаментальными формами; 3) ордынская – шапка изготовлена в Золотой Орде и подарена ханом Узбеком его шурину Ивану Калите – наиболее трезвая. Принять последнюю версию мешает только гипертрофированное негативное идеологическое отношение к ордынскому наследию в российской официальной истории.

Между тем Иван Калита и хан Узбек были чрезвычайно тесно связаны и по политической линии, и родственными узами: хан выдал свою сестру Кончаку замуж за московского князя Юрия Даниловича – брата Калиты; возвышение Калиты произошло в результате того, что он помог ханским войскам разгромить антитатарское восстание в Твери в 1327 г.; именно Калиту поддержал хан в вопросе получения великого княжества Владимирского в 1328–31 гг., после чего великими князьями были московские правители; именно при Калите ордынскими властями была отменена система баскачества (см.: Московский даруга) и право сбора налогов перешло к великим князьям. В подтверждение ордынской версии происхождения Ш. М. следует привести археологическую находку под Можайском в слоях XIV в. золотой пластинки, идентичной тем, из которых собрана Ш. М., – ни арабских, ни византийских аналогичных памятников этого времени на Руси просто не могло существовать в природе. Согласно совр. исследователям, технология исполнения и комплекс орнаментальных мотивов, примененные в Ш. М., присущи искусству Золотой Орды и встречаются на предметах, найденных в Болгарах и Крыму. Наконец, по описаниям немецкого дипломата С. Герберштейна, в начале XVI в. на Ш. М. еще был зубчатый венец, который всегда присутствует на изображениях корон властителей Хулагуидов (одна из ветвей Чингизидов, правившая в Иране) на иранских миниатюрах, впоследствии замененный на крест. Казанские историки полагают, что Ш. М., прототипом которой была корона Узбека, явилась подарком хана Калите за разгром восстания в Твери 1327 г.

2. Казанская, Астраханская и Алтабасная шапки. Казанская шапка появилась среди государственных регалий Руси после завоевания Казанского ханства в 1552 г. Она необычна по форме: верхняя часть украшена возвышающимися запонами – «городками» – с прорезным травным орнаментом; рядом с ними на венце размещены огромные драгоценные камни – альмандины и бирюза, крупные жемчужины. Тулью шапки завершает сферическое навершие с конусообразным крупным янтарем между двумя жемчужинами. Существуют три версии происхождения регалии: 1) шапка была сделана при дворе Ивана Грозного после 1552 г. – а) либо для самого Грозного, б) либо для Симеона Бекбулатовича; 2) шапка была изготовлена англичанами по заказу московского царского двора – однако эта версия не коррелируется с данными имперских послов в Москве об абсолютной несхожести царской регалии с коронами европейских властителей и об отсутствии аналогов между «короной» Ивана Грозного (Казанской шапкой) и венцами монархов Европы; 3) шапка принадлежала последнему казанскому хану Ядыгар-Мухаммеду (Едигеру; см.: Крещеные ханы и царевичи, захоронения в Москве), который был пленен и в сопровождении своего двора торжественно введен в Москву, – эта версия была распространена в XVII в., когда составлялись первые описи Оружейной палаты, и названа авторами книги «Герб и флаг России…» наиболее правдоподобной. В атласе «Тартарика» приведено изображение парадного облачения казанского хана первой пол. XVI в. (по реконструкции М. В. Горелика), где правитель Казанского ханства носит высокий головной убор, идентичный Казанской шапке. Татарские мотивы в этой регалии очевидным образом превалируют над европейскими и славянскими; показательно также отсутствие креста в навершии шапки.

«Шапкой Астраханского царства» называют венец, изготовленный иностранными – вероятно, восточными – мастерами в 1627 г. по заказу двора царя Михаила Федоровича Романова; в описи XVII в. его создание связывается с покорением Астрахани, что является безусловным мифом. Парадность венцу придает сочетание ярких белых, золотых, зеленых эмалей и крупных драгоценных камней. В нем, подобно Казанской шапке, присутствуют «городки», и навершие увенчано янтарем между двумя жемчужинами; крест отсутствует. Создание этой регалии по аналогии с Казанской шапкой было призвано укрепить международный престиж России и визуально подкрепить царский титул московских правителей, оспаривавшийся рядом соседних государств.

Алтабасная шапка изготовлена в Москве с использованием материалов из Турции для царя Ивана Алексеевича в 1684 г.; названа по материалу, из которого она сделана, – гладкой парчи, или алтабаса, на которой были нашиты запоны из драгоценных камней, некоторые из них были сняты с несохранившейся Алмазной шапки царя Федора Алексеевича. Шапка соединила в себе элементы трех вышеописанных венцов. В XIX в. эта шапка заняла место короны царства Сибирского.

Данные регалии, мифологически возводившиеся к княжеским шапкам доордынской Руси, генетически связаны своим происхождением с ордынским наследием и были предназначены для институциализации власти Москвы над бывшими татарскими ханствами (царствами) и символического наполнения царского титула российских правителей внутри и вне страны в условиях его непризнания другими державами.

3. Титул «царь». Рост престижа великого князя московского в нач. XVI в. привел к изменению ранга в титулатуре правителя. Сначала на рубеже XV–XVI вв. появляется именование «Господарь [т.е. государь] всея Руси» – но если на Руси оно воспринималось как титул короля, то основной внешнеполитический соперник Руси, великое княжество Литовское, вообще не признавало нового титула. Новая интитуляция «государя всея Руси» была подкреплена новым обрядом венчания на великое княжение, совершенного Иваном III в отношении своего внука Дмитрия Ивановича, и возложением на наследника шапки Мономаха. Таким образом, Московская Русь демонстрировала обретенную независимость от развалившейся Золотой Орды. Однако титул «государя» не давал полного равенства с правителями постордынских ханств, что отчетливо осознавали и в Литве, и в Крыму, и в самой Москве. Именно в связи с этим уже при Василии III (прав. в 1505–33 гг.) в титулатуре впервые появляется новый титул – «царь», который реально закрепился за московскими правителями только при сыне Василия – Иване Грозном. В 1547 г. митрополит Макарий организовал царское венчание Ивана IV, но новую титулатуру никто не признавал ни в Европе, ни в Азии. Большую часть своего царского правления Грозный был занят тем, что пытался утвердиться в новом качестве среди остальных монархов, для чего использовал реальное наполнение царского титула завоеванными землями – татарскими ханствами, или, по терминологии того времени, царствами.

До XIII в. на Руси не употреблялось слово «царь»; для перевода греческого слова «Васiлеус» использовалось происходящее из Рима слово «цесарь». Семантическое размежевание слов «цесарь» и «царь» заметно и очевидно для исследователей, на что указывали специалисты. В источниках идет отдельное употребление этих непересекающихся титулов: русский посланник Павел Менезиус в 1688 г. объяснял папе Клименту Х, что слово «царь» нельзя переводить словом «цесарь», но следует писать этот титул без перевода. Лжедмитрий I именовал себя как «великий цесарь, князь всея Руси, многих Татарских царств и государств, Московской державе подвластных, государь, царь и обладатель». Показательна привязка слов «царь» и «царства» к татарской государственности. О том же свидетельствует реакция польского короля Сигизмунда I на требование Ивана Грозного называть его царем от 1554 г.: «никоторый же государь у христьянстве тым именем не называетца, кроме бусурманских царей, а он, брат наш, есть государем христьянским». Вот почему Грозный ссылался на факт завоевания им Казанского и Астраханского царств как на довод в правообладании царским титулом: «на тех местех исстари цари велись», «место Казанское и Астороканское… извечное царское».

Соотнесенность слова «царь» с ханами Золотой Орды и постордынских ханств очевидна в русских летописях и др. источниках, в фольклоре («где царь, там и орда») и в топонимике (напр., с. Царев на р. Ахтубе долгое время считалось возникшим на месте столицы Золотой Орды г. Сарая, хотя, по новым исследованиям, Царевское городище можно соотнести с др. крупным ордынским городом – Гюлистаном). В связи с этим формула «православный царь» (впервые появилась ок. 1518 г.) является уточняющей относительно именно московского правителя.

Слово «царь» вошло в русский яз. через посредство татар и/или выходцев из Средней Азии из иранских яз. В совр. фарси «сар» значит «голова; начальник; начало; верх, вершина, верхушка»; устаревшее слово «саропарде» («сар» + «парде») означает «царский шатер». «Сар» очень часто входит в состав многосложных слов, среди которых «сародор» – «хозяин, смотритель караван-сарая» и т.д. Кстати, слово «сарай» в значении «дворец» – а именно так расшифровывается название столицы Золотой Орды – происходит из персидского «сар ое» – «дом царя» (на фарси так и читается: «сарой»).

4. Двуглавый орел. Символ впервые появился на печати Ивана III в 1497 г. – одновременно с титулом «государя всея Руси», новым обрядом венчания на великое княжение и возложением шапки Мономаха на наследника московского престола. Д.о. – один из древнейших геральдических знаков – известен на Древнем Востоке, в империи Сасанидов, в Византии, по всей Европе; в связи с этим версии о его происхождении на Руси существенно разнятся. В настоящее время большинство ученых полностью отвергают как несостоятельную византийскую версию и склоняются к поддержке гипотезы о западноевропейских корнях российского орла.

В то же время Д.о. в XIV в. известен на медных монетах хана Золотой Орды Джанибека (прав. в 1341–57 гг.); в XV в. этот символ переносится с джучидских монет на русские монеты, что отмечалось специалистами по нумизматике. По версии С. Фаизова, именно ордынский орел был хорошо известен подданным московского великого князя. Здесь он воспринимался как один из символов царской, или ханской, власти. «Ордынский орел гораздо более убедительно демонстрировал наступившее после 1480 г. равенство в статусе великого князя и хана, чем никому здесь не известные двуглавые орлы Священной Римской империи или Византии». Перенесение изображения орла с джучидских монет на русские монеты второй половины XIV в. и чеканка монет с аналогичным изображением в русских княжествах XV в. отмечались известными рус­скими нумизматами А. Орешниковым и Р. Фасмером.

5. Три короны над двуглавым орлом. В задачу идеологов русского самодержавия входило более весомое и торжественное геральдическое представление тех «государств», которые вошли в состав Руси (см.: Восточные корни «вселенского» элемента в титулатуре московских царей). Две короны над головами двуглавого орла появляются на печати Ивана IV в 1562 г.; в субъектной части царского титула, прописанного вокруг орла, значится: «Господарь всея Роусии, Володимерский, Московский, Новгородский, царь Казанский и царь Астараханский, государь Псковский, и великий князь Смоленски, Тверски, Югорски, Пермьски, Вятцки, Болгарски». Число корон привязано к числу царств в титуле, которых к тому времени насчитывалось лишь два.

Впервые орел с тремя коронами появляется после Смутного времени, на «Орловской воротной печати» 1625 г. В именном указе Алексея Михайловича (прав. в 1645–76 гг.) от 1667 г. идет первое официальное описание государственного герба: «…Три коруны изображены, знаменующия три великия, Казанское, Астраханское, Сибирское славные царства, покоряющиеся Богом хранимому… Государя державе».

6. Символы мусульманских земель на государственном гербе Российской империи. Геральдические эмблемы мусульманских земель впервые отразились на Большой государственной печати Ивана Грозного 1570–80-х гг. Вопрос о том, существовали ли региональные эмблемы до создания печати Грозного, остается спорным.

В более позднее время региональные гербы размещались вокруг двуглавого орла согласно ранговости земель, отраженной в титулатуре императора. Большой герб 1882 г. – последняя и самая полная версия геральдического символа дореволюционной России. По кругу вокруг Малого герба (щит с орлом, поддерживаемый щитодержателями-херувимами, под сенью императорской мантии) размещены гербы земель, входивших в состав империи. Первым идет герб Казанского царства. В качестве его эмблемы со времен Ивана Грозного используется коронованный дракон («в каруне василиск»), что объясняется ассоциативной привязкой в русском средневековом сознании Казанского ханства со змеем; кроме того, известна «змеиная» легенда об основании Казани (на месте будущего города будто бы находилось логово змей во главе с Зилантом). Возможно, у этой эмблемы есть и другие корни: в древней тюркской символике изображение дракона носило сакральный характер. Щит с гербом увенчан Казанской шапкой без креста.

Вторым гербом, по правилам геральдики, является герб Астраханского царства – в синем щите золотая корона с крестом, под ней – серебряная сабля. Этот символ впервые появился на печати Алексея Михайловича; на печати Ивана Грозного это царство обозначалось волком с крестом. Исследователям XIX–ХХ вв. символика «золотого венца» в астраханском гербе была не очень понятна, однако благодаря новому труду И. В. Зайцева смысл эмблемы становится очевиден. Астраханское ханство – не одно из многих государств, на которые раскололась Золотая Орда, а ее непосредственный наследник и правопреемник, ее центральный и ключевой юрт (аналог Российской Федерации после распада СССР). Таким образом, царствие как таковое, идентифицируемое на Руси с ордынским правлением, символически заключалось не где-либо еще, а именно в Астраханском царстве. Щит с гербом увенчан Астраханской шапкой без креста.

Третьим гербом идет щит царства Польского, на четвертом месте – герб царства Сибирского: два соболя держат на перекрещенных копьях корону. Герб возник в XVII в. Соболи символизируют меховое богатство Сибири; корона в гербе – «древняя царская корона» (в действительности не существовавшая) в виде золотого венца, украшенного камнями, имеющего четыре листа сельдерея и жемчужины, увенчанные крестами – символизирует царское достоинство бывшего ханства. Щит с гербом увенчан Алтабасской шапкой с крестом.

Пятым следует герб Херсонеса Таврического, как называли в императорской России завоеванное Крымское ханство. В золотом поле – черный двуглавый орел под двумя коронами, на груди которого синий щиток с золотым православным крестом. На первый взгляд, эмблема не несет ни малейшего элемента тюрко-мусульманского прошлого этого царства. Однако аналогичный черный двуглавый орел в золотом поле является символом собственно Российской империи на том же Большом гербе; таким образом, налицо явная перекличка двух почти одинаковых (с геральдической, а не изобразительной точки зрения) символов. Тем не менее геральдическая разница между орлами имеется, и весьма существенная. Крылья российского орла направлены вверх, а крылья крымского орла опущены вниз: более чем наглядная разница в статусе двух государственных образований. Щиток с гербом увенчан второй шапкой Мономаха, изготовленной для Петра I к моменту его венчания на царство (в 1682 г. на русский престол вступили сразу два брата – Иван и малолетний Петр; для последнего и была сделана эта шапка).

Из других мусульманских владений в Большом гербе представлены символы: Кабардинских земель (полумесяц с перекрещенными стрелами и окружении трех шестиконечных звезд); черкасских и горских князей (скачущий всадник с поднятым горизонтально копьем); Болгарского княжества – символического наследника Волжско-Камской Булгарии и Булгарского эмирата в составе Золотой Орды (агнец с хоругвью; со времен Ивана Грозного в качестве болгарского герба был известен также идущий барс); Туркестанского края (черный единорог с красными глазами, языком и рогом в золотом поле).

7. Шапка ерихонская, или шлем св. Александра Невского. Среди популярных у русских царей и аристократов XVII в. боевых изголовий, называвшихся «шапками ерихонскими», или «ерихонками», особое место занимает золотая ерихонская шапка царя Михаила Федоровича, которая по праву считается одним из шедевров русского оружейного искусства XVII в. и является одним из самых известных экспонатов Оружейной палаты. В XIX в. широко распространилась легенда о первоначальной принадлежности этого шлема великому князю Александру Невскому.

Документы XVII в. называют автором ерихонской шапки мастера Никиту Давыдова, работавшего в Оружейной палате в 1613–64 гг. Он свободно владел всеми приемами обработки металла и был при этом мастером-универсалом. Именно он, согласно Приходной книге Казенного приказа 1621 г., «делал» шапку, т.е. смонтировал и декорировал ее, за что и получил царскую награду. Вместе с тем очевидно, что работа Н. Давыдова – только переделка оригинального шлема, граненый купол которого имеет четко выраженное восточное происхождение. Об этом свидетельствует насеченная на нем арабская надпись из Корана: «Обрадуй правоверных обещанием помощи от Аллаха и скорой победы»; в описи Оружейной палаты при переводе надписи на шлеме обойдено слово «Аллах» («…помощи от Бога и скорой победы»). Очевидно, шлем был изначально изготовлен в Османском халифате, о чем говорит также необычайно роскошный декор в виде виртуозно исполненного золотом растительного орнамента, нитей жемчуга и драгоценных камней (всего на шлеме 95 алмазов, 228 рубинов и 10 изумрудов). К переделкам Н. Давыдова можно отнести короны, насеченные золотом на куполе, рельефное, покрытое цветной эмалью изображение Архангела Михаила и золотой крест, укрепленный на навершии шлема и упомянутый в Росписи Походной казны 1654 г. (не сохранился). Полной аналогией этого шлема является «ерихонский шишак» кон. XVI – нач. XVII вв., привезенный из Стамбула русским послом Афанасием Прончищевым, почти всю поверхность которого украшает «кружево» насеченного золотом орнамента и изречений из Корана.

Хотя искусствоведы считают возможным выводить название шлема «ерихонский» от малоизвестного диалектизма «ерихониться» («важничать»), более реально связать его с Палестиной (городом Иерихоном, араб. Ариха), входившей в XVII в. в состав Османского халифата.

Сам по себе шлем Александра Невского не является государственной регалией, но именно он помещен над щитом с двуглавым орлом на Большом гep6е Российской империи 1856 и 1882 гг. как символ боевой мощи российских самодержцев, возводящих свою мифологическую генеалогию к Александру Невскому (о харизме Александра Невского в развитии Москвы см.: Версия о восточном происхождении топографии древнейшей части Москвы).

8. Государственный щит – гос. регалия, использовавшаяся при погребении императоров; не атрибутирована. Предположительно имеет турецко-османское происхождение (см.: Государственный щит).

Лит.: Артамонов В. А., Вилинбахов Г. В., Фаизов С. Ф., Хорошкевич А. Л. Герб и флаг России. X–XX века. – М., 1997; Беляков А. Еще раз о двуглавом орле. Трактовка символов, предлагаемых в качестве государственных // Независимая газета, 10.11.2000, с. 8; Винклер П. П., фон. Гербы городов, губерний, областей и посадов Российской империи, внесенные в Полное собрание законов Российской империи с 1649 по 1900 г. – СПб., 1900; Зайцев И. В. Астраханское ханство. – М., 2004; История Москвы с древнейших времен до наших дней. – М., 1997, Т. 1, с. 63; Каримов И. Тяжела ты, шапка... // Татарский мир, 2005, №11; Медведев М. Нерептильный дракон // Родина. – М., 2005, №8; Музеи Московского Кремля. Виртуальные выставки. – http://www.kreml.ru/ru/main/virtual/exposition/regalia/catalogue/; Мухамедьяров Ш. Три короны двуглавого орла // Гасырлар авазы (Эхо веков). – Казань, май 1995, с. 218–220; Орешников А. В. Древнейшее русское изображение двуглавого орла // Труды Московского нумизматического общества. Т. 2. Вып. 1. – М., 1899; Орешников А. В. Русские монеты до 1547 года. – М., 1896; Персидско-русский словарь. – Кум, 1376 г.х.; Полное собрание законов Российской империи. Собрание первое. – СПб., 1830, т. 1, №421; Фаизов С. Ф. Тугра и Вселенная. Мохаббат-наме и шерт-наме крымских ханов и принцев в орнаментальном, сакральном и дипломатическом контекстах. – М. – Бахчисарай, 2002; Фасмер Р. О двух золотоордынских монетах // Записки Коллегии востоковедов при Азиатском музее АН СССР. Т. II. – Л., 1927; Хорошкевич А. Л. Символы русской государственности. – М., 1993; Tartarica. Атлас. – Казань, М. – СПб., 2005, с. 292.

Д. Х.

Государственный щит – одна из гос. регалий Российской империи наряду с гос. гербом, короной, скипетром, державой, гос. знаменем, большой гос. печатью и гос. мечом. Хранится в Оружейной палате Московского Кремля. Щит диаметром 58,4 см имеет круглую форму, обтянут красным бархатом, украшен фигурными пластинами из золота и серебра со вставками из рубинов, изумрудов, бирюзы и жемчуга, запонами из нефрита и горного хрусталя. Предположительно щит изготовлен в кон. XVII в., хотя в XIX в. историк А. Ф. Малиновский распространил миф о том, что Г. щ. «известен со времен великого князя Мстислава Владимировича, вступившего на киевский престол в 1125 г.».

Г. щ. использовался только на церемониях погребения российских императоров; полагают, что эта традиция зародилась в XVIII в.

Несмотря на принадлежность к числу гос. регалий, Г. щ. не был атрибутирован ни в дореволюционную, ни в совр. эпоху. Сделать это, обойдя вопрос происхождения Г. щ., невозможно – украшения на щите представляют собой космограмму, символика которой разительно отличается от принятой в европейской (западнохристианской) и русской (восточнохристианской) традициях.

Изображения на Г. щ. представлены круглыми солярными, лунарными и прямоугольными символами, между которыми рассыпаны мелкие вставки из драгоценных камней. Символы образуют сферические круги вокруг центрального солярного знака и практически симметричны относительно центра. Все символы визуально подразделяются на три группы: центральную, срединную и окраинную. Первую группу составляют центральный круглый солярный символ из золота и 6 крупных знаков из серебра вокруг него. Из них два, расположенные противоположно друг другу симметрично относительно центра, являются кругами со вписанными в них мелкими полыми сферами с края, ориентированными в центр; иначе эти знаки можно описать как «толстые лунарные символы с сомкнутыми концами». 4 знака являются собственно лунарыми символами с разомкнутыми концами. Из них 3 знака имеют сопровождение снизу в виде золотых пластин-«крыльев» (или удлиненных «капелек»), а один знак сопровождается только одним «крылом». Все знаки богато инкрустированы мелкими драгоценными камнями.

Вторую группу представляют 12 восьмиконечных звезд из золота со вписанными в них «толстыми лунарными символами с сомкнутыми концами»; между ними расположены небольшие изогнутые спиралевидные эмблемы из золота.

Третья группа символов расположена по краю Г. щ. К ней относится промежуточный ряд таких же восьмиконечных звезд со вписанными сферами, но меньших по размеру, и завершающий ряд из восьмиконечных звезд, чередующихся с золотыми прямоугольниками; вместо одной из звезд находится фигура в виде подковы.

Сложную символику дополняет изысканная цветовая композиция: голубые бирюзовые вставки на золотой основе, рассыпанные между основными знаками; красные рубиновые украшения на части основных золотых знаков; зеленые изумрудные вставки на центральных символах.

Ю. С. Рябцев полагает, что Г. щ. относится к «татарским круглым щитам», которые русские взяли на вооружение и использовали до кон. XVII в. Однако более правдоподобным выглядит предположение С. Ф. Фаизова о том, что Г. щ. наряду с такими регалиями, как Алтабасная шапка, шлем Ал. Невского (см.: Государственные символы и регалии Руси-России мусульманского происхождения) или бармы (широкое оплечье со священными изображениями), был изготовлен в Османском халифате; возможно, в дальнейшем был переработан в России. Если эта гипотеза верна, тогда космограмма на Г. щ. олицетворяет тюркскую мифологию через призму исламской космогонии. Круговое пространство щита представляет модель космоса как отражение непознаваемого Абсолюта, три группы символов показывают трехчастное деление мира – верхнего, среднего и нижнего, согласно представлениям тюрков.

Внутренний круг символизирует верхний мир; он представлен 7 «традиционными планетами» (Солнце, Луна и 5 доступных обычному зрению планет Солнечной системы) переднеазиатской астрологии – атрибутами Абсолюта. Кроме того, 7 элементов имеют отсылку к кораническим представлениям о 7 небесах (сура 23, аят 86).

Центральный элемент щита – символ Солнца, которое представляется как высшая точка космоса (явленного мира); через него осуществляется «выход» из космоса – физическая смерть (и одновременно «рождение» в последующем состоянии, т.е. начало загробной жизни). Солнце сопоставляется с Божественным началом в человеке, с искрой Божьей, с Духом (араб. «рух»). Кроме того, Солнце символизирует правителей государства, ярких, выдающихся людей, прежде всего монархов или правящую элиту.

Самый часто встречающийся символ на Г. щ. – «толстая лунница с замкнутыми концами»: знак души в тюркском символизме (араб. «нафс», иранск.-араб. «джан», тюрк. «кот», также в значении «душа, дух, счастье, изобилие»). Хотя впоследствии полумесяц стал восприниматься как символ ислама вообще, многие исследователи не без оснований считают его династическим знаком малоазиатских тюрков, существовавшим у них еще до ислама и характерным в первую очередь именно для «турецко-османского» ислама. Поскольку центральный элемент щита – центр космоса и одновременно «выход» из этого мира, то лунные знаки, обращенные к центру и сопровождаемые «крыльями», символизируют состояние «коты чыкты, коты очты» = «душа покинула его [человека, обладателя души]».

Из множества др. символов отметим сочетание мужских (разомкнутых) и женских (сомкнутых) знаков в первом круге; 12 знаков Зодиака, олицетворяющие жизненный цикл, проходящий по спирали; и цветовую символику, а именно превалирование красного и синего цветов. В тюркском символизме синий – цвет неба, алый (само русское слово – тюркского происхождения) цвет символизирует соединение белого и черного, небесного и земного начала. Вторым смысловым рядом алого цвета является его восприятие в качестве символа крови через призму околоисламских сект Переднего Востока и Малой Азии – «краснознаменных», хуррамитов, крайних шиитов, исмаилитов и др. Нужно отметить и отсутствие на Г. щ. такого важного элемента тюркской мифологии, как Древо Жизни (и вообще отсутствие растительных орнаментов, знаменующих земную жизнь). Г. щ. имеет много общих черт с др. щитами переднеазиатского происхождения, в т.ч. среди бывших экспонатов Оружейной палаты, сохранившихся на фотографиях. Однако др. щиты украшены цветами и прочими растительными элементами, а рисунок на Г. щ. изначально символизировал собой выход души в иной мир.

Лит.: Артамонов В. А., Вилинбахов Г. В., Фаизов С. Ф., Хорошкевич А. Л. Герб и флаг России. X–XX века. – М., 1997; Булатов М. С., Арапов А. В., Туйчиева Ю. Г. Космограммы ранних исламских мавзолеев Центральной Азии // Московское отделение Международной академии архитектуры. Ежегодное издание. – М., 2002; Витрина 50. Древние государственные регалии и предметы парадного церемониала. – http://www.kreml.ru/ru/main/museums/armoury/hall07/showcase50/ (сайт «Музеи Московского Кремля. Музеи в Кремле»); Мукминова Р. Г. Очерки по истории ремесла в Самарканде и Бухаре XVI в. – Ташкент, 1976; Наурзбаева З. Тенгрианство в наследии жырау – http://dialog.kz/print.php?lan=russian&id=77&pub=124 (сайт «Диалог – Казахстан»); Рябцев Ю. С. История русской культуры. Художественная жизнь и быт XI–XVII вв. – М., 1997; Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири: Человек. Общество / Львова Э. Л., Октябрьская И. В., Сагалаев А. М., Усманова М. С. – Новосибирск, 1989; Фехнер М.В. Торговля русского государства со странами Востока в XVI в. // Труды Государственного исторического музея. – М., 1956. Вып. 21; Фотографии экспонатов Оружейного зала. – http://www.kreml.ru/ru/main/virtual/exposition/ArmoryIIhXIX/hall/Arms/armour-18/ (сайт «Музеи Московского Кремля. Виртуальные выставки»).

Д. Х.

Гуламов Султанмурад Хожиевич (1960–2003), имам Балашихинского р-на Московской обл. Род. 10.12.1960 г. в Кушкупынском р-не Хорезмской обл. Узбекистана в религиозной семье (отец – самаркандский перс, мать – узбечка), где и получил первоначальное религиозное воспитание.

После службы в Советской армии с 1982 по 1987 г. работал на производстве в Балашихе. В 1988 г. поступил в медресе «Мир-и-Араб» в Бухаре, которое окончил в 1990 г. С 1991 по 1992 г. работал муэдзином и преподавал в Соборной мечети Москвы. С 13 декабря 1992 г. – имам РОМ Балашихинского р-на, созданного и зарегистрированного по его инициативе (см.: Мусульманская община Балашихи).

Будучи имамом Балашихинского р-на, занимался преподаванием (помимо Балашихи, на протяжении двух лет преподавал также в пос. Купавна Балашихинского р-на), организовал и принимал активное участие в таких социальных акциях городского значения, как помощь малоимущим, раздача одежды, организация ифтаров. Был одним из организаторов движения «Нур». После выхода ДУМЕР из-под юрисдикции Центрального Духовного управления мусульман (с центром в Уфе) остался в составе ЦДУМ. Для отстаивания интересов последнего в составе ЦДУМ был организован Касимовский муфтият во главе с Г.

После смерти Г. 10.06.2003 г. остались жена, две дочери и сын Мухаммад, который в настоящее время возглавляет одну из двух мусульманских общин в Балашихе.

Дм. М.

Гусль (араб.) – полное омовение; совершается, когда этого требуют определенные обстоятельства (напр., после близости между супругами, после месячных или родовых выделений и т.д.). В отличие от малого омовения (вуду) при совершении Г. человек должен полностью омыть свое тело водой. Полное омовение включает в себя обязательные (фард) и желательные (сунна) действия, однако главным условием является мытье (или погружение в воду) всех частей тела.

Г., несомненно, является древнейшим обрядом, о котором упоминается и в Библии. Напр., когда Иоанн Предтеча (в Коране – Йахья) «крестил» своих последователей, вкл. Иисуса, он погружал их в воду. Остаточным явлением этого обряда в христианстве является купание в реке Иордан (или же в любом водоеме), а также погружение в купель новорожденных младенцев. Иоанн Предтеча, предлагая уверовавшим пройти обряд очищения и посвящения, вовсе не крестил их так, как это понимается сегодня; в Библии не существует ни одного указания на то, что пророк перекрещивал их перстами. Все, что он делал, – погружал людей полностью в воду и проводил по их головам влажной рукой, совершая таким образом масх (протирание), что является одним из желательных действий в исламском обряде Г. Данный обряд посвящения аналогичен обряду принятия ислама, поскольку перед произнесением свидетельства (шахады) новообращенным мусульманам следует совершить Г. Исходя из этого, можно утверждать о том, что исламская традиция не только продолжила традиции Божьих пророков, но и сохранила их чистоту в отличие от др. религиозных учений.

Лит.: Ханафитский фикх в новом обличье. Кн. 1. – Н. Новгород, 2007.

М.Х.